Глава 4. Звездолёт «Энтерпрайз» шёл на соединение с другими кораблями Федерации

Звездолёт «Энтерпрайз» шёл на соединение с другими кораблями Федерации, чтобы предотвратить военный конфликт на границе федерального сектора, ограничившись демонстрацией силы. Связисты прощупывали эфир в режиме повышенного внимания, научный отдел сканировал пространство, дежурные на военных постах держали орудия готовыми к бою, как вдруг на станцию связи поступил сигнал бедствия. Лейтенант Ухура немедленно доложила об этом, добавив, что не может определить источник сигнала. Джеймс Кирк, недавно вступивший в должность и ставший в свои неполные двадцать восемь лет самым молодым капитаном Звёздного флота, мгновенно оценил обстоятельства и принял решение отыскать терпящих бедствие, сбросив скорость и отклонившись от заданного курса.

— Командование потребует объяснить задержку, капитан, — старший помощник Спок не выдвигал возражений, только напоминал о последствиях, словно он просил капитана повторно обдумать ситуацию. Кирк ценил мнение вулканца, его безупречную логику и умение выделить главное из огромного потока информации.

— Вас что-то настораживает, мистер Спок?

— Частота и шифр указывают, что источником сигнала является шаттл или спасательная капсула новейшего образца. Но откуда здесь мог бы появиться шаттл? Кораблей поблизости нет, федеральных баз нет. Ближайшая звёздная система с двумя планетами класса М — Энигма; на одной из этих планет существует гуманоидная цивилизация, находящаяся в самом начале становления космических технологий, на спутнике Энигма II расположена автоматическая наблюдательная станция, не требующая присутствия обслуживающего персонала. С учётом этих фактов я задаю вопрос: в условиях обострившейся политической напряжённости не является ли принятый сигнал SOS ловушкой, военной хитростью? Нельзя исключать вероятность того, что на Энигме I Федерацией негласно проводится деятельность по терраформированию, или что на Энигме II работает группа учёных, влившихся в общество аборигенов и изучающих инопланетный разум в естественных условиях, но в обоих случаях передача велась бы с поверхности планеты.

— Вы предлагаете проигнорировать сигнал и придерживаться первоначального курса? — офицеры мостика напряглись. Многие недолюбливали Спока за его холодные манеры и жёсткий стиль руководства, кое-кто его побаивался. Вспышки ненависти и ксенофобии Кирк пресекал на корню, но нередко продиктованные вулканской логикой решения казались людям бесчеловечными, как в тот раз, когда Спок настоял на высадке ставшего опасным члена экипажа на пустынной Гамме Кентавра, куда патрульные корабли заглядывали раз в пять-шесть лет.

Все ждали ответа Спока. Тот ещё раз проверил характеристики сигнала, помедлил несколько секунд и проговорил:

— Нет, капитан. Я согласен с вами: надо попытаться отыскать этот шаттл, но не принимать его на борт, а захватить силовым лучом, после чего телепортировать жизненные формы на «Энтерпрайз» с должными мерами предосторожности.

— Разумно, мистер Спок, — капитан кивнул и улыбнулся. — Действуем по вашему плану.

Через два часа сканеры обнаружили металлический объект явно искусственного происхождения. Навестись на него оказалось непросто: его поверхность была покрыта каким-то материалом, затрудняющим визуальный контакт, кроме того, его координаты «плясали», мешая работе приборов. Когда эффект хамелеона удалось скомпенсировать, капитан отправил группу медиков и отряд охраны в транспортаторную встречать гостей; сам он остался на мостике, памятуя о возможной ловушке.

Изображение захваченного силовым лучом шаттла Кирк приказал вывести на большой экран. Несомненно, это была новейшая военная разработка Федерации, но что ей делать в этой глуши? Вдруг шаттл на его глазах начал разваливаться, огненный сполох залил экран и ослепил людей. Капитан быстро вдавил кнопку на подлокотнике кресла и проговорил:

— Транспортаторная, капитан на связи. Взяли пассажиров?

— Так точно, капитан, двоих — человека и вулканца.

Кирк и Спок переглянулись: ситуация не прояснилась, а запуталась ещё больше. Если техник смог определить вулканца с одного взгляда, значит, тот не менял внешность, маскируясь под жителей Энигмы II. А для задач терраформирования Энигмы I не нужен был шаттл класса «Хамелеон».

— Каково их состояние?

— Плохо, сэр, их обоих унесли. Медики сказали, что вулканец в порядке, хотя и без сознания, а человек нежилец.

— Конец связи, — Кирк задумался, а затем встал и подошёл к научной станции. — Ваш анализ, мистер Спок?

— Судя по состоянию обломков и остаточным потокам частиц, шаттл подвергся неизвестному воздействию, похожему на магнитный удар, в результате которого основной силовой контур разбалансировался, что привело сначала к отказу навигационной системы и системы жизнеобеспечения, а затем и к разрушению двигателя.

— Но это точно федеральный шаттл?

— Без всякого сомнения, капитан.

Кирк собрался лично посетить лазарет, но в это время связистка приняла сигнал сверхсрочного вызова от командования. На экране появился не адмирал Муто, чего все ожидали, а представитель Большого Галактического Совета вулканец Майкрофт.

— Приветствую вас, капитан Кирк. Предлагаю опустить формальную часть и перейти сразу к делу, — Майкрофт был взволнован, и сам факт его эмоциональной реакции мог напугать всякого, кто его знал. Неужели объявлена полномасштабная галактическая война?

— Приветствую вас, советник. Чем могу служить?

— «Энтерпрайз» ближе других звездолётов находится к точке, в которой предположительно терпит бедствие космический корабль с очень важными персонами на борту. Прошу вас произвести самый скрупулёзный поиск и сделать всё возможное и невозможное для спасения экипажа.

— Мы только что телепортировали на борт одного человека и одного вулканца, их шаттл сохранить не удалось — его разрушил взрыв.

На лицо Майкрофта страшно было смотреть. Многолетняя каменная маска бесстрастности ломалась, через её трещины проглядывало такое нечеловеческое, что люди едва ли хотели бы знать о своих друзьях-вулканцах. Ему понадобилось около полуминуты, чтобы овладеть собой в достаточной степени и быть способным продолжить разговор.

— Где они сейчас?

— В лазарете. Секунду, принимаю медицинский рапорт, — Кирк пробежал глазами короткие строчки. — Показатели вулканца стабильны — он вне опасности; за жизнь человека ведут борьбу хирурги.

— Капитан Кирк, меняйте курс, идите с максимальным варпом к Земле.

— У меня другой приказ от командования, советник. Сейчас полувоенное положение, и прямое нарушение директив могут счесть дезертирством и предательством.

— Не теряйте времени, капитан Кирк. Официальной частью займусь я лично. Менее чем через час я буду на «Энтерпрайз». Человек нужен мне живым, хотя бы его мозг.

— Что делать с вулканцем? Под арест?

Майкрофт нахмурился, но затем понял суть вопроса.

— Нет, это не шпионы, допрашивать их не нужно, изолировать тоже. До скорой встречи, капитан, — изображение погасло, камеры вывели на экран чёрный бархат звёздного неба.

— Навигатор, рассчитайте курс к Земле.

— Курс рассчитан, сэр.

— Инженерная, будьте готовы дать полную энергию на двигатели.

— Капитан, выше седьмого варпа цепи могут не выдержать.

— Рулевой, курс на Землю, варп семь.

Через двадцать минут старший офицер медицинской службы попросил капитана подойти в лазарет. Кирк кивнул Споку, и они вместе покинули мостик, оставив управление на дежурного офицера.

Одного из двух подопечных доктора Маккоя Джим узнал сразу — это был Шерлок. Он ещё не вполне пришёл в себя, не понимал, где находится, и порывался встать, что-то хрипло и неразборчиво бормоча. Второй был сильно изуродован и покрыт пятнами ожогов; аппараты перекачивали его кровь и вентилировали лёгкие. Язык не поворачивался назвать этот кусок страдающей плоти человеком.

— Боунз, он проживёт ещё минут сорок?

— Не знаю, Джим. Удивительно, что он до сих пор борется. Другой на его месте давно бы сдался.

— Сделай всё возможное, чтобы поддержать функции его мозга. И позволь пообщаться со вторым пациентом.

— Недолго, он очень беспокойный. Медицинский сканер с ума сходит от его показателей, но с вулканцами всегда так.

Капитан кивнул и направился к койке, на которой двое медбратьев едва удерживали Шерлока. Он положил руку на худое плечо и чуть сжал пальцы.

— Шерлок, ты узнаёшь меня?

— Джим? Джим Кирк, мой старый друг! — Шерлок сел, и они неловко обнялись, путаясь в проводах и трубках. — Пусть доктор снимет с меня всю эту мишуру, — Кирк вопросительно посмотрел на Маккоя, и тот кивком дал разрешение отсоединить датчики. — Я в порядке. Что с адмиралом Пайком?

— Так вот это кто. Он пока жив, но…

— Как я понимаю, мы находимся на «Энтерпрайз», и ты капитан этого корабля, — Шерлок цепко осмотрел лицо, фигуру и форму Кирка. — А Спок стал твоим старшим помощником, хотя на нём форма главы научного отдела: совмещает должности, — он отсалютовал Споку. — Джим, срочно доставь нас на Вулкан. Хотя постой, нет. Сначала на Землю, полагаю, а затем на Вулкан.

— Мы идём к Земле на максимально возможной скорости, Шерлок. Я не прошу объяснений, мне очевидно, что вы были на секретном задании и добыли важную информацию. Скоро на борт прибудет Майкрофт, готовься дать отчёт.

Приборы тревожно запищали, врачи кинулись к умирающему пациенту. Шерлок опередил всех, приложил кончики пальцев к уцелевшим участкам кожи на лице и тут же отдёрнул руку.

— Всё, конец, — тихо сказал он и отошёл, позволив врачам бестолково суетиться над остывающим телом. — Сколько до Земли, Спок?

— Пятьдесят два часа и четырнадцать минут, если мы сможем поддерживать седьмой варп и не столкнёмся с непредвиденными трудностями.

— Долго. Прошу разрешения участвовать во вскрытии тела. Я должен взять образцы тканей. У вас есть камера глубокого охлаждения?

Спок медленно кивнул, но на лице его отобразилось сомнение. Если бы он вернулся с трупом капитана после высадки на поверхность неизученной планеты, а затем принялся бы его препарировать, направляемый научным любопытством, то команда бы его, наверное, линчевала. Но эти двое явно занимались шпионажем, и в тело Пайка мог быть вшит секретный чип, который не должен был попасть в руки непосвящённых. Всё выглядело логично, кроме вопроса о криокамере.

По интеркому пришло сообщение с мостика о том, что по подпространственной связи принят запрос на стыковку от небольшого вулканского корабля класса «Молния» с советником на борту. Кирк отправился на мостик совершать необходимые манёвры, Спок — в ангар встречать Майкрофта и его свиту. Шерлок остался в лазарете у тела Пайка.

Едва ступив на палубу «Энтерпрайз» и торопливо подняв руку в вулканском приветственном жесте, Майкрофт подступил к Споку с расспросами.

— Как он?

— Ваш младший родственник мало пострадал, советник.

— А человек, который был с ним?

Спок догадался, что пальцы Майкрофта мелко подрагивают, по мерцанию искр света в глубине драгоценного камня, украшающего его перстень. Казалось, он уже знает ответ.

— Адмирал Пайк умер несколько минут назад. Это большая потеря, советник. Выдающийся офицер, талантливый наставник, человек долга и чести — таким я его знал.

— Поверить не могу… — прошептал Майкрофт. — Я не успел… не успел… Проводите меня к нему, я должен сам убедиться.

— Советник, разрешите поинтересоваться, что вы не успели? Взять отпечаток катры и сохранить накопленный жизненный опыт, не дав ему рассеяться, может лишь вулканец у вулканца. У вулканцев и людей разумы несовместимы.

— Наши были совместимы, Спок, — отрезал Майкрофт. Остальной путь до медотсека оба молчали, глубоко уйдя каждый в свои мысли.

При их появлении ассистент доктора Маккоя скривился и поспешно вышел, пробормотав под нос: «Слишком много остроухих для такого маленького помещения». Они не обратили на него никакого внимания. Они знали, что путь к многорасовому обществу свершится не за не одно и не за два поколения: люди сделали лишь несколько первых шагов в сторону терпимости к ближнему, так что говорить о дальних.

Шерлок сидел на краю больничной койки, уронив голову на грудь. Эта поза не была из числа медитативных или укрепляющих физический проводник: он очень по-человечески скорбел о потере боевого товарища.

Майкрофт с порога направился прямо к телу, коснулся кончиками пальцев лица Пайка, как и Шерлок некоторое время назад, но не торопился их отнимать, напротив, провёл по ужасным ранам, тронул глаза, губы, другую руку положил поверх руки покойника и сжал мёртвые пальцы своими, такими изящными по сравнению с человеческими. Казалось, ещё секунда — и Майкрофт рухнет на колени перед этим ложем смерти и зарыдает, забыв о достоинстве вулканца, или закричит и начнёт громить всё, до чего сможет дотянуться, или умрёт от горя. Спок подошёл и отцепил его руки от тела адмирала, почтительно взял под локоть и помог усесться рядом с Шерлоком.

— Майкрофт, — тихо произнёс Шерлок, — больно, правда?

— Да, Шерлок, теперь я знаю, что ты чувствуешь.

— Много лет назад ты был женат и овдовел, но боль от той потери была другой?

— То был брак по выбору родителей, как и у всех нас: наши разумы уравновешивали друг друга, каждый из нас выполнял свой долг перед обществом. Когда моей супруги не стало, я почувствовал пустоту, холод и одиночество. Я понял, как мы, помешанные на эмоциональном контроле, зависим от тех, кто с нами связан. И я решил избавиться от этого наркотика, соскочить с этого поводка, чтобы мой разум не затмевали чувства, поэтому я прошёл Колинар, чтобы после полностью посвятить свою жизнь служению родине. Это было логично. Это было правильно. Я получал удовольствие от схватки интеллектов, от красоты математических решений, и чем сложнее была задача, тем мне было интереснее.

— Я не понимаю, Майкрофт, как Кристофер Пайк смог пробить твою броню. Ведь прошедшие Колинар вулканцы не нуждаются в контроле над эмоциями, потому что безвозвратно их утрачивают. Одно время я думал, что при этом проводится какая-то операция на мозге, но потом понял, что и без хирургического вмешательства можно разрушить некоторые центры нашего мыслительного аппарата рядом так называемых духовных практик.

— Думаю, во всём виновата война, которая возродила во мне базовые инстинкты, чтобы я смог выжить сам и обеспечить выживание моему роду. Как мы ни пытаемся уничтожить в себе всё дикарское, оно остаётся в самой сути наших генов. Я помню ту схватку, тот день, когда после долгого перерыва положил руки на рукоятки управления истребителем. Я тогда уже понимал, что нашей ошибкой при установлении дипломатических отношений с ромуланцами было то, что мы полагали их технический уровень неизмеримо ниже нашего и потому не принимали в расчёт возможность развязывания звёздный войн. Мы не нашли космические корабли в их планетной системе, потому что не искали, не верили в их существование. Мы думали, что несём мир и просвещение отсталому народу, некогда имевшему с нами общих предков, затерявшихся в глубинах космоса во время первой волны звёздной экспансии вулканцев. Ромуланцы сочли нас не способными к обороне, а мы повели себя беспечно, позволив овладеть нашими звёздными картами и тем самым указав координаты нашего мира. Никто и думать не мог, что через десять лет после начала мирных переговоров с родственным народом небо Вулкана запылает под ударами, наносимыми их флотом. Ты опять упрекнёшь меня в многословии политика и не захочешь слушать мою версию причин той войны, но факт тот, что мы считали их захватчиками, а они нас обидчиками. Нас пришли наказать, уничтожить или превратить в рабов — мы дали отпор, обратившись к Объединённой Федерации Планет за военной помощью. Шерлок, я не хочу полностью обелять действия вулканцев, ибо для разжигания конфликта нужны две стороны, а не одна. Но когда над Вулканом нависла угроза уничтожения, тогда все: пахари, инженеры, дипломаты, учёные, поэты, молодые и пожилые, простонародье и знать — все, кто мог бы управлять истребителем или наводить орудия, отправились на войну. И я тоже. Наверное, я погиб бы во время первого же боевого вылета, но внезапно ко мне в звено пристроился молодой землянин. Мы с ним взаимодействовали так, будто читали мысли друг у друга; мы танцевали в пространстве, атакуя и отступая, прикрывая один другого; мы творили реальность и время, Шерлок. Думаю, всё было определено в тот день, хотя я некоторое время оставался в неведении, но вскоре понял, что нахожусь в непрерывном поиске чего-то, что не могу постичь. Целитель сказал, что у меня посттравматический синдром, как у многих воевавших вулканцев, которым довелось отнять жизни других разумных существ, что претит нашему воспитанию и идеологии. Я поверил этому и лечился у специалиста, но беспокойство моё только нарастало. Ещё немного, и меня бы признали непригодным к дипломатической службе, как вдруг на одном из приёмов ко мне подошёл молодой человек — он тогда был очень молод, моложе капитана Кирка — и заговорил со мной о том памятном бое. Я понятия не имею, как он меня узнал. Может, он подходил к каждому вулканцу, к одному за другим, потому что люди иногда проявляют невероятное упорство в достижении цели и готовы отдать много времени, но получить то, чего добиваются. Как бы там ни было, но едва он заговорил о военном эпизоде, который целитель считал травмирующим и пытался убрать из моей памяти, я осознал, что начинается нечто новое, огромное и светлое, чего никогда не было в мой жизни. Кристофер Пайк не пробивал броню, Шерлок. Он просто подошёл и взял своё. Если у людей такая дружба — обычное явление, то мы им можем только позавидовать. Это и дружбой сложно назвать: роднее, чем братья, надёжнее, чем друзья, ближе, чем возлюбленные. Купить, заслужить или вымолить такое невозможно.

— Есть в старом вулканском языке досураковских времён одно понятие, Майкрофт, в которое вложено всё то, о чём ты говоришь — т’хи’ла. Вы с Кристофером Пайком т’хи’ла. Потерять такого друга и жить дальше очень сложно. Я догадываюсь, что ты хотел сделать: при слиянии разумов попытаться скопировать его память как можно более точно, клонировать тело — «Энтерпрайз» следует на Землю, чтобы ты мог попасть на секретную военную базу «Баскервиль», в лабораториях которой проводятся такие опыты, в то время как на Вулкане никто не возьмётся воссоздать землянина — и в это новое тело вложить всё то, что тебе удалось бы сохранить от личности Кристофера Пайка.

Майкрофт молчал.

— Майкрофт, представь, что тебе это удалось. Ваши разумы совместимы, и шанс на успех не такой призрачный. Всё же этот клон будет не тем Кристофером Пайком, которого ты знал, не твоим т’хи’ла. Это будет молодой человек лет двадцати с ДНК Кристофера Пайка и с фрагментами его памяти — память пятидесятилетнего в двадцатилетнем теле, подумай об этом. Или в десятилетнем? Какова степень готовности тела клона? Возможно, он даже не узнает тебя, не говоря о том, что сама процедура разделения разумов опасна, и в ходе неё могут быть уничтожены обе катры. Но даже если тебе удалось бы всё это, и этот новый человек каким-то чудом принял бы в себя личность умершего, то какое будущее его ждёт? Бесправный клон? Боевой офицер, утративший все свои звания и награды, вынужденный начать свой путь заново, носящий в себе вину за ошибки, которых не совершал, но которому отказано в его героической смерти? Не лучше ли позволить уйти ему так, как он ушёл сейчас — в ореоле славы, самим собой, а не возродиться странным существом, присвоившим чужую личину?

— В смерти нет ничего героического и тем более славного, Шерлок. Если бы я мог, если бы я успел… Я бы сделал всё то, о чём ты сказал. Я бы победил пространство, время, законы общества, саму смерть, но воскресил бы этого человека — просто потому, что иначе поступить бы не смог. Это не эгоизм, Шерлок, не попытка заменить подлинник подделкой. Это мой долг, который я не выполнил.

— И что теперь, Майкрофт? Обратишься к целителю, чтобы он стёр тебе память или сделал воспоминания туманными, чтобы не было так больно?

— Я ни за что не расстанусь ни с единым моментом этих воспоминаний, иначе перестану быть самим собой.

Шерлок повернул голову и посмотрел Майкрофту прямо в глаза, долго искал в них что-то, а затем произнёс:

— Да, ты действительно понимаешь. Вот что, Майкрофт, поклянись мне памятью твоего друга, что не посмеешь изменить мои воспоминания, когда коснёшься моего разума.

— Клянусь, Шерлок, да это было бы и невозможно.

— Твой разум сильнее моего — ты вулканец, в то время как я… Кто я, Майкрофт? Кто угодно, но не идиот. Вы подобрали ромуланского ребёнка в тот самый памятный день разгрома имперского флота, взяли в семью и воспитали в своей культуре, не правда ли? Поэтому я так сильно отличаюсь от вас. Я отверг контроль над эмоциями, я пошёл против многих вулканских обычаев, я полюбил ромуланку. Даже биохимия моего тела несколько отличается от вулканской — Спок может подтвердить. Я прав? — Шерлок жёг Майкрофта взглядом.

— Ты… всегда был… — слова давались Майкрофту с трудом, — и будешь… моим братом, Шерлок. Моим родным братом. Я тебя люблю.

Шерлок в изумлении распахнул глаза.

— Вулканцы не лгут. А если солгали, то их ложь становится правдой. Спасибо, Майкрофт. Прошу тебя, соберись с силами и выслушай меня. Когда мне удалось выкрасть Пайка сам знаешь откуда и вывезти его на шаттле, он был жив и в сознании, но страшно мучился. Я хотел немного помочь ему, снять боль — и я провёл слияние разумов так, как смог. Я увидел слишком много и… я сделал это, скопировал его сознание в себя. У тебя бы лучше получилось, но я ведь не его т’хи’ла.

Очень медленно Майкрофт положил руку на лицо Шерлока, тщательно установил пальцы на контактные точки, и в комнате зазвучала древняя формула: «Мой разум к твоему разуму, мои мысли к твоим мыслям». Через несколько минут он убрал руку, глаза его горели надеждой.

— Тело — надо как можно быстрее сделать вскрытие, нельзя терять ни секунды.

— Я уже взял образцы тканей, — успокоил его Шерлок. — Посмотри в зелёном контейнере в большом лабораторном холодильнике. Уверен, что этого будет достаточно.

За их спинами раздалось покашливание. Никто из них не знал, когда в комнату вошли капитан Кирк и доктор Маккой и сколько они успели услышать и понять.

— Джентльмены, — заговорил капитан, — я предлагаю засекретить файл адмирала, а умершего пациента обозначить в медицинском компьютере как безымянного агента. Воскрешение может оказаться очень хлопотным мероприятием. Другое дело, если человек не умирал, а, например, пропал без вести, был найден в тяжёлом состоянии, прошёл на Вулкане курс лечения, а заодно и курс чудодейственной омолаживающей реабилитации. Что скажете, доктор?

— Время покажет, капитан. Адмирала для начала надо найти, — доктор Маккой всегда боялся чрезмерно оптимистичных прогнозов.

— Шерлок, — Джим положил другу руку на плечо, — прежде чем я попрошу тебя и твоего брата покинуть лазарет и хорошенько отдохнуть в своих каютах, скажи мне, что за слово ты произнёс — т’хи’ла?

Шерлок улыбнулся, откровенно любуясь возмужавшим другом, превратившимся за время их разлуки из желторотого второго помощника в прошедшего крещение боем капитана, затем перевёл взгляд на Спока.

— Думаю, Джим, тебе это сможет растолковать твой старший помощник. Ведь книгу старовулканской поэзии Спок мне так и не вернул.

Дата добавления: 2015-09-02