Забота о ставках

После рождественского визита на фронт мы возвратились обратно в Берлин. Еще до начала кампании на Западе специальная строительная «Организация Тодта» получила приказ возвести ставку фюрера в окрестностях горы Цигенберг, входящей в Таунскую гряду. Рейхсминистр Тодт показал Гитлеру деревянные макеты строений, но те ему не понравились. Гитлер посмотрел на эти макеты и на фотографии, на которых было показано, как ставка будет выглядеть изнутри после завершения работ, и сказал: «Вы хотите украсить полевую ставку резьбой по дереву, произведениями искусства и тонкими коврами. Вы что думаете, я собираюсь там жить?» Гитлер превыше всего ценил отношение к себе со стороны общественности, и это нашло отражение в его следующих словах: «Позже тысячи немцев смогут посетить это место, и вряд ли кто-нибудь из них сможет понять, почему я жил в „золотой клетке“!» Тодт защищал свой проект, по его мнению, глава государства и рейхсканцлер должен заботиться о внешнем виде всего того, что его окружает, и люди наверняка это поймут, когда будут осматривать эти довольно скромные украшения. Гитлер решительно возразил: «Стройте себе все, что хотите, в Цигенберге! Ноги моей там не будет!» С ним никто не стал спорить, и вскоре начались лихорадочные поиски нового места для ставки. Через некоторое время для этой цели была выбрана гора Айфель. Ставка, получившая наименование «Фельзеннест» («Гнездо в скалах»), была вырыта на одном из склонов горы. Внутри горы располагалась сеть помещений, соединенных между собой переходами, но основным недостатком этой ставки оказалось то, что во время сильных дождей ее могло затопить грязевыми потоками.

С началом кампании на Западе Гитлер отправился в «Фельзеннест». В Ойскирхене, расположенном в 12 километрах от этого места, построили аэродром. Он не был предназначен для немедленного использования, прежде надо было завершить некоторые другие детали общего плана.

В рейхсканцелярии все пришло в движение. Многие обсуждения проходили в зимнем саду. Офицеры армии и военно-морского флота приходили и уходили. Нам не сообщали, что происходит, но и так было понятно, что планируется нечто очень важное. В конце концов нам сказали, что началась операция «Норвегия». В течение ближайших дней все разговоры, так или иначе, вертелись вокруг того, с какими трудностями сталкивается генерал Дитль. В ходе боев мы потеряли определенное количество кораблей, и все вздохнули с облегчением, когда операция «Норвегия» была успешно завершена. Гитлер преисполнился гордости за храбрость своих солдат, которыми командовал генерал Дитль. Он был убежден, что эта внезапная дерзкая операция войдет в учебники истории как великий подвиг храбрецов, а кроме того, был особенно счастлив, узнав из разведывательных источников, что он опередил англичан всего на двадцать четыре часа.

Гаулейтера земли Эссен Тербовена назначили рейхскомиссаром этой территории. Я должен был лететь вместе с ним и с его штабом в Осло. В тот день погода мало благоприятствовала полету, но нам удалось совершить посадку в аэропорту Осло, представлявшем собой скальную площадку, вырубленную в граните. Насколько хватало глаз, нигде ни травинки, только скалы и скалы. Аэродром располагался на скале, а город возвышался на заднем плане. На нашем громадном четырехмоторном самолете было трудно зайти на посадку с северной стороны. Хуже всего то, что для посадки мы могли использовать полосу длиной не более 100 метров. Слева и справа от нее лежали обломки военных и гражданских самолетов. Малейшее отклонение от этой посадочной полосы могло привести к полному разрушению нашего самолета. Я смог удержать машину точно на посадочной полосе, после того как мы коснулись земли, а затем вовремя остановиться. Я провел ночь в отеле вместе с Тербовеном. На следующее утро, после обратного полета, я доложил Гитлеру, что использование аэропорта для гражданских и военных целей сопряжено с громадными трудностями.

Дата добавления: 2015-08-21