Переходные процессы в сказках

Обнаружив доминирование темы переходных процессов в целом в мифологии и, в частности, в "мифах" глубинной психологии, мы не будем особо удивлены тем, что эта тема является главным содержанием сказок.

Опять же достаточно будет привести пару примеров для иллюстрации. В сказке о Золушке мы, с одной стороны, имеем мир волшебства, магический, удивительный и загадочный, представленный очаровательным миром бала, в котором есть Принц, музыка, карета и т. д., а с другой стороны — мир рутины, банальности, обычной, земной жизни Золушки среди угольного мусора. Эти два мира абсолютно отделены друг от друга, так что "земная, слишком человеческая" Золушка не имеет доступа в "магический" мир, а царственный Принц не имеет доступа в мир человеческих страданий с его преобразующим потенциалом. То, что объединяет эти два мира в "переходной реальности" и дает Принцу путеводную нить к прекрасной девушке, в которую он влюбился, представляет собой не что иное, как хрустальную туфельку! Эта хрустальная туфелька одновременно является земной и человеческой (предмет обуви) и в то же время хрустальной, "царственной". С помощью этого переходного объекта установлена связь между царственным Принцем, представляющим трансперсональную реальность, и простой Принцессой, представляющей слишком человеческий мир. Итак, у сказки счастливый конец: "с тех пор они жили счастливо", который в этом случае означает, что найдена промежуточная связь, гарантирующая единство и неразрывное взаимопроникновение этих двух миров. Последствия травмы преодолены.

Похожие примеры могут быть найдены в нижеприведенных сказках. В каждой их них человеческий мир нищеты или невинности существует как некий контрапункт другому миру, представляющему трансперсональные силы, которые обычно вводятся через существо-посредник, такое, как околдовывающая ведьма или волшебник, в любом случае являющееся Трикстером. Эти посредничающие духи обычно являются "злыми" для проживающего сказку "эго", но часто, как мы увидим, все не так просто. Обычно травмированная или невинная героиня (или герой) сказки "околдована" "злой" стороной трансперсонального существа, и в кульминации сказки происходит борьба за избавление героя или героини от злых чар, преобразование этого трагического состояния в то, что мы могли бы назвать "очарованием" (enchantment)*. Именно к последнему и относятся финальные слова сказок: "с тех пор они жили долго и счастливо".

* Слово "enchantment" имеет такие значения: "волшебство", "очарование", "обаяние", "восхищение". В понятийной системе автора оно объединяется с "разочарованием и, одновременно, избавлением от иллюзий" (disillusionment) и рассматривается таким образом, как альтернатива жизни в иллюзиях и "околдованности" (bewitchment).

Итак, возвращаясь к нашему вопросу о расщеплении между человеческим и божественным, сказки предлагают в ответ драматический сюжет, который развивается от невинности или бесплодной нищеты, через колдовские чары и борьбу с темными силами, к трансформации эго и констелляции позитивной стороны нуминозного и, в итоге, к "очарованию" — счастливой жизни навсегда. В этом процессе "daimon" (ангел или демон)" является критическим фактором в том, что, видимо, представляет собой универсальный двухступенчатый процесс.

Дата добавления: 2015-09-03