Глава 26. Почти шестнадцать часов спустя, после наступления ночи

Почти шестнадцать часов спустя, после наступления ночи, Лэш стоял возле круглой лужайки перед огромным домом в тюдоровском стиле... он теребил на пальце кольцо, которое дал ему Омега.

Он вырос здесь, подумал Лэш. Здесь его воспитывали и кормили, укладывали спать, когда он был еще ребенком. Именно здесь, когда он стал старше, он засиживался допоздна, просматривая фильмы и читая книги грязного содержания, лазил в Интернете и поедал гамбургеры.

Он пережил здесь свое превращение и впервые занялся сексом в своей комнате на третьем этаже.

– Помощь требуется?

Он обернулся и посмотрел на лессера за рулем Форда Фокуса. Тот мелкий убийца, из которого он пил. У парня были бледные, как у Бо в фильме «Придурки из Хаззарда», волосы, они кудрями вились под полами его ковбойской шляпы. Его глаза цветом напоминали увядший василек, и значит, до инициации он был типичным белым представителем средней части Америки.

Парень пережил кормление благодаря некоторым мерзким усилиям со стороны Омеги, и Лэш был вынужден признать, что рад этому. Ему требовалась помощь, чтобы вникнуть в суть происходящего, а Мистер Д был вполне безобиден.

– База, прием. – Сказал лессер, – вы там в порядке?

– Остаешься в машине. – Ему нравилось, что он мог приказывать, не вызывая дальнейших обсуждений. – Я не долго.

– Да, сэр.

Лэш снова повернулся к дворцу Тюдоров. В окнах из алмазного стекла горел желтоватый свет, сияние небольших прожекторов на земле освещало дом, словно королеву красоты, стоящую на подиуме. Внутри особняка двигались люди, Лэш узнавал их по очертаниям тел, зная, кто они и куда направляются.

Слева, в гостиной, находились те двое, кто вырастили его, как своего собственного сына. Фигура с широкими плечами принадлежала отцу, мужчина ходил по комнате, время от времени поднося руки к лицу, будто что-то пил. Его мать сидела на диване, ее кукольная головка, украшенная красивым шиньоном, пребывала в идеальной пропорции с изящной шеей. Она все время касалась своих волос, как будто стараясь убедиться все ли в порядке с прической, хотя вне всяких сомнений, ее волосы затвердели от лака как самшитовое дерево.

Справа, в кухонном крыле сновали доджены, двигаясь от плиты к шкафу потом к холодильнику, а затем в обратном порядке.

Лэш даже почувствовал запах ужина, и его глаза увлажнились.

Сейчас его родители уже должны были знать о том, что произошло в раздевалке, а затем в клинике. Им должны были рассказать. Вчерашним вечером они присутствовали на балу глимеры, но сегодня они провели дома весь день, и оба казались обеспокоенными.

Он взглянул на те семь окон третьего этажа, где располагалась его комната.

– Вы собираетесь войти? – спросил убийца, заставив Лэша почувствовать себя сопливой размазней.

– Заткни свою пасть, пока я не вырезал тебе язык.

Лэш вынул из ножен на поясе свой охотничий нож и двинулся вперед по постриженной траве, притаптывая мягкий газон новыми военными ботинками.

Он должен был заставить мелкого лессера найти ему одежду, но то, что было на парне, Лэшу не нравилось. Убийца явно одевался в Таргете[58]. Дешевка.

Он подошел к входной двери особняка, поднес руку к коробке безопасности... и помедлил, прежде чем ввести код.

Год назад у него умерла собака. От старости.

Это был породистый ротвейлер, родители подарили его, когда Лэшу исполнилось одиннадцать. Им не нравилась порода, но ребенок был непреклонен, и они купили ему этого годовалого щенка. В первую ночь дома Лэш пытался проколоть ему ухо английской булавкой, но Король укусил его так сильно, что клыки пронзили руку насквозь.

С тех пор они были неразлучны. И когда старая собака сдохла, Лэш рыдал как девчонка.

Он протянул ладонь и ввел код, а затем положил левую руку на дверной замок. Свет, льющийся сверху, блеснул на лезвии ножа.

Ему хотелось бы, чтобы пес был все еще жив. Он хотел внести в новую жизнь хоть часть предыдущей.

Лэш вошел в свой ​​дом и направился в гостиную.

***

Когда Джон Мэтью подошел к двери в кабинет Рофа, он был так же расслаблен, как игрок в гольф во время грозы, и вид короля еще больше усилил его тревогу. Мужчина сидел за своим элегантным столом, с хмурым лицом, постукивая пальцами по столу, его взгляд не отрывался от телефонной трубки, будто он только что получил плохие новости. В очередной раз.

Джон убрал спрятанное в руке подальше и тихо постучал по дверному косяку. Не поднимая глаз, Роф спросил:

– Как дела, сынок?

Джон ждал, когда король посмотрит на него, и когда тот поднял на него глаза, осторожно показал знаками: «Куина выгнали из семьи».

– Да, и я слышал, они подослали к нему Хранителей чести. – Роф откинулся на спинку стула, тонкие ножки скрипнули. – Его отец... типичный представитель глимеры.

Тон предполагал, что этот комплимент был из разряда «он подтирка для задницы».

«Он не может жить у Блэя вечно, но ему некуда пойти».

Король покачал головой.

– Окей, я знаю, к чему ты ведешь, и сразу отвечу «нет». Даже если бы наш особняк был обычным домом, а это не так, Куин убил ученика, и мне плевать что, по вашему мнению, Лэш это заслужил. Я знаю, ты говорил с Рейджем и рассказал ему о случившемся, но теперь твой друг не только вылетит из программы – его будут судить. – Роф наклонился в сторону и посмотрел куда-то за спину Джона. – Ты уже разбудил Фьюри?

Джон посмотрел через плечо. В дверях стоял Вишес.

Брат кивнул.

– Он одевается. Зи тоже. Ты уверен, что не хочешь, чтобы этим занялся я?

– Эти двое были преподавателями Лэша, а Зи стал свидетелем того, что произошло позже в клинике. Родители Лэша хотят говорить с ними и только с ними, и я обещал, что парни появятся у них в доме как можно скорее.

– Окей. Держи меня в курсе.

Брат ушел, и Роф положил локти на стол.

– Послушай, Джон, я знаю, Куин твой друг, и мне жаль, что так сложились обстоятельства. Мне хотелось бы помочь ему, но я не могу.

Джон надеялся, что ему не придется прибегать к этому аргументу, но: «Как насчет Безопасного Места?»

– Там есть женщины, которые чувствуют себя неуютно рядом с мужчинами. Особенно те, кто когда-то подвергся насилию.

«Но он мой друг. Я не могу просто сидеть, сложа руки, зная, что ему некуда идти, что у него нет работы, нет денег…»

– Все это не имеет значения, Джон. – Слово тюрьма повисло в воздухе. – Ты сам признал, что он совершил действие, приведшее к смерти одного из участников конфликта. Верным решением было просто разнять вас. А не доставать нож и резать горло своему двоюродному брату. Разве Лэш пришел к вам с оружием? Нет. Ты можешь с уверенностью утверждать, что парень собирался убить тебя? Нет. Это было неприемлемое применение силы, а родители Лэша обвиняют Куина в нападении с намерением убийства, и по старому закону в преднамеренном убийстве.

Преднамеренном убийстве?

– Медицинский персонал утверждает, что Лэша реанимировали, после того как доставили в клинику. Его родители допускают, что он погиб в результате нападения лессеров и рассматривают это как причинно-следственную связь. Если бы не Куин, Лэш не оказался бы в клинике и его не похитили бы лессеры. Таким образом, это преднамеренное убийство.

«Но Лэш там работал. Так что мог запросто оказаться в клинике в ту ночь».

– Да, но не на больничной койке, не так ли? – Роф барабанил кончиками пальцев по тонкой поверхности стола. – Это серьезное дерьмо, Джон. Лэш был единственным сыном своих родителей, оба из которых – выходцы из семей основателей. Это не закончится добром для Куина. И Хранители чести – это наименьшая проблема в этом плане.

Наступила тишина, Джон чувствовал, как свело легкие. Все это время он знал, что они, в конечном итоге, зайдут в тупик. И то, что он рассказал Рейджу, не поможет спасти его друга. И, конечно же, он был готов на все, чтобы избежать того, что собирался сделать, но внутренне уже был к этому готов.

Джон подошел к двойным дверям кабинета и закрыл их, а затем вернулся к столу. Его руки дрожали, когда он взял файл, что держал при себе, и положил этот козырь поверх бумаг на столе короля.

– Что это?

Желудок Джон ухнул куда-то вниз, он медленно подвинул медицинскую карту ближе к королю.

«Это мое. Тебе надо прочитать лишь первую страницу».

Роф нахмурился и взял увеличительное стекло, которым пользовался при чтении. Открыв папку, он склонился над отчетом, детально описывающим терапевтический сеанс Джона с Хэйверсом. Было ясно, когда король дошел до самой главной части, потому как напряглись его тяжелые плечи под черной футболкой.

О, Боже... подумал Джон, его сейчас вырвет.

Через некоторое время король захлопнул папку и положил увеличительное стекло на бумаги. В тишине он складывал обе вещи так, чтобы они лежали в идеальном порядке – ручка лупы из слоновой кости вровень с нижним краем файла.

Когда Роф наконец поднял голову, Джон посмотрел ему прямо в глаза, хотя чувствовал себя так, словно каждый дюйм его тела был покрыт грязью. «Вот почему Куин это сделал. Лэш прочел мой файл, потому что работал у Хэйверса, и он собирался всем об этом рассказать. Всем и каждому. Так что вряд ли это можно назвать обыкновенной дракой двух вспыльчивых юнцов».

Роф снял очки и протер глаза.

– Господи... Иисусе. Теперь я понимаю, почему ты не спешил рассказать мне об этом. – Он покачал головой. – Джон... Мне так жаль, что это произош…

Джон топнул ногой, чтобы привлечь внимание короля. «Ты узнал об этом только из-за ситуации с Куином. В противном случае я никогда бы этого не сделал».

Затем быстрыми, отрывистыми движениями рук, потому что он должен был как можно скорее покончить со всем этим дерьмом, Джон показал знаками: «До того, как Куин достал нож, Лэш прижал меня к стене душевой, и начал стаскивать с меня штаны. Мой друг сделал то, что сделал не только потому, что хотел, чтобы Лэш держал язык за зубами, понимаешь? Я... Я замер и... Я замер...»

– Ладно, сынок, все хорошо... тебе не обязательно продолжать.

Джон обхватил себя руками, прижав к телу дрожащие руки. Крепко сжав веки, он не решался посмотреть на Рофа.

– Джон? – произнес король спустя какое-то время. – Сынок, посмотри на меня.

Джон с трудом открыл глаза. Роф был таким мужественным, таким сильным, настоящим лидером всей расы. Признаться подобному человеку в том, что с тобой произошло такое позорное насилие, было практически равносильно тому, чтобы пережить это еще раз.

Роф постучал по файлу пальцем.

– Это меняет все. – Король протянул руку и поднял трубку. – Фритц? Эй, приятель. Послушай-ка, я хочу, чтобы ты забрал Куина из дома Блэйлока и привез его ко мне. Скажи, это королевский указ.

Когда разговор закончился, глаза Джона начало жечь, словно в преддверии рыданий. В панике он схватил папку, повернулся и побежал к двери.

– Джон? Сынок? Пожалуйста, не уходи пока.

Джон не остановился. Он просто не мог. Он покачал головой, вырвался из кабинета, и бросился бегом в свою комнату. Заперев дверь, он пошел в ванную, встал на колени перед унитазом, и его вырвало.

***

Куин чувствовал себя горой, стоя над спящим Блэйлоком. Парень спал в той же позе, что и в детстве: голова укутана в одеяло, покрывало натянуто до самого носа. Его огромное тело напоминало горный массив, вырастающий из плоской поверхности постели, а не маленький бугорок, как в те времена, когда он еще был претрансом – а вот положение тела осталось все тем же.

Они через столькое прошли... все, что было впервые, они попробовали вместе: пить, курить, водить машину, заниматься сексом после превращения. Не было ничего, чего они бы не знали друг о друге, ни единой сокровенной мысли, которую бы они не обсудили.

Ну, возможно, это было не совсем так. Он знал, что есть вещи, которые Блэй никогда не примет и не поймет.

Не попрощаться с другом – равносильно преступлению, но иначе было нельзя. Туда, куда он направлялся, Блэю было не место.

На западе существовало сообщество вампиров, он читал об этом на одном из форумов в сети. Эта группа отделилась от массовой вампирской культуры лет двести назад, и образовала свой анклав вдалеке от столицы расы города Колдвелла.

Там не было глимеры. Большинство из живущих там, на самом деле, находились вне закона.

Он полагал, что может отправиться туда однажды ночью, дематериализовываясь по двести километров за раз. Он будет истощенным, когда доберется туда, но, по крайней мере, окажется среди себе подобных. Изгоев. Головорезов. Дезертиров.

Когда-нибудь полиция расы его поймает, но он ничего не потеряет, если постарается этого избежать. Он уже был опорочен практически во всех смыслах этого слова, и те обвинения, что ему предъявят, хуже его жизнь уже не сделают. Но он мог бы, хотя бы ненадолго ощутить вкус свободы, прежде чем его схватят и запрут в клетке.

Он беспокоился только о Блэе. Парню придется туго одному, но с ним хотя бы будет Джон. И Джон обязательно за ним присмотрит.

Куин отвернулся от своего друга, перекинул через плечо вещевой мешок, и тихо пошел к двери. Он без труда исцелился, быстрое восстановление было одним из тех наследий, которого семья не могла его лишить. После операции не осталось ничего, кроме стежка на боку, синяки почти исчезли, даже на ногах. Он чувствовал себя сильным, и, хотя ему скоро нужно будет кормиться, он был в отличном состоянии для путешествия.

Дом Блэя был огромным зданием, выдержанном в античном стиле, но с современными дополнениями, и значит, широкое ковровое покрытие коридора вело на черную лестницу, а это очень кстати. Направляясь в подземный тоннель, который начинался в подвале дома, Куин передвигался тихо, словно призрак, стараясь не издавать ни звука.

Когда он спустился в подвал, там было чисто, как в аптеке, и, почему-то пахло Шардоне. Или, может, это был запах побелки, которую регулярно наносили на каменные стены?

Тайный вход в туннель располагался в дальнем углу с правой стороны помещения, его скрывала подвижная книжная полка. Можно просто одним движением руки потянуть том про Сэра Гавейна и Зеленого Рыцаря на себя, и защелки отпирались, в результате чего полка втягивалась внутрь стены и открывался…

– Ты такой дебил.

Куин подпрыгнул, как олимпиец. Там в туннеле, на шезлонге, как будто загорая, развалился Блэй. На его коленях лежала книга, на нее падал свет от настольной лампы, что стояла на маленьком столике, а ноги укрывало одеяло.

Парень спокойно поднял стакан апельсинового сока, как будто произнося тост, а затем сделал глоток.

– Привееееет, Люси.

– Что за хрень? Ты уселся здесь и меня поджидаешь, так что ли?

– Да.

– А кто тогда лежит в твоей постели?

– Подушки и одеяло. А у меня здесь маленьких охлаждающий сеанс. И книга классная, кстати. – Он сверкнул обложкой «Сезон в чистилище». – Мне нравится Доминик Данн. Хороший писатель. Прикольные очки.

Куин посмотрел за спину своего друга в глубину тускло освещенного туннеля, который исчезал где-то в бесконечной темной дали. Прямо как мое будущее, подумал он.

– Блэй, ты же знаешь, я должен уйти.

Блэй поднял вверх руку, в которой был телефон.

– На самом деле, ты не можешь. Просто я получил смс от Джона. Роф хочет тебя видеть, и пока мы разговариваем, сюда едет Фритц.

– Черт. Я не могу пойти…

– Два слова: Королевский. Указ. Ты решил бежать, а не просто скрыться от глимеры, но ты в списке текущих дел короля. Это означает, что Братья будут следовать за тобой по пятам.

Они бы сделали это в любом случае.

– Послушай, все движется к тому, что эта хрень с Лэшем закончится королевским судом. Вот о чем писал Джон. И они собираются куда-то меня отправить. На долгие, долгие годы. Поэтому я собираюсь на какое-то время исчезнуть.

Читай: до тех пор, пока смогу скрываться.

– Ты бросаешь вызов королю?

– Да, да, именно это я и делаю. Мне нечего терять, и, возможно, пройдут годы, прежде чем меня найдут.

Одеяло съехало с коленей Блэя, он встал. На нем были джинсы и свитер, но почему-то казалось, что он были одет в смокинг. Такой уж был Блэй: элегантный даже в повседневной одежде.

– Если ты уходишь, я иду с тобой, – сказал он.

– Я этого не хочу.

– Мне пофигу.

Представив себе то место, куда он собирался, полное преступных элементов, Куин почувствовал, как стало тяжело в груди. Его друг был таким преданным, искренним, благородным и чистым. И хотя он был уже взрослым мужчиной, в нем все же оставалась какая-то детская, полная оптимизма невинность.

Куин перевел дух и с трудом выдавил из себя слова:

– Я не хочу, чтобы ты знал, где я в конечном итоге осяду. И я не хочу тебя больше видеть.

– Я не верю, что ты это серьезно.

– Я знаю... – Куин откашлялся и заставил себя продолжить. – Я знаю, как ты ко мне относишься. Я видел, как ты смотрел на меня... тогда, когда я был с этой цыпочкой в раздевалке А&F. Ты смотрел не на нее, ты смотрел на меня, и все потому, что отчаянно меня хочешь. Разве не так? – Блэй отшатнулся назад, как будто они собирались драться на кулаках. – И Куин ударил еще больнее. – Ты уже давно меня хочешь и думаешь, я этого не замечаю? Ну, вообще-то я заметил. Поэтому не смей идти за мной. Все это дерьмо между нами заканчивается здесь и сейчас.

Куин отвернулся и пошел прочь, оставляя своего лучшего друга, парня о котором он беспокоился больше всего на свете, даже больше, чем о Джоне, в том холодном туннеле. Одного.

Это был единственный способ спасти жизнь парня. Блэй был из тех благородных идиотов, которые последуют за своим любимым человеком куда угодно и даже бросятся вслед за ним с Бруклинского моста. И если не представляется возможным отговорить его от подобной глупости, значит, надо разорвать с ним все отношения.

Куин шел быстро, все увеличивая скорость, направляясь прочь от света. Когда туннель свернул вправо, Блэй и тусклое свечение лампы исчезли в темноте, стальная клетка глубже ушла в землю.

Все время пока Куин шел, у него перед глазами ясно и четко стояло лицо Блэя. С каждым шагом, полностью раздавленное выражение лица его лучшего друга вело Куина вперед подобно маяку.

Оно останется в его памяти. Навсегда.

Достигнув конца туннеля, Куин ввел защитный код, вышел в сад, располагавшийся примерно в миле от дома, и осознал, что все-таки у него было что терять... он опустился на уровень, ниже которого, казалось, опуститься уже невозможно. Он разбил сердце Блэя, растоптал его остатки своими грязными ботинками, и испытываемые им сейчас сожаление и боль были просто невыносимыми.

Когда он вышел в заросли сирени, все неожиданно поменялось для него. Да, он был порочным по рождению и по обстоятельствам. Но это не значит, что он должен становиться еще хуже.

Он достал телефон, батарея слева на экране показывала лишь одно деление, и написал Джону, где находится. Он не был уверен, что его номер все еще обслуживался…

Джон ответил немедленно.

«Фритц подберет тебя там через десять минут».

Дата добавления: 2015-09-03