Анна Николаевна Есипова

А.Есипова родилась 31 января 1851г. в Петербурге. Фортепианной игре она училась вначале в пансионе, затем в Петербургской консерватории, которую окончила в 1870 по классу Лешетицкого. Концертную деятельность Есипова начала с 17-летнего возраста и продолжала ее всю жизнь. Выступала она в большинстве крупнейших городов России, Западной Европы, Америки скончалась Есипова 5 августа 1914г.

С 1893 г. Есипова преподавала в Петербургской консерватории. Среди ее учеников: Прокофьев, Боровский, Крейцер и другие.

Никакой музыкальной наследственности в семье Есиповой не было – ни отец, ни мать, ни две сестры, ни брат никакими музыкальными способностями наделены не были. Между тем, в возрасте 6-7 лет у нее обнаружился тончайший слух и колоссальная память. Отец обратил внимание на это обстоятельство и поместил дочку в один из частных пансионов, в котором преподавалась и музыка.

Из пансиона девочку взяли, т.к. отец не был в состоянии оплачивать ее пребывание там. Поместил ее в класс А.Виллуна-педагога Рубинштейна. В первый же год на экзамене она обратила на себя внимание исполнением одной из сонат Бетховена, и было решено перевести ее в класс К.К.фан-Арка. Через пол года Лешетицкий взял ее к себе в класс. При этом он дал ей в классном журнале интересную характеристику: «в этой девочке сидит сатана. Если удастся дисциплинировать ее натуру, она может стать великой артисткой».

Действительно, на упрямство и своенравие Есиповой жаловался Лешетицкому Фан-Арк, мучился с ней и сам Лешетицкий. Он уверял, что для нее в те времена классики были чуть ли не символом чего-то отвратного в музыке. И совладать со своим темпераментом, найти необходимую выдержку для того, чтобы исполнять соответствующим образом произведения классиков, она была не в состоянии. Как-то ей была задана соната Бетховена. Приходит Лешетицкий в класс,- Есипова барабанит на рояле вместо Бетховена 6-ю рапсодию Листа в собственной аранжировке.

22 мая 1870 года Есипова окончила консерваторию и получила только аттестат, т.к. ни одна теоретическая дисциплина не была ею сдана. Наградили ее серебряной медалью, но сделали оговорку, что если она сдаст обязательные предметы, то произведена переоценка ее успехов. И ровно через год она сдала все полагающиеся по программе предметы, получила диплом со званием свободного художника и была награждена золотой медалью.

С 1870г. начинается ее блестящая концертная деятельность. В первый же год она была опять приглашена в Зальцбург, в Моцартеум и в ближайший сезон дала 13 самостоятельных концертов. Дальше идут ее триумфы по всему свету.

Память ее была феноменальна, а быстрота усвоения исключительна. Целый ряд случаев приводит Лешетицкий. Первый концерт Шопена она выучила в 3 дня; e-moll’ную фугу Мендельсона – в один день. В Америке, решив дать для двух последних прощальных концертов новую программу исключительно из сочинений американских композиторов. Есипова, не прерывая концертной деятельности, в течение нескольких дней выучила 18 новых произведений.

Ее репертуар был исключителен по обширности. В нем впереди идут романтики, а среди них на первом месте – Шопен, на второе место можно поставить Шумана, дальше идут классики: Есипова была, кажется, первой женщиной в свете, решившаяся публично играть 29-ю сонату Бетховена. Бах так же включен в ее репертуар.

Есипова обладала колоссальным репертуаром камерных ансамблей. Она была совершенно исключительная камерная ансамблистка, художница высокого плана, которая глубоко чувствовала каждого партнера, чувствовала ансамбль в целом, умела подчинить единству целого, вместо того, чтобы выделять свою личность на первый план. Лешетицкий уверял, что по обширности репертуара и по безошибочности памяти с ней мог тягаться только один Ганс Бюлов.

В 1878 году Есипова перенесла тиф, Лешетицкий заболел малярией, и они решили переселиться в Вену, где у Лешетицкого была вилла. В 1880 году они поженились и были вместе до 1892 года, когда развелись.

В 1893 году Есипова вернулась в Россию и захотела быть педагогом в консерватории.

Тончайшим артистизмом было проникнуто все ее существо. На каждой ноте кантилены, звучавшей под ее пальцами, на каждом аккорде, вызванном к жизни ее рукою, лежала печать подлинного художника – печать благородного вкуса, высокой культуры, изящного гармонического душевного строя.

При мастерском использовании педали – этой «души рояля» по словам Рубинштейна, - звук Есиповой пленял и увлекал изумительным разнообразием красок и тончайших нюансов. И при этом никакой форсировки даже в мощнейшем фортиссимо, которое Есипова при желании могла извлекать из рояля.

Безукоризненная по четкости, точности и легкости техника чрезвычайно разносторонняя: одинаково давались и крупная техника и мелкая – жемчугом рассыпавшиеся пассажи, четкие и ровные трели, всевозможные иные украшения. В этом сказалась школа Лешетицкого.

Всегда поражала в исполнении Есиповой необычайная ясность художественного замысла, воплощавшегося в стройнейшую форму. Чувство классической чеканной формы ей было присуще в высокой степени.

В исполнении Есиповой сочетались в гармоническом единстве свойства, казалось бы противоположные. Казалось бы несовместимые: мужественная энергия с женственной грацией и изяществом; увлекательнейший огненный темперамент с выдержкой и величайшей самособранностью; мужской ум, огромное участие интеллекта в творческом акте исполнения с женской душевной гибкостью; виртуозный блеск с теплотой передачи. Теплота у Есиповой никогда не переходила в то, что называется «душа нараспашку». Есипова была злейшим врагом преувеличенной эмоциональности в исполнении, а особенно сентиментальности. Лирика Есиповой, при всей проникновенности, всегда была внутренне сдержана.

Изумляло так же в Есиповой изумительное чувство меры. В нюансах, в различной силе звучности, в темпах. Во всех деталях ее исполнения была совершеннейшая законченность. Ее натура не терпела ничего половинчатого, ничего недоделанного, ничего расплывчатого.

Помимо Есиповой, в Петербургской консерватории преподавал ряд других учеников Лешетицкого: Иосиф Боровка, Дмитрий Климов, Карл Фан-Арк.

Кроме Лешетицкого, в Петербургской консерватории преподавали и другие известные западноевропейские пианисты: Дрейшок, София Ментер, Брассен, Чези и др. большинство их пробыло, однако, в консерватории недолго и не сыграло значительной роли в формировании петербургской школы пианизма. Исключение составляет Штейн, выпустивший немало пианистов, среди них Н.А. Дубасова и Ф.М.Блуменфельда.

Дата добавления: 2015-08-21