Вечерние сумерки

Вот вечер благостный, сердец преступных друг;

Как заговорщик, он приходит тихо; круг

Небесный медленно закутал он в покровы;

И прежний человек стал лютым зверем снова.

Любимый вечер, всем твоя желанна тень,

Кто может, не солгав, сказать: «За целый день

Мы наработались». — Ведь вечер утешает

Умы, которые боль жгучая терзает —

Ученого, с челом уставшим от трудов,

Рабочего, уснуть идущего под кров.

Меж тем уж демоны ночей, во мраке смрадном

Проснувшись, как дельцы спешат со взором жадным,

О ставни и навес толкаясь на лету.

При свете фонарей, пронзившем темноту,

На улицы Разврат, заманчиво продажен,

Ползет, как муравьи, из щелей всех и скважин;

Везде проводит он подземные пути,

Как враг, задумавший на приступ в ночь идти;

Кишит он посреди запятнанной столицы,

Как червь, и высосать людское сердце тщится.

Шум кухонь слышится во мраке здесь и там;

Театры всех зовут; оркестров громче гам;

Игорные дома горят, и жертв азарта

Ждут девки, шулера и крапленые карты;

И воры, с давних пор забывшие покой,

Возьмутся скоро вновь за труд опасный свой,

И взламывать начнут они бесшумно двери,

Чтоб лишний день прожить — затравленные звери!

Проснись, душа моя, во мгле вечеровой.

Да не смутит тебя столицы громкий вой.

В тот час еще сильней для всех больных страданья,

И душит темная их Ночь. Существованье

Приходит их к концу; сырая яма ждет.

Их стонами полна больница. Не придет

Иной из них опять есть ужин благовонный

С любимою женой, под лампой, в вечер сонный.

Но многим даже та услада не была

Знакома, и вотще вся жизнь их протекла!

ИГРА

На креслах выцветших жеманное собранье

Прелестниц пожилых; под дугами бровей

Накрашенных их взор, жертв ищущий; бряцанье

Серег и резкий звук металла и камней.

Вкруг карточных столов нахмуренные лица;

Провалы бледных уст и ямы мутных глаз;

Дрожь пальцев, скрюченных жестокой огневицей,

Обшаривающих карманы в сотый раз.

Под грязным потолком венцы люстр запыленных

И лампы, льющие свой беспощадный свет

На мрачные чела поэтов утомленных,

Пришедших расточить плоды тяжелых лет.

— Вот образ роковой, полночным сном рожденный,

Прошедший пред умом провидящим моим.

Я самого себя узнал в углу притона;

Сидел безмолвно я, завидуя другим;

Завидуя страстям и жуткому веселью

Тех старых потаскух и жадных игроков,

На карту ставивших отважно, в час похмелья,

Кто честь старинную, кто щедрый свой альков.

Завидовал в душе я людям тем, бежавшим

К последней гибели, ручьями кровь лия

В угаре бешеном, но всё ж предпочитавшим

Томленье адских мук дарам небытия.

Дата добавления: 2015-08-21