Последняя ночь.

Под мощные раскаты грома, пробивая плотную стену дождя, лихой таксист мчал нас по ночной «Ленинградке», к теплой ванне и мягкой постели. Оттого, что мощные потоки проливного ливня заливали лобовое стекло и, струились по боковым, казалось, что мы мчимся сквозь полноводный и бесконечный водопад. На улице сильно похолодало. Несмотря на свою мохеровую кофту, Богиня сильно продрогла, ожидая меня на улице, пока я болтал с англичанином. Поэтому, сидя со мной на заднем сиденье, она пыталась согреться, обняв меня за шею и, положив голову, мне на плечо. Всем телом, я ощущал, что ее колотит мелкая дрожь. Неожиданно подняв голову, она тихо прошептала мне на ухо:

- Знаешь папа…, а ты бессовестный. Чуть не заморозил свою дочку, как Снегурочку. Еще немного и я стала бы цвета моей кофты.

Пытаясь оправдаться, я свалил всю вину на иностранцев и, что бы ее порадовать достал коробку с духами. Богиня повертела коробку в руках, понюхала, а затем спросила:

- Это от кого?

- От англичан!- гордо ответил я - За твое обаяние и красоту!

- А, я думала от тебя…- разочарованно пробурчала она - Давай я их выброшу!

С этими словами, она, к общему ужасу, начала опускать боковое стекло.

- Лена, постой!- запротестовал я - если хочешь, считай, что их я выменял у иностранцев, и подарил тебе! Согласна?

После этих слов, она закрыла окно и, снова улеглась ко мне на плечо.

Пожилой таксист в кепке - восьмиуголке, развернувшись у «Водного стадиона» доставил нас до дома, ровно за 20 минут. Но, главная неприятность случилась за те 10 секунд, пока мы под проливным дождем, бежали от машины до подъезда, по длиннющей парадной лестнице.

Богиня укрылась под зонтиком и пострадала немного. Зато с меня вода лилась, как с Ниагарского водопада, оставляя за мной многозначительный след. Войдя, в квартиру я, как заботливый отец, первым делом приготовил теплую ванну и усадил в нее Богиню. А, сам, переодевшись в махровый халат, уселся рядом с ней, с бутылкой Шампанского и двумя фужерами. Для остроты ощущений я погасил в ванной свет и поставил на раковину большую свечу, пламя, которой, отражаясь в зеркалах и, играя на кафеле, создавало иллюзию, какого- то сказочного мира. Пока Богиня нежилась в теплой ванне и потягивала шампанское, я развесил сушиться, нашу промокшую одежду. Вскоре моя гостья не только отогрелась, но и снова захмелела. Я достал ее из ванной. Насухо вытер волосы. А, затем, завернув в махровую простыню, отнес на кровать. Когда через десять минут я вернулся из ванной в спальню, то к своему удивлению, заметил, что она, положив ладони под щечку и тихо посапывая, уже крепко спит. Погасив свет, я осторожно, что бы не разбудить ее, тихо залез под одеяло и, через мгновение сам провалился в глубокий, сладкий сон.

Проснулся я от нежного прикосновения к моим губам и таинственного шепота из темноты:

-Коварный, папка…как же ты посмел не разбудить меня…

-Богиня…- ответил я спросони - ты так сладко спала, что я не решился этого сделать –

На это она прошептала:

- Ты же знаешь, что это наша последняя ночь перед долгой разлукой?

Я возразил:

- Какая же долгая…две недели пролетят незаметно, и мы снова будем вместе

- Нет, долгая - не унималась она, гладя мне грудь - для меня каждый день без тебя, кажется месяцем, а тут целых две недели

Я обнял ее и успокоил:

- Ну, что - ты расстраиваешься, вся ночь еще впереди и делом мы успеем заняться

- Все равно - не унималась Богиня - столько времени потеряли

Я посмотрел на светящийся циферблат своих часов. Стрелки показывали 2 часа ночи. Неожиданно я почувствовал, что по телу Богини пробежала мелкая дрожь и она, повернув к себе мое лицо, решительно спросила:

- Ну, так мы будем заниматься любовью или как?

Крепко обняв ее за талию, я привлек ее к себе и выдохнул:

-Уже начинаем

Хотя с той поры прошло немало времени, из нескольких ночей проведенных с Богиней, я вспоминаю только эту. Видимо, потому, что она была последней ночью, наших необузданных страстей. Богиня оказалась достойной ученицей своего учителя и, с отличием выполнила свой выпускной экзамен, выплеснув на меня, словно вулкан, море страсти, темперамента и желания. Возможно, что - то предчувствуя, она без оглядки, бросилась в опасный омут, моей непонятной любви. Похожей на игру и видимо ни секунды, не жалела об этом. Да! Это была прекрасная ночь, скрывающая за шумом дождя, все стоны, крики и клятвы, и позволяющая душам мужчине и женщине, испытать всю сладость необузданного любовного безумия. Ночь - когда качаются стены и окна. Ночь - когда кружиться голова, и вы не боитесь, что прочное ложе может рухнуть под вами. Ночь - когда можно делать все, все, все.

Когда серый рассвет, пронизанный струями проливного дождя, заглянул в нашу обитель безумия, совершенно обессиленная Богиня, с закрытыми глазами и загадочной улыбкой, подложив руки под голову, лежала на совершенно пустой кровати. Собрав с пола разбросанные постельные принадлежности, я уложил ее по «человечески» и накрыл одеялом. Затем, присев на краюшек постели, начал ее гладить, по спутавшимся волосам. Неожиданно она, не открывая глаз, попросила

- Папа! Прочитай стихотворение, что ты посвятил мне!

-Но, я его не помню - смутился я - ты, же знаешь, что я не люблю читать стихи. А запоминать их тем более

Богиня открыла глаза и взяла мою руку:

- Ты, что же, вообще ни одного своего стихотворения не помнишь?

- Надо подумать - напрягся я - Вот! Одно я помню! Потому, что посвятил его своему другу… погибшему

Я залез к Богине под одеяло. Обнял ее за плечи. И, глядя в потолок, начал монотонно декламировать:

Дата добавления: 2015-09-03