Культура.

Литература и драма. Шведам совершенно чуждо чувство интеллектуального высокомерия. Истина в их представлении постигается чисто эмпирически, а не аналитическим путем. Например, вам совсем не нужно искать абстрактного опреде­ления порнографии, вы всегда ее распознаете, столк­нувшись с ней.

Шведская литература имеет дело исключительно с тем, что можно увидеть, услышать, понюхать, потро­гать. Она, разумеется, тоже претендует на глубину и многозначительность, однако не пытается раскрыть тайны бытия и смысл жизни. Многие современные шведские авторы создают шедевры, представляющие собой причудливую смесь из экспериментальной ло­гики и экскрементального материализма. Глубина экскрементализма и высота полета логической мысли бы­вают настолько велики, что ни один критик, не говоря уже о читателе, не посмеет подвергнуть подобный опус критике из опасения прослыть профаном и не­веждой. В шведской словесности есть несколько путеводных маяков, которые помогают находить дорогу в этом тумане и по-прежнему привлекают к ней внимание за рубежом. Одно из таких светил — Август Стриндберг, поставивший с ног на голову всю мораль XIX века и развенчавший такие считавшиеся непоколебимыми ценности, как брак и патриотизм. А крестьянский маль­чик Нильс Хольгерссон, герой сказочной повести Сель-мы Лагерлёф, вошел в историю воздухоплавания благо­даря своему путешествию по небесам Швеции на спи­не гуся. Среди писателей XX века известностью пользуются Вильгельм Муберг и Свен Дельблан, отправившие сво­их героев на поиски лучшей доли в Новый Свет, в Се­верную Америку. Однако персонажи их произведений не похожи на бравых ковбоев или суровых золотоис­кателей голливудского разлива. Это простые фермеры, тяжким трудом зарабатывающие свой хлеб, люди, которые оставили на родине все то немногое, что имели, чтобы взамен получить на чужбине еще и того меньше. Многие современные шведские литераторы стремятся угодить вкусам нынешней публики, изобра­жая в своих творениях не слишком положительных «крутых» героев, пускающихся в разные сомнитель­ные авантюры и не брезгующими столь же сомни­тельными связями. Самым значительным шведским литературным хи­том является «Пеппи — Длинный Чулок» Астрид Линд-грен. Героиня этой повести — необыкновенной силы девочка-подросток, веснушчатая сорвиголова, кото­рая живет одна, если не считать ее лошади и обезьян­ки, в доме-развалюхе, пока ее папаша, капитан кораб­ля, бороздит морские просторы. Безнадзорная дев­чонка к вящему удовольствию местной детворы и ужа­су родителей нарушает покой обывателей. В ее доме царит полный хаос, все-то она делает шиворот-навы­ворот, и когда Пеппи, например, принимается печь блины, половину ее продукции приходится соскре­бать с потолка.

Короче говоря, Пеппи — это последний образ безза­ботного босоногого детства, на который шведскому подростку позволяется бросить прощальный взгляд пе­ред тем, как жизнь погрузит его в холодильник мелан­холичного шведского сплина (svarmod) и конформиз­ма (undfallenhet).

Пресса. Ведущие шведские газеты — это утренняя «Дагенс нюхетер» (Dagens Nyheter) и вечерняя «Афтонбладет»

(Aftonbladet). Эти два издания задают тон всем осталь­ным средствам массовой информации и, старательно обходя содержательную часть новостей, сосредоточи­ваются главным образом на форме изложения и на формальных деталях. Не спеша просветить шведов от­носительно самой сути событий, происходящих в по­литической, экономической и экологической сферах, шведские газеты отводят целые полосы тщательному разбору разных процедурных вопросов, тактике веде­ния переговоров и всяким прочим политическим иг­рушкам. К развлечениям относятся всевозможные по­пытки сместить правительство, а остроумие допускает­ся только в карикатурах.

Но в целом шведские газеты не такие уж и плохие, тем более, что только в Швеции газетные страницы в середине прошивают скрепками, дабы не потакать их дурной привычке рассыпаться в руках у читателя и падать на пол. В Швеции печатается так много газет, что страна занимает первое место по их числу на од­ну читательскую душу. Между двумя этими обстоя­тельствами, очевидно, существует прямая связь, так как никому в Швеции не пришло бы в голову поку­пать газету исключительно ради того, что в ней напи­сано.

Самым популярным периодическим изданием в Швеции является диснеевский «Дональд Дак» (в России этот детский журнал выходит под названием «Микки Маус»). В поездах и автобусах, в парках и на пляжах — везде и повсюду можно увидеть шведов, читающих ко­миксы про Дональда и Микки с тем же упоением, с ка­ким русские читают в метро и в скверах Толстого или Пушкина. Национальная страсть к беспорочному утенку в матросской курточке до сих пор побивала все

попытки предаться теоретизированию на социальные темы.

Телевидение. Шведское телевидение не рассчитано на то, чтобы просвещать или развлекать зрителей. Тем не менее иностранцам оно кажется достаточно занятным, даже забавным, поскольку ведущие программ новостей или викторин, а также люди, удостоившиеся чести быть до­прошенными телеинтервьюерами, выглядят ужасно на­пуганными, а оттого весьма смешными.

А каждый субботний вечер перед экранами телеви­зоров усаживаются четыре миллиона шведов (полови­на населения страны), чтобы в течение трех часов неотрывно смотреть лотерею «Бинп» (Bingo Lotto). В общих чертах «Бинго» напоминает1 самую обычную ло­терею типа «лото». Ведущие на телеэкране называют числа, зрители заносят их в специальные заранее куп­ленные за 4 доллара таблички-формуляры, каждая со своим идентификационным номером. Те, кому удается заполнить строку, отсылают свои формуляры и получа­ют за заполненную строку по крайней мере долларов двадцать.

Что делает игру в «Бинго» необычной — так это фи­гурирующие в ставках суммы и сами призы. Призовой фонд каждую неделю составляет около пяти миллио­нов долларов. Основные призы достаются счастливчи­кам, которым удается дозвониться в студию и по теле­фону выйти в эфир. Нервный ведущий просит теле­фонного собеседника заполнить клетку или выбрать картинку на дисплее, расположенном в студии. После многочисленных «А?» и «Что?», а также «Nja» (это, специальный такой шведский сплав, состоящий из nej, оз­начающего «нет», и ja, означающего «да»), телефонный игрок вдруг становится владельцем последней модели «Вольво», или обладателем тура на кругосветное путе­шествие на двоих, или хотя бы тостера. Но это еще не все. Владелец билета-формуляра может выиграть кучу денег, введя в игру номер серии своего билета и запол­нив в нем специальную дополнительную табличку. По­лучить хороший выигрыш можно и ответив на сделан­ный по случайному выбору телефонного номера зво­нок из студии.

Подход к этой игре и призам в ней можно назвать типично шведским, поскольку большая часть выигры­шей — это не наличные деньги, а вещи или услуги. Ча­сто случается, что груднички выигрывают свадебное путешествие на Гавайи, защитники природы и чистого воздуха — цистерну бензина, а стойкие борцы с излиш­ками собственного веса — годовой абонемент на бес­платный отпуск продуктов в супермаркете.

Самый крупный выигрыш состоит из пачки госу­дарственных облигаций, которые тоже являются свое­го рода лотерейными билетами. Доход по ним выпла­чивается редко, а когда это случается, большую его часть тут же в виде налогов на «нетрудовой доход» за­бирает себе то же государство.

Кино. Швеция похожа на большой Диснейленд. С внешней стороны она напоминает сказку, в которой беззаботные люди ведут почти райскую жизнь. Но за этой идиллией скрывается другая сторона этой жизни. Это как в том самом Диснейленде, где скрытая под землей аппаратура и механика приводят в движение обращенные лицом к зрителям фигуры и декорации. За видимостью спокой­ного и привольного существования в Швеции прячется то, что наполняет шведов жизнью — Шведская Душа.

Познакомиться с ней, узнать ее поближе достаточно трудно. Некоторые ключи к ней позволяет подобрать знакомство с сосредоточенной на утробных процессах шведской литературой, но этого явно недостаточно. О прессе и говорить нечего. Но тайный ход в недра Шведской Души все же существует. Это шведское кино. Этот вид искусства не надо сводить только лишь к одной фигуре легендарного Ингмара Бергмана; оно представлено целой плеядой талантливых кинемато­графистов: режиссеров, операторов, актеров, которых кормит как бестелесная и загадочная Шведская Душа, так и достаточно сытные куски государственных суб­сидий. Если вам удастся растопить лед поверхностной «шведскости», то вы вдруг окажетесь в огромном мире человеческих чувств и ощущений, настроений и эмоций: от параноидального страха до ничем не сдер­живаемого веселья. Посреди этого океана страстей находятся уже известный нам шведский сплин и покла­дистость. Воды этого океана совсем не похожи на стоячую воду пруда, застывшую на каком-нибудь ме­ланхоличном пейзаже. Этот океан чувств полон бур­ных подводных течений, легко увлекающих того, кто попал в него, в стремительное путешествие, в приклю­чения столь же реальные, сколь пугающие и опасные. Такие кадры, снятые в невидимой части шведской жиз­ни, заставят всякого простить шведам то, что они по­рой выглядят заторможенными или бездуховными. С такой Душой, зачем еще и Дух?

Искусство и дизайн. Шведский дизайн обладает тремя качествами: он ярок, полон радости и неистребим. В известном смысле он являет собой полную противоположность Шведской Душе. И в этом есть глубокий смысл: ведь если человек склонен к меланхолии (не забудем о шведском спли­не — svdrmod), то последняя вещь, в которой он нужда­ется — это кресло-качалка из украшенного тонкой резьбой красного дерева, которое тут же развалится, если он усядется туда вместе со своим пресловутым сплином. А поскольку svdrmod предполагает также и глубокое чувство неуверенности, то именно поэтому автомобили «Вольво» оснащены столь мощными систе­мами дорожной безопасности и просто нашпигованы защитными надувными подушками.

Чтобы как-то умиротворить свой сплин и избавить­ся от приступов меланхолии, шведы и стараются окру­жить себя приятными для глаза формами и штучками. Это могут быть оригинально раскрашенные жалюзи, бокалы для вина с необычайно чувственным изгибом, цветные свечи с тем же рисунком, что и бумажные сал­фетки.

Гипер- и супермаркеты ИКЕА — это Мекка практи­ческого применения шведского стиля в дизайне. Здесь есть все, что нужно, чтобы сделать современное жили­ще красивым и удобным: от посудных полотенец до крепящихся к стене прессов для сминания в компакт­ные жестяные таблетки пустых банок из-под пива. Основатель сети ИКЕА Ингвар Кампрад начинал с маленькой рассылочной фирмы, которая торговала рождественскими открытками, поддерживая тем самым настроение шведов в трудные годы Второй мировой войны. Ныне же Кампрад стал одним из самых богатых граждан Швеции. За более чем 50 лет, про­шедших с тех пор, его творческие усилия на ниве ком­мерции воплотились в 138 огромных магазинов в 29 странах мира. Так что ему есть, чем гордиться. И это можно отметить, выпив немного — нет-нет, не шам­панского, а крепкого аквавита — и закусив парой мо­лодых картофелин с укропом и ломтиком пикантной селедки.

Музыка. Музыка — эта та сфера, в которой наиболее отчетливо проявляются различия между народами Северной Ев­ропы. Воинственные оркестровки симфонических опусов финского композитора Сибелиуса отражают ге­роизм его маленького народа, противостоящего набе­гам иноземных захватчиков, волков и комаров. Норве­жец Григ талантливо выразил горе молодой девы, доя­щей свою корову на вершине скалы, чьи падающие в молоко слезы по потерявшемуся в бескрайнем мире возлюбленному безнадежно испортили надой. А в Да­нии молоко, свертываясь до консистенции сырной массы, на этом не останавливается, а превращается в полифонические диссонансы Нильсена. Шведская му­зыка совершенно уникальна: она дарит слушателю уди­вительное умиротворение, поскольку вообще не наве­вает никаких образов. В ней нет оркестровых вихрей, они сведены лишь к легким бронхиальным хрипам концертино. Парад струнных заменяют нежные стоны видавшей виды скрипки, а вместо ударных ритм в раз­мере три четвертых отбивают дробные притопы боти­нок об пол. Но не забудем, однако, что Швеция — это родина нескольких знаменитых певцов, и украшением этого созвездия являются Йенни Линд, Биргит Нильссон и, конечно, четверка «АББА». Швеция трижды выигрывала конкурс песни на Евровидении и не раз добивалась шумного успеха на других музыкальных фестивалях. Такое везение скорее можно объяснить с помощью те­ории вероятностей, а не самой музыки, поскольку се­верные страны обычно голосуют друг за друга, за ис­ключением одной только Швеции, которая неизменно отдает свои голоса самым безнадежным конкурсантам. Впрочем, это тоже вполне объяснимо, да и вполне в шведском духе — кто-то ведь должен поддержать заве­домого неудачника, особенно если ты претендуешь на титул Совести Мира.

Дата добавления: 2015-09-03