х годов В.Бенедиктова, провозглашенного на страницах «Московского наблюдателя» первым «поэтом мысли».

«Стихотворения Владимира Бенедиктова» (1835)

Для опровержения органичности, естественности творчества Бенедиктова Белинский обосновывал понятие художественной мысли, художественного содержания, причем делал это иначе, чем представители философской критики. Мысль в поэзии, подчеркивал он, сильна своей конкретностью, очеловеченностью, жизненностью. Мысль художественная — это органическое единство чувства и сознания, а не «проекция» в поэтический текст определенных философских идей. Произведение, проникнутое подлинным чувством, не может не одержать глубокой мысли, и наоборот. Пересказывая прозой некоторые стихотворения Бенедиктова (в использовании этого полемического приема Белинскому явно изменял критический такт), он стремился доказать, что в них нет философской глубины, поскольку нет подлинных чувств, преобладает умозрительное сочинительство, надуманность.

Стихам Бенедиктова молодой критик противопоставлял поэзию никому еще не известного А. Кольцова. («Стихотворения Кольцова» (1835). Откликаясь на первый сборник поэта, вышедший в 1835 г., он подчеркивал, что «природа дала Кольцову бессознательную потребность творить», и видел в этом объяснение того, почему его поэзия «так искренна». Высокий отзыв о Кольцове обусловлен не только тонким эстетическим вкусом критика, но и его демократизмом. Кольцов, по его мнению, смог овладеть духом и формой народной поэзии, поскольку «сроднился» с народной жизнью: в «Пирушке русских поселян», «Песне пахаря», «Размышлениях поселянина» и других стихах «выражается поэзия жизни наших простолюдинов».

Литературно-эстетические принципы молодого Белинского складывались

в ходе его полемики с литературными мнениями различных

журналов, и прежде всего — «Московского наблюдателя» и «Библиотеки

для чтения». Критик был во многом солидарен с Надеждиным,

характеризовавшим первое издание как орган «европеизма», журнал

высшего привилегированного общества, «эхо гостиных», а второе

— как журнал «средней нашей публики»1. Активными сотрудниками

«Московского наблюдателя», редактируемого в 1835—1837 гг.

экономистом и статистиком В.П.Андросовым, являлись СП. Ше-

вырёв, М.П. Погодин, А.С. Хомяков, Н.Ф. Павлов, Н.М. Языков,

Е. А. Баратынский, В.Ф. Одоевский и ряд других видных литераторов.

Имевший во многом ученый характер, журнал был задуман и организован

как издание, противостоящее влиянию на публику «торгового

направления» русской журналистики.

В статье «О критике и литературных мнениях "Московского наблюдателя"» (1836) Белинский дал глубокую характеристику литературно-эстетической позиции журнала. Обращаясь к программной статьеС. П. Шевырёва «Словесность и торговля» и к его суждениям о повестяхН.Ф.Павлова, «Миргороде» Гоголя, стихотворениях В.Бенедиктова,

Белинский возражал против понимания литературы как дела привилегированного меньшинства, против выдвижения на первый

план жанра «светской повести», односторонних и нередко завышенных

оценок новых литературных явлений. Критик «Телескопа» ратовал за широкую демократизацию русской литературы: «Художественность

доступна для людей всех сословий, всех состояний, если у них

есть ум и чувство...».

[1] В поисках своего пути: Россия между Европой и Азией / под ред. Н.Г. Федоровского. Ч. 1. М. 1994. С. 2

Дата добавления: 2015-09-03