Онъ первый увидѣлъ возможность вести войну пропагандой.

Перевелъ съ англ.: Сергѣй Англиновъ

Опубликовано первоначально въ 1928 г. въ Американскомъ журналѣ The Century Magazine, February 1928, Volume 115, Number 4, pp. 476-483.

Вы, Христіане, озабочены влияниемъ Жидовъ на вашу цивилизацію и жалуетесь на него. Вы говорите, что мы суть интернаціональный народъ, сплоченное меньшинство среди васъ, съ традиціями, интересами, устремленіями и цѣлями, отличающимися отъ вашихъ собственныхъ. И вы объявляете, что такое положеніе вещей есть угроза вашему образцовому развитію; оно производитъ беспорядокъ въ вашихъ мысляхъ, оно уничтожаетъ ваши намеренія; оно подрываетъ ваше предназначеніе. Въ цѣломъ я не вижу опасности. Въ вашемъ міре всѣгда правили меньшинства. И мнѣ представляется совершенно безразличнымъ, каково отдаленное происхожденіе и провозглашаемое кредо правящей клики. Влияніе, с другой стороны, несомненно есть, и оно гораздо больше и вездесуще, чем вы это себѣ представляете.

Именно это озадачиваетъ и забавляетъ насъ, а иногда и раздражаетъ насъ въ вашей травлѣ Жидовъ. Это звучитъ столь значительно. Вы ходите и шепчете съ ужасомъ о рукѣ Жидовъ въ этомъ, томъ или иномъ вопросѣ. Это заставляетъ насъ дрожать. Мы хорошо знаем о причиненномъ вамъ вредѣ, когда мы навязали вамъ нашу чуждую вѣру и традиціи. А что если, говоримъ мы со страхомъ, у нихъ откроются глаза на то, что ихъ религия, ихъ образованіе, ихъ нравственность, ихъ соціальная, государственная правовая системы, суть фундаментально нашихъ рукъ дѣло. Но затемъ вы поправляетесь и говорите туманно о жидовскихъ финансовыхъ и жидовскихъ кинематографическихъ антрепренерахъ, и нашъ страхъ рассеивается въ хохотѣ. Гоимы, говоримъ мы съ облегченіемъ, никогда не узнаютъ настоящую черноту нашихъ преступленій.

Этого мы понять не можемъ. Или вы ихъ не знаете, или у васъ нѣт смѣлости обвинить насъ въ тѣхъ дѣяніяхъ, о которыхъ, по крайней мѣрѣ, есть тень свидѣтельствъ и которыя разумный судья и присяжные могли бы исследовать безпристрастно. Для чего возиться съ неубедительными пустяками, когда вы могли бы легко предъявить намъ обвиненіе въ серьезных и доказуемыхъ преступленіяхъ? Для чего бросать намъ въ лицо такія несомненныя и неуклюжия поддѣлки какъ Протоколы Сіонскихъ Мудрецовъ, когда вы могли бы предъявить намъ Откровеніе св. Иоанна? Для чего говорить о Марксѣ и Троцкомъ, когда вы можете предъявить намъ Іисуса Назаретского и Павла Тарского?

Вы называете нас подрывателями, агитаторами, возбудителями революціи. Это есть правда; и мнѣ становится страшно при этом открытіи. Можно легко показать на имеющихся фактахъ, что мы были въ основѣ всехъ главнѣйшихъ революцій въ вашей исторіи. Мы несомнѣнно приняли замѣтное участіе въ Лютеровскомъ Бунтѣ, и это есть безспорный фактъ, что мы были основными двигателями буржуазно-демократических революцій восемнадцатого столѣтія, и во Франціи, и въ Америкѣ. Если бы это было не такъ, то это значило бы, что мы не знаемъ нашихъ собственныхъ интересовъ. Но указываетъ ли вашъ обвиняющій перстъ на насъ и обвиняетъ ли насъ въ этихъ гнусныхъ и зарегистрированныхъ преступленіяхъ? Вовсѣ нѣтъ! Вы фантастически обвиняете насъ въ недавней Первой Мировой Войнѣ и въ потрясеніяхъ въ Россіи, которыя не только больше всего повредили самимъ Жидамъ, но что даже и школьникъ могъ бы предугадать этотъ результатъ.

Но даже эти заговоры и революціи суть ничто въ сравненіи съ темъ великимъ заговоромъ, который мы составили въ началѣ этой эры, и который сделал доктрину одной изъ Жидовскихъ сектъ религіей Западнаго міра. Реформація проектировалась не изъ одного только желанія нанести вредъ. Она также сквитала насъ съ нашимъ старымъ врагомъ и вновь поместила нашу Библію на ея почетное мѣсто въ Христіанствѣ. Республиканскія революціи восемнадцатаго столѣтія освободили насъ отъ стародавнихъ политическихъ и соціальныхъ ограниченій. Онѣ облагодетельствовали насъ, но и вамъ они не нанесли вреда. Напротив, благодаря имъ вы стали процветать и расширяться. Вашему преобладанію въ мірѣ вы обязаны имъ. Но то потрясеніе, которое принесло Христіанство въ Европу, планировалось и осуществлялось Жидами—по крайней мере, это легко может быть показано—какъ актъ мести великому Нежидовскому государству. И когда вы говорите о Жидовскомъ заговорѣ, я никакъ не могу понять, почему вы не упоминаете гибель Рима и состоявшей подъ его знаменами всей античной цивилизаціи, отъ руки Жидовскаго Христіанства.

Это кажется невѣроятнымъ, но вы, Христіане, похоже не знаете какъ, почему, и откуда пришла ваша религія. Ваши историки, за однимъ большимъ исключеніемъ, вам этого не говорятъ. Соотвѣтствующіе документы, которые суть часть вашей Библии, вы читаете, но не понимаете. Мы выполнили нашу работу слишкомъ тщательно; вы вѣрите нашей пропагандѣ слишкомъ безоговорочно. Приходъ Христіанства для васъ не есть обыкновенное историческое событіе, вырастающее изъ другихъ событій того времени; для васъ это есть исполнение божественнаго Жидовскаго пророчества—с вашими подходящими поправками. Это событіе вы видите не как уничтоженіе великой Нежидовской цивилизаціи и великой Нежидовской имперіи, съ которой Жиды были въ состояніи войны; оно не ввергло человечество в пучину мрака и варварства на тысячу лѣтъ; нѣтъ, для васъ, Христіанство пришло, чтобы принести спасеніе языческому, Нежидовскому міру!

И однако-же, если и было подрывное движение, вынашиваемое здесь, въ Палестинѣ, финансируемое на Жидовские деньги, распространяемое въ Жидовскихъ памфлетахъ и листовкахъ въ то время, когда Жиды и Римъ находились въ смертельной борьбѣ, закончившейся крушениемъ великой языческой имперіи. Вы даже этого не видите, хотя всякій разумный ребенокъ, не предубежденный богословской магіей, мог бы сразу сказать, чтó это все значитъ, послѣ беглаго просмотра обыкновенныхъ летописей. И после этого вы болтаете о Жидовскихъ заговорахъ и, какъ примеръ, приводите Первую Міровую Войну и Русскую Революцію! Надо ли удивляться, что мы, Жиды, никогда не принимали всерьезъ вашихъ анти-Семитовъ, если только они не прибегали къ насилію.

И, замѣтьте, что ни кто иной какъ самъ Гиббонъ съ его авторитетомъ пытался просвѣтить васъ давно тому назадъ. Уже прошло полтора вѣка съ техъ поръ, какъ «Упадокъ и Гибель Римской Имперіи» выпустилъ кота изъ мѣшка. Гиббонъ, не будучи попомъ, ковыряющимся въ исторіи въ попыткахъ объяснить конецъ великой эры, не изобреталъ глупаго вздора о порокахъ и деградаціи Рима, объ упадкѣ нравственности и вѣры въ имперіи, которая была въ то время въ самомъ расцвѣтѣ своихъ творческихъ силъ. Да и какъ онъ могъ? Онъ жилъ въ Августовскій вѣкъ въ Лондонѣ, который—несмотря на почти двѣ тысячи лѣтъ, отдѣлявшихъ его отъ прихода Христіанскаго спасенія—былъ такой репликой Августовскаго Рима въ вопросѣ рафинированнаго разврата, на которую только были способны туманные островитяне. Нѣтъ, Гиббонъ былъ Нежидомъ съ расовымъ сознаніемъ, который восхищался культурою языческаго Запада, а также историкомъ съ мозгами и глазами. Поэтому ему было нетрудно указать на язву, източившую благородное зданіе античной цивилизаціи. Онъ заклеймилъ Христіанство—законъ, пришедшій изъ Сіона и слово Божіе изъ Іерусалима—какъ главную причину упадка и гибели Рима и всего того, что онъ представлялъ.

Все это вѣрно. Но и Гиббонъ не пошелъ достаточно далеко. Онъ родился и умеръ, видите ли, за столѣтіе до изобрѣтенія научнаго анти-семитизма. Онъ полностью оставилъ внѣ вниманія элементъ преднамеренности. Онъ видѣлъ чуждую доктрину, ползущую съ Востока и заполонившую земли Запада. И ему никогда и въ голову не приходило, что именно для такой разрушительной цѣли и былъ замысленъ весь планъ спасенія. И, однакоже факты говорятъ сами за себя.

Позвольте мнѣ кратко пересказать исторію безъ всякаго украшенія чудесами, пророчествами, и волшебствами.

Для должной перспективы мнѣ надо отойти назадъ. Все дѣйствіе удобнымъ образомъ распадается на четыре части, достигая климакса въ третьей. Время поднятія занавѣса перваго акта есть приблизительно 65 год д.н.э. Дѣйствующія лица, исключая второстепенныя, суть Іудея и Римъ. Іудея есть крошечное царство у восточнаго побережья Средиземнаго моря. Въ теченіе пяти столѣтій оно было едва ли больше, чемъ просто географическое выраженіе.. Снова и снова оно захватывалось, а населеніе уводилось въ пленъ или рабство могущественными сосѣдями. Номинально независимое, оно как всегда нестабильно, и на грани гражданской войны. Имперія Запада съ ея ядромъ въ городѣ-республикѣ Римѣ, хотя еще и не госпожа міра, но быстро подвигается въ этомъ направленіи. Она есть признанная великая держава своего времени, а также наслѣдница Греціи и центр цивилизаціи.

До настоящаго времени оба государства имѣли очень мало или вовсе не имѣли контакта другъ съ другомъ. Затѣмъ безъ всякаго ходатайства со своей стороны, Римъ неожиданно просили принять участіе въ Іудейскихъ дѣлахъ. Между двумя братьями возникъ споръ из-за наслѣдованія трона, и Римскій генералъ Помпей, которому въ то время случилось быть въ Дамаскѣ, занимаясь болѣе важными дѣлами, был призванъ быть арбитромъ между претендентами. Съ прямотою республиканскаго солдата, Помпей выслалъ однаго изъ братьевъ, передалъ главное духовенство его сопернику и упразднил царское достоинство совершенно. Мягко выражаясь, посредничество Помпея привело къ зависимости Іудеи отъ Рима. Жиды, выражали несогласіе; и Римъ, ради примиренія и соотвѣтствія съ мѣстными предрассудками, восстановилъ царское правленіе. То есть, Римъ назначилъ царя по своему выбору. Это былъ сынъ сборщика налоговъ, Удуменъ по расѣ, Иродъ по имени. Но Жиды не утихомірились, и продолжали чинить безпорядки. Римъ думалъ, что это очень неблагодарно съ ихъ стороны. Все это есть лишь прелюдія, и введена въ дѣйствіе пояснить то, что послѣдуетъ далѣе. Жидовское неудовольствіе переросло въ недовольство и явный бунтъ, когда ихъ Нежидовскіе господа стали привозить въ Іерусалимъ благословенія Западной культуры. Скульпурныя изображенія, атлетическія игры, Греческая драма, и гладиаторскія выступленія были не по вкусу Жидамъ. Благочестивые негодовали на нихъ какъ оскорбленіе ноздрямъ Яхве, несмотря на то, что чиновники терпеливо объясняли, что это предназначалось для развлеченія и образованія Нежидовскаго гарнизона. Особенно упорно Іудейцы противились приходу эффективнаго Римскаго сборщика налогов. А всего болѣе они хотѣли, чтобы имъ вернули царя ихъ собственной расы и ихъ собственной царской династии.

Среди низовъ бунтъ принялъ форму возражденія старой вѣры въ Мессію, божественно предназначеннаго спасителя, который долженъ былъ избавить свой народъ отъ чужеземнаго ига и обеспечить господство Іудеи надъ всѣми другими народами. Недостатка въ претендентахъ на эту миссію не было. В Галилеѣ некій Іуда возглавилъ крупное возстаніе, пользовавшееся широкой народной поддержкой. Іоан, прозванный Крестителемъ, орудовалъ въ окрестностяхъ Іордана. За нимъ послѣдовалъ другой человѣкъ съ сѣвера страны, Іисусъ изъ Назарета. Всѣ трое были мастера обволакивать свои зажигательныя политическія подстрекательства въ невинныя богословскія фразы. Всѣ трое использовали одинъ и тотъ же сигналъ къ мятежу—«Время пришло». И всѣ трое были вскорѣ схвачены и казнены, оба Галилеянина черезъ распятіе.

Оставляя въ сторонѣ его личныя качества, мы можемъ сказать, что Іисусъ изъ Назарета былъ, подобно своимъ предшественникамъ, политическимъ агитаторомъ въ дѣлѣ освобожденія своей страны отъ иноземнаго угнетателя. Есть даже значительныя свидѣтельства, что онъ имѣлъ тщеславное намѣреніе стать царемъ независимой Іудеи. Онъ выводилъ, или его біографы выводили за него позднѣе, свою родословную отъ царскаго дома Давидова. Но отцовство его нѣсколько запутано. Тѣ же самые писатели, которые прослѣживали происхожденіе мужа его матери отъ царя-псалмиста, также изображали Іисуса какъ сына Іеговы и признавали, что Іосифъ не былъ его отцомъ.

Но похоже, что Іисусъ вскорѣ осозналъ безнадежность своей политической миссіи и направилъ свой ораторскій талантъ и свою громадную популярность среди массъ въ другую сторону. Онъ началъ проповѣдовать примитивную форму популизма, соціализма и пацифизма. Слѣдствіемъ этой перемѣны въ его программѣ было возникновеніе враждебности среди зажиточныхъ, имущихъ классовъ, священниковъ и патріотовъ вообще, а также то, что его послѣдователи остались только среди бѣдноты, трудящейся массы, и рабовъ.

Послѣ его смерти, ученики его, состоявшіе изъ черни, образовали нѣкое коммунистическое братство. Проповѣдь, которую ихъ покойный вождь произнесъ однажды на одномъ изъ холмовъ, составила для нихъ сущность его ученія, и они сдѣлали ее своимъ закономъ жизни. Это была философія, рассчитанная прежде всѣго на худыхъ людей низшихъ классовъ. Она утешала техъ, которые терпѣли здесь на землѣ, обещая награду за могилою. Она сдѣлала добродѣтель из вынужденнаго положенія слабѣйшаго. Людямъ безо всякой надежды на будущее говорили не думать о завтрашнемъ. Людей слишкомъ безпомощныхъ, чтобы негодовать на обиды и несправедливость, учили не противиться злу. Слабые, презираемые, всего лишенные, угнетенные должны были быть—отнынѣ—избранными и пользующимися особымъ благорасположеніемъ Бога. Всѣм, кто от міра сего, властолюбивымъ, богатымъ, и могущественнымъ, было отказано въ пріемѣ въ рай на небѣсахъ.

Короче, резутьтатомъ дѣятельности Іисуса была новая секта въ Іудеѣ. Она была ни первой, ни послѣдней. Іудея, подобно нынѣшней Америкѣ, была благоприятной почвой для странныхъ ученій. Эбіонимы—нищіе, как они звали себя—вовсе не считали свою вѣру новой религіей. Жидами они родились, и жидами они оставались. Ученіе ихъ вождя было скорѣе, по своей природѣ, соціальной философіей, нравственными правилами поведенія, образомъ жизни. Теперешнимъ Христіанамъ, которые не устаютъ спрашивать, почему Жиды не приняли Іисуса и его ученіе, я могу только отвѣтить, что долгое время одни только Жиды его и принимали. Удивляться, что не весь Жидовскій народъ превратился въ Эбіонимовъ, столько же умно, какъ ожидать, что всѣ Американцы сделаются Иниціанцами, или Баптистами, или Христіанскими Сайнтистами.

Въ обычныя времена мало кто обращал бы вниманіе на эту нищію братію. По большей части это были рабы и поденщики, и ихъ покорность могла бы даже поощряться имущими классами. Но въ странѣ, которая боролась съ иноземнымъ врагомъ, эта потусторонняя философія обрѣла опасный аспектъ. Это была доктрина разочарованія, покорности, и пораженчества. Она угрожала подорвать мораль бойцовъ націи во время войны. Это благословеніе миротворцамъ, это подставленіе другой щеки, это несопротивленіе, эта любовь ко врагамъ своимъ, выглядѣли какъ намѣренная попытка парализовать національную волю во время кризиса и обеспечить побѣду врагу.

Поэтому неудивительно, что Жидовскіе авторитеты начали преслѣдовать Эбіонимовъ. Собранія ихъ разгонялись, ихъ предводителей бросали въ тюрьму, ихъ доктрины запрещались. Казалось, что секта вскорѣ будет искоренена. Затѣмъ, неожиданно занавесъ поднялся въ третьемъ дѣйствіи, и событія приняли вдругъ новый оборотъ.

Вероятно, злейшимъ врагомъ этихъ сектантов былъ нѣкій Савлъ. Онъ былъ уроженцемъ Тарса и, такимъ образом, человѣкомъ съ нѣкоторымъ образованіемъ въ Греческой культурѣ. Он презиралъ новое ученіе за его не от міра сего характеръ и отдаленность отъ жизни. Будучи Жидомъ-патріотомъ, онъ боялся его влиянія на національное дѣло. Онъ много путешествовалъ, говорилъ на несколькихъ языкахъ, и идеально подходилъ для того, чтобы разъезжать по разбросаннымъ Жидовскимъ общинамъ и противодѣйствовать распространенію этой соціалистической пацифистской доктрины. Предводители въ Іерусалимѣ назначили его главнымъ гонителемъ Эбіонимовъ.

Однажды, по пути въ Дамаскъ, чтобы арестовать группу этихъ сектантовъ, ему въ голову пришла новая мысль. По словамъ несколько странной фразы из Книги Дѣяний, онъ увидѣлъ видѣніе. На самом дѣлѣ, онъ увидѣлъ ихъ два. Прежде всего, онъ увидѣлъ какъ совершенно безнадежны были шансы маленькой Іудеи одержать побѣду въ вооруженномъ конфликтѣ противъ величайшей военной державы въ мірѣ. Во-вторыхъ, и это важнѣе всего, его осѣнило, что та доктрина нищихъ бродягъ, которую онъ старался изничтожить, могла быть превращена въ неодолимое оружіе противъ могущенственнаго врага. Пацифизмъ, несопротивленіе, отказъ отъ борьбы, любовь были опасными ученіями у себя дома. Но если распространить ихъ среди войскъ противника, они могли бы разъѣсть ихъ дисциплину и, такимъ образомъ, принести побѣду Іерусалиму. Однимъ словомъ, Савлъ сталъ вѣроятно первымъ человѣкомъ, увидѣвшимъ возможности веденія войны пропагандой.

Онъ продолжилъ свой путь въ Дамаскъ и тамъ, къ равному изумленію какъ своихъ друзей, такъ и техъ, которыхъ онъ приехалъ подавлять, онъ объявилъ о своемъ обращеніи въ новую вѣру и просилъ принять его въ братство. По своемъ возвращеніи въ Іерусалимъ, онъ изложилъ свою новую стратегію передъ опешившими Сіонскими мудрецами. Послѣ долгихъ разсужденій и обдумываній, она была принята. Руководители Эбіонимовъ столицы сопротивлялись больше всего. Они съ подозреніемъ отнеслись къ его доводамъ и опасались, что его предложеніе лишить ихъ вѣру ея старыхъ Жидовскихъ обрядовъ и обычаевъ съ тѣмъ, чтобы сдѣлать ее премлимой для Нежидов, наполнило бы ихъ братство чуждыми полуобращенцами, и подорвало бы его силу. Но, въ концѣ концовъ, онъ и ихъ завоевалъ на свою сторону. Вотъ какъ Савлъ, свирѣпѣйший преслѣдователь Іисуса, сталъ Павломъ, апостоломъ для Нежидовъ. Вотъ какъ, между прочимъ, началось распространеніе в языческихъ земляхъ Запада совершенно новой Восточной религіи.

Къ несчастью для плановъ Павла, новая стратегія сработала слишкомъ хорошо. Его переделанное и довольно завлекательное богословіе производило новыхъ Христіанъ быстрѣе, чемъ онъ могъ надѣяться, или даже желать. Его идея, заметьте это себѣ, была на этой стадіи чисто оборонительной. Онъ еще не думалъ о томъ, чтобы евангелизировать весь міръ; онъ лишь надѣялся обескуражить противника. Когда это было сделано и Римскіе гарнизоны покинули Палестину, онъ былъ готовъ объявить перемиріе. Но рабы и угнетенные имперіи, рекруты и голодающій пролетариат самой столицы, нашли такое же утѣшеніе въ адаптированной Павломъ доктринѣ, как и нищіе Жиды до нихъ нашли его въ первоначальномъ ученіи своего распятаго господина. Результатомъ было то, что этотъ непредвидѣнный успѣхъ открылъ врагу глаза на происходящее. Тревожные доклады о неподчиненіи среди войскъ стали поступать въ Римъ отъ военачальниковъ въ Палестинѣ и другихъ мѣстахъ. Но вмѣсто того, чтобы принудить императорскія власти къ бездѣйствію, новая тактика лишь укрепила ихъ рѣшимость. Римъ обрушился на Іерусалимъ съ огнемъ и мечомъ, и послѣ четырехлѣтней ожесточенной осады, онъ уничтожилъ гнездо агитаціи (70 Р.Х.). По крайней мѣрѣ онъ думалъ, что уничтожилъ его.

Историки того времени не оставляютъ въ насъ сомнѣній относительно цѣлей Рима. Они говорятъ намъ, что Неронъ послалъ Веспасіана и его сына Тита съ определеннымъ и недвусмысленнымъ приказомъ уничтожить вмѣстѣ Палестину и Христіанство. Для Римлянъ, Христіанство означало не что иное, какъ воинствующій Іудаизмъ, что впрочѣмъ не стоитъ далеко отъ истины. Что же до желанія Нерона, то оно было по крайней мѣрѣ наполовину осуществлено. Палестина была столь тщательно аннигилирована, что она оставалась политической руиной до сего дня. Но Христіанство уничтожить было не столь легко.

Въ дѣйствительности, только послѣ паденія Іерусалима программа Павла стала осуществляться во всѣй своей полнотѣ. До тѣхъ поръ, какъ я уже сказалъ, его его тактика была лишь отпугивать завоевателя, наподобіе того, какъ Моисей пугалъ фараоновъ. Онъ шелъ осторожно и колеблясь, стараясь не пробудить могущественнаго противника. Онъ лишь помахивалъ своимъ новымъ оружіемъ передъ носомъ противника, давая ему почувствовать его остроту, но воздерживался отъ примѣненія его въ полную силу. Теперь, когда худшѣе произошло и Іудеѣ уже ничего не оставалось терять, онъ отбросилъ въ сторону всякія угрызенія и перенес войну на территорію врага. Теперь цѣлью было, ни больше, ни меньше, унизить Римъ, какъ онъ унизилъ Іерусалимъ, стереть его съ лица земли, какъ онъ стеръ Іудею.

Если собственныя писанія Павла васъ не убѣждаютъ въ такой интерпретаціи его дѣятельности, то позвольте мнѣ привлечь ваше вниманіе къ его болѣе откровенному сообщнику Іоанну. Въ то время какъ Павелъ орудовалъ въ тѣни императорскаго дворца, и половину времени проводя въ Римскихъ тюрьмахъ, вынужденъ былъ дѣйствовать притчами и намеками, то Іоанъ, обращаясь къ недовольнымъ Азиатцамъ, могъ позволить себѣ роскошь говорить безъ обиняковъ. Какъ бы то ни было, его памфлетъ «Откровѣнія» есть на самомъ дѣлѣ откровѣніе о томъ, къ чему сводиться все это дѣло.

Римъ, лукаво называемый Вавилономъ, подробно описывается на языкѣ самой бѣшеной ненависти, какъ матерь всѣхъ блудницъ и земныхъ мерзостей, какъ женщина [въ отличіе отъ Русскаго, на Латинском слово «Римъ» есть женскаго рода.— перев. ], опьяненная кровью святыхъ (Христіанъ и Жидовъ), какъ угнетатель «народовъ, націй и языковъ», и—дабы отпали всякія сомнѣнія, о комъ идетъ рѣчь—как «великій городъ, который владычествуетъ надъ царями земли». Ангелъ торжествующе провозглашаетъ, «Палъ Вавилон великій, палъ!» Затѣмъ слѣдуетъ картина съ оргіей разрушенія. Торговлѣ, ремесламъ пришелъ конецъ. Искусства, музыка, «голосъ жениха и невесты» умолкли. Мракъ и опустошеніе лежатъ на сценѣ подобно савану. Кроткіе Христіанскіе завоеватели купаются въ крови по поясъ. «Возрадуйтесь, ты, небо, и вы, святые апостолы и пророки; ибо Богъ отомстилъ ей за васъ.»

И каковы цѣль и смысъ всѣго этаго хаоса и разоренія? Иоаннъ вовсѣ не скрываетъ этого отъ насъ. Ибо заканчиваетъ свое благочестивое пророчество картиною славы новаго—то есть восстановленнаго—Іерусалима: не какая-нибудь тамъ аллегорическая фантазія, прошу васъ заметить, а буквально Іерусалимъ, столица великаго, воссозданнаго царства «двенадцати племеъ дѣтей Израилевыхъ».

Можетъ ли быть что-нибудь откровеннѣе?

Разумѣется, никакая цивилизація не могла долго устоять против такого рода приступа. Къ 200 году н.э. благодаря усиліямъ Павла, Іонна и ихъ послѣдователей, Христіанство стало господствующимъ культомъ имперіи среди всѣхъ классовъ Римскаго общества. Тѣмъ временемъ, какъ это хитроумно предвидѣл Павелъ, Римская мораль и дисциплина совершенно разрушились, такъ что все больше и больше императорскихъ легіоновъ, бывшихъ нѣкогда грозою міра и остовомъ Западной культуры, стали терпѣть одно пораженіе за другимъ отъ нападавшихъ варваровъ. Въ 326 году императоръ Костантинъ, надѣясь остановить ползучую язву, подвергся обращенію и объявилъ Христіанство офиціальной религіей. Было слишкомъ поздно. Послѣ него императоръ Юліанъ попробовалъ еще разъ прибѣгнуть къ репрессіямъ. Но ни сопротивленіе, ни уступки уже не помогали. Римское государство было совершенно источено Палестинской пропагандой. Павелъ восторжествовалъ.

Вотъ какъ я, если бы я былъ антисемитомъ въ поискахъ образчика подрывного Жидовскаго заговора, интерпретировалъ бы вступленіе въ Западный міръ видоизмененной Жидовской доктрины.

Дата добавления: 2015-08-21