На новые земли

30 июня 1792 года Черноморскому казачьему войску для поселения были высочайше пожалованы в вечное владение земли на Кубани. Переселение черноморцев на эти земли небходимо было правительству России для надежной защиты южных границ от вторжения воинственных черкесских племен, подвластных Турции. Императрица писала: «Войску Черноморскому предлежит бдение и стража пограничная от набегов народов закубанских». До переселения черноморцев на этих землях кочевали племена калмыков и ногайцев, но после 1783 года калмыки вошли в состав России и отошли на восток, к Каспию, а ногайцы откочевали южнее, за Кубань. Обширные территории до прихода черноморцев представляли собой практически безлюдную пограничную зону между Российской и Турецкой империями.
Черноморцы переселялись несколькими потоками. В середине июля 1792 года первая группа казаков во главе с полковником Саввой Белым вышла на гребных судах из устья Днестра в Черное море и отправилась на новые земли. В конце августа, почти через полтора месяца после начала морского похода, черноморцы высадились на побережье Тамани. Два пеших полка казаков под командой полковника Кордовского и часть казачьих семей прошли сухопутьем по Крыму, переправились через Керченский пролив и в октябре прибыли в Темрюк. В начале сентября на Кубань отправилась от берегов Днестра большая группа черноморцев под началом кошевого атамана Захария Чепеги. Отряду, в который входили три конных и два пеших полка, войсковой штаб и обоз, пришлось преодолеть длинный нелегкий путь, переправляясь через Южный Буг, Днепр, Дон и множество других рек. Обогнув Азовское море, эта группа черноморцев в конце октября подошла к бывшей резиденции Шагин-Гирея на Кубани, так называемому Ханскому городку (нынешний Ейск) и осталась там на зимовку. Весной казаки из Ханского городка отправились к строящемуся Усть-Лабинскому укреплению, а затем далее, вниз по Кубани. В районе урочища Карасунский кут черноморцы обнаружили удобное для расположения войскового лагеря место. Полуостров, образованный крутой излучиной Кубани и впадавшей в нее реки Карасун, как нельзя лучше подходил для поселения. С юга и запада выбранное место защищали бурные воды Кубани, а с востока прикрывал Карасун. Уже в начале лета здесь, на высоком правом берегу, казаки приступили к строительству крепости, ставшей затем центром всего Черноморского войска. Первоначально резиденцию кошевого атамана называли Карасунский кут, иногда попросту Кубань, но позднее, дабы сделать императрице приятно, переименовали в Екатеринодар. Фортификационные сооружения крепости создавались по старым запорожским традициям, имелись и укрепленные ворота – башта. По своему месторасположению и плану крепость очень напоминала Новую Сечь. В центре Екатеринодара, как и в Запорожском Коше, казаки поставили походную церковь, привезенную из Черномории, вдоль земляных валов расположились курени, в которых жили неженатые (бездомовые) казаки-серомахи (сирома) и служилые казаки, занятые на службе. Названия куреней сохранились прежние, запорожские. Среди прочих и наш старый знакомый, Пластуновский.
Заселяя Кубань, казаки построили несколько укрепленных постов практически на берегу пограничной тогда Кубани. Как и в бикетах Войска Запорожского, в укреплениях несли постоянную службу по нескольку десятков казаков. Устройство бикетов практически ничем не отличалось от запорожских.
В январе 1794 года на войсковой раде, собравшей бунчуковое товарищество, куренных и войсковых старшин, полковников и атаманов Войска Черноморского, по старому запорожскому обычаю был брошен жребий, отводивший земельные участки для расположения сорока казачьих поселений – куреней. За исключением Екатерининского и Березанского, названных так в честь императрицы и громкой победы запорожцев при штурме Березани, все остальные курени получили прежние свои названия, в бытность Войска Запорожского. Большинство названий этих куреней, впоследствии ставших называться станицами, дожили до наших дней.
Пластуновский курень с марта месяца 1794 года располагался на реке Кубань, рядом с Корсунским и Динским куренями. По сведениям, представленным куренным атаманом, в январе 1801 года в Пластуновском проживал всего 291 казак, из них только 44 были женаты. Постоянные порубежные стычки с горцами вынудили пластунов переместить свои семьи подальше от кордона, и в 1814 году Пластуновский курень обосновался на реке Кочеты, где находится и поныне.
Следом за черноморцами на Кубань переселились в несколько этапов около ста тысяч выходцев из Украины. Черноморское Войско усилилось казаками Слободских полков, Азовскими, Буджакскими, Полтавскими, Екатеринославскими, Днепровскими казаками. Первоначально составленное из опытных воинов-запорожцев, закаленных в бесконечных войнах, переселившееся на Кубань Черноморское войско прирастало в основном за счет выходцев из различных регионов Украины. Впрочем, точно таким же образом пополняло свои ряды и Войско Запорожское.

Поставлю фото пластунов, ранее в сети не публиковавшееся.
Автор фотографии штаб-ротмистр 10 драгунского полка П.О.Болтин.
Полк входил в 10 кавалерийскую дивизию, квартировавшую до начала Мировой войны в Харьковской губернии.
Начальником дивизии с 1912 по 1915 г.г. был генерал граф Келлер, возглавивший затем 3-й конный корпус,
в который вошла и его 10-я кавалерийская дивизия.
На фото пластуны-разведчики 3-го кавалерийского корпуса. 1916 год, Юго-Западный фронт.

Егор Брацун
Кубанские пластуны.

6 января 1915 г. посол Франции в России Морис Палеолог записал в своём дневнике: «Русские нанесли поражение туркам вблизи Сарыкамыша, на дороге из Карса в Эрзерум. Этот успех тем более похвален, что наступление наших союзников началось в гористой стране, такой же возвышенной, как Альпы, изрезанной пропастями и перевалами. Там ужасный холод, постоянные снежные бури. К тому же — никаких дорог и весь край опустошен. Кавказская армия русских совершает там каждый день изумительные подвиги». Страницы боёв на Кавказском фронте Первой мировой войны 1914 – 1918 гг. и по сей день остаются малоизвестными в России. А между тем в конце 1914 – начале 1915 гг. на Кавказском фронте произошло одно из упорнейших сражений Первой мировой войны, речь о сражении при Сарыкамыше. Сарыкамыш приграничный с Турцией русский город. Когда в октябре 1914 г. началась война между Россией и Турцией российский Кавказ, Иран, Средняя Азия, Поволжье по замыслу турецкого военного министра Энвер-паши, должны были стать ареной широкого восстания мусульманского населения против России. Честолюбивые замыслы турецкого «Наполеона» так и не сбылись. Во многом этому помешала героическая оборона города Сарыкамыш частями русской Кавказской армии и кубанскими казачьими частями. 6 декабря 1914 г. Энвер-паша взял в свои руки непосредственное руководство 3-й турецкой армией, действовавшей против наших войск Кавказского фронта. В это время русские войска успешно развивали наступление в горных районах Турции. Фланги и тыл оказались открытыми. 12 декабря 1914 г. турки сумели выйти на рубеж всего в пяти верстах от Сарыкамыша расположенного в тылу русских войск, с тем чтобы, взяв этот город, двинутся на Карс и затем на Тифлис (Тбилиси). Возвращавшийся из отпуска, из Тифлиса, начальник штаба 2-й Кубанской пластунской бригады полковник Николай Адрианович Букретов образовал из разных тыловых частей отряд и принял на себя задачу оборонять город. 12 декабря турками был назначен общий штурм города. Их подгоняли декабрьские морозы, а в Сарыкамыше и Карсе были тёплые квартиры и провиант. В это же время в горах Турции произошел такой боевой эпизод. Части 1 и 2 - й Кубанских пластунских бригад генералов Ивана Емельяновича Гулыги и Михаила Алексеевича Пржевальского развивая наступление «увлеклись» преследованием противника, между тем им нужно было следовать в район Сарыкамыша для обороны города. С большим трудом офицерам связи удалось отыскать двух генералов и передать им новую боевую задачу. Вот как писал об этом «обратном марше к Сарыкамышу» полковник-эмигрант ККВ Ф.И. Елисеев в своей книге «Казаки на Кавказском фронте 1914 – 1917 гг.»: «А снег по пояс. Мороз до 30 градусов. И на каждом шагу «чертовы мосты»... От сапог — ни воспоминаний. Черкески в лохмотьях. Ноги с обмороженными пальцами. А идут пластуны, будто пружинным шагом на парадном смотру. И увидели отборную армию Энвер-паши. И уничтожили армию. Турки, и те, что с Кеприкея гнались за отступавшими пластунами, и те, что на Сарыкамыш наступали, в спину пластунов никогда не видали. Потому и мог в Батуме, на банкете, генерал Гулыга сказать врачам: «Раненого пластуна не переворачивать без толку, отыскивая входную и выходную рану, — входных ран в спину у пластунов не может быть!». Между тем в самом Сарыкамыше шли упорные бои. 13 декабря к Сарыкамышу подошел 1-й Запорожский императрицы Екатерины Великой полк Кубанского казачьего войска полковника Кравченко с правого берега Аракса, который сразу же двинулся к железнодорожному вокзалу, за который шли упорные бои. К вечеру 15 декабря к городу подошли части 1 – й Кубанской пластунской бригады генерала М.А. Пржевальского. Сам генерал вступил в командование Сарыкамышским отрядом. Начались уличные бои. Командир 1-го Запорожского полка полковник Кравченко был убит. Турки ворвались в город, заняли казармы 156-го Елисаветпольского пехотного полка и вокзал. Фронт был прорван. В резерве генерала М.А. Пржевальского осталось лишь две сотни 6-го Кубанского пластунского батальона. До позднего вечера шел тяжелый штыковой бой. Уже в полной темноте М.А. Пржевальский решает бросить туда свой последний резерв. Он вызывает полковника Термена, и даёт ему приказ — У меня остался последний резерв — две сотни... Возьми их, иди туда и действуй по обстоятельствам. Теперь пришла твоя очередь спасать Сарыкамыш. Больше ни на какие подкрепления рассчитывать нельзя. Перекрестив полковника Термена, он его отпустил... Пластуны без выстрела, в полном молчании атакуют турок и опрокидывают их штыками. Внезапная и молчаливая атака производит на противника настолько сильное впечатление, что он уже не пытается возобновить здесь атаки... Между тем к городу к вечеру 20 декабря подошли 1-я Кавказская казачья дивизия князя генерала Н.Н. Баратова в составе: 1-й Уманский, 1-й Кубанский полки и две сотни 3-го Кавказского полка, и 2-я Кубанская пластунская бригада генерала И.Е. Гулыги. Произошел перелом в сражении и турки были отбиты. Казачьи части преследовали отступающие в полном беспорядке части 10-го турецкого корпуса, непрерывно нанося удары и захватывая большое количество пленных, орудий и других трофеев. Одна 2-я Кубанская пластунская бригада захватила более 4000 пленных. Внезапным ночным ударом был захвачен штаб 30-й турецкой пехотной дивизии с ее начальником.
Из 90 тысячного состава турецкой 3 – й армии турки потеряли 60 тысяч убитыми и ранеными и около 18 тысяч обмороженными. Потери русской императорской армии составили около 20 тысяч убитых, раненых и больных и около 6 тысяч обмороженных. Планы турецкого генералиссимуса Энвер-паши по отторжению у России Кавказа так и не были реализованы благодаря выучке и стойкости русского кавказского солдата и казака.
В Сарыкамышской операции, русские войска проявили исключительную доблесть, русские и кубанские военоначальники в лице генералов и офицеров Н.Н. Юденича, Н.А. Букретова, М.А. Пржевальского И.Е. Гулыги, князя Н.Н. Баратова проявили исключительное умение управлять войсками в сложных для них условиях и подбадривать свои войска. Полковник Кубанского казачьего войска Ф.И. Елисеев писал в эмиграции по поводу участия Кубанских казачьих частей в Сарыкамышской операции: «Участие кубанских строевых частей в Сарыкамышской операции требует подробных описаний, что могли бы сделать только участники. Этого требует войсковая история и наше потомство. Но... кто и когда это сделает?».

Щербина Ф.А. "На разведке"
Пластун и разведка однозначащие понятия. Пластун был всегда впереди - и в походе, и при охране границ, - и всегда прежде других узнавал о движениях неприятеля. Но быть впереди значило подставлять грудь врагу и рисковать жизнью.
Разведка, о которой будет речь ниже, произведена была в 1830 г., в то время, когда формировались пластунские команды. В июне этого года генерал Бескровный предпринял экспедицию за Кубань против горцев. «Для разведок и наблюдения за горцами, - доносил наказной атаман Бескровный командующему войсками генералу Емануелю, - я организовал партию в 40 пеших казаков, отличных стрелков, храбрейших в делах с неприятелем и расторопнейших, называемых пластунами». Пять пластунов - Яким Шкара, Антон Шеремет, Степан Ермоленко, Грицько Семак и Фёдор Шринский, -направились, по поручению Бескровного, 22 июня на рассвете по большой дороге за Кубанью к укреплению Афипскому. По этой дороге очень часто проходили в укрепление и обратно транспорты и части войск. Поэтому черкесы всегда зорко следили за дорогой, и ни одному транспорту, ни одной военной колонне не удавалось пройти без того, чтобы не выдержать целого ряда стычек с горцами. Одни пластуны умели проходить по этим местам незамеченными.
На этот раз пластунам, однако, не посчастливилось. Их заметили горцы. Последних было в партии не менее 60 человек. Казалось, не могло быть никакого сомнения, что 60 вооружённых всадников легко справятся на открытом месте с 5 пешими противниками. С гиками бросились черкесы на пластунов. Пластуны по команде старшего из них, Якима Шкары, свернули с дороги и залегли в бурьяне. Черкесы, прекрасно знавшие меткость пластунских выстрелов, сразу переменили приёмы нападения. Вместо стремительно начавшейся атаки, они издали окружили со всех сторон пластунов и криками требовали, чтобы те сдались.
«Гайда! Гайда!» - кричали они, что означало: «Выходите! Сдавайтесь!»
Пластуны притаились и ничем не обнаруживали своего присутствия. Они ждали удобного момента, когда горцы подвинутся к ним на выстрел. Черкесы волновались и неистово кричали. Более нетерпеливые из них придвинулись, наконец, на такое расстояние, на которое могли «достать» пластунские ружья. Над бурьяном, где заседали пластуны, взвился дым. Грянули выстрелы. Два горца пали мёртвыми. Товарищи бросились подбирать убитых, но пластуны успели зарядить ружья и новым залпом убили ещё двух черкесов. На выручку к убитым прискакало ещё несколько всадников, и опять пластуны убили по выбору трёх.
Таким образом, в течение нескольких минут, у черкесов выбыло 7 человек. Горцы опешили и благоразумно вышли из линии пластунского огня, продолжая кричать и угрожать издали.
Пластуны ползком стали отступать назад вдоль дороги, в расчёте на приближение к ним их отряда, в котором по выстрелам могли уже узнать, что разведчики столкнулись с врагом.
И на самом деле, в это время уже скакал на выстрелы сам генерал Бескровный с казаками. Черкесы, заметивши это, бросились бежать. Но Бескровный успел нагнать их, и казаки взяли в плен шапсугского дворянина Ногая Шеретлука, служившего раньше лазутчиком у русских, и двух рядовых черкесов. Бескровный всегда заботился о том, чтобы без нужды, даже в горячем бою, не убивали и не увечили противников, а брали их в плен. Храбрые же и неустрашимые пластуны остались даже не оцарапанными черкесскими пулями, благодаря своему умению прятаться в бурьянах.
Сообщая об этом подвиге пластунов генералу Емануелю, генерал Бескровный просил представить к награде всех пятерых храбрецов за их отважную и умелую защиту от врага. Но оказалось, что два пластуна имели уже георгиевские кресты за подвиги, соединённые с пожертвованием собственной жизнью

Знаменитый Пластуновский курень, а равно и проживавшие в нем казаки-пластуны, существовали в Запорожской Сечи практически с момента ее зарождения еще до середины XVI века, т.е. пластуны явились на историческую арену лет на 300 ранее предписанного им советскими историками срока. Днепровские необозримые плавни, которые сами казаки называли Великим Лугом, были колыбелью пластунов, а товарищество низовых казаков – их семьей.
Главным занятием запорожцев была война, что определяло и состояние военной подготовки казаков и весь уклад их жизни. «Казаку воевать, что соловью петь»

Дата добавления: 2015-08-21