Глава тринадцатая. — Заноси осторожней.

— Заноси осторожней.

— Э, куда вперед ногами-то?

— Да какая разница?

— Нет, переворачиваем.

— Давайте уже быстрее, жрать охота!

Олег приоткрыл глаза, но сквозь поволоку увидел только серые и светло-зеленые пятна. Они качались, от этого делалось уютно. Вскоре Гарин сообразил, что качается он сам, но это ничего не изменило. В горизонтальном положении ему было настолько удобно, что он не возражал бы встретить так мировую термоядерную войну — лишь бы не двигаться.

— Ну все, заносим.

— Перехвати за край, вдвоем не протиснемся.

Голоса звучали где-то вверху и совершенно не касались разума Гарина. Он понимал каждое слово, но уследить за мыслью не мог. Да и не стремился. Олег уже понял, что спит, и догадывался, что начинает просыпаться, — с той же обреченностью, с которой школьник смотрит на циферблат за пять минут до сигнала будильника. Впрочем, учиться Гарин любил, а иначе он не был бы, как говаривал дедушка, в таком большом порядке.

Олег проморгался и обнаружил, что его несут на куске истертого линолеума, содранного в каком-то общественном месте. Руки-ноги не просто двигались, но и слушались. Голова, кажется, тоже.

— Ты чего брыкаешься? — возмутился кто-то сверху. — Он очухался! Выгружаем.

Углы импровизированных носилок отпустили. Олег как лежал на листе линолеума, так и рухнул вместе с ним на пол. В поле зрения попали двери туалета и ванной, по которым Гарин сразу узнал свою квартиру.

«Темновато, лампочку надо поменять», — успел подумать Олег, прежде чем окончательно пришел в себя.

— Принимай полутруп, — объявил кто-то сзади. — Туловище второй категории: мозга мало, мышцы вообще отсутствуют. Но, учитывая автомат с рожками и неработающий лифт, доплатить все-таки придется. Выпить есть?

Столяров проворно открыл на кухне шкаф.

— Коньяк? Виски? Или без лишних понтов? — спросил он.

— Без лишних, — согласился человек и, бесцеремонно перешагнув через лежавшего Гарина, прошел к столу.

Теперь Олег увидел, что это Геша — бандит, который стерег его, пока Михаил обсуждал со Скутером размер дани.

Столяров достал бутылку водки и озадаченно осмотрелся, потом присел на корточки и начал поочередно открывать нижние дверцы.

— Олег, у тебя стаканы, оказывается, есть!

— Сам в шоке, — буркнул тот, неуверенно поднимаясь.

С Гешей были еще три человека, все они тоже проследовали на кухню, и там сразу стало тесно, хотя и не так, как в прошлый раз. Олег втолкнулся последним и привалился к стеночке у двери, пряча глаза и от Столярова, и от Добермана.

Михаил расставил на столе восемь стаканов и, деловито пересчитав присутствующих по головам, один убрал. Литровую бутылку он поделил на семерых с подозрительной точностью. Геша, не дожидаясь приглашения, взял свою порцию и кивнул Олегу:

— Твое здоровье.

Бандит жахнул без малого сто пятьдесят граммов одним глотком. Потом замер, благостно моргнул и коротко, вкусно выдохнул.

— Все, больше не предлагай, — сказал он. — Не смогу отказать.

— Так и не надо отказывать? — демонически произнес Михаил.

— Нельзя. Скутер человек не сентиментальный. «Бей своих, чтоб чужие боялись», — это не он придумал. Но он развил и довел до совершенства.

Остальные трое бандитов выразили молчаливое согласие и вразнобой выпили, хотя и не так красиво, как бригадир. Столяров тоже сделал глоток — большой, чтобы не быть уличенным в неуважении к компании.

— Ну, теперь рассказывайте, — поддержал он.

— Рассказывать особо нечего, — ответил Геша. — Ехали по Профсоюзной, у «Теплого Стана» остановились по нужде. Смотрим — в кафешке тело лежит. Сначала решили, что жмур. Пригляделись — дышит, да и ряха знакомая. Небось шаурмы с собачатиной натрескался, вот и скрутило! — Он жизнерадостно рассмеялся. — Ну, погрузили болезного в машину, и сюда. Это же твой хлопец? Вот и принимай. Если скажешь, что зря привезли, тогда… — Геша замялся.

— Что? — Михаил вздернул брови.

— Тогда мы с пацанами сильно расстроимся.

— А! Не расстраивайтесь, пацаны, вы все правильно сделали, — объявил полковник. — И бог вам за это простит пару каких-нибудь грехов. Каждому, — заверил он.

— Какой бог? — не понял Геша. Умиротворенная улыбочка сползла с его каменного лица медленно и так выразительно, что он мог даже не продолжать. — Если бы я интересовался богом, я бы ушел в монастырь. Логично?

— Да, — сказал Столяров. — Сколько?

— Десять, — ответил Геша так же коротко и емко.

— Десять чего? «Хлопушек»?

— Тысяч, дорогие друзья. Или вы думали, что я тяжести для своего удовольствия таскаю?

Трое подручных Геши ненавязчиво прикоснулись к оружию.

— Требуешь деньги за то, что человека в Зоне не бросил, — констатировал Столяров. — Грех на душу берешь.

— Слушай, то ты списываешь грехи, то обратно вешаешь… Тебя кто-то уполномочил этим заниматься?

Гарин незаметно погладил карманы брюк. На ощупь как будто бы ничего не пропало.

— Я расплачусь, — заявил он, прерывая неприятный торг. — Десять тысяч, да?

— Да, долларов, — монотонно произнес бандит.

— Полагаю, евро не хуже. — Олег уже почти достал пачку денег, но осекся.

— Десять. Тысяч. Долларов, — отчеканил Геша. — Вы мне заплатите. Не позже завтрашнего вечера. А пока я возьму у вас что-нибудь в залог. Справедливо?

— Но ведь евро дороже! — загорячился Гарин. — Что ты дурака валяешь?

— Дурака я не валял, а вез его от «Теплого Стана» и потом поднимал на седьмой этаж.

— Почему обязательно доллары?! — взвился Олег. — А если мы до завтра их не найдем?

— Тогда забери «хлопушки», подавись! — не выдержал Доберман. — Они еще дороже. Намного дороже. Уж ты-то знаешь.

— Вот! — Геша нацелил на сталкера указательный палец. — Вот тебя я и заберу. Хороший залог — это вещь ценная, но ненужная. Ты годишься.

— Что за чушь… — растерялся Доберман.

— Вставай, пошли. Да не плачь ты! Все будет нормалек.

Сталкер приподнялся на табуретке, но только для того, чтобы схватить свою книгу и плюхнуться обратно. Доберман прижимал ее к груди так, что входное отверстие от пули оказалось у самого сердца.

— Вставай! — рявкнул Геша.

Бандиты синхронно клацнули предохранителями.

Гарин обратил внимание на Столярова — тот все это время оставался странно, неестественно спокойным.

«Опять покажет гранату без чеки? — с тревогой подумал Олег. — Для маленькой кухни это вариант не самый лучший…»

Михаил поднял свой стакан, нарочито медленно допил водку и, не сходя с места, дотянулся до холодильника. Потом невозмутимо достал из морозилки аккуратную пачку стодолларовых купюр и бросил ее Геше в лицо. Тот рефлекторно поймал деньги.

— Пересчитай при всех, — потребовал Столяров.

Пересчитывать Геша не захотел, но все же пролистал банкноты веером, проверяя, не «кукла» ли это. И кинул пачку обратно Михаилу.

— Да расслабься, брат! — бандит опять улыбнулся, широко и обаятельно. — Проверил тебя слегонца. Жизнь требует. Считай, что это была шутка. Ты же не в обиде?

— На обиженных воду возят, — скупо молвил Столяров.

— Ну вот и отлично! Денег не надо, мы же по-людски. После сочтемся как-нибудь, ага? А на сегодня базар окончен.

Гешины соратники перевели дыхание и с видимым облегчением выпустили оружие из рук. Для них все произошедшее было такой же неожиданностью, как и для Гарина с Доберманом. Кажется, только бригадир и полковник понимали, о чем на самом деле был их разговор. Они еще немного посверлили друг друга взглядами, после чего бойцы, не прощаясь, проследовали в прихожую. Когда последний из их четверки покинул квартиру, Михаил тщательно запер дверь и, молча вернувшись на кухню, достал новую бутылку. Потом покачал головой, убрал алкоголь обратно в шкаф и поднял с пола флягу с чистой водой. Налил немного в ладонь, затем в другую и поплескал себе на лоб.

— А я все-таки думал, будет граната без чеки, — подал голос Гарин.

— У нас их вон целый ящик пропадает, — ответил Столяров.

— Идиот какой-то… — посетовал Доберман. — Доллары ему приспичило… Знает же прекрасно, что «хлопушки» дороже. Странная прихоть. Убыточная.

— Ему не деньги нужны, а ты! — Михаил повернулся к сталкеру так резко, что чуть не сшиб бутыль с водой. — Неужели не ясно? Если бы мы сразу сказали, что баксы у нас тоже есть, Геша потребовал бы китайские юани или картину Малевича в уплату долга. Про пачку евро у Олега он, разумеется, знал: брать в машину тело и не обыскать карманы — это даже не опасно, а просто тупо. Кстати, где тебя так долго носило?

— Меня? — Вопрос был таким неожиданным, что Гарин не сразу понял, кому он адресован. — Я почти вышел из Зоны. Ну, немного не дошел… Чуть-чуть не добрался до Периметра, вырубило возле метро.

— У какого метро?

— У «Теплого Стана». Они же сказали, где меня нашли.

— Это правда, так все и было? Значит, ты прошел только одну остановку?

— Зачем я понадобился Геше? — запоздало возмутился Доберман.

— Да, одну остановку. — Олег потупился.

— И сколько ты там пролежал?

— Я не засекал, — раздраженно ответил Гарин. — Говорю же: вырубило меня.

— Зачем это я нужен Геше? — повторил сталкер.

— Многовато получается, — заметил Столяров, снова игнорируя его возгласы.

— Бывало и хуже, — поделился Олег.

— Десять «хлопушек» не взял, евро ему тоже не понравились… Ему я, видите ли, был нужен… — пробубнил Доберман, оглаживая свою книгу.

— Да погоди ты! — прикрикнул на него Михаил. — Олег, ты уверен, что тебя никуда не возили?

— Как я могу быть в чем-то уверен, если я был без сознания! Ты лучше скажи, сколько ты денег в моей квартире по углам заныкал?

— Это твои премиальные. Будущие. Пока не заработанные. Я ведь обещал заботиться о твоей семье? Хорошо, заботиться ты о ней будешь сам, я просто помогу тебе в этом, — скороговоркой добавил Столяров, заметив нетерпеливый жест Гарина. — Доберман! Умоляю, спрячь эту книжку подальше, или я прострелю ее второй раз!

— Сутки еще не закончились, — с детским упрямством проговорил тот. — И значит, неблагоприятный прогноз еще в силе. Но уже скоро. Скоро, — умиротворенно повторил сталкер.

— Что «скоро»? — всполошился Олег. — Который час?

— Вот и я о том же, — покачал головой Михаил. — Сейчас половина двенадцатого. На улице уже темно, если ты не заметил. А вышел ты когда? После обеда? Получается, что ты пролежал без сознания от пяти до восьми часов. И тут, на ночь глядя, бравые ребята Скутера надумали покататься по городу. И отлить им приспичило — ну надо же! — прямо у того места, где ты упал. Так себе история, если откровенно. Я, когда школу прогуливал, толковее легенды сочинял.

— Вот и досочинялся, — прошипел Олег. — Посмотри на себя! Сделал человек карьеру — на зло врагам, друзьям на зависть… А я, между прочим, школу ни разу не прогулял!

— Угу, тоже результат налицо. Есть чем гордиться.

— Вы два лузера в жопе мира, — подытожил Доберман. — Кто-нибудь ответит на мой вопрос?

— Только ты сам, — сказал Столяров. — Я не знаю, зачем ты им понадобился, но гарантирую, что интерес к тебе имеет не Геша. И я боюсь, что даже не Скутер. Они только исполнители.

— А кто же тогда? — спросил сталкер севшим голосом и обнял книгу покрепче.

— Думай, брат. Вспоминай.

— Это она, — тихо произнес Доберман. — Она им нужна.

— Я же сказал тебе: думай! Брось ее. Брось немедленно! По-моему, она тебя гипнотизирует.

Сталкер азартно пролистал книжку и быстро нашел нужную страницу. Похоже, за прошедшие сутки он перечитывал ее много раз.

— Смотри! — выпалил Доберман. — Нет, ты посмотри, посмотри! Вот строчка: «Перезарядив на ходу винтовку, он спрыгнул в окно цокольного этажа, и там…» — ты видишь теперь, что эта строка обрывается, она как бы уходит в дырку? Это конец!

— Это бред! — заорал Михаил. — Твоя книга пробита пулей, здесь половина строчек уходит в дырку! Ты раньше не замечал?

— Дело не в этом, не в дырках… — протянул сталкер, страдая от того, что не может объяснить простое и очевидное. — Смотри, здесь про винтовку. У меня тоже винтовка, это про нее. Про меня.

— Ну так не заряжай ее на ходу! Не прыгай в подвалы!

— Цокольный этаж, — весомо уточнил Доберман. — Но ты все равно ни черта не понял. Хорошо, что день уже почти закончился.

— Ладно, — отрезал Михаил, осознав, что победить в этом споре невозможно. — Договорились: твоя книга — всем книгам книга. Книга с большой буквы. Как она называется? «Черная карма»? Превосходно. Теперь сосредоточься и скажи: кроме этой книги, до ее появления, в твоей жизни было что-нибудь важное? Или необычное. Хоть что-нибудь заслуживающее внимания — было?

Доберман честно задумался, даже подпер кулаком щеку.

— Нет, — ответил он через минуту.

— Тьфу! — всплеснул руками Столяров. — Олег, твой выход. Я бессилен.

— Чего? — с сомнением произнес Гарин.

— «Чаво»! — истерично передразнил полковник. — Иди, «венец» напяливай! Он у тебя в кабинете на столе. Ты ведь не против, Доберман? Это для твоего же блага, клянусь.

— Полезете мне в мозги? — легко угадал тот.

— Это еще зачем? — оторопел Олег.

— А зачем наш приятель кому-то вдруг понадобился? — сказал Столяров. — Гипотезы есть?

— Ну… если ты говоришь про того, кто сегодня атаковал нас у торгового центра…

— Про него, про него, родимого. Для чего ему нужен Доберман? Он, кстати, пять раз об этом спросил. Ты можешь дать ответ?

— Вероятно, для того же, о чем ты сам меня просишь. В мозгах покопаться.

— И что этот неизвестный упырь надеется найти в башке у Добермана? Кроме книги, конечно.

— Нечто важное, — резонно предположил Олег.

— А что же он раньше этого не сделал? До нашего приезда в Зону. Когда Доберман уже был здесь, и его можно было сканировать вдоль и поперек — не посылая к нам Гешу со странными идеями о заложниках.

— Ты сбиваешь меня с толку. То одно, то другое…

— Все, что можно было вытащить из его памяти, давно уже вытащили — те, кому это необходимо. Теперь им важно, чтобы эта информация не досталась нам. Я убежден, что возвращать Добермана обратно Геша не собирался. Забавно, но книжка оказалась права: ему действительно не стоило сегодня выходить на улицу. Не теряй времени, Олег. Надевай «венец», и вперед.

— Но это опасно. Неизвестно, получится ли у меня что-нибудь, а вот беду накликать можем запросто. Как с обезьянками. Мало не покажется.

Доберман выпал из разговора и, кажется, даже не пытался уловить суть. Он сидел у стола, как старейшина на семейном празднике, который давно перестал узнавать родных. Все, что ему оставалось, — это вертеть головой и недоуменно хмуриться.

— Агрессию здесь проявлять некому, — заявил Столяров. — Если что-то пойдет не так, то уж с Доберманом я справлюсь, а…

— А с тобой? — вставил Гарин. — С тобой кто справляться будет?

— Тоже я, — бросил полковник, но, заметив, что такой ответ друга не устраивает, добавил: — При желании я могу тебя пришить в любую минуту, так что ты ничем не рискуешь.

Нельзя сказать, что это объяснение Олегу понравилось, но возразить он не сумел. Он сходил в кабинет и, вернувшись с «венцом», уселся напротив Добермана. Тот смотрел на Гарина глазами коровы, которую ведут не то доить, не то забивать.

— Ты, главное, не волнуйся, — проговорил Олег насколько мог убедительно. — На улицу тебя никто не гонит, все сделаем здесь. Да и сутки твои проклятые, наверно, закончились?

— Нет еще. Но уже скоро, — покорно отозвался сталкер.

Гарин надел «венец» осторожно, как никогда. Выпрямил спину и удобно пристроил руки на коленях, словно он сам был испытуемым.

— Если почувствуешь что-то не то… что угодно, любую странность… Ты меня слышишь? Если возникнет малейшее сомнение, сразу скажи, не жди.

— Сомнение в чем? — уточнил Доберман.

— Ай, прекрати. В себе самом, в книге — в чем угодно.

Олег сконцентрировался, но сознания сталкера пока не касался. Он не спешил, хотел вначале почувствовать обстановку. Гарин подумал, что будет даже неплохо, если кто-то попытается взять его под контроль сейчас, когда он готов на все сто. Уж теперь-то присутствие чужого пси-поля не останется незамеченным. Обнаружить и ощутить его хотя бы на мгновение — это уже много. Этого может быть достаточно, чтобы узнать, кому оно принадлежит. А дальше — работа полковника Столярова: найти и пристрелить. И только так. Тот, кто провел хотя бы одну успешную пси-атаку, не остановится уже никогда — Гарин это знал.

— Так, значит, мне угрожает опасность, — утвердительно произнес Доберман.

— Помалкивай, — обронил Олег. — Или нет, если хочешь говорить — говори.

Столяров напряженно наблюдал за процессом, держа ладонь на рукоятке пистолета.

— Почему же меня не убили раньше? — наивно поинтересовался Доберман. — Это можно было сделать легко. Как и с любым из нас.

— Не отвлекай. — Гарин вдруг задумался. — А действительно, почему? — обратился он к Михаилу. — У них была возможность просканировать Добермана, и у нас она тоже была. Так почему именно сегодня?

— Спроси чего полегче, — вздохнул Столяров. — Что-то, видимо, изменилось. Когда мы дойдем до конца — а мы дойдем, у нас нет выбора, — многие вопросы отпадут сами собой. Или, во всяком случае, покажутся элементарными.

— Хотелось бы верить. Меня вот, например, такой вопрос гложет: я восемь часов пролежал на улице, как собака, а дружбан даже не полюбопытствовал, где я и что со мной.

— Я убежден, что лежал ты не на улице, а у кого-то в гостях. Когда ты уходил, я твердо знал две вещи. — Михаил загнул палец. — Тебя не убьют и не позволят тебе умереть. — Затем загнул второй. — Тебя не выпустят из Зоны.

— Эх, поговорить бы по душам с тем уродом…

— Он бы сам с тобой поговорил, если бы хотел. Если бы считал это нужным.

— Все, хорош трепаться! — заявил Олег.

Он снова сосредоточился, твердо решив, что не упустит ни одной возможности. Закончить дело побыстрее, чтобы полковник ни в чем не смог его упрекнуть, потом забрать хабар — не забыв, естественно, про обещанную премию, — и двинуть из Зоны вон. Теперь уж точно — навсегда, без всяких оговорок. Вернуться в спокойную жизнь с женой и сыном, с телевизором, с водопроводной водой. Чтобы все как у людей.

Доберман кашлянул и виновато посмотрел на Столярова:

— У нас шторы плотно задернуты? Я спиной сижу, мне не видно. А то вы загрузили меня насчет опасности…

— Ты сам загрузился, — ответил Михаил. — Сейчас поправлю.

— Да мне ближе. — Сталкер поднялся и протянул руку к занавеске.

«Снайпер!» — мелькнуло в голове у Гарина. Если кому-то нужно убрать Добермана, это можно сделать гораздо проще, не прибегая к пси-технологиям.

Олег вскочил вслед за Доберманом, намереваясь оттолкнуть его от окна, но в этот момент произошло то, чего он совсем не ждал. Сталкер в одно движение повернул ручки, распахнул вертикальную фрамугу и перевалился через подоконник. Он не подпрыгивал, не карабкался, а просто нырнул на улицу головой вперед. Гарин замер на месте. В мозгу повисла оцепенелая мысль про москитную сетку, которую он снял еще прошлым летом, да так и не удосужился вставить на место.

Михаил каким-то чудом оказался у окна раньше Олега и свесился вниз.

— Держи меня! — крикнул он Гарину. — И сними «венец»! Снимай его быстро!

Олег стряхнул со лба обруч и, когда тот упал на пол, откинул его ногой подальше. Одновременно он вцепился Столярову в ремень и заглянул через его плечо.

Полковник поймал Добермана за ботинок. Неизвестно, каких усилий ему это стоило, но он держал взрослого мужика одной рукой — хотя казалось, что ему и схватиться-то было не за что.

— Не дури! — стонал Михаил. — Мы тебя вытащим! Олег, неси веревку! Бегом!

Доберман висел вниз головой, и понять выражение его лица было невозможно.

— Сколько времени? — отстраненно спросил он.

— Без пятнадцати полночь! Не бойся, все будет хорошо!

Сталкер медленно согнул в колене ту ногу, за которую его держал Столяров.

— Во-от, молодчина! — прошептал полковник. — Только осторожно!

— «Перезарядив на ходу винтовку…» — процитировал по памяти Доберман. — «Спрыгнул в окно цокольного этажа…»

С этими словами он дотянулся до ботинка и дернул конец шнурка.

Когда Гарин подскочил к окну с мотком троса, Доберман уже был внизу. Он падал без воплей, без кувырканий — смиренно и беззвучно, как мертвая птица. Отдельно летела его книга, которую он умудрился незаметно взять со стола. Книга летела дольше: взмахивала обложкой, будто усталыми крыльями, трепетала пробитыми страницами. Они летели врозь, но упали рядом — чудной безобидный сталкер и книга, зачитанная насмерть.

— Ну вот… натворил делов… — пробормотал Михаил.

И, выбросив пустой ботинок, закрыл окно.

Дата добавления: 2015-08-21