Стеклянный гроб

Сквозь большие окна светило солнце, освещая все в Замке; мраморные полы, разрисованные потолки и старомодные люстры. На стене в золотых рамках висели картины с изображением битв, в которых люди ездили верхом на единорогах, а не на конях. Локи заметил, что на одном из единорогов сидела женщина в плаще; единорог был без рога. От этого Локи сжал Аликорн сильнее.

В огромном холле беспорядочно стояло несколько предметов старинной мебели, они были накрыты белыми чистыми покрывалами. Складывалось ощущение, что кто-то заботится о Замке, и Локи задумался, кто бы это мог быть. Локи содрогнулся от этой мысли. В замке он ощущал тревогу, не смотря на сказочный сияющий солнечный свет, окрашивающий воздух и намекающий на обманчивое чувство безопасности. Все выглядело дружелюбным и приветственным, но кто знает, что будет дальше. Если бы замок не был наводнен вампирами по ночам, то Локи бы попался в ловушку.

Вокруг не было никаких следов вчерашних жертв, ни следов крови или признаков борьбы. Это был просто очаровательный пустой замок посреди Черного Леса. Даже Болото Скорби было не таким пугающим, как вчера ночью. Они на удивление легко пересекли болото и лес, чтобы добраться до замка: из-за этого Локи беспокоился еще больше. И все-таки что-то с этим островом и замком было не так, но он не мог понять что. Аксель правильно сказал о том, что у этого места есть душа.

— Вау, — сказал Аксель. — Он совсем не похож на вчерашний замок с привидениями.

Локи осмотрелся в надежде увидеть зловещие детали, которые удержали бы его от дальнейшего продвижения. Но ничего такого не было.

— Потрясающе, — сказала Фейбл, танцуя с вытянутыми над головой руками, как Джулия Эндрюс из "Звуков Музыки". — Я всегда мечтала о таком замке. Может, переедем сюда, Аксель?

Локи не мог не обожать ее. Он не стал говорить ей, что будет лучше, если она перестанет танцевать, чтобы не разбудить принцессу вампиров.

— Думаешь, она спрятала тела в подвале? — спросил Аксель. Он нехотя стоял напротив двери в подвал.

— Аксель, она же не серийный убийца, и ей нечего прятать, — сказал Локи. — Расслабься, я всегда оставляю подвал напоследок.

— Ну, — протянул Аксель. — Просто есть две вещи, которые я ненавижу больше всего, ну ты знаешь…

— Не совсем.

— Подвалы и чердаки, там всегда происходит все самое страшное…

Локи подошел к причудливой винтовой лестнице, ведущей наверх, которую ему едва удалось рассмотреть при единственном мигающем фонарике прошлой ночью.

— Нам нужно подняться наверх. Помнишь, Двойка сказала, что нашла хрустальный гроб Белоснежки наверху? — сказал он.

Он слышал шаги Акселя и Фейбл позади себя. Лестница была такой широкой, что по ней вполне мог проехать экипаж. На ступенях лежал красный ковер, а по сторонам стояли цветы в горшках — настоящие цветы. Кто же заботится об этих растениях?

Локи заметил, что бормочет себе под нос:

— Белоснежка раз, Белоснежка два. Вот и Скорбь за тобой пришла.

— Друг. Потребуется время, чтобы подняться по этим ступеням. Мне надо было купить себе пачку Липких Сладких Косточек, — устало сказал Аксель. — Могу поклясться, что эти короли и королевы 19 века редко делали что-то еще, кроме как подниматься и спускаться по лестницам.

— Это же королевский замок. Все здесь должно быть большим и величественным, — сказала Фейбл, мысленно восхищаясь замком.

Локи достал телефон и прочитал записи, скопированные им с утраченной страницы его книги Охотников за Сновидениями.

— Скажи мне, если увидишь зеркала, — сказал он. — Мы не сможем ее убить, по крайней мере, без двух зеркал.

— Хватит говорить "убить ее"! — напомнила ему Фейбл.

— Прикончить ее? — поддразнил Локи.

— Почему зеркала? — поинтересовался Аксель.

— Согласно ритуалу убийства ее тело должно лежать в гробу между двумя зеркалами, расположенными друг напротив друга, чтобы можно было войти в ее сон, — сказал Локи.

— Я бы на твоем месте, побеспокоился о том, чтобы сначала проткнуть ее колом, — пыхтел Аксель. — А что это за проникновение в сон, о котором ты говоришь?

— Расскажу позже, а сейчас просто ищи зеркала, которые я смогу использовать.

— Вы двое просто ужасны, когда говорите о Белоснежке подобным образом, — сказала Фейбл.

— Честно, я с детства ненавижу сказку про Белоснежку, — сказал Аксель. — Она — бледная девчонка, которой нужно было больше загорать. Ее отец был рассеянным и слабым, в то время как ее мачеху отправить бы в приют для безумно красивых. Мне больше нравился Джек и Бобовый Стебель. Джек был крутым парнем. Он воровал у великанов.

— Так вот почему ты так много ешь, чтобы сражаться с великанами? — сказала Фейбл.

На втором этаже по правой стороне длинного коридора располагался ряд комнат; больше десяти деревянных двойных дверей с золотыми ручками в форме коровьей головы. Локи стал толкать двери, чтобы заглянуть в комнаты. Двери скрежетали по полу, они были очень тяжелыми и требовалась сила, чтобы сдвинуть их. Только такой здоровяк как Плохиш с легкостью открывал такие двери. Скрипящий звук разносился эхом в огромном, практически пустом пространстве. До Локи донеслось порхание птиц.

— Это и вправду большие двери, — сказала Фейбл, толкая дверь изо всей силы, навалившись на нее своим телом, словно она занималась в тренажерном зале.

Комнаты были чересчур огромными, практически пустыми, за редким исключением там была кровать с ночным столиком и большие деревянные шкафы для одежды. Фейбл приветствовала каждую комнату своим собственным счастливым танцем, периодически топая по полу и вытянув руки по сторонам. Она взволнованно смотрела на высокий потолок, словно ожидая дождя. Так как комнаты выглядели безопасными, Аксель, почувствовав себя храбрым, начал открывать новые двери, заглушая страх внутри себя раздражающим звуком скрипящих дверей. Аксель толкнул еще одну дверь, и Фейбл ринулась в комнату вместе со своей танцевальной фигней. Аксель скрестил пальцы, выгибая спину и разглядывая комнату, словно плохой полицейский с распятием в низкопробном фильме, тот, которого обычно убивают через две сцены.

— Не волнуйся, Локи, — сказала Аксель. — Пока я верю в силу креста, я защищен и в безопасности.

— Он должен быть сделан из дерева или серебра, — предположила Фейбл.

— Если ты действительно в это веришь, то почему не использовал его против нее вчера? — сказал Локи, выходя в коридор.

— Моя вера была слаба, но сегодня я сильнее. — Аксель сказал это так, как будто он старый мудрец из фильма. — Вы когда-нибудь слышали поговорку: «Что тебя не убивает, то делает сильнее»?

— Хочу узнать, что ты ел на завтрак, должно быть это была очередная вкуснятина, — произнес Локи. — О, постой. Я забыл, что твой завтрак слопал Бугимен.

Фейбл засмеялась, её смех был похож на чихание. Локи открыл другую комнату, в ней тоже было пусто, как и в остальных. Может ли быть такое, что Белоснежка не спит в замке? И почему не было никаких зеркал? В таких замках обычно были зеркала, много зеркал. В сказке было всё о зеркалах…

— Зеркало, зеркало на стене. — Прошептал Локи, потирая пальцы, как будто заманивал лошадь воображаемым кусочком сахара в руке. Он повернул назад, чтобы осмотреть ванную комнату. Там должно было быть хотя бы одно зеркало.

— Эй, — крикнул Локи Акселю и Фейбл. — Вы видели здесь ванные комнаты?

Выглянув в коридор, Локи не нашел Акселя.

— Аксель, где ты? — удивился Локи. Ответа не последовало, только эхо его голоса. — Фейбл? — спросил он. Не было ни каких признаков Фейбл, ни топота ее ножек, ни пения о невидимом дожде.

Локи напрягся и вытащил Аликорн.

— Хватит меня разыгрывать, выходите немедленно, — одиночество, прозвучавшее в его голосе, обеспокоило его. Что с ними случилось?

Локи ускорился, открывая все больше и больше дверей, просто заглядывая внутрь в поисках друзей. Их не было здесь. Не было там.

— Если вы пытаетесь приколоться надо мной, то это не смешно! — сказал Локи.

Через три комнаты он увидел солнечный свет, освещающий коридор, это означало, что комната впереди была уже открыта. Он осторожно подошел к ней, слыша лишь бешеное биение своего сердца. В комнате было светло, слишком ярко.

— Аксель, ты здесь? — спросил Локи, делая два робких шага ко входу в комнату. Звук его шагов нагнал на него еще больше жути.

Локи остановился перед дверью, поднимая свой кол из-за спины к стене. Он наклонил голову, которую Белоснежка чуть вчера не свернула, и попытался незаметно пробраться в комнату. И вдруг что-то злобное преградило ему путь. Это было черное существо, машущее над ним огромными крыльями и ударившее его по голове. Локи упал в коридор. Лежа на спине, он еще раз взглянул на это и разглядел огромного ворона ростом с человека, размахивающего огромными крыльями, пролетающего над лестницей к люстрам, а затем вылетающего через открытое окно на другой стороне. Локи снова вытащил Аликорн и поднялся, задаваясь вопросом много ли в комнате ворон. Ему придется столкнуться лицом к лицу с тем, что ожидает его в этой комнате.

— Глупый Локи, — бормотал он. — Ни Аксель, ни Фейбл не должны были идти с тобой. Это твоя война. Будет несправедливо, если из-за тебя с ними что-то случится, — Локи заметил, что это один из самых длинных монологов за всю его жизнь. Похоже, он действительно беспокоится о них.

Наконец, Локи увидел Акселя, стоящего посередине комнаты прямо напротив него. Затем он увидел выражение ужаса на лице Акселя. Он был словно парализованный с таким безжизненным взглядом и открытым ртом. У Локи промелькнула мысль, что он словно сделан из воска, волосы жесткие, как метла у ведьмы, лицо бледное, словно его только что укусил вампир. Заметив мурашки на руках у Акселя, Локи остановился. Аксель молчал, он неохотно скосил глаза в сторону; выглядя, словно статуя Акселя в музее знаменитостей. Локи понял и проследил за взглядом Акселя.

Комната была полная передвижных, в полный рост зеркал. Они стояли у стен и в них отражалось солнце. Каждое зеркало показывало отражение другого зеркала; довольно жуткая слепящая яркость, которая отражалась в комнате и коридоре. Это отвлекало, заставляя Локи моргать как минимум дважды, чтобы разглядеть желаемое. Глаза болели, словно он слишком долго смотрел на солнце. Тем не менее, Локи шагнул внутрь, медленно привыкая к яркости. Именно тогда он понял, что происходит. Не зеркала были причиной страха Акселя. Это было нечто иное, что попросту лежало на полу в центре комнаты: хрустальный гроб.

Фейбл опустилась на коленях к гробу и нежно провела рукой по стеклянной поверхности. Она смотрела на прекрасную спящую Белоснежку. Локи и представить себе не мог такой сцены, которая прямо сейчас развернулась перед его глазами. Помимо напуганного-до-смерти и стучащего-от-страха-зубами Акселя, и безнадежно романтической Фейбл, Локи был эмоционально тронут. Он то думал, что Белоснежка окажется обычным старомодным вампиром, которого он найдет в темной комнате и синевато-бурыми обоями и кровавыми портьерами. А сама она будет в деревянном шкафу со старым замком и пугающими тенями на стенах. С другой же стороны, раз уже Белоснежка оказалась принцессой в стеклянном гробу, он представил себе сцену, происходящую в лесу: семь гномов и Прекрасный Принц оплакивают ее, который наклоняется, чтобы поцеловать ее.

Локи кивнул Акселю, напоминая, что всем было разрешено иногда мочится на свои брюки. Зеркала в комнате напоминали комнату смеха. Локи видел себя со всех ракурсов, его отражение повторялось и множилось на более мелкие. Он не собирался жаловаться. Зеркал было более чем достаточно, чтобы похоронить Белоснежку в Мире Сновидений.

Он опустился на колени рядом с Фейбл.

— Тссс, она спит, — сказала Фейбл, лаская гроб, как будто это был ее ребенок. Локи решил, что не будет спорить с ней сейчас, потому что он хотел изучить гроб.

Хрустальный гроб был заперт на висячий замок изнутри. Это был весьма хитрый трюк. Чтобы вогнуть ей в сердце кол, Локи придется разбить стекло, что вероятно будет нечто сообщения для нее: " Эй, детка, я пришел убить тебя. Просыпайся." У вампиров чертовски быстрые рефлексы, ему необходимо было найти способ обойти эту ловушку.

— На твоем месте я бы не был таким сентиментальным, — сказал Локи Фейбл. — Если она проснется, то укусит тебя.

— Ага, — Аксель собрал все свое мужество воедино и пискнул это бесполезное слово.

— Вы двое ужасны, — прошептала Фейбл, что натолкнуло Локи на мысль, что она тоже немного побаивалась Белоснежку, но не призналась бы в этом. — Она просто юная красивая девушка. Вы не говорили мне, что она настолько красива.

— Разве она не должна умереть при воздействии солнечного света? — спросил Аксель Локи, зная, что он не сможет выиграть разговор с Фейбл. — Или сгореть? — Кажется, эта идея понравилась ему больше.

— Она необычный вампир. Если бы она в самом деле была всего лишь вампиром, — сказал Локи. — В ней есть нечто иное. Кроме того, не все вампиры сгорают при солнечном свете. Очень опасно пребывать долгое время на солнце, но умирать подобным образом Голливудская примочка. Те немногие вампиры, которые подвержены влиянию солнца обладают заклинаниями и чарами, чтобы защитить себя от подобного.

— Не убивай ее, Локи, — Фейбл уставилась на него влажными глазами. — Она так прекрасна. Теперь я понимаю, что злая мачеха хотела убить её из ревности. Пожалуйста, Локи, пожалуйста.

Локи сейчас легко мог расплакаться, разразиться слезами и упасть на пол, дрыгать руками и ногами, словно двухлетний малыш, орошая слезами воздух и крича: ааааааааа! Но вместо этого, он выбрал тяжелый путь и не ответил. Привести Фейбл было плохой идеей. Слишком эмоциональна.

Внутри гроба, Белоснежка скрестила руки поверх платья, словно одна из древних египетских принцесс, заснувших вечным сном. Ей было всего лишь шестнадцать, но она излучала ауру древнего существа. Локи ощутил, что неведомая сила притягивает его к ней. Это было странное чувство, доселе неизведанное им; ощущение причастия к кому или чему-либо. Его глаза изучали каждый дюйм ее тела. Все ее существо вопило тремя цветами: белым, красным, черным. Словно все остальные цвета в мире исчезли, как только он посмотрел на нее.

Ее кожа была бледной, цвет невинной голубки; цвет снежинок красивой зимней ночью, сияющих во тьме. Тех самых снежинок, ради которых хочется запрокинуть голову и наслаждаться их мелкими капельками на своем лице; того самого снега, из-за которого хочется построить снежный замок или снеговика и воткнуть ему морковку вместо носа. Цвет ее кожи гипнотизировал. Да, она была бледна, но благоухала молодостью. Локи возненавидел себя за подобные мысли, зная, что ее красота всего лишь маска всей той великой тьмы, которая скрывалась в ней. У нее были красные ухоженные ногти, и Локи спросил себя, а если это была кровь от её жертв. Он не мог не заметить слабое красноватое сияние на ее щеках, как два маленьких красных яблочка. Красная лента в волосах, заставляла ее выглядеть невинно. Это была одна из немногих вещей, которые не изменились в ней, когда она превратилась в вампира. Эта чертова красная лента! Эта чертова невинность ей идет. Из-за этого труднее воткнуть Аликорн в ее сердце. У нее было красное яблоко, расположенное между ее рукой и грудью. Она плотно сжимала его, как если бы это имело сентиментальный смысл. Волосы Белоснежки были гладкими, ниспадая на плечи, словно их каждый день расчесывали, наносили самые лучшие натуральные масла, они напоминали Локи об океанских приливах в лунную ночь. Они обладали силой заманить тебя на этот самый лунный берег и утопить тебя в этих сомкнутых руках. Как она очищается от крови? Как она выглядит так богинеобразно?

Наблюдать за ее сном было чистейшей эйфорией. Локи подумал, что начисто позабыл бы о Моне Лизе или Семи Чудесах Света, или же как все детишки рисовали Спящую Красавицу во сне. Красота Белоснежки, в нормальных обстоятельствах, была безмятежно красивым зрелищем. У нее была необычная красота, какую Локи не встречал ни на одной обложке журнала. Это была чистая, не искусственная, или же достигнутая хирургическим путем или слоями штукатурки красота. Ей не нужно было все это. Локи даже не обратил внимания на то, что щечки Белоснежки были по-детски пухловатыми, но всю ее красоту невозможно было постичь глазами. Это было то самое чувство, которое он ощутил самим нутром. Он подумал, вот почему злая мачеха никогда не спрашивала зеркало: Кто красивей всех на свете. Вместо этого она спрашивала: Кто самый прекрасный. Локи подумал, что девушку в гробу можно было описать конкретным словом: Прекраснейшая.

Локи тряхнул головой, пытаясь вывести себя из этого транса. Что случилось, Локи? Она играет с тобой, и ты не должны поддаваться искушению, чтобы завершить поиск. Зло порой так хорошо выглядит.

— Она пощадила твою жизнь вчера, — напомнила Фейбл, сшив паутину вины в сущности Локи. — Наверное, она сделала это не просто так. Почему ты настаиваешь на её убийстве?

Слова Фейбл были резки для полу-ангельской души Локи. Он стоял молча, не в силах сделать следующий шаг.

— Ты ведь не влюбился в нее? Правда? — сказал Аксель. — Ты видел, что она сделала вчера.

— Я не влюбился в нее, ты слышишь меня? — Локи схватил Акселя за рубашку и сказал твердым голосом. — Я не влюбился в девушку-демона снова. Ты понимаешь?

На этот раз Аксель ничего не сказал… он даже не понял, что он подразумевал под "снова влюбиться в демоницу". Локи напугал его еще больше. Даже Локи заметил, как в нем закипала злость, и это было забавно, словно он внезапно перестал контролировать свои действия. Наконец, он отпустил Акселя. Что со мной происходит? Как я могу быть таким кровожадным?

— Воооу, не хочу, чтобы ты снова на меня сердился, — произнес Аксель. — Это больше напоминает Доктора Джекила и Мистера Хайда. В следующий раз, пожалуйста, предупреди меня, прежде чем превратишься в Невероятного Халка.

Локи поерзал немного, не в силах оторвать взгляд от Белоснежки. В руках у него было печенье с предсказанием. Опять же, единственная вещь, которой он доверял всякий раз, когда не знал, как поступить в этом мире, особенно когда Чармвилля Глиммера не было поблизости.

— Что мне делать? — спросил он, почти вспотев. Затем, стиснув зубы и закрыв глаза, он разломал печенье судьбы.

Когда он открыл глаза, то прочел маленькую бумажку с ответом. На ней попросту было сказано:

Убей ее.

Локи вздохнул. Что-то он не чувствовал, что поступает правильно убивая принцессу вампиров, но у Локи не было выбора не доверять печенькам судьбы. Они всегда помогали ему, и лишь благодаря им, он продвинулся так далеко.

— Ты говоришь с печеньем с предказаниями? — спросил Аксель, пока Фейбл не поняла, что только что произошло.

— Оно помогает мне принять решение, когда я не могу решить куда поехать, или что верно, а что нет, — объяснил Локи.

— Кто же ты такой, Локи Блекстар? — спросила Фейбл с большими недоверчивыми глазами.

— Всего лишь парень, который пытается найти место называемое домом, — пробормотал он, и было очевидно, что он не собирался вдаваться в подробности.

— Ладно, — Аксель поправлял свою футболку — и авторитет. — Теперь я знаю, что тебя надо доставить домой, пока ты не вызверился на нас, как принцесса вампиров вчера на подростков.

— Гроб заперт… — Объяснил Локи, никак не комментируя замечание Акселя.

— Хорошо для нас, — обрадовался Аксель.

— Изнутри, — продолжил Локи.

— Нехорошо для нас.

Локи порылся в своей сумке, вытащил маленький молоток и протянул его Акселю.

— Ты разобьешь стекло этим молотком.

— Почему я? — Аксель слегка попятился, смотря на молоток как на ядовитую змею.

— Ну, или ты проткнешь ее колом, пока я буду разбивать стекло. Выбирай, — сказал Локи.

Аксель кивнул, разочарованно топнув по полу.

— Как я понимаю разбить стекло — это как наломать дров, а в этом я мастер, — он взял молоток. — У тебя случайно нет в сумке жвачки?

Локи посмотрел на него недоверчивым взглядом.

— Что? Мне просто нужно что-то пожевать, чтобы расслабиться. Прочь с дороги, Фейбл. Ты всегда будешь стоять на моем пути?

— Ты злой, Локи! — Фейбл встала. — Зачем ты вообще приехал к нам в город? Мы все были счастливы до твоего приезда.

Локи пожал плечами. Фейбл определенно была слабым звеном. Фейбл подбежала к Локи и начала колотить его по груди. Локи никак не отреагировал на ее милый гнев. То, как ее голова ударялась о его грудь, и запах ее чистой кожи, сделало его слишком восприимчивым к ней. Локи и Аксель в считанные часы разбили вдребезги все, за то, что она полюбила в детстве принцессу.

— Я вынужден сделать это, Фейбл, — ответил Локи. — Она — демон. Кроме того, я всего лишь проткну ее колом. Обещаю, что как только я найду причину не убивать ее, когда проникну в ее сон, я сохраню ей жизнь.

— Будто бы ты смог ее убить, — пробормотал Аксель.

— Обещаешь, Локи? — Фейбл взглянула на него картинно и эмоционально.

— Обещаю, — сказал Локи, закрыв глаза и гладя ее по волосам. Он лгал ей, всего лишь хотел успокоить, и ему было стыдно за это. Возможно ли, чтобы полу-ангел лгал? Может он и не был хорошим парнем?

Локи хотел рассказать Фейбл, что он не виноват, что в мире полно вампиров, или о том, что это его работа убивать их, или о том, что Белоснежка стала демоном. Черт, прежде всего, не предполагалось, что Белоснежка окажется настоящей. Не смотря на все те сказки, которые ему рассказывал Чармвилль, Локи никогда не верил, что они правдивы.

— Может, мы займемся делом? — простонал Аксель. Он расставил ноги и наклонился над гробом, держа молоток двумя руками над головой, готовый разбить гроб. Он словно страстно желал что-нибудь разбить. Локи подумал, что надо будет поговорить с ним об оборотной стороне его увлечения видеоиграми про зомби; из-за них он становится жестоким.

Глядя на Фейбл и Акселя, Локи все еще удивлялся, почему они вели себя так, будто им двенадцать. Он чувствовал себя как шестнадцатилетний, который был и отцом, и старшим братом одновременно. Последнее, в чем он нуждался, так это необходимость заботиться о ком-то еще. Локи похлопал Фейбл по плечу и поцеловал ее в лоб. Он встал на колени рядом с гробом с Аликорном в руках…

— Передай Фейбл волшебную пыль, — сказал Локи Акселю. — Если я не смогу проткнуть ее, бросишь ее в лицо Белоснежки, — сказал он Фейбл. — Она лишится сознания на какое-то время. Если так произойдет, вы вместе с Акселем уйдете отсюда, и убежите как можно дальше. С остальным я справлюсь.

— Почему же ты не воспользовался им вчера, — удивился Аксель.

— Я был настолько парализован, что даже не смог подумать о нем, — ответил Локи. Я не скажу Акселю правду, что я лажаю, когда дело доходит до демониц. — Ты со мной, Фейбл? — спросил Локи. Фейбл кивнула, смахнув слезы и излишне всхлипнув в самом конце. — Фейбл, — с нажимом произнес Локи, глядя ей в глаза. — Не делай глупостей. Если ты используешь Магическую Пыль против нас, мы все станем вампирами на веки вечные.

Она одобрительно улыбнулась:

— Почему бы тогда тебе не использовать на ней магическую пыль вместо кола? — спросила она.

— Согласно книге Охотника за Сновидениями, чтобы войти в сон, я должен заколоть ее в сердце, в тот самый момент, когда она проснется. Если я проткну ее колом, пока она будет спать, я не смогу попасть в сон.

— Зачем? — спросил Аксель.

— Не знаю, но думаю, что кол в сердце единственный способ вызвать Спящую Смерть, — отрезал Локи. Он ощутил смущенье, рассказывая, что он один из величайших Охотников за Сновидениями в мире, когда он об этом не так уж и много знает, и ему пришлось узнать об этом из книги, будто это был обычный учебник по Химии.

— Ты готов? — Локи уставился на Акселя, чтобы убедиться, что он был в состоянии повышенной боевой готовности. — Стекло разобьется после первого же удара. Дыра должна быть достаточно большой, чтобы я смог вогнать ей кол в сердце, или у нас возникнут большие неприятности.

— Я готов, — Аксель сделал вдох и задержал воздух в груди.

Фейбл подражала Акселю. Она желала, чтобы это помогло ей расслабиться. Локи начал считать:

— Один.

Аксель задержал дыхание до такой степени, что его щеки раздулись и были похожи на маленькие розовые шарики. Как ни странно, один был больше другого.

— Два.

Фейбл закрыла глаза, вздохнула и расставила ноги.

— И три…

Прежде чем Локи закончил считать, Белоснежка открыла глаза.

Дата добавления: 2015-08-21