У истоков диалектики. Диалектика и миф

Представления о мире как единстве противоположных начал, как считают современные историки, этнографы, социо-психологи, пронизывают всю мировую культуру. Истина- ложь, добро-зло, прекрасное-безобразное, священное- мирское, свое-чужое - эти оппозиции есть координаты нашей жизни. Человек (особенно это относится к представителю европейской культуры) живет в "двоичной" системе координат, в мире контрастов, что закреплено в языке, формах логического мышления, в искусстве, нравственности, религии. Современные философы много пишут о необходимости преодоления такого дуалистического стиля жизни и мысли, поскольку современная жизнь с ее сложностью не укладывается в рамки "черно-белого" мышления. Однако преодолеть эту традицию крайне сложно, она является выражением фундаментальной противоречивости человеческого существования. Истоки ее - в далеком прошлом.

Для человека архаического общества наличие противоположных начал в мире и их неразрывная связь были непреложным фактом: "парами ходит большинство человеческих вещей ". Дуальное строение имеет пространство, среда обитания, непримиримый антагонизм присутствует и в мире богов. У различных индейских племен Южной Америки распространен миф о божественных близнецах-соперниках. Вся история человеческого рода возводится к этому родству-соперничеству. На две части поделено не только племя. Близнецы поделили на части и всю природу. Один из близнецов живет в небесах, другой - в стране вечной тьмы. Их борьба ведет к постоянному разрушению и восстановлению мира. Иногда дихотомия природного мира распространяется на душу человека. В этом случае у человека оказывается две души с противоположными характеристиками. Близнецы являются правителями двух сторон единой Вселенной, воплощают полярности дня - ночи, мужчины - женщины, зимы - лета, священного - мирского. Господство их в мире чередуется, власть их обратима, они не застывают в неподвижных образах Добра и Зла.

Дуалистическая символика определяет также устройство хижины для обряда инициации (посвящения). Хижина символизирует образ мира. Помещение разделено на две части: северная часть окрашена в белые цвета и символизирует место пребывания низших сил. Южная окрашена красным и символизирует высшие силы. Сам обряд инициации также выражает оппозицию "жизнь - смерть". Посвященного "убивают" и тут же воскрешают: одни и те же силы отнимают у человека жизнь и дарят ее [1].

1 Элиаде М. Космос и история. М., 1987. С. 216-218.

Что скрывается за дуалистической структурой мира в архаическом сознании? Известный современный французский этнограф и философ, представитель структурализма КЛеви-Стросс предложил свое объяснение "бинарным оппозициям", пронизывающим всю первобытную культуру. Бинаризм как универсальный принцип организации человеческого опыта (природное - культурное, сырое - вареное и т.п.) есть выражение универсальной структуры человеческого разума. Структура разума бессознательна, более того, она никогда не осознавалась человеком; она дана ему природой и тождественна самой природе. Бинаризм присущ Вселенной, и осознание и принятие его человеком может определить дальнейшие судьбы человеческой культуры.

В архаических "холодных" (традиционных) обществах бинарные оппозиции стали формой организации жизни, естественной основой внутрисоциальных связей, они закреплялись в ритуалах, мифах, формах брака, системах родства, масках. Современная динамичная "горячая" культура пренебрегает традицией, устоявшейся символикой, уповая на поддержание связей с природой с помощью "интеллектуальной техники".

Воссоздание утраченной внутрисоциальной гармонии, гармонии с природой в современных обществах возможно лишь на основе воспроизведения в современной жизни форм ее организации, основанных на бинарных оппозициях. Все равно оппозиции "прорываются" в нашу жизнь, принимая форму трагических конфликтов, социальных катаклизмов, природных катастроф. Надо не игнорировать противоречивость мира, не стремиться изгнать всякие следы оппозиционности из нашей жизни, а обратиться к опыту разрешения противоречий в архаических культурах. Леви-Стросс назвал этот способ "бриколажем" (букв. - удар бильярдного шара отскоком от борта), методом обходного пути.

С помощью метода бриколажа противоречие не изгоняется, а "снимается", постепенно ослабляется, утрачивает остроту, как бы "уходит в сторону" с помощью словесно-образных ассоциаций. Так, первичная оппозиция "верх - низ" заменяется оппозицией "земля - вода", затем ее сменяет еще более узкая оппозиция "горная охота - морская охота", и, наконец, - "холм - долина". Вот еще одна непримиримая, на первый взгляд, оппозиция: "жизнь - смерть". Эта пара сменяется другой: "земледелие - война". Между ними появляется трикстер (посредник, медиатор) - "охота". Охота ведет к смерти одних живых существ, но направлена на поддержание жизни других. Противоречие ослабляется еще больше, когда целиком перемещается с помощью трикстера в сферу охоты: "травоядные животные (не охотятся) - хищники" (охотясь, убивают). Посредник между ними - "животное, питающееся падалью" (койот, ворон). С одной стороны, они едят животную пищу, с другой - не убивают [1].

1 ЛевиСтросс К. Структурная антропология. М., 1983. С. 201.

Миф оперирует противоположностями, но стремится к их постепенному снятию, он как бы позволяет увидеть все многообразие жизненных связей. Обращение современного человека к мифологическому сознанию, считает Леви-Стросс, всегда позволит найти третий путь, решив тем самым казавшиеся неразрешимыми проблемы. Для Леви-Стросса бинаризм - структура самой Вселенной, человек не может ее разрушить, он может лишь овладеть техникой ослабления и "смещения" этих противоречий.

Другая точка зрения предполагает, что "оппозиционность" коренится не во Вселенной, а в человеческой жизни, она выражает взаимоотношения человека со Вселенной. Архаический миф как первая форма диалектики - это лишь наглядное выражение дуализма человеческого бытия и попытка его преодоления. Диалектика, писал А.Ф.Лосев, это смысловая оформленность жизни, "ритм самой действительности". Диалектика выражает основное жизненное противоречие, она как бы реконструирует, воссоздает основную "онтологическую потребность" человека - потребность быть, выражает ужас перед небытием. Диалектика - это оформленное в мысли выражение причастности к бытию, попытка средствами разума найти разгадку человеческого существования, решить основное противоречие человеческой жизни, противоречие человека как "конечно-бесконечного" существа. По словам А.Лосева, "вся жизнь насквозь есть диалектика, и в то же время она - именно жизнь, а не диалектика, она - неисчерпаемая, темная глубина не проявленных оформлений, а не строжайше выведенная абстрактно-логическая формула" [1].

1 Лосев А.Ф. Философия. Мифология. Культура. М., 1991 С. 245.

Так понимаемая диалектика не выявляет структуру мира, это лишь глаза, какими человек смотрит на мир, это человеческий угол зрения на мир.

Сходная позиция выражена в работах крупнейшего современного историка религии, философа, писателя М.Элиаде (1907-1986). Он также рассматривает диалектику как выражение основной жизненной потребности приобщения к бытию, вечной жизни. Диалектика, с точки зрения Элиаде, категория прежде всего духовная, она состоит в необходимости преодоления противоречий, в устранении двойственности человеческой натуры. В ее основе лежит "онтологическая жажда", "ностальгия по бытию".

Деление мира на священное и мирское, на хаос и космос - это как бы формирование системы первичных жизненных ориентиров. "Религиозный человек жаждет бытия. Ужас перед "Хаосом", окружающим его мир, соответствует ужасу перед небытием". "Религиозный человек может жить лишь в священном мире, так как только такой мир участвует в бытии, то есть существует реально" [1].

1 Элиаде М. Священное и мирское. М., 1994. С. 47.

Ностальгия по бытию проявляется самыми разнообразными способами. Разделив мир на Хаос и Космос как упорядоченную целостность, на мирское и священное, человек получает ориентир движения к Абсолютной реальности, он хочет расположиться в самом центре реального, в Центре Мира, там он ближе к богам. Символизм центра мироздания сообщается странам, поселениям, храмам и хижинам; выбор места, строительства дома - это имитация деяния богов. Человек может жить в мире, только воспринимая его как мир священный, как область бытия.

Основное жизненное противоречие, конституирующее все последующие учения о диалектике, - это противоречие "бытие-небытие". Первой формой диалектики как выражения этого основного жизненного противоречия и является миф, мифологическое сознание. Миф, его неустранимая жизненность, сохраняет и поддерживает в человеке ностальгию по бытию и постоянно инициирует воспроизводство диалектики в рационализированных формах современной культуры.

В мифе диалектика как выражение основного жизненного противоречия воплощена не в системе абстракций, а в наглядно-чувственной форме. Миф всегда эмоционально окрашен, мифу чужда рефлексивность, он оперирует "мыслеобразами", слит с практическими действиями; каждый "мыслеобраз" - это еще и "действие-образ". Противопоставление человека миру (субъект-объектное отношение) не имеет четко оформленного выражения, как это осуществлено в современном мышлении. Своеобразным центром мифологического сознания является представление о сверхъестественном, которое присутствует в мире естественном и составляет как бы невидимый второй план всего существующего, "изнанку" вещей. Мифологические представления носят коллективный характер, лишены индивидуальной окраски.

Несмотря на аморфность, текучесть мышления, отсутствие в нем четких демаркаций, мифологические представления насыщены образами различного рода оппозиций. Противоречие "бытие-небытие" как основа всех оппозиций, пронизывающих жизнь архаического общества, слишком абстрактно для первобытного сознания, оно становится содержанием лишь философской мысли. Миф как бы дробит это противоречие, разлагает его наряды различных противопоставлений. Ведущей оппозицией, выражением основного жизненного противоречия становится оппозиция "профанное-сакральное" (мирское-священное), или в более обобщенном виде "естественное-сверхъестественное".

Вопреки традиционному мнению, будто первобытный человек живет в коллективном сне, в котором слито реальное и воображаемое, в его сознании, как показывают современные исследования, проходит достаточно резкая граница между этими двумя мирами. Эту же особенность первобытного сознания отмечал и А.Лосев: у первобытного мышление есть устремления, которые "не хотят быть мифологией" [1]. Идея неравновесия мира культуры, человеческого мира и мира природы и есть центральная "идея" мифа. Не в полном слиянии с миром заключается "цель" мифа, но в принятии человеком своей отторженности от природы. Именно в этом обособлении человек видит свой шанс, свою судьбу.

1 Лосев А.Ф. Философия. Мифология. Культура. М., 1991. С. 102.

В основе всякой мифологии лежат отрицательные, "обратные" силы природы, вызванные деятельностью человека, пусть еще самой примитивной. Обратные силы вещей - это отрицательные определения растущего мира культуры. Мироощущение человека архаического общества крайне противоречиво: с одной стороны, нестерпимое чувство оторванности от мира, с другой - страх быть поглощенным миром, природой, которая уже начинает восприниматься как хаос, как нечто несовместимое с упорядоченным миром человека. Благодаря культурной провокации, воздействию человека на природу, природа как объект приобретает статус субъекта, начинает сопротивляться человеку. Магические действия, совершаемые человеком, - это и стремление овладеть природными силами, выражение "воли к власти" над ней, и искупительно-символические действия, в основе которых лежит темное осознание разлада, нарушение

равновесия природы, произведенное человеком. Отсюда - роковой колорит первобытного сознания в более поздние времена, послуживший источником возникновения трагедии как художественного жанра.

Нежелание отвечать за содеянное, создание себе "алиби в бытии", признание опасности существования себя в качестве субъекта, а не простое тождество человека и мира, субъекта составляют духовную доминанту жизни в мифе. Правила, которым должен подчиняться человек в своей жизни, еще не стали частью человека, он ощущает их как нечто внешнее. Он вынужден считаться с природой, входящей в его жизнь, но природа уже не составляет с человеком органическое целое. Противоречивость мифа выражается также в противоречивом единстве его нормативной и творческой сторон. Основной жизненный инстинкт человека как носителя растущего мира культуры - это "инстинкт постоянства". Однако в мифе этот "инстинкт" осуществляется с помощью воображения. Мифологическая логика сверхъестественного, чудесного утверждает ощущение постоянства, вечности, "бытия" через непостоянство: тайное явно и явное тайно, нет четкой границы между ведением и неведением; закон взаимопревращений, закон метаморфозы приобретает абсолютный характер, в мифе все известно не до конца [1]. Свобода - это не простое нарушение нормы, это не поведение "от противного", свободное действие нельзя предсказать, зная зону нормативности. Свобода в мифе - это не просто нечто, противоположное норме, устойчивости, бытию; это иное, не "небытие", а "инобытие". Такая "непосредственная" диалектика мифа оказывается осуществимой потому, что оппозиция бытия - небытия, характерная для рациональных форм диалектики, представлена как оппозиция естественного - сверхъестественного. "Бытие" мифа - это не чистая идея, живое единство свободы и необходимости, вещественности и невещественности, единичного и общего. Сверхъестественное, составляя второй план бытия, присутствуя "за вещами", становится основой особой логики разрешения противоречий в мифе - логики оборотничества, или инверсионной логики. Для инверсионной логики характерно моментальное оборачивание явлений то одним, то другим полюсом, непосредственность соприкосновения сознания и вещей. Вещи меняются не в результате

долгого процесса развертывания внутренних противоречий; они мгновенно становятся другими, как бы "принимают решение" стать чем-то иным. Французский этнограф, философ, социолог ЛЛеви-Брюль назвал такие отношения отношениями партици-пации (сопричастности).

1 Голосовкер Я.Э. Логика мифа. М., 1987. С. 31-33.

Однако отстоять себя перед наступающим Хаосом, небытием, интегрировать противоположности в составе космического целого человеку становится все труднее. Ему нужен помощник - посредник в общении с богами, культурный герой, близкий человеку. Он оказывается посредником между бытием и небытием, естественным и сверхъестественным, свободой и роком, ибо совмещает все эти качества. Действия культурного героя спонтанны, ничем не обусловлены, поскольку он - творец земных порядков (Прометей, Орфей). Но результат действий культурного героя, закрепленный в символической форме, с помощью целой системы толкований вводится в состав традиции и становится нормой повседневной жизни. Да и сами боги также являются посредниками - выражают живое равновесие между дикой оргией, хаосом и мертвым порядком предопределения, между высоким и низменным.

Миф, апеллируя к богам и культурным героям, вводит правила жизни, но он же намекает на их относительность, говоря о свободной основе всех вещей, опутанных в настоящее время сетью необходимости. Неудержимая прихоть богов как выражение свободы есть дополнение к упорядоченности обыденной жизни. Миф заключает в себе и протест свободной природной стихии против жесткой узды, накинутой на нее миром человеческой культуры, и догадку о том, что стихия свободы родственна человеку. Миф - это символ ситуации, которая сложилась на границе столкновения человеческого с нечеловеческим, и попытка преодолеть ее в воображении.

Постепенно текучесть и инверсионная логика мифа уступает место особой форме упорядоченности мировых связей. Эти связи выступают в виде брачных, кровно-родственных связей между мифологическими сверхъестественными существами. Персонификация - это представленность безличного и неодушевленного в форме индивидуализированно-человеческого, в отличие от всеобщего одушевления природы. Персонификация есть уже устойчивая форма фиксации отношений между противоположностями, это уже особая логика. Древние теогонии - сказания о богах - воссоздают процесс столкновения

противоположностей, их разрешения в форме сексуально-брачных связей. Отношения порождения как бы останавливают свободную стихию взаимообращения противоположностей, ограничивают инверсионную логику непосредственности. Упорядоченный космос уже не может обратиться в хаос. Хаос занимает свое место в структуре мира, все же сохраняя в себе возможность "иного", и служит основанием существующего.

Данная особенность мифологического мышления (способность к персонификации противоположных начал мира и форм их объединения) послужила основанием рационализации диалектики мифа в философии Древнего мира.

Диалектика понимается древними греческими философами не только в узком сократовском смысле, как искусство ведения спора (диалектик - это тот, кто "умеет ставить вопросы и давать ответы"). Платон в диалогах "Федр", "Софист" подходит к диалектике более широко, как к умению мыслить: есть два вида способностей. Одна способность заключается в том, чтобы, "охватывая все общим взглядом, возводить к единой идее то, что повсюду разрознено". Другая предназначена " разделять все на виды, на естественные составные части, стараясь при этом не раздробить ни одной из них". Это разделение на противоположности в мысли и объединение противоположностей одновременно есть и воспроизведение реальной расщепленности единой мировой целостности.

Формой единства противоположных начал оказывается нечто третье, также облеченное в конкретно-чувственную оболочку. У каждой идеи есть свой носитель, чувственно, телесно, " вещественно" оформленный. Так, чистый "ум" (Нус) греческой философии имеет свою пространственно-картинную структуру, она развертывается где-то в небесах, в "умном месте". Единое отделяется от многого как принцип объединения многообразия чувственных вещей. Но, по логике мифа, этот общий принцип сам выступает в вещественной, пространственной оболочке, хотя это особое пространство и особое вещество, недоступное обычному взору. Так, "огонь" Гераклита - это принцип реального многообразия мира. Но он еще есть и нечто вещественное, поэтому сам оказывается элементом этого мира многого. Он - не за пределами этого мира, но в нем. Принцип мира ведет в этом мире существование отдельной вещи.

В античной философии отдельные стороны мифа как единства материального и идеального, свободы и необходимости

рационализируются и вступают во взаимодействие уже как понятия Ума, Единого, Материи, Идеи. Однако носителем внутренне расчлененного на понятия мифического образа мира опять-таки должно быть нечто вещественное, отдельное. Такой "вещью" как всеобщим принципом единства может стать только сам космос (греч. "порядок") - мир в его законченности, упорядоченности, целостности.

Другими словами, греческая диалектика - форма осмысления мира как единства противоположных начал - не только воспроизвела в рационализированной форме некоторые устойчивые "мыслеобразы" мифа; она восприняла саму "логику" мифа: объединение противоположностей в некоей обособленной жизненной форме (для архаического мифа - это дом, очаг, центр поселения, для поздних форм мифа - культурный герой). Поэтому греческой диалектике в ее развитой форме (прежде всего в платоновской философии) удалось выразить единство устойчивости, неподвижности, ясной оформленности мира и его текучести, подвижности. Носителем этих двух противоположных принципов мироустроения могло быть только некое живое существо, "разросшееся" до масштаба Вселенной, - космос. Как "единое живое существо" рассматривает Платон космос в своем диалоге "Тимей": "восприняв в себя смертные и бессмертные живые существа и наполнившись ими, наш космос стал видимым живым существом, объединяющим все видимое, чувственным богом, образом бога умопостигаемого, величайшим и наилучшим, прекраснейшим и совершеннейшим, единым и однородным небом" [1].

1 Платон. Соч. в трех томах. Т.З. М., 1971. С. 541.

Греческой диалектике удалось достичь объединения понятий бытия как неподвижности, устойчивости, самодостаточности и понятия субстанции как начала порождающего, первоосновы, несущей в себе элементы становления инобытия. Однако достигается это единство путем "оживления" и объединения в форме органической жизненности уже расчлененного, умерщвленного мыслью. "Онтологическая жажда" человека удовлетворяется только как "жажда быть" всей Вселенной. Вечно жив, вечно тождественен самому себе, несмотря на внутренний динамизм, только космос. Человек реализует свою фундаментальную жизненную потребность только как часть этого космического процесса.

Дата добавления: 2015-09-03