Объяснение. В выражении “предмет изменяется” слово “предмет” относится к неизменности

В выражении “предмет изменяется” слово “предмет” относится к неизменности. Проиллюстрируем это на примере. Мы смотрим на свою фотографию в детстве и говорим: “Я был маленьким, а теперь стал взрослым человеком. Я изменился”. Но мы можем говорить об этом изменении тела именно благодаря тому, что наше ‘я’ неизменно. Ведь мы же не говорим, что на фотографии изображена другая личность, верно? Если бы фотография относилась к другому ‘я’, нам бы не пришло в голову говорить об изменении, поскольку мы не воспринимали бы изображение на фотографии и свое нынешнее отражение в зеркале как один и тот же предмет (как ‘я’). Мы просто равнодушно взирали бы на изображение какого-то ребенка, но тут подходит наша мать и говорит: “Сынок, а ведь это ты в трехмесячном возрасте!” Поскольку мать является естественным авторитетом в данном вопросе, мы принимаем её слова как шабду. Осознав тождественность того, что изображено на фотографии, с собой, мы сразу подумаем об изменении: “Надо же, никогда бы не подумал, что когда-то я был таким. Ни малейшего сходства нет, даже цвет волос другой!”. Благодаря нашему неизменному ‘я’ становится возмож-ным отождествление и восприятие изменения. Однако само это ‘я’ отно-сится к другой категории – различия и неизменности. Я отличаюсь как от того тела, которое изображено на фотографии, так и от того тела, которое имею сейчас. Я неизменен, вечен.

Логика, основанная на пратьякше, придаёт неизменности вторичный, относительный смысл. Это значит, что неизменность определяется в ней через изменение, как относительно медленное, незаметное для глаза, изменение.

В объяснении к предыдущему тезису мы говорили о том, что изменчивость – это ограниченность. Интересно, что люди считают гра-ницу вещей их формой. Наука логики, которую мы излагаем здесь, не поддерживает данное представление. Понятие формы определяется как единичность предмета, его уникальность. Например, я, будучи индивиду-умом, уникален. Я меняю множество тел, но во всех этих телах нечто одно остаётся неизменным – это я, внутренняя форма. Таким образом, истинная форма неизменна. Это также означает, что она безгранична. Все мате-риальные предметы имеют границу, поэтому они изменчивы, бесфор-менны. Но поскольку мы исходим из пратьякши, мы смотрим на вещи не с позиции вечности, а в коротком интервале времени наблюдения. Поскольку за короткое время мы не замечаем изменений, мы считаем, что вещи неизменны, что они обладают формой.

Истинная форма является внутренней сущностью предмета, она не является видимостью, то есть внешней оболочкой, ограничивающей пред-мет. Например, если дикарь увидит стол, он не воспримет его форму. Для него стол будет просто одним из элементов интерьера комнаты, её единообразия, или множественности. Если же показать ему, что стол используется для того, чтобы кушать, он сразу приобретет в его глазах определённую форму (уникальность и смысл). Таким образом, форма воспринимается не через пратьякшу, а через шабду. Другой пример. Когда человек умирает, его тело ещё сохраняет прежние границы (то, что люди обычно называют формой). Однако никто из окружающих почему-то не воспринимает это тело как человеческую форму; все думают, что человек ушёл. Почему? Потому что все слышали, что души в этом теле нет. Формой обладает нечто внутреннее, душа.

Истинное понимание вещей отличается от ложного понимания так же, как живой человек отличается от мёртвого тела. Люди кажутся себе образованными, используют научные и философские понятия, но в основном это только внешняя мишура, подобно дорогому костюму, украшающему тело мертвеца. Мы лишены истинного знания не потому, что нам не достаёт какой-то информации, а потому, что в нашем разуме всё перевёрнуто с ног на голову. Настоящее ведическое образование – это не информирование, а в определённом смысле лечение. Сделав это отрезвляющее замечание, давайте продолжим ревизию понятий нашего разума.

Дата добавления: 2015-09-02