Белые не ответили, сознавая всю разность миросозерцании.

— Следует прислушиваться к мнению Курама, — задумчиво вымолвил Айронкестль, когда их проводник замолчал и удалился. — Это очень смышленый в своем роде человек.

— Несомненно! — процедил Гютри. — Но что же нам делать? Его совет, в сущности, единственный разумный. Нужно бы их попытать, а затем убить.

— Вы не сделаете этого, Гютри! — с ужасом воскликнула Мюриэль.

— Нет, я этого не сделаю, но это следовало бы сделать, хотя бы только ради вас, Мюриэль. Это дьявольские гады, готовые на всякое злодеяние, преступный сброд, и вы можете быть уверены, что они-то не замедлили бы изжарить и скушать нас.

— Напрасная трата слов. Убивать их мы не станем, пытать тоже, — вмешался Айронкестль. — Кроме того, они и не смогли бы нам ничего рассказать… Как бы мы их поняли?

— Курам, может быть, понимает.

— Нет, он может только угадывать. А этого недостаточно.

— Вы правы, — сказал Филипп. — Мы их не уничтожим. Но что же с ними делать? Оставлять их здесь опасно.

— Ответ в вашем же вопросе. Освободить их, что ли?

— А нельзя ли, соединив нашу хитрость с хитростью негров, перехитрить их?

Айронкестль поднял брови и пристально посмотрел на Филиппа.

— Если говорят земля и вода, трава и листья, разве нельзя исказить эти знаки?

— Об этом я и сам думал, — сказал Айронкестль. — Вероятно, это можно бы сделать. Притом так просто завязывать им глаза во время перехода, или же обертывать голову. Ночью их можно держать в палатке…

— Нужно бы еще заткнуть им глотку и уши.

— Им будет очень тяжело! — вздохнула Мюриэль.

— Это ненадолго. Курам утверждает, что они не покидают леса дальше, чем на день пути. Ведь этот лес не бесконечен.

— Позовем Курама, — сказал сэр Джордж. Курам выслушал молча план белых.

— Хорошо! — ответил он, — Курам будет зорко смотреть, и товарищи тоже… Но хитрость Коренастых неисчерпаема. И всегда нужно опасаться побега. Вот что я только что нашел.

Он показал пучок фиговых листьев, связанных стебельками травы; у некоторых были оторваны края, другие продырявлены симметрично.

— Один из пленников уронил этот знак у кустарника… И это заставляет призадуматься. Почему бы их не убить? — вздыхал Курам, поднимая руки к лицу.

Надзор усилился. Весь день пленных держали с закрытыми лицами. Ночью в их палатке ставили стражу, а выпуская погулять, спутывали ноги. Но, невзирая на все предосторожности, они были предметом постоянного беспокойства.

Сквозь маску бесстрастия Айронкестль, Филипп и Мюриэль стали улавливать мелькавшее в глазах коварство, в легком содрогании рта или ресниц читать их ненависть и их надежды. Когда их лишили возможности шпионить в продолжение целого дня, они стали проявлять бешеную злобу. Вся их поза выражала скрытую угрозу, а самый несдержанный из них бормотал какие-то слова, в которых легко было угадать ругательства…

Дата добавления: 2015-08-21