XXXVIII 26 страница

были на земле.

- Надеюсь, что нет, ваше величество, - задумчиво ответил лорд Винтер,

- я уже говорил вам о тех четверых людях.

- Но что могут сделать четыре человека?

- Четыре преданных человека, четыре человека, готовых умереть, могут

многое, поверьте мне, ваше величество, и те, о которых я говорю, многое

сделали когда-то.

- Где же эти четыре человека?

- Вот этого-то я и не знаю. Уже более двадцати лет, как я потерял их

из виду, но каждый раз, как король был в опасности, я думал о них.

- Эти люди были вашими друзьями?

- В руках одного из них была моя жизнь, и он подарил мне ее. Я не

знаю, остался ли он моим другом, но я, по крайней мере, с тех пор ему

друг.

- Эти люди во Франции, милорд?

- Полагаю, что да.

- Назовите их. Может быть, я слышала их имена и помогу вам отыскать

их.

- Один из них назывался шевалье д'Артаньян.

- О милорд, если не ошибаюсь, шевалье д'Артаньян состоит лейтенантом

гвардии. Я слышала это имя, но будьте с ним осторожны; я боюсь, он впол-

не предан кардиналу.

- Это было бы величайшим несчастьем, - сказал лорд Винтер, - я готов

думать, что над нами действительно тяготеет проклятие.

- Но остальные, - возразила королева, ухватившись за эту последнюю

надежду, как хватается потерпевший кораблекрушение за обломок корабля, -

остальные трое, милорд...

- Имя второго я слышал случайно, так как, прежде чем сразиться с на-

ми, эти четыре дворянина сказали нам свои имена. Второго звали граф де

Ла Фер. Что касается остальных двух, то, так как я привык называть их

вымышленными именами, я забыл настоящие.

- Боже мой! Между тем так необходимо было бы отыскать их, - сказала

королева, - раз вы говорите, что эти достойные дворяне могли бы быть по-

лезны королю.

- О да! - воскликнул лорд Винтер. - Это те самые люди. Выслушайте ме-

ня, ваше величество, и постарайтесь вспомнить, не слыхали ли вы о том,

как королева Анна Австрийская была однажды спасена от величайшей опас-

ности, какой когда-либо подвергалась королева?

- Да, в пору ее любовной интриги с Бекингэмом, какая-то история с ал-

мазами.

- Совершенно верно. Эти люди и спасли тогда королеву. Невольно горько

улыбнешься при мысли, что если имена этих людей вам незнакомы, то только

потому, что о них позабыла королева, королева, которой следовало бы сде-

лать их первыми сановниками государства.

- Надо отыскать их, милорд. Но что могут сделать четыре человека или

даже, вернее, трое? Повторяю вам, на д'Артаньяна нельзя рассчитывать.

- Одной доблестной шпагой будет меньше, но у нас останется еще три,

не считая моей. Четыре преданных человека около короля, чтобы оберегать

его от врагов, поддерживать в бою, помогать советами, сопровождать во

время бегства, - этого достаточно, конечно, не для того, чтобы сделать

его победителем, но чтобы спасти его, если он будет побежден, и помочь

ему переправиться через море. Что бы там ни говорил Мазарини, но, дос-

тигнув берегов Франции, ваш царственный супруг найдет убежище и приют,

как находят их морские птицы в бурю.

- Ищите, милорд, ищите этих дворян, и если вы их разыщете, если они

согласятся отправиться с вами в Англию, я подарю каждому из них по гер-

цогству в тот день, когда мы вернем себе трон, и, кроме того, столько

золота, сколько потребуется, чтобы купить Уайтхолский дворец. Ищите же,

милорд, ищите, заклинаю вас!

- Я охотно бы искал их, ваше величество, - отвечал лорд Винтер, - и,

без сомнения, нашел бы, но у меня так мало времени. Ваше величество, вы,

конечно, не забыли, что король ждет вашего ответа, и ждет с трепетом.

- В таком случае мы погибли! - воскликнула королева в порыве отчая-

ния.

В это мгновение отворилась дверь, и появилась принцесса Генриетта.

При виде ее королева, с великим героизмом матери, нашла в себе силы по-

давить слезы и сделала знак лорду Винтеру переменить разговор.

Как ни старалась она скрыть свое волнение, оно не ускользнуло от вни-

мания молодой девушки. Она остановилась на пороге, вздохнула и обрати-

лась к матери:

- Отчего вы без меня всегда плачете, матушка?

Королева постаралась улыбнуться.

- Вот, милорд, - сказала она вместо ответа, - я все же кое-что выиг-

рала с тех пор, как почти перестала быть королевой: мои дети теперь зо-

вут меня матерью, а не государыней.

Затем она обратилась к дочери.

- Чего вы хотите, Генриетта? - спросила она.

- Матушка, какой-то всадник только что прибыл в Лувр и просит разре-

шения засвидетельствовать вашему величеству свое почтение; он прибыл из

армии и говорит, что у него есть письмо к вам от маршала де Граммона.

- Ах, - обратилась королева к Винтеру, - это один из преданных нам

людей. Но вы замечаете, дорогой милорд, как плохо нам служат. Моя дочь

должна сама докладывать о посетителях и вводить их!

- Ваше величество, пощадите, - сказал лорд Винтер, - вы разбиваете

мне сердце.

- Кто этот всадник, Генриетта? - спросила королева.

- Я видела его в окно; это молодой человек лет шестнадцати, его зовут

виконт де Бражелон.

Королева с улыбкой кивнула головой. Молодая принцесса отворила дверь,

и на пороге появился Рауль.

Он сделал три шага к королеве и преклонил колено.

- Государыня, - сказал он, - я привез вашему величеству письмо от мо-

его друга графа де Гиша, который сообщил мне, что имеет честь состоять в

числе преданных слуг вашего величества. Письмо это содержит важное из-

вестие вместе с выражением его глубокого почтения.

При имени графа де Гиша краска залила щеки молодой принцессы. Короле-

ва строго взглянула на нее.

- Ведь вы сказали мне, что письмо от маршала де Граммона, Генриетта?

- сказала она.

- Я так думала, ваше величество, - пролепетала принцесса.

- Это моя вина, ваше величество, - сказал Рауль, - я действительно

велел доложить, что прибыл от маршала де Граммона. Но он ранен в правую

руку и не мог писать сам, поэтому граф де Гиш служил ему секретарем.

- Значит, было сражение? - спросила королева, знаком предлагая Раулю

подняться.

- Да, ваше величество, - отвечал молодой человек, вручая письмо подо-

шедшему лорду Винтеру, который передал его королеве.

Услышав о том, что произошло сражение, молодая принцесса открыла было

рот, чтобы задать вопрос, который, без сомнения, мучил ее, но удержа-

лась, и только румянец понемногу сбежал с ее щек.

Королева заметила ее волнение, и материнское сердце, видимо, все по-

няло, так как она снова обратилась к Раулю.

- С молодым графом де Гишем не случилось никакого несчастья? - спро-

сила она. - Ведь он не только один из наших преданных слуг, как он ска-

зал вам, он также и один из наших друзей.

- Нет, ваше величество, - отвечал Рауль, - напротив, в этот день он

покрыл себя славой и был удостоен большой чести: сам принц обнял его на

поле битвы.

Принцесса захлопала в ладоши, но тотчас же, устыдившись столь явного

выражения своей радости, отвернулась и наклонила лицо к вазе с розами,

делая вид, что вдыхает их аромат.

- Посмотрим, что нам пишет граф, - сказала королева.

- Я имел честь доложить вашему величеству, что он пишет от имени сво-

его отца.

- Да, сударь.

Королева распечатала письмо и прочла:

"Ваше величество!

Будучи лишен возможности сам писать вам вследствие раны, полученной

мною в правую руку, я пишу вам рукой моего сына, который, как вы знаете,

столь же преданный слуга ваш, как и его отец, и сообщаю вам, что мы вы-

играли битву при Лансе. Эта победа, очевидно, усилит влияние Мазарини и

королевы на дела всей Европы. Пусть ваше величество, если только вам

угодно выслушать мой совет, воспользуется этим, чтобы добиться у прави-

тельства помощи вашему августейшему супругу. Виконт де Бражелон, который

будет иметь честь вручить вам это письмо, друг моего сына, недавно спас-

ший, по всей видимости, ему жизнь. Это дворянин, которому ваше величест-

во может вполне довериться, в случае если вам угодно будет передать мне

какой-нибудь приказ устно или письменно.

Имею честь оставаться с глубоким почтением.

Маршал де Граммон",

Когда королева читала то место письма, где говорилось об услуге, ока-

занной графу Раулем, тот не мог удержаться, чтобы не взглянуть в сторону

молодой принцессы, и заметил, как в ее глазах промелькнуло выражение

бесконечной к нему признательности. Не было никакого сомнения: дочь ко-

роля Карла I любила его друга.

- Битва при Лансе выиграна, - сказала королева. - Какие счастливые:

они выигрывают битвы! Да, маршал де Граммон прав, это улучшит положение

их дел, по я боюсь, что это нисколько не поможет нам; скорее, быть мо-

жет, повредит! Вы привезли самые свежие новости, сударь, - продолжала

королева, - и я очень благодарна вам за то, что вы поспешили мне их дос-

тавить. Без вас, без этого письма, я узнала бы их только завтра, может

быть, даже послезавтра, узнала бы последней в Париже.

- Ваше величество, - сказал Рауль, - Лувр - второй дворец, в котором

получено это известие. Еще никто не знает о битве. Я обещал графу де Ги-

шу вручить вашему величеству это письмо прежде даже, чем обниму своего

опекуна.

- Ваш опекун тоже де Бражелон? - спросил лорд Винтер. - Я знал ког-

да-то одного Бражелона, жив ли он еще?

- Нет, сударь, он умер, и от него-то, кажется, мой опекун, его близ-

кий родственник, унаследовал землю и это имя.

- А как зовут вашего опекуна? - спросила королева, невольно принимая

участие в красивом юноше.

- Граф де Ла Фер, ваше величество, - ответил молодой человек, склоня-

ясь перед королевой.

Лорд Винтер вздрогнул от удивления, а королева с радостью посмотрела

на него.

- Граф де Ла Фер! - воскликнула она. - Не это ли имя вы мне называли?

Винтер не мог поверить своим ушам.

- Граф де Ла Фер! - воскликнул он, в свою очередь. - О сударь, отве-

чайте мне, умоляю вас: не тот ли это дворянин, которого я знал когда-то?

Красивый и смелый, он служил в мушкетерах Людовика Тринадцатого, и те-

перь ему должно быть лет сорок семь, сорок восемь?

- Да, сударь, именно так.

- Он служил под вымышленным именем?

- Да, под именем Атоса. Еще недавно я слышал, как его друг д'Артаньян

называл его этим именем.

- Это он, ваше величество, это он! Слава богу! Он в Париже? - спросил

лорд Винтер Рауля.

Затем, снова обратясь к королеве, сказал:

- Надейтесь, надейтесь - само провидение за нас, раз оно помогло мне

найти этого смелого дворянина таким чудесным образом. Где же он живет,

сударь? Скажите, прошу вас.

- Граф де Ла Фер живет на улице Генего, в гостинице "Карл Великий".

- Благодарю вас, сударь. Предупредите этого достойного друга, чтобы

он был дома: я сейчас явлюсь обнять его.

- Сударь, я с удовольствием исполню вашу просьбу, если ее величеству

угодно будет отпустить меня.

- Идите, господин виконт де Бражелон, - сказала королева, - и будьте

уверены в нашем к вам расположении.

Рауль почтительно склонился перед королевой и принцессой, поклонился

лорду Винтеру и вышел.

Королева и лорд Винтер продолжали некоторое время разговаривать впол-

голоса, чтобы молодая принцесса не могла слышать, но эта предосторож-

ность была совершенно излишней, так как принцесса была всецело поглощена

своими мыслями.

Когда Винтер собрался уходить, королева сказала ему:

- Послушайте, милорд, я сохранила этот алмазный крест, оставшийся мне

от матери, и эту звезду святого Михаила, полученную мною от мужа. Они

стоят около пятидесяти тысяч ливров. Я поклялась скорее умереть от голо-

да, чем расстаться с этими вещами. Но теперь, когда эти две драгоценнос-

ти могут принести пользу моему супругу и его защитникам, ими надо по-

жертвовать. Возьмите их и, если для вашего предприятия понадобятся

деньги, продайте их без колебания, милорд. Но если вы найдете средство

сохранить их мне, то знайте, милорд, я почту это за величайшую услугу,

какую только может оказать королеве дворянин, и тот, кто в дни благопо-

лучия принесет мне их, будет благословлен мною и моими детьми

- Ваше величество, - отвечал лорд Винтер, - вы имеете во мне самого

преданного слугу. Я немедленно отнесу в надежное место эти вещи, которые

ни за что не взял бы, если бы у нас оставалось хоть что-нибудь от нашего

имущества, но наши имения конфискованы, наличные деньги иссякли, и мы

тоже вынуждены отдавать последнее Через час я буду у графа де Ла Фер, а

завтра, ваше величество, вы получите положительный ответ.

Королева протянула лорду Винтеру руку, которую тот почтительно поце-

ловал Затем она обернулась к дочери.

- Милорд, - сказала она, - вам поручено передать что-то этой девочке

от ее отца

Лорд Винтер недоумевал, не понимая, что хочет сказать королева.

Тогда принцесса Генриетта, краснея и улыбаясь, подошла к нему и подс-

тавила лоб

- Скажите моему отцу, - произнесла она, - что, король или беглец, по-

бедитель или побежденный, могущественный или бедняк, он всегда найдет во

мне самую покорную и преданную дочь

- Я знаю это, ваше высочество, - сказал лорд Винтер, коснувшись губа-

ми лба Генриетты

Затем он вышел. Проходя один, без провожатых, по просторным, темным и

пустынным покоям, этот царедворец, пресыщенный пятидесятилетним пребыва-

нием при дворе, не мог удержаться от слез.

XLIII

ДЯДЯ И ПЛЕМЯННИК

Слуга Винтера ожидал его у ворот с лошадьми. Он сел на лошадь и за-

думчиво направился домой, время от времени оглядываясь на мрачный фасад

Лувра. Вдруг он заметил, что от дворцовой ограды отделился всадник и по-

ехал за ними, держась на некотором расстоянии. Лорд Винтер вспомнил, что

еще раньше видел подобную же тень - при выезде из Пале-Рояля.

Его слуга, ехавший в нескольких шагах позади, тоже заметил всадника и

с беспокойством на него поглядывал.

- Тони, - произнес лорд Винтер, знаком подозвав к себе слугу.

- Я здесь, ваша светлость.

И слуга поехал рядом со своим господином.

- Заметили вы человека, который следует за нами?

- Да, милорд.

- Кто это?

- Не знаю, но он следует за вашей светлостью от самого Пале-Рояля,

остановился у Лувра, дождался вашего выхода и опять поехал за нами.

"Какой-нибудь шпион кардинала, - подумал лорд Винтер. - Сделаем вид,

что не замечаем этого надзора".

Лорд Винтер пришпорил лошадь и углубился в лабиринт улиц, ведущих к

его гостинице, расположенной около Маре. Лорд жил долгое время на Коро-

левской площади и теперь опять поселился близ своего старого жилища.

Незнакомец пустил свою лошадь в галоп.

Винтер остановился у гостиницы и поднялся к себе, решив не терять из

виду шпиона. Но, кладя на стол шляпу и перчатки, он вдруг увидел в зер-

кале, висевшем над столом, человеческую фигуру, появившуюся на порою.

Он обернулся. Перед ним стоял Мордаунт.

Лорд Винтер побледнел и замер на месте. Мордаунт стоял у дверей, не-

подвижный и грозный, как статуя Командора.

Несколько мгновений царило ледяное молчание.

- Сударь, - произнес наконец лорд Винтер, - я, кажется, дал уже вам

ясно понять, что это преследование мне надоело. Удалитесь, или я позову

слуг, чтобы вас выгнали, как в Лондоне. Я вам не дядя, я вас не знаю.

- Ошибаетесь, дядюшка, - ответил Мордаунт своим хриплым и насмешливым

голосом. - На этот раз вы меня не выгоните, как сделали это в Лондоне.

Не посмеете. Что же касается того, племянник я вам или нет, - вы, пожа-

луй, призадумаетесь, прежде чем отрицать это теперь, когда я узнал

кое-что, чего не знал год назад.

- Мне нет дела до того, что вы узнали, - сказал лорд Винтер.

- О, вас это очень касается, дядюшка, я уверен, да и вы сами сейчас

согласитесь со мной, - прибавил Мордаунт с улыбкой, от которой у его со-

беседника пробежала по спине дрожь - В первый раз, в Лондоне, я явился,

чтобы спросить вас, куда девалось мое состояние. Во второй раз я явился,

чтобы спросить вас, чем запятнано мое имя. В этот раз я являюсь к вам,

чтобы задать вопрос, еще страшнее прежних. Я являюсь, чтобы сказать вам,

как господь сказал первому убийце: "Каин, что сделал ты с братом своим

Авелем?" Милорд, что сделали вы с вашей сестрой, которая была моей ма-

терью?

Лорд Винтер отступил перед огнем его пылающих глаз.

- С вашей матерью? - произнес он.

- Да, с моей матерью, милорд, - ответил молодой человек, твердо кив-

нув головой.

Лорд Винтер сделал страшное усилие над собой и, почерпнув в своих

воспоминаниях новую пищу для ненависти, воскликнул:

- Узнавайте сами, несчастный, что с нею сталось, вопрошайте преиспод-

нюю; быть может, там вам ответят.

Молодой человек сделал несколько шагов вперед и, став лицом к лицу

перед лордом Винтером, скрестил на груди руки.

- Я спросил об этом у бетюнского палача, - произнес он глухим голо-

сом, с лицом, побелевшим от боли и гнева, - и бетюнский палач ответил

мне.

Лорд Винтер упал в кресло, словно пораженный молнией, и тщетно искал

слов для ответа.

- Да, не так ли? - продолжал молодой человек. - Это слово все объяс-

няет. Оно ключ, отмыкающий бездну. Моя мать получила наследство от мужа,

и вы убили мою мать. Мое имя обеспечивало за мной право на отцовское

состояние, и вы лишили меня имени, а отняв у меня имя, вы присвоили и

мое состояние. После этого не удивительно, что вы не узнаете меня, не

удивительно, что вы отказываетесь признать меня. Конечно, грабителю неп-

ристойно называть своим племянником человека, им ограбленного, и убийце

непристойно называть своим племянником того, кого он сделал сиротой.

Слова эти произвели действие обратное тому, которого ожидал Мордаунт.

Лорд Винтер вспомнил, какое чудовище была миледи. Он встал, спокойный и

суровый, сдерживая своим строгим взглядом яростный взгляд молодого чело-

века.

- Вы хотите проникнуть в эту ужасную тайну, сударь? - сказал он. -

Извольте. Узнайте же, какова была та женщина, отчета о которой вы требу-

ете у меня. Эта женщина, без сомнения, отравила моего брата и, чтобы

наследовать мое имущество, намеревалась умертвить и меня. Я могу это до-

казать. Что вы на это скажете?

- Я скажу, что это была моя мать!

- Она заставила человека, до тех пор справедливого и доброго, зако-

лоть герцога Бекингэма. Что вы скажете об этом преступлении, доказа-

тельства которого я также имею?

- Это была моя мать!

- Вернувшись во Францию, она отравила в монастыре августинок в Бетюне

молодую женщину, которую любил ее враг. Не докажет ли вам это преступле-

ние справедливость возмездия? У меня есть доказательства этого преступ-

ления.

- Это была моя мать! - с еще большей силой вскричал молодой человек.

- Наконец, отягченная убийствами и развратом, ненавистная всем и бо-

лее опасная, чем кровожадная пантера, она пала под ударами людей, никог-

да раньше не причинявших ей ни малейшего вреда, но доведенных ею до от-

чаянья. Ее гнусные поступки повинны в том, что эти люди стали ее

судьями, и тот палач, которого вы видели и который, по вашему мнению,

рассказал вам все, должен был рассказать, как он дрожал от радости, что

может отомстить за позор и самоубийство своего брата. Падшая девушка,

неверная жена, чудовищная сестра, убийца, отравительница, губительная

для всех людей, знавших ее, для народов, у которых она находила приют,

она умерла, проклятая небом и землей. Вот какова была эта женщина.

Из груди Мордаунта вырвалось давно сдерживаемое рыдание. Краска зали-

ла его бледное лицо. Он стиснул кулаки, лицо его покрылось потом, и во-

лосы поднялись, как у Гамлета.

- Замолчите, сударь! - вскричал он в ярости. - Это была моя мать. Я

но хочу знать ее беспутства, ее пороков, ее преступлений. Я знаю, что у

меня была мать и что пятеро мужчин, соединившись против одной женщины,

скрытно, ночью, тайком убили ее, как низкие трусы. Я знаю, что вы были в

их числе, сударь, вы, мой дядя, были там, вы, как и другие, и даже гром-

че других, сказали: "Она должна умереть". Предупреждаю вас, слушайте хо-

рошенько, и пусть мои слова врежутся в вашу память, чтобы вы их никогда

не забывали. В этом убийстве, которое лишило меня всего, отняло у меня

имя, сделало меня бедняком, превратило в развращенного, злого и беспо-

щадного человека, в нем я потребую отчета прежде всего у вас, а затем и

у ваших сообщников, когда я их найду.

С ненавистью в глазах, с пеной у рта, протянув руку вперед, Мордаунт

сделал еще один угрожающий шаг к лорду Винтеру.

Тот, положив руку на эфес шпаги, сказал с улыбкой человека, привыкше-

го в течение тридцати лет играть жизнью и смертью:

- Вы хотите убить меня? В таком случае я признаю вас своим племянни-

ком, ибо вы, значит, и в самом деле достойный сын своей матери.

- Нет, - отвечал Мордаунт, сделав нечеловеческое усилие, чтобы осла-

бить страшно напрягшиеся мускулы всего тела. - Нет, я не убью вас - те-

перь, по крайней мере, - ибо без вас мне не открыть остальных. Но когда

я их найду, то трепещите, сударь: я заколол бетюнского палача, заколол

его без всякой жалости и сострадания, а он был наименее виновным из всех

вас.

С этими словами молодой человек вышел и спустился по лестнице, с виду

настолько спокойный, что никто не обратил на него внимания. На нижней

площадке он прошел мимо Тони, стоявшего у перил и готового по первому

зову своего господина кинуться к нему.

Но лорд Винтер не позвал его. Подавленный, ошеломленный, он остался

стоять на месте, напряженно вслушиваясь. Только услышав топот удалявшей-

ся лошади" он упал на стул и сказал:

- Слава богу, что он знает только меня.

XLIV

ОТЕЦ И СЫН

В то время как у лорда Винтера происходила эта ужасная сцена, Атос

сидел в своей комнате у окна, облокотившись на стол, подперев голову ру-

ками, и, не спуская глаз с Рауля, жадно слушал рассказ молодого человека

о его приключениях в дороге и о подробностях сражения.

Красивое, благородное лицо Атоса говорило о неизъяснимом счастье, ка-

кое он испытывал при рассказе об этих первых, таких свежих и чистых впе-

чатлениях. Он упивался звуками молодого взволнованного голоса, как слад-

кой мелодией. Он забыл все, что было мрачного в прошлом и туманного в

будущем. Казалось, приезд любимого сына обратил все опасения в надежды.

Атос был счастлив, счастлив, как никогда еще.

- И вы принимали участие в этом большом сражении, Бражелон? - спросил

бывший мушкетер.

- Да.

- И бой был жестокий, говорите вы?

- Принц лично водил войска в атаку одиннадцать раз.

- Это великий воин, Бражелон.

- Это герой! Я не терял его из виду ни на минуту. О, как прекрасно

называться принцем Конде и со славой носить это имя!

- Спокойный и блистательный, не так ли?

- Спокойный, как на параде, и блистательный, как на балу. Мы пошли на

врага; нам запрещено было стрелять первыми, и с мушкетами наготове мы

двинулись к испанцам, которые занимали возвышенность. Подойдя к неприя-

телю на тридцать шагов, принц обернулся к солдатам. "Дети, - сказал он,

- вам придется выдержать жестокий залп; по затем, будьте уверены, вы

легко разделаетесь с ними". Была такая тишина, что не только мы, но и

враги слышали эти слова. Затем, подняв шпагу, он скомандовал: "Трубите,

трубы!"

- Отлично, при случае вы поступите так же, не правда ли, Рауль?

- Сомневаюсь, сударь, это было слишком прекрасно, слишком величест-

венно. Когда мы были уже всего в двадцати шагах от неприятеля, их мушке-

ты опустились на наших глазах, сверкая на солнце, точно одна блестящая

линия. "Шагом, дети, шагом, - сказал принц, - наступает пора".

- Было вам страшно, Рауль? - спросил граф.

- Да, - простодушно сознался молодой человек, - я почувствовал ка-

кой-то холод в сердце, и при команде "пли", раздавшейся по-испански во

вражеских рядах, я закрыл глаза и подумал о вас.

- Правда, Рауль? - спросил Атос, сжимая его руку.

- Да, сударь. В ту же минуту раздался такой залп, будто разверзся ад,

и те, кто не был убит, почувствовали жар пламени. Я открыл глаза, удив-

ляясь, что не только не убит, но даже не ранен. Около трети людей эскад-

рона лежали на земле изувеченные, истекающие кровью. В этот миг мой

взгляд встретился со взглядом принца. Я думал уже только о том, что он

на меня смотрит, пришпорил лошадь и очутился в неприятельских рядах.

- И принц был доволен вами?

- По крайней мере, он так сказал, когда поручил мне сопровождать в

Париж господина Шатильона, посланного, чтобы сообщить королеве о победе

и доставить захваченные знамена. "Отправляйтесь, - сказал мне принц, -

неприятель не соберется с силами раньше двух педель. До тех пор вы мне

не нужны. Поезжайте, обнимите тех, кого вы любите и кто вас любит, и

скажите моей сестре, герцогине де Лонгвиль, что я благодарю ее за пода-

рок, который она мне сделала, прислав вас". И вот я поехал, - добавил

Рауль, глядя на графа с улыбкой, полной любви, - я думал, что вы будете

рады видеть меня.

Атос привлек к себе молодого человека и крепко поцеловал в лоб, как

целовал бы молодую девушку.

- Итак, Рауль, - сказал он, - вы теперь на верном пути. Ваши друзья -

герцоги, крестный отец - маршал Франции, начальник - принц крови, и в

первый же день по возвращении вы были приняты двумя королевами. Для но-

вичка это великолепно.

- Ах да, сударь! - воскликнул Рауль. - Вы напомнили мне об одной ве-

щи, о которой я чуть не забыл, торопясь рассказать вам о своих подвигах.

У ее величества королевы Англии был какой-то дворянин, который очень

удивился и обрадовался, когда я произнес ваше имя. Он назвал себя вашим

другом, спросил, где вы остановились, и скоро явится к вам.

- Как его зовут?

- Я не решился спросить его об этом, сударь. Хотя он объясняется

по-французски в совершенстве, но по его произношению я предполагаю, что

это англичанин.

- А! - произнес Атос и наклонил голову, как бы стараясь припомнить.

Когда он поднял глаза, то, к своему изумлению, увидел человека, стоя-

щего в двери и растроганно смотрящего на него.

- Лорд Винтер! - воскликнул он.

- Атос, мой друг!

Оба дворянина крепко обнялись. Затем Атос взял гостя за руки и прис-

тально посмотрел на него.

- Но что с вами, милорд? - спросил он. - Вы, кажется, столь же опеча-

лены, сколь я обрадован.

- Да, мой друг. Скажу даже больше: именно ваш радосный вид увеличива-

ет мои опасения.

С этими словами лорд Винтер осмотрелся кругом, точно ища места, где

бы им уединиться. Рауль понял, что друзьям надо поговорить наедине, и

незаметно вышел из комнаты.

- Ну, вот мы и одни, - сказал Атос. - Теперь поговорим о вас.

- Да, пока мы одни, поговорим о нас обоих, - повторил лорд Винтер. -

Он здесь.

- Кто?

- Сын миледи.

Атос вздрогнул при этом слове, которое, казалось, преследовало его,

как роковое эхо; он поколебался мгновение, затем, слегка нахмурив брови,

спокойно сказал:

- Я знаю это.

- Вы это знаете?

- Да. Гримо встретил его между Бетюном и Аррасом и примчался предуп-

редить меня о том, что он здесь.

- Значит, Гримо видел его?

- Нет, но он присутствовал при кончине одного человека, который видел

его.

- Бетюнского палача! - воскликнул лорд Винтер.

- Вы уже знаете об этом? - спросил Атос с удивлением.

Дата добавления: 2015-09-03