Глава сорок пятая

Передача, показанная по первому общенациональному каналу, большинству зрителей понравилась. Но не всем. Кое у кого передача про Иванова должных восторгов не вызвала. У Юрия Антоновича не вызвала. И еще у гражданина Королькова по кличке Папа. И его подручных.

— Гля, это же он — мочила! — ахнули Папины “шестерки”, тыкая пальцами в телевизор.

С экрана на них внимательно смотрел остроухий, клыкастый, с немытыми волосами и нечищенными зубами монстр. Русский монстр. Тот, что кончал их пацанов в поселке Федоровка. И кончал после...

Папины подручные притихли. Они привыкли иметь дело с ворами в законе, с блатарями, с ментами, с беспредельщиками, но не привыкли с монстрами.

Когда в конце передачи Иванов в облике Жерара Филипа прыгал с крепостных стен, протыкал шпагой королевских гвардейцев и точно в цель стрелял из мушкета, они и вовсе загрустили, вспомнив, как невежливо обращались с Ивановым, когда тот попал им в руки. Как называли его разными обидными словами и били кулаками по лицу.

Н-да... Гнилое дело. А ну как он их запомнил и теперь надумает поквитаться с обидчиками?..

Папа тоже смотрел телевизор и тоже напрягался. При всех допусках на халтуру телевизионщики все же были людьми творческими и смогли создать убедительный экранный образ преступника нового типа. Один только портрет с ушами чего стоил!..

Но Папа знал больше, чем знали телевизионщики. Папа знал, кто будет следующей жертвой Русского Монстра. Он будет!

На помощь милиции он особенно не рассчитывал. Хотя и платил им деньги. О возможностях милиции он был осведомлен лучше чем кто-либо, потому как провел в следственных кабинетах времени не меньше, чем какой-нибудь среднестатистический опер. Хотя и по другую сторону стола.

Нынешние менты — уже не те менты. Те на службе пупы рвали, жен месяцами не видели, а эти... На этих особенно рассчитывать не приходится. Конечно, остается шанс, что если каждый опер и каждый постовой получит ориентировку с цветным портретом Иванова и будет знать, что за его поимку получит премию в размере полутысячи месячных окладов, то рано или поздно кто-нибудь его опознает.

Но как бы не поздно...

Нет, менты не выход. Нужно искать кого-нибудь попроворней ментов. Того, кто сможет упредить Иванова.

Кого-нибудь из своих?..

Нет, свои не подходили. Свои могли за деньги зарезать кого угодно, хоть два десятка, но вряд ли могли справиться с Ивановым. Иванову должен был противостоять кто-то равный Иванову.

Где таких взять? Не вопрос! В стране, исповедующей рыночные отношения, можно найти что угодно, в любом количестве, были бы “бабки”. “Бабки” у Папы были.

Через пару дней ему представили списки.

Рынок мочил в России был обширен. Мочить были готовы рецидивисты-мокрушники с двадцатилетним стажем отсидок, бывшие военные, милиционеры-отставники из органов, спортсмены от перворазрядников по шахматам до призеров чемпионатов мира, Европы и зимних Олимпийских игр, безработные пожарники, недоучившиеся гэпэтэушники... Найти мочилу было даже проще, чем квалифицированного каменщика, потому что выложить камин возьмется не всякий, а “зажмурить” ближнего кажется по силам каждому.

— Если вы стеснены в средствах, могу предложить ИТР-работников, мэнээсов и кандидатов наук. Очень интеллигентные и добропорядочные люди. Еще той, застойной закалки, — предлагал молодой бойкий менеджер кандидатуры. — Работают на совесть, как если бы создавали космический челнок “Буран”. Лучше всего они подойдут, если у вас бытовуха.

— В каком смысле бытовуха? — не понял Папа.

— Если нужно убить жену или любовницу. Я думаю, они возьмутся за три-пять тысяч долларов. Сценарий предлагаю типовой — они любят вашу любовницу, ревнуют ее к вам и убивают в порыве ревности. Такой сюжетный ход представляется мне очень перспективным, так как преступник будет изобличен на месте и истинный заказчик останется в тени.

— Но ведь они сядут? — удивился Папа.

— Совершенно верно. Это входит в прейскурант: убийство — нахождение под следствием — суд — отсидка. Много им не дадут — ну, может быть, четыре, может быть, пять лет, учитывая состояние аффекта.

— А они там были? На зоне? — поинтересовался Папа.

— А вы у них дома были? — задал встречный вопрос менеджер. — Людям нужно кормить семьи.

— Нет, ученые мне не подходят, — отказался Папа.

— Тогда спортсмены. Могу предложить сборную по борьбе в супертяжелом весе. Если они разом навалятся, то происшествие будет квалифицировано как несчастный случай на стройке или ДТП.

— У меня серьезный клиент.

— Тогда вам подойдет команда биатлонистов. Менеджер вытащил из кармана фотографию стайки симпатичных девушек в спортивных костюмах и шапочках, с лыжными палками в руках.

— Попадают в яблочко после десятикилометровой лыжной гонки. Высокий уровень стрелковой и волевой подготовки. Наиболее перспективны для работы в поле, так как возможен подход к цели и уход от погони по бездорожью и снежной целине. Оружие и боеприпасы свои. Предпочитают работать в команде, но можно брать по одной. Хотя если целей несколько, то лучше взять всех.

Папа поморщился. Ему еще только с бабами связываться не хватало!.. Но менеджер истолковал его гримасу по-своему.

— Два года назад они работали в “горячей точке”, и заказчики были очень довольны своим выбором. И девушки были довольны, потому что получили возможность хорошо потренироваться на высогорном снегу и оплатить дорогу на чемпионат Европы, где, между прочим, взяли золото. Вы, наверное, слышали?..

— Я не болельщик, — недовольно ответил Папа.

— Пуле вики. Работают на предельных расстояниях. Оружие свое, импортного производства, хорошо пристрелянное, патроны целевые. Но требуется доставка на место. В отличие от биатлонистов.

Папа мотнул головой.

— Пловцы. Хорошо зарекомендовали себя на курортах — на Канарах, Майорке, в Ницце...

— Я же сказал — спортсмены не нужны! — рявкнул Папа.

— Тогда бывшие военные. Но они пойдут дороже.

Безработных военных было много. Было много благодаря последним сокращениям Вооруженных Сил.

— Экипаж фронтового многоцелевого истребителя “Су-27”. Сто тысяч.

— Почему так дорого? — удивился Папа.

— Большие эксплуатационные расходы, — пояснил менеджер. — Авиационный керосин, оплата взлетно-посадочных полос, услуг авиамехаников и авиадиспетчеров... Они ведь работают на своей технике. Очень удобны, когда жертва не показывается на людях, прячась в загородном доме. Один боевой заход и... И ваш заказ выполнен. Я думаю, за подобными формами обслуживания большое будущее.

— А если адрес точно неизвестен?

— Но, может быть, хотя бы город? Конечно, это обойдется вам дороже. Тысяч на пятьсот-шестьсот. Но в принципе... Особенно если этот город расположен где-нибудь на юге России. За такую сумму они смогут осесть в одной из стран Латинской Америки, так что можно попробовать переговорить...

Папу не пугала перспектива стереть с лица земли какой-нибудь южнорусский городок, его не устраивала стрельба по площадям. Ему нужны были гарантии.

— Мне не нужны бомбежки, мне нужно все сделать тихо.

— Тогда вам требуется спецназ. У меня есть несколько подходящих кандидатур — офицеры элитных частей, опыт боевых действий в Афганистане, Чечне, Югославии, заброски в тыл, ранения, боевые награды, двузначный личный счет... Но...

Никакие “но” Папу не интересовали.

— Беру, — сказал он. — Беру самых лучших. Всех беру!

Самыми лучшими были еще не остывшие от боевых действий офицеры, прошедшие Чечню.

— Вам Героев России или достаточно кавалеров ордена Мужества?

— Лучше Героев.

Герои России в большинстве своем были молодыми капитанами и майорами, которых государство обучило искусству убивать в общевойсковых училищах и бросило в пекло гражданской войны. Навыки, преподанные в армейских альма-матер, им почти не пригодились — все эти стратегии, тактики, бронетанковые клинья и фланговые охваты хороши в большой войне, а не в карательных экспедициях против русскоязычных партизан. В межнациональной драке на первое место выходит умение убивать. Убивать лично, собственными руками — из “калаша”, “макара”, гранатомета “муха” или сойдясь с противником в рукопашке — штык-ножом. Они быстро освоили премудрости выживания. Те, кто освоил, кто научился отвечать на шорох мгновенным выстрелом, кто готов был резать глотки кому угодно, невзирая на возраст, пол и национальную принадлежность, — остались в живых и получили внеочередные звания. Кто пытался воевать с оглядкой на пункты международных конвенций, бесславно погиб от выстрела в спину, навсегда оставшись старлеем.

Прошедшие огонь и воду Герои получили Золотые Звезды, а больше не получили ни шиша. Им пожали руки и отправили на гражданку, предложив самим решать свои проблемы.

Которых было множество, потому что молодые капитаны имели жен и детей, но не имели жилья и денег. И не имели ходовых — вроде копирайтеров и визажистов — профессий. Они знали, как стрелять из любого вида оружия, снимать часовых и совершать стокилометровые марш-броски, но не умели сушить чужие локоны фенами, эпатируя публику брючками в обтяжку и подведенными бровками. Они остались не у дел.

Но дела нашли их.

В стране победившей конкуренции нет работы для защитников Родины, но есть спрос на людей, умеющих убивать.

Капитанов нашли и предложили им то, что не смогло предложить им их государство, — предложили деньги, квартиры и прочие материальные блага за работу по специальности.

Капитаны согласились.

Часть из них “сгорела на первой мокрухе” и отправилась “париться на нары”. Но не все. Здесь, как и на войне, сработал закон естественного отбора: слабые погибли, сильные выжили и стали еще сильнее.

Работать по специальности на гражданке оказалось даже проще, чем на войне. Там, в “зеленке”, они имели дело с хорошо вооруженным, обученным, готовым драться и умереть за свои идеалы противником, который, даже издыхая, норовил вцепиться зубами в голень. Здесь им противостояли разжиревшие на хозяйских харчах, менее всего готовые жертвовать своими жизнями охранники.

Бывшие капитаны быстро освоили “смежную профессию”, преуспев в ней, так же как раньше в боевых зачистках. Только звезд им за их новые “подвиги” не давали. Давали “бабки”.

Именно таких умеющих все и готовых на все капитанов сосватали Папе в качестве людей, которые могли решить его проблему. Наверное, только они и могли.

— Знакомьтесь...

Представленные ему киллеры стояли шеренгой и стояли по стойке “смирно”, привычно соединив каблуки и расставив носки стодолларовых туфель. Армейские привычки давали себя знать.

— Сколько их? — спросили они.

Привлечение таких сил подразумевало наличие противника числом от отделения до взвода. Они не могли подумать, что их собрали, чтобы убить одного-единственного человека.

— Не “их”. Его! — сказал Папа. Киллеры переглянулись.

— Вот этот, — показал Папа фотографию Иванова.

Лицо на портрете было знакомо. Они видели его буквально несколько дней назад. Кажется, по телевизору.

Но киллеры часто имеют дело с людьми, которых показывают по телевизору, и удивились не очень.

— Где мы его найдем? — спросили они.

— По одному из этих адресов, — протянул им Папа распечатанный на принтере лист бумаги.

Один из адресов был адресом загородного дома Юрия Антоновича. Второй адрес был... его адресом.

Если Иванов начнет “чистить” своих конкурентов, а он обязательно начнет это делать, то он начнет с них.

— Он появится здесь или там, — сказал Папа. — Обязательно появится. Появится в самое ближайшее время!

И Папа не ошибся...

Дата добавления: 2015-08-21