Почему она мокрая? - спросил я.

Крыша прохудилась, нужно смотрителю сказать, - ответил Альберт Филимонович, помогая мне подняться.

Какому смотрителю? Они что, писяют в костер, чтобы огонь погасить, когда уходят?

У всякого прибежища всегда имеется смотритель... А писяет в костер только тот, кто боится подойти к озеру и зачерпнуть воды.

А кто боится подойти к озеру и зачерпнуть воды?

Стрелок. Он всегда смотрит в небо, он не понимает, что рыба - лучше...

Лучше чего?

Альберт Филимонович не ответил, шурша чем-то у меня за спиной. Я повернулся и увидел, что он распаковал свой военный гермомешок и достает из него сухую одежду и обувь.

А мне? - спросил я, когда он переоделся.

Кто же мог знать, что ты будешь таким мокрым? - пробормотал он.

Жмот паскудный, - подумал я, впервые в жизни по-настоящему на него обозлившись.

А вот и нет, - сказал он, - просто все в этом мире имеет свой сакральный смысл.

Я промолчал, но от прилива гнева мне стало неожиданно жарко. Из головы вниз прошла горячая волна раздражения.

Он положил мокрые вещи на верхние нары и сказал:

Еще двадцать восемь минут. Ляг, расслабься.

Неожиданно для самого себя я послушно улегся на нижние нары. Сверху капала вода. Касаясь моего лба, она мгновенно с шипением испарялась.

Что за черт, - подумал я, - неужели у меня температура? Это же надо было так быстро простудиться. Хотя вода в озере - такая черная... Хорошо, хоть живой еще, а то с этим психом...

Немного полежав молча, я спросил:

Но все-таки, Альберт Филимонович, почему бы нам не развести костер? Маленький... Ну совсем крохотный...

Нельзя, Миша. Рыба - она существо чуткое и к тому же относится к водной стихии. Огонь может обидеть ее и отпугнуть. И тогда нам нечего будет ловить. А стрелком из нас двоих могу быть только я. Тебя ведь никто еще не научил стрелять из рыболовных снастей.

Ну и хрен с ней, с рыбой. Мне не холодно уже, просто домой хочется.

Поздно, Миша. Без рыбы нам обратной дороги нет.

А с рыбой?

А с рыбой - совсем другое дело. С рыбой - это уже не назад.

А куда?

Время... Вставай!

А куда?!

Как куда? Удочки забрасывать!

Нет, я не о том, куда, если не назад?

Потом... Сейчас - вот тебе удочка и - вперед...

Мы выбрались из сарайчика-прибежища. Снаружи было еще почти совсем темно и, наверное, промозгло, но я не замечал холода. Гнев мой прошел, оставив после себя ощущение приятного тепла в теле. Одежда на мне совсем высохла и местами даже немного дымилась.

Альберт Филимонович достал из-за голенища большой широкий нож со свирепыми зубьями на обухе и ушел в кусты. Минуты через две он вернулся, неся подмышкой двух длинных - сантиметров по сорок, не меньше - и очень толстых земляных червяков сизо-красного цвета.

Дата добавления: 2015-09-03