Эпизод третий

— Я понимаю, что кому-то ночью не спалось, но это не повод не идти сегодня на занятия, — сбросила с меня одеяло Алена и засмеялась. — Вставай, а то воды на тебя налью.

Я взяла подушку и бросила ею в хихикающую подругу.

— Мимо, видишь, ты даже попасть в меня подушкой не можешь, а как ты собралась сегодня познавать азы науки, подруга?

Я открыла глаза и увидела, что Алена стояла, уперев руки в бока и смотря на меня с улыбкой.

— Что я там забыла? — недовольно сказала я и, закрыв глаза, упала на кровать. — Услышать, как меня объявлять Игроком?! Одной из десяти над кем можно поиздеваться, да?

Я почувствовала, что Алена провела рукой по моим волосам, а потом ободряюще произнесла:

— Знаешь, а я в тебя верю и ты самая-самая смелая девушка, поэтому утри нос этим напыщенным мерзавцам!

Я сначала удивилась, а потом громко засмеялась, так как поняла, что Аленка говорила серьезно и даже нахмурилась.

— Ты серьезно? — посмотрела я на нее.

— Абсолютно.

— Но эти игры…

— Абсурдны, жестоки и несправедливы! — бросила Алена. — Я тоже хотела бы, чтобы их отменили, но, к сожалению это не в моей власти.

— Может, организуем бунт на корабле и будем теми, кто отменит эти игры? — пошутила я.

— Ага, а потом с нас снимут скальп, — серьезно произнесла Алена.

От тона ее голоса даже мурашки пробежали по телу.

Интересно, а про скальп она же пошутила, да?

— Ладно, я уже встаю, — произнесла я и быстро встала с кровати.

Сегодня будет трудный день, но моя задача заключается в том, чтобы его пережить.

Я посмотрела на настенные часы, скоро должна быть перемена. Двенадцать часов, а меня еще никто не доставал и не издевался, но только бросали заинтересованные взгляды, и я понимала, почему вызываю такой интерес у других ребят. Всему виной этот гад Киран и его дружки! Странно, но и про «игры» я еще ничего не слышала. Может это была просто шутка, чтобы запугать новеньких? Ну, вот такой несмешной юмор у этих студентов?

Меня уже начали успокаивать мои собственные мысли.

— Не понимаю, — услышала я голос блондинки сидевшей передо мной со своей рыжеволосой подругой. — В этом году все не так, еще даже не оглашали список.

— Ага, я тоже это заметила, как думаешь, может, в этом году ничего не будет? — спросила рыжеволосая.

Я совсем не хотела подслушивать, но если так получилось, то грех было не послушать. Моя неглупая голова сразу поняла, что эти девушки обсуждают игры, а моя душа молила, чтобы все оказалось обычной шуткой.

— Такого не может быть, — тихо ответила девушка. — Лучше бы сразу все сказали, а не молчали, так все только начинают нервничать, но, слава богу, что в этом году будут Подчиненные.

— Принцы такие красавчики, но жаль, что сердца у них холодные и безжалостные…

Девушек прервал преподаватель, который нехорошим взглядом посмотрел на них, говоря своим взглядом о том, что ему не очень нравится, что у него на уроке еще кто-то говорит.

— Итак, мисс Джоуэл, может, вы нам расскажите принцип, за которым у правителя есть больше шансов подчинить массы? Как говорил Макиавелли? Может, вы вспомните Фому Аквинского?

Блондинка посмотрела на профессора испуганным взглядом, словно он спросил что-то необычайное.

— Я…

Она нервно начала теребить свою короткую юбку.

— Слушаю вас, — произнес преподаватель, в его глазах был вызов и насмешка.

— Можно использовать принцип тигра и лисицы, то есть правитель должен быть хитрым, как лис и сильным и властным, как тигр. Про то, каким должен быть правитель говорило много мыслителей, но самый большой фурор произвела книга Никколо Макиавелли «Государь», он в ней рассказал о том, какие качества должны быть у правителя и что он должен делать, чтобы не потерять своего авторитета, — произнесла я.

После моей пламенной речи все уставились на меня с удивлением, а преподаватель с неким восхищением.

— А как вы считаете мисс…

— Егорова, — подсказала я преподавателю.

Он устремил свои темные глаза в мою сторону, присел на край стола и сложил руки на груди.

— Мисс Егорова как вы думаете, страх может быть приоритетной чертой в правлении народом?

— Страх? — посмотрела я на преподавателя.

Он со странной улыбкой кивнул.

— На счет приоритетной черты не думаю, так как рано или поздно он может дать трещину, может, в тирании и было принято считать правителя воплощением страха, но мы же говорим за демократию, поэтому здесь правитель должен быть справедливым и уважаемым, — ответила я.

— Вы считаете, что страхом нельзя управлять массами? — посмотрел на меня мистер Гиббс.

— Нет, я думаю, что рано или поздно может вспыхнуть революция, — произнесла я. — Люди не смогут долго жить подавлено.

Опять улыбка преподавателя и маленькая складочка между бровей говорили о том, что ему нравится наша дискуссия.

— Неужели запуганный народ будет бунтовать? Неужели человек, который боится темноты, будет искать встречи с ней?

— Но бывают разные люди, они сделают все, чтобы изменить действительность, раньше они и были прозваны революционерами, — я посмотрела на него в упор. — А революция, по словам Ленина, это когда низы не могут жить по старому, а верхи не могут, править, так как раньше.

— А что если народ хочет быть напуганным? — спросил он. — Если запуганный народ и есть самый послушный народ в мире. Страх — это просто ключ к утопии, ведь когда не задают лишних вопросов и не просят ответов, то приходит стабильность, а стабильность всегда порождает мнимую утопию. Люди не бунтуют, они довольны, а власти это на руку.

— Правильно, вы же сами сказали мнимую утопию. То есть страх не создает отношений доверия людей с правителем, кроме того, создавая такие условия жизни в страхе для людей, правитель сам живет в страхе быть свергнутым или убитым, неужели он может быть уверенным в том, что не найдется смельчак, который захочет свободы слова или действия?

— Мне понравился ваш ответ, — произнес он. — Спасибо, мисс Егорова, а вы мисс Джоуэл готовьтесь на следующий раз.

Ох, как блондинка нехорошо на меня посмотрела, но мне почему-то было все равно, ведь я была рада, что меня заметил такой важный преподаватель как Сэмил Гиббс.

Итак, это профессор юридических наук, член ассоциации «Мировые юристы», председатель ООН, заведующий кафедры юридических наук академии Сед-Лейн, и самое главное, он преподает в Гарварде. Одним словом, этот человек — гений, у которого есть, чему поучится.

На перемене ко мне зашла Алена, которая выглядела не очень довольной, скорее даже разозленной. Интересно, что же случилось?

— С тобой все нормально? — тут же спросила я, как только она подошла к моей парте, за которой я сидела.

Она кивнула, а потом показала на выход.

Я без лишних слов встала и последовала за ней.

— Что случилось? — прошептала я.

Ответа не последовало, и я уже было начала волноваться все ли с ней нормально.

— Эй, Алена…

— Смотри! — она указала в противоположный конец холла, где собралось множество народа.

Чем была вызвана такая шумиха, я даже не могла предположить, но по лицам студентов сразу было понятно, что чем-то не очень приятным.

— Что там происходит? — тихо спросила я, но на интуитивном уровне я уже знала и не нуждалась в ответе Алены.

Алена посмотрела на меня с неким сочувствием и сожалением.

— Дашка мне очень жаль, но это…список…

Я понимала, что не могло быть все так хорошо, просто не могло и только теперь до меня начало доходить то, что это не шутки, только теперь я понимала, что страхи не беспочвенны и что я действительно по уши влипла.

Список?

Почему от этого простого слова мое тело покрывается гусиной кожей? Почему мое дыхание участилось, и я слышу звук работы моего сердца? Почему я так боюсь подойти ближе к тому клочку бумаги, висящему на стене объявлений и посмотреть что же там?

— Даша, — голос Алены вывел меня из раздумий. — Слушай, ты можешь пойти на следующей перемене…

Но я уже ее не слышала, так как сорвалась с места и побежала к списку, который уже успела тысячи раз проклясть.

«Ты должна быть сильной! Не должна показывать своего страха! Ты будешь сильной, что бы не было в том проклятом списке!», — произносила я про себя слова поддержки.

Студенты, увидев меня, начали расступаться и пропускать к стене.

Я замечала на себе, то заинтересованные взгляды, то взволнованные, сочувствующие, насмешливые и презрительные, но мне было все равно, я научилась сносить такие взгляды и игнорировать их.

С каждым шагом к списку сердце колотилось в груди все больше и больше.

Раз, два, три…

Я всегда считала в уме, если мне было очень трудно, это помогало мне, сосредоточится и хладнокровно отнестись к проблеме.

И тут я увидела то, что еще ни разу в своей жизни не видела и даже не представляла, что такое может быть.

Дата добавления: 2015-08-21