Глава двадцать третья. — Ты помнишь тот разговор у тебя на кухне?

— Ты помнишь тот разговор у тебя на кухне? — Столяров завел мотор и тронулся, осторожно объезжая сгоревший автобус.

Гарин вздохнул и покачал головой:

— Какой именно разговор? У нас их столько было, разговоров этих… По-моему, первые дни мы только и делали, что сидели за столом да трепались.

— Наутро после того, как на нас вороны во дворе напали, — подсказал Михаил.

— Вороны — конечно… Но разговора я не помню. Утром тем более… Все давно перемешалось. Но вроде ничего особенного?

— «Ничего особенного»! — брюзгливо передразнил полковник. — Это для тебя ничего особенного, а я в то утро понял, что тебе все равно, с каким «венцом» работать.

— А, вот ты о чем. Это когда я два обруча сравнивал?

— Сравнивал, ага… — буркнул Столяров. — Любая фигня на твоей голове превращалась в пси-усилитель. Любая, понимаешь? Главное, чтобы ты сам в это верил. Тебе вообще не нужен «венец»! Видит бог, я много, много раз пытался тебе это объяснить. Но ты не хотел даже слушать. Уперся, как баран…

Перед выездом на Профсоюзную улицу Михаил притормозил и постоял несколько секунд, оглядываясь по сторонам. Не заметив ничего подозрительного, полковник тронулся дальше.

— А мне каково было? — продолжал он.

— Да тебе-то что… — отстраненно произнес Гарин.

— Мне?! — Михаил так дернул плечами, что «фольксваген» вильнул в сторону, словно принял возмущение водителя на свой счет. — Мне?! — повторил Столяров. — А то, что мой друг — Пси-Мастер! Нормально такое обнаружить? Погожим, сука, летним деньком… Я и раньше знал, что у тебя есть способности, это нам обоим давно известно. Но чтобы в такой степени!..

— В какой?

— В большой. В серьезной… — Столяров замялся.

— В нечеловеческой, — грустно подсказал Гарин.

— Да брось ты… — Михаил вдруг смутился, что бывало с ним крайне редко. — Меня не способности твои пугают, а то, что ты управлять ими не умеешь. И не желаешь учиться. Потому что не хочешь их признавать. Цепляешься за «венец»… Пытаешься за ним спрятаться, объяснить свой дар каким-то артефактом. «Венец», безусловно, работает, кто же с этим спорит! Но причина не в нем. Основная причина — в тебе. А я… всего лишь сделал то, что ты от меня требовал: я позволил тебе заблуждаться. Что мне еще оставалось? Ты маниакально стремился себя обмануть, и я тебе подыграл. Нужен артефакт, чтобы включить пси-способности? Пожалуйста, держи пластмассовую хреновину. Зачем тебе настоящий «венец»? Ты и без него все можешь.

Столяров перевел дыхание и украдкой взглянул на товарища. Олег подавленно молчал: возразить было нечего, да и не хотелось ему возражать. Гарин давно все знал — и о себе, и о своем проклятом даре, но не хотел об этом задумываться. Вернее, не мог себя заставить. Олег не гнал от себя эти тягостные мысли, он просто научился их не замечать. И вот сейчас один короткий монолог полковника неожиданно внес окончательную ясность. Гарин не услышал ничего нового, но все то, что он знал прежде, кристаллизовалось в простую и бесспорную истину.

— Никакой я не Пси-Мастер, — единственное, что смог сказать Олег. — Я умею далеко не все, но дело даже не в этом. Между нами — мной и тем психопатом из Припяти — есть существенная разница. Основная, — подчеркнул Гарин, — самая главная. Пси-Мастер стремился развивать свои способности, а я — нет. Они не нужны мне, я их боюсь. Я хочу быть обыкновенным человеком.

— Обыкновенным ты не будешь уже никогда. И тебе это известно. Ты вернулся из Припяти уже… не обыкновенным. И это не пройдет. Это не насморк, Олег.

— Все, чего я хочу, — быть нормальным! — с детской обидой в голосе заявил Гарин.

— Ты и так нормальный.

— Мне противно все это…

— А Лентяя не противно было в ступор вводить?

— Иначе он бы нас не впустил. И уж точно не выпустил бы. Да, да! — в сердцах воскликнул Гарин. — Это удобно, это очень удобно, а иногда просто необходимо. Бывает, что по-другому и не выживешь, не остается выбора. В этом весь ужас: я не могу отказаться от своего дара, я использую его раз за разом, так складываются обстоятельства. И чем дольше я этим занимаюсь, тем интенсивней развиваются мои пси-способности. Тем дальше я ухожу от того, что можно было бы назвать нормой, пусть уже и с натяжкой. Обычная человеческая жизнь: жена, дети, хорошая работа — и все такое прочее. Я чувствую, как это уплывает у меня из рук. Каждое мое достижение в пси-войне — это на самом деле очередной гвоздь в крышку гроба, в котором лежит моя мечта. Мечта не о славе, не о власти и не о каких-то там миллиардах… о самом простом, о том, что большинство людей получают автоматически, по факту рождения. Как воздух. Я почему-то должен биться за это насмерть. И с каждым выигранным боем я все больше проигрываю. Такие дела.

Олег отвернулся к окну и поправил на коленях рюкзак с деньгами.

— Ты бы котомку свою сиротскую бросил назад, в кузов, — предложил Столяров. — У нас же инкассаторская машина, она для того и предназначена, — напомнил он и душевно рассмеялся. — Есть мечты и есть реальность. — Полковник вдруг посерьезнел. — В данный момент вся наша реальность — это Зона. А у Зоны простые правила: человек должен бороться изо всех сил. Зубами, ногтями — чем угодно. Сталкер обязан использовать любые доступные способы, не жалеть ни себя, ни других. Только при таких условиях он может достичь цели, в чем бы она ни заключалась. Иногда единственная цель — просто вернуться живым. Это тоже достойный приз, разве нет? Так вот, Олег: каким оружием ты владеешь лучше всего? Может, дать тебе второй автомат и «Беретту» до кучи? Это будет эффективно? По-моему, не очень. Извини, конечно… У тебя другое оружие, и отказываться от него ты не имеешь права — независимо от того, нравится оно тебе или нет. Просто используй его. Мы же не за артефактами сейчас едем, верно? Едем, чтобы разобраться с Кукловодом, который и заставляет тебя эксплуатировать твои способности. Ну и у меня тоже претензии к нему кое-какие имеются, что там скрывать… Так используй свое оружие. Закончим это дело — и в Зону больше ни ногой!

— Сколько раз я это уже слышал… — проронил Гарин и сдался: — Ладно, хватит меня накачивать. Я ведь уже еду.

Михаил выдохнул, не скрывая облегчения, и перешел от высоких пси-материй к бытовым вопросам.

— Как поедем? — спросил он. — По Ленинскому, по Вавилова или новой дорогой?

Олег усмехнулся:

— Если мы будем объезжать все места, где нам надавали по шапке, то скоро у нас не останется маршрутов. Не важно, как ехать. Давай по Вавилова.

— Уверен? — строго спросил полковник.

— Ну да. А что?

— Смотри. Если снова начнешь гнать про болотные огоньки или полезешь кусаться, я тебя ударю.

— Не беспокойся, не полезу.

— Даже если тебе захочется… — Столяров закатил глаза и очень правдоподобно простонал: — Жра-ать!

Гарин едва заметно поморщился.

— Не захочется.

— Откуда такая уверенность?

— На этот раз я лучше подготовился.

Олег сунул руку в рюкзак и достал пачку евро. Бросил ее обратно и вытащил пачку долларов. Чертыхнулся, пошарил в глубине и наконец выудил плоскую консервную банку.

— Ого, сардины! — оценил Михаил. — Из наших запасов, что ли?

— Из запасов Кенса, — отрезал Гарин.

— Ну да. Не удивлюсь, если Гриша Кенс снабжал консервами всех московских бандитов.

— За всех не скажу, но Скутера снабжал точно. И консервами, и артефактами — практически задаром. — Гарин деловито скрутил крышку и, аккуратно держа банку за края, понюхал содержимое. — Вроде съедобно, — заключил он. — Будешь? Только у нас ни хлеба, ни вилок…

— Ешь сам, у меня руки заняты, — отказался полковник. — Лучше объясни мне, в каких отношениях были Скутер и Кенс. Ты ведь покопался в голове у Скутера. Должен быть в курсе.

— Ну… — Олег выудил за хвост маленькую сардинку, быстро разжевал и проглотил. — Их отношения… — начал он, вылавливая новую рыбешку, — они…

— Осторожно! — предупредил Столяров, и «фольксваген» подпрыгнул на кочке.

— Ч-черт! — процедил Гарин. — А предупредить…

— Я предупредил, — спокойно заметил Михаил. — Так что у них были за отношения?

— Блин! — Пару секунд Олег тупо таращился на то, как масло из банки пропитывает его левую штанину, потом со вздохом подцепил с колена рыбий хвостик и отправил его в рот. — Отношения между Скутером и Кенсом были исключительно товарно-денежными.

— И только? — усомнился полковник.

— Еще Скутер боялся Кенса как огня. Обманывал, иначе он вести дела не умел, но при этом трясся от страха. И сознание Скутера вплоть до вчерашнего дня было закрыто от меня чугунной крышкой. А сегодня крышка вдруг открылась.

— После того как Скутер решил кинуть Кенса по-крупному, — заключил Столяров. — Получается, что Кенс и есть Кукловод?

На этот раз Гарин размышлял не меньше минуты, прежде чем ответить.

— Я не поручусь на сто процентов, — сказал он, — но это весьма вероятно. По факту: Скутер всегда общался непосредственно с Кенсом. Если кто-то и отдавал Кенсу приказы, то Скутер ничего не знал об этом человеке. Даже не подозревал. Логично предположить, что этого человека не существует. Кукловод и Кенс — это одно лицо.

Михаил покачал головой и, словно не веря самому себе, сокрушенно протянул:

— Гриша Кенс…

— А что тебя смущает?

— Да ничего. Но это же Гриша Кенс! Он совершенно обычный, понимаешь? Никогда звезд с неба не хватал. Служебной карьеры не сделал, бизнесменом тоже был очень средненьким… И вдруг — выдающиеся пси-способности. Откуда?

— Я, что ли, карьеру сделал? — возразил Олег. — Или бизнес раскрутил? Я тоже обычный.

— Когда щелчком пальцев не заставляешь людей бросаться с крыши вниз головой? Совершенно обычный! — заверил его Столяров. — Но… Если ты обычный, то Кенс — заурядный.

— Что-то я не улавливаю разницы, — признался Гарин.

Полковник вздохнул, потом улыбнулся.

— Ты бы ни при каких обстоятельствах не стал торговать сардинами.

— Ну, разве что, — пожал плечами Олег и неожиданно скомандовал: — Тормози!

Его ладони привычно потянулись к вискам. Гарин зажмурился и тихонько застонал.

— Что, опять то же самое? — нахмурился Михаил и, взглянув на приметное здание станкостроительного завода, сам себе ответил: — Ага, и на том же самом месте…

— Да остановишься ты наконец?! — вскрикнул Олег.

— Да, да, сейчас.

Столяров затормозил так, что взвизгнули шины.

— Опять твоя мигрень? — спросил он.

— Мигрени нет, — ослабевшим и немного сонным голосом ответил Гарин. — Я просто слишком хорошо слышу. Как волк с большими ушами. Из «Красной Шапочки».

— Что?..

— Я как будто в слуховом аппарате, очень чувствительном, и мне прямо в ухо орет стая ворон.

— Ты слышишь ворон?.. — опешил полковник.

— Я слышу всех! — Олег снова сорвался на крик, точно пытался разговаривать по телефону в двух шагах от работающей турбины самолета. — Ясно?

— Нет, — искренне ответил Михаил.

— Не важно. Помоги мне…

Гарин начал расстегивать джинсовку, но дрожащие пальцы его не слушались.

— Ты опять за свое? — досадливо поморщился полковник. — Мы же только что обсудили. Чтобы применить силу, тебе не нужны никакие артефакты! Она — у тебя в голове.

— А у Шаляпина вся сила была в голосовых связках. Однако с микрофоном у него все равно получалось громче. Давай скорее, а?

— Убери руки. — Столяров помог товарищу достать «венец» из-за пазухи и надеть на голову. — Ну? — нетерпеливо спросил он.

Ответа не требовалось. Гарин не открывал глаз, однако теперь на его лице читалось неподдельное облегчение.

— Что и требовалось доказать, — сказал Олег.

— «Венец» все-таки помог?

— Да.

— И ты знал об этом заранее?

— Скажем так, я очень на это надеялся.

— Извини, я не врубаюсь, каким образом?

— Не уверен, что смогу объяснить. — Гарин вытянул ноги и расслабленно откинулся на подголовник. — Ты когда-нибудь пробовал «Виагру»?

Столяров поперхнулся от неожиданности.

— Чего? — буркнул он.

— Ты слышал.

— Да мне вроде пока без надобности.

Олег кивнул.

— А мы с Маринкой попробовали один раз. На восьмое марта, под шампанское.

— И как… ощущения? — неуверенно спросил Михаил.

— Речь не об этом.

— А о чем?

— Я думаю, реклама врет. Никакое лекарство не превратит бельевую веревку в стальной лом. Но здоровому человеку с нормальными способностями оно поможет лучше контролировать процесс. Все процессы от начала и до конца. Врубаешься?

— Я вообще не пойму, о чем ты говоришь. По-моему, ты снова бредишь, только на этот раз бред эротический, а не… — полковник помедлил, — зомбический. Или кем ты себя там воображал, когда хотел жрать?

— Жрать хотела собака, — уточнил Гарин. — Она просидела в подвале три дня, не могла выйти из-за аномалии. Она уже начинала грызть свою лапу, но, во-первых, это очень больно, а во-вторых, там почти нет мяса. Я чувствовал ее голод, как свой собственный. Честно, кишки узлом завязывались. А подвал, кстати, находится где-то на Соколе.

— Это далеко отсюда?

— Достаточно. — Олег провел кончиками пальцев по «венцу», словно желая убедиться, что артефакт по-прежнему на месте. — Я вообще слышал все эмоции: человеческие, звериные, птичьи и черт знает чьи еще в радиусе километров пятнадцати, если не больше. Никогда бы не подумал, что в Московской Зоне обитает столько живых существ. Хотя о чем я! Мертвых я тоже слышал. Не эмоции, конечно, а фон. Как после… Как в Припяти после атаки…

— Я понял. — Столяров яростно потер колючий подбородок. — Ничего себе! А в «венце» ты всего этого не слышишь?

— Слышу. Но с ним я намного лучше могу контролировать процесс. Как с «Виагрой», понимаешь? Только с настоящей таблеткой, а не с куском голубого мела, который продается в аптечном ларьке на вокзале. Зачем ты подсунул мне фальшивку?

— Опять двадцать пять! — Михаил шлепнул ладонями по баранке. — Ты сам ее себе подсовывал раз за разом.

— А ты мне в этом помогал! — парировал Олег, но тут же взял себя в руки. — Ладно, проехали. В «венце» я могу игнорировать второстепенные шумы и слышать только то, что хочу. Например… — Гарин наконец открыл глаза, затем — рот и неожиданно расхохотался.

— Что еще?

— Извини… — Олег хохотал и все никак не мог успокоиться. — Я случайно. Я, честное слово, не хотел!

— Чего ты не хотел? — напрягся Столяров.

— Лезть в твои мысли. Но ты думал так громко… Почему ты соврал, что никогда не пробовал «Виагру»?

— Во-первых, я не говорил, что не пробовал. Сказал, что мне это без надобности. А во-вторых, заткнись, — холодно предупредил полковник.

— Я не мо-гу… — сквозь хохот выговорил Олег. — Я только не понял, подруга просто опоздала или вообще не пришла?

— Заткнись, кому сказал! — Михаил рывком подтянул товарища к себе и встряхнул так, что у того клацнула челюсть.

— Все-все! — взмолился Олег, а когда Столяров отпустил его, упал обратно на сиденье и шумно перевел дыхание. — Еще раз прошу прощения.

— Забыли, — глядя в сторону, отмахнулся полковник.

— Это будет непросто, — признался Гарин, прыснул в последний раз и провел по лицу рукой, как бы стирая улыбку. — Поехали.

— Прежним маршрутом?

— Да. Чем ближе к башне, тем сильнее пси-активность. Но теперь я справлюсь. — Олег вздохнул. — И все-таки как же я иногда завидую вам, простым смертным.

— Знакомая тема. — Михаил посмотрел на дорогу и тронулся с места. — Только корону поправь, чтоб не слетела.

— Езжай по Орджоникидзе, а я пока подумаю, куда нам дальше.

— Думай вслух, — предложил полковник.

— Зачем это?

Полковник свернул к обочине, объезжая «жигули», в которые едва не врезался в прошлый раз, и ответил:

— Чтобы я не сомневался, что ты думаешь, а не ржешь надо мной втихаря.

— Хорошо, — согласился Гарин. — База Кенса находится на территории телецентра.

— Логично, но… Откуда такая уверенность? Ты чувствуешь его?

Олег помолчал, точно прислушиваясь, и мотнул головой.

— Нет. Я чувствую кого угодно, но не Кенса. Информация была в памяти Скутера.

— Продолжай. Подъезды, посты охраны, что еще ты помнишь?

— Не я, а Скутер, — открестился Олег. — Въезд на территорию всего один, через центральную проходную. Там стационарная огневая точка и три или четыре бойца. Слева от проходной — высотка, может дежурить снайпер. Скутер всегда оставлял машину у проходной, а сам брал Лентяя и… — Не договорив, Гарин поднял указательный палец. — Поправка: не всегда! Один раз, когда Кенс ждал то ли важных гостей, то ли серьезных проблем, охрана попросила Скутера отъехать назад к перекрестку. Там П-образное здание, невысокое, похожее на школу. Скутера провели через подвал. Коридор под землей связывает школу и… много компьютеров. Что-то вроде вычислительного центра. Там и обитает Кенс.

— Обожаю катакомбы, — без энтузиазма откликнулся Столяров. — А что в подвале с охраной?

— Скутер шел этим путем всего один раз. Тогда охраны не было. Но я бы на это не рассчитывал.

— Это конечно. Не сомневаюсь, что Кенс приготовит нам теплый прием. А с высотки подъезд к школе простреливается?

— Не знаю. Там деревья высокие вокруг. Если только с крыши.

— Понятно. Значит, попробуем через подвал. Все лучше, чем лезть на амбразуру.

Метров за пятьдесят до пересечения Шаболовки и улицы Шухова Михаил сбавил ход.

— Что такое? — спросил Олег. — Дорога свободна, я не чувствую опасности.

— Сейчас за этим домом, — полковник ткнул пальцем в направлении двенадцатиэтажки, — башня окажется в зоне видимости. Бог знает, как ты на это отреагируешь. В прошлый раз выскочил из машины и пополз.

— В этот раз не поползу, — заверил его Гарин. — Но спасибо за предупреждение.

Он развернулся к окну. Когда из-за угла дома показалась Шуховская башня, Олег на мгновение зажмурился и коснулся пальцами висков, но только для того, чтобы проверить, на месте ли «венец».

— Нормально, — сказал он. — Шум усилился, очень много сигналов. Ориентироваться в них труднее, но пока я контролирую ситуацию. Зато такое ощущение, что я могу, не сходя с места, передать привет жене и сыну.

— Серьезно?

— Нет времени на эксперименты. Да и привет Марине с Борькой я лучше передам лично, надеюсь, очень скоро.

— Выходит, все твои проблемы — от башни?

— Похоже на то. Все, мы приехали. Сейчас направо.

Машина свернула на короткую подъездную дорожку и резко остановилась в метре от решетчатых ворот.

— «Колледж сферы услуг», — прочел Столяров надпись на табличке. — Это точно оно?

— Здание то самое, — подтвердил Гарин. — В форме буквы П, трехэтажное. А школа там или лицей, Скутеру было без разницы.

Прежде чем покинуть «фольксваген», Михаил приник к боковому окну и посмотрел вверх.

— И деревья, как ты сказал, — пробормотал он. — Хорошая маскировка. Снайпера можно не опасаться. Пошли!

Олег выбрался из машины, щелкнул затвором автомата и огляделся.

— Прямо, — сказал он. — Вход в подвал со стороны внутреннего дворика.

— А как… — начал было Михаил.

— Пока никого не чувствую, — ответил Гарин на невысказанный вопрос.

Калитка рядом с воротами оказалась не заперта. Стараясь держаться в тени деревьев, Столяров и Олег преодолели тридцать метров до левого крыла здания и двинулись вдоль стены. Михаил поглядывал на окна, Гарин вслушивался в эфир. В радиусе пятидесяти метров он не наблюдал человеческого присутствия, и это скорее настораживало, чем успокаивало.

— Здесь? — спросил полковник, указывая стволом автомата на прямоугольное углубление у стены.

Короткая лестница заканчивалась у обитой дерматином двери полутора метров в высоту.

— Да, Скутера провели здесь, — ответил Олег.

— Там весь коридор для карликов или только дверь?

— Только дверь. Коридор нормальный.

Столяров ухватился за ручку.

— Заперто. — Он осмотрел стену по обе стороны от двери, словно разыскивая кнопку звонка. — И открывается наружу. Придется пошуметь. — Михаил обернулся к Гарину и достал из-за пояса «Беретту». — Дальше все делаем очень быстро. Готов?

Олег кивнул.

Полковник трижды выстрелил в замок и снова дернул за ручку. На этот раз дверь распахнулась, открывая еще один уходящий вниз лестничный пролет. Изнутри повеяло прохладой и сыростью. Столяров перехватил автомат и сбежал по ступенькам. Когда лестница закончилась, он включил фонарик.

Вперед уходил узкий проход с кирпичными стенами. Метров через пять он раздвоился. Луч фонарика, направленный в боковое ответвление, уперся в двустворчатую деревянную дверь.

— Нам туда? — спросил Столяров.

— Нет, прямо, — ответил Гарин.

Еще через пятнадцать метров коридор снова разделился под углом в девяносто градусов.

— Все время прямо, — сказал Олег, не дожидаясь вопроса. — Вычислительный центр находится точно перед нами.

— Ты видишь кого-нибудь впереди?

— Пока нет.

— Плохо, — обронил Михаил. — Даже если они не выставили посты, то должны были услышать выстрелы. Однако никакой реакции. Либо это ловушка…

— Либо?

Полковник вздохнул.

— Я не знаю. Но если бы кто-нибудь пальнул из темноты, мне стало бы спокойнее.

Гарин не ответил. Последние несколько минут он пытался решить, возможно ли, что все воспоминания Скутера о подземном тоннеле с выходом на территорию телецентра — это мастерски наведенная иллюзия, и если так, то чем это может быть чревато. Олег расширил границы сканирующего пси-поля. Теперь, когда он перестал скрывать от себя свои способности и «венец» из управляющей силы превратился в обычный инструмент, все получалось на удивление легко. Даже кирпичные стены и бетонные перекрытия не были помехой. Гарин видел огоньки чужих сознаний: и человеческих, и звериных, он мог бы при желании отдать им простую команду «Бросайте оружие» или «Грызите друг другу глотки», но огоньки светились слишком далеко, тогда как поблизости…

«Приветик!»

Олег остановился и инстинктивно закрыл уши ладонями. Выпущенный из рук автомат, повиснув на ремне, ударился о стену. Гарин чувствовал себя будто акустик с военного корабля, который несколько часов вслушивался в тишину, силясь различить шум винтов вражеской подлодки, как вдруг кто-то у него над ухом громко хлопнул в ладоши.

«Давайте скорее, а то опять все остынет».

— Ты кто?!

Только когда Столяров резко развернулся и направил ему в лицо луч света, Олег понял, что задал вопрос вслух.

— Что случилось? — спросил Михаил.

— Я услышал кого-то.

— Через «венец»?

— Да. Кто-то заговорил прямо у меня в голове.

— Это мог быть Кукловод?

Гарин помедлил, подбирая слова.

— Я не представляю, кто бы это мог быть, если не он. Его сознание зажглось всего на секунду, а потом на этом месте снова стало темно.

— Но ты успел засечь направление?

— Да. Именно туда мы идем. Осталось метров тридцать.

— А что он сказал?

— Приветик, — растерянно ответил Олег.

— Приветик? — недоверчиво переспросил полковник. — И все?

— Нет. Еще он сказал: давайте скорее. А то остынет.

— Что остынет?

— Все.

Столяров выматерился.

— Сейчас кому-то станет жарко, — зло пообещал он и скомандовал: — За мной!

Через пятнадцать метров коридор уперся в лестницу. Михаил выпустил вверх две короткие очереди и взбежал по ступенькам. Гарин не отставал. Когда они оказались в пустой комнате с тремя выходами, Олег уверенно сказал:

— Сейчас направо и сразу налево. Там будет еще один проход, совсем короткий.

— Понял. — Столяров послал очередь в дверной проем, шагнул вперед и, прижавшись к стене, выпустил еще десяток пуль в глубь коридора.

Сделав несколько шагов, полковник оказался возле большой металлической двери и, внимательно вглядываясь, очертил лучом фонарика ее периметр.

— Зал с компьютерами за этой дверью, — сказал Гарин, останавливаясь рядом. — Она заперта?

— Она приоткрыта, — с непонятной интонацией ответил Михаил.

— Тогда заходим? — спросил Олег.

— Заходим.

Столяров отключил и убрал фонарик, сменил рожок в автомате и, положив палец на спусковой крючок, распахнул дверь.

На мгновение Гарин ослеп от хлынувшего в коридор света, не шедшего ни в какое сравнение с бледным лучом фонарика и с тусклым пламенем свечей, к которому Олег успел привыкнуть за последние дни. Строго говоря, под потолком компьютерного зала горело не больше десятка ламп, но Гарину, только что выбравшемуся из подземелья, они показались настолько яркими, что у него закружилась голова. Прежде чем к нему вернулось зрение, Олег услышал чей-то спокойный, даже веселый и странно знакомый голос:

— Привет, полковник. Что-то вы долго. Я ведь вас еще утром ждал. Чайник вот пришлось по второму разу греть.

— Здравствуй, Гриша. Здравствуй, продавец сардин, — сурово сказал Столяров. — Здравствуй и прощай.

Следом раздался звук выстрела.

Дата добавления: 2015-08-21