Часть вторая 10 страница. Она не договорила.

Она не договорила.

-- С той минуты!

Он распахнул было широко объятия и хотел заключить ее в них.

-- Бездна разверзается, молнии блещут... осторожнее! -- лукаво сказала она, ловко ускользая от объятий и устраняя руки его зонтиком.

Он вспомнил грозное "никогда" и присмирел.

-- Но ты никогда не говорила, даже ничем не выразила... -- говорил он.

-- Мы не выходим замуж, нас выдают или берут.

-- С той минуты... ужели?.. -- задумчиво повторил он.

-- Ты думал, что я, не поняв тебя, была бы здесь с тобою одна, сидела бы по вечерам в беседке, слушала и доверялась тебе? -- гордо сказала она.

-- Так это... -- начал он, меняясь в лице и выпуская ее руку.

У него шевельнулась странная мысль. Она смотрела на него с спокойной гордостью и твердо ждала; а ему хотелось бы в эту минуту не гордости и твердости, а слез, страсти, охмеляющего счастья, хоть на одну минуту, а потом уже пусть потекла бы жизнь невозмутимого покоя!

И вдруг ни порывистых слез от неожиданного счастья, ни стыдливого согласия! Как это понять!

В сердце у него проснулась и завозилась змея сомнения... Любит она или только выходит замуж?

-- Но есть другой путь к счастью, -- сказал он.

-- Какой? -- спросила она.

-- Иногда любовь не ждет, не терпит, не рассчитывает... Женщина вся в огне, в трепете, испытывает разом муку и такие радости, каких...

-- Я не знаю, какой это путь.

-- Путь, где женщина жертвует всем: спокойствием, молвой, уважением и находит награду в любви... она заменяет ей все.

-- Разве нам нужен этот путь?

-- Нет.

-- Ты хотел бы этим путем искать счастья на счет моего спокойствия, потери уважения?

-- О нет, нет! Клянусь богом, ни за что, -- горячо сказал он.

-- Зачем же ты заговорил о нем?

-- Право, и сам не знаю...

-- А я знаю: тебе хотелось бы узнать, пожертвовала ли бы я тебе своим спокойствием, пошла ли бы я с тобой по этому пути? Не правда ли?

-- Да, кажется, ты угадала... Что ж?

-- Никогда, ни за что! -- твердо сказала она.

Он задумался, потом вздохнул.

-- Да, то ужасный путь, и много надо любви, чтоб женщине пойти по нем вслед за мужчиной, гибнуть -- и все любить.

Он вопросительно взглянул ей в лицо: она ничего; только складка над бровью шевельнулась, а лицо покойно.

-- Представь, -- говорил он, -- что Сонечка, которая не стоит твоего мизинца, вдруг не узнала бы тебя при встрече!

Ольга улыбнулась, и взгляд ее был так же ясен. А Обломов увлекался потребностью самолюбия допроситься жертв у сердца Ольги и упиться этим.

-- Представь, что мужчины, подходя к тебе, не опускали бы с робким уважением глаз, а смотрели бы на тебя с смелой лукавой улыбкой...

Он поглядел на нее: она прилежно двигает зонтиком камешек по песку.

-- Ты вошла бы в залу, и несколько чепцов пошевелилось бы от негодования; какой-нибудь один из них пересел бы от тебя... а гордость бы у тебя была все та же, а ты бы сознавала ясно, что ты выше и лучше их.

-- К чему ты говоришь мне эти ужасы? -- сказала она покойно. -- Я не пойду никогда этим путем.

-- Никогда? -- уныло спросил Обломов.

-- Никогда! -- повторила она.

-- Да, -- говорил он задумчиво, -- у тебя недостало бы силы взглянуть стыду в глаза. Может быть, ты не испугалась бы смерти: не казнь страшна, но приготовления к ней, ежечасные пытки, ты бы не выдержала и зачахла -- да?

Он все заглядывал ей в глаза, что она.

Она смотрит весело; картина ужаса не смутила ее; на губах ее играла легкая улыбка.

-- Я не хочу ни чахнуть, ни умирать! Все не то, -- сказала она, -- можно нейти тем путем и любить еще сильнее.

-- Отчего же бы ты не пошла по этому пути, -- спросил он настойчиво, почти с досадой, -- если тебе не страшно?..

-- Оттого, что на нем... впоследствии всегда... расстаются, -- сказала она, -- а я... расстаться с тобой!..

Она остановилась, положила ему руку на плечо, долго глядела на него и вдруг, отбросив зонтик в сторону, быстро и жарко обвила его шею руками, поцеловала, потом вся вспыхнула, прижала лицо к его груди и прибавила тихо:

-- Никогда!

Он испустил радостный вопль и упал на траву к ее ногам.

1857 года

Дата добавления: 2015-08-21