Глава четвертая. Палата была роскошной, уход и лечение - великолепными, но разве это могло

Палата была роскошной, уход и лечение - великолепными, но разве это могло компенсировать боль и страх, что пережила Ритта? Конечно, первым ее порывом было сообщить о случившемся в полицию, но, во-первых, у нее забрали телефон, во-вторых, из-за сломанной скулы она не могла разговаривать.

Мать Сола все время находилась рядом, она ласково разговаривала с Риттой, умоляя простить сына, уверяя, что он полностью раскаивается и очень переживает из-за случившегося. Ритта не слышала слов из-за ощущения страшной угрозы, исходящей от Марриэт. Страх за сына, отсюда - злоба и ненависть к Ритте. Таких чувств Ритта в ней еще не ощущала. Ненависть, настолько сильная, лютая, что Ритта почувствовала опасность для собственной жизни. Понятно, она мать, но ее материнская любовь, готовность пойти ради сына на что угодно, переходила все границы и была, видимо, следствием каких-то психических отклонений.

Здравый смысл и чувство самосохранения подсказали Ритте, что ей следует хотя бы временно, пока она не вырвется из больницы, сделать вид, что она поддается на уговоры и не собирается никому рассказывать о том, что произошло. Марриэт ей не поверила, но все же немного успокоилась. То, что в этой больнице все куплено, и весь персонал работает на мать Сола, тоже стало понятно - Ритту никто не спрашивал, при каких обстоятельствах она получила травмы. Все делали вид, что ничего необычного не видят.

Ритта решила пока ничего не предпринимать, а сначала выяснить, что произошло с предыдущими девушками Сола. Самого Сола после случившегося. она еще не видела.

Наконец, Марриэт привезла ее домой, однако Ритте был закрыт доступ к любым средства связи. Но она не зря провела год в Звездной Академии, кое-какие знания все же получила.

В Звездной Академии очень большое значение придавали возможности собрать передатчик или приемник из разных подручных материалов, ведь это часто могло спасти жизнь, и вот теперь, благодаря этим знаниям, она с трудом, но смогла собрать устройство, позволяющее получить нужную информацию.

То, о чем Ритта узнала, было страшно. У Сола серьезные, то есть более-менее длительные отношения были всего с двумя девушками. Так вот, одна из них погибла, разбившись в авиакаре, и было сообщено, что она находилась под действием наркотиков. Вторая находилась в психлечебнице самого строгого режима, влача безрадостную жизнь, не осознавая, где находится и что с ней происходит. Ни у кого, даже у родителей этой девушки, не было никаких сомнений в ее сумасшествии.

В психлечебницу ее забрали прямо с пресс-конференции, которую она потребовала собрать, находясь в больнице, после полученных травм. Она вышла к журналистам, скинула с себя халат, и стала демонстрировать свое тело, утверждая, что все оно покрыто синяками, царапинами, кровоподтеками. Плача, рассказала, что ее зверски избил Сол, что он душил ее и хотел убить.

Все были в недоумении, никаких доказательств ее рассказа не было. На теле ни синяков, ни царапин. Ей стали задавать вопросы, вместо ответа девушка бросилась на одного из журналистов, ее забрали в лечебницу.

Ритта, подумав, поняла, что произошло. Девушку держали под действием наркотиков все время, пока не зажили травмы, для нее это время пролетело незаметно. Потом не дали зеркала, чтобы она не узнала, что синяков уже нет, и сразу вывели к журналистам.

Ритте стало страшно. Если так поступили с девушками из достаточно богатых семей, то что же тогда будет с нею? Она просто исчезнет, и никто ее даже искать не станет. И это было действительно так, мать Сола сделает все, чтобы его имидж не пострадал. Взвесив все доводы, Ритта сделала вид, что простила Сола, едва только он попросил у нее прощения. Ей подарили роскошное колье, стоившее очень дорого, и с этого момента инцидент считали исчерпанным, а у Ритты с этого времени началась совсем другая жизнь.

Подобные приступы неконтролируемой ярости повторялись с ужасной периодичностью, это было какое-то психическое заболевание, потому что после каждого такого приступа не только жертва Сола, но и он сам оказывались в больнице. Он - совершенно обессиленный и опустошенный, Ритта - с синяками, кровоподтеками, переломали, разрубленной об угол стены кожей, сотрясением мозга, и даже один раз с переломом хрящей гортани. От смерти ее спасала Марриэт, которая была всегда на чеку. Но его скорость нанесения побоев была гораздо выше той скорости, с которой его мать прибегала на помощь.

Потом Сол умолял о прощении, говорил, что если она его бросит, он умрет (чего ей очень бы хотелось), говорил, что только с ней чувствует себя счастливым, что таких чувств у него никогда ни к кому не было. Ритта сто раз пожалела, что так сильно постаралась его влюбить в себя, теперь она расхлебывала последствия своих желаний. Было понятно - Сол ни за что ее не отпустит, ей придется остаться с ним. Но даже если бы он ее разлюбил, его мать никогда не допустит, чтобы Ритта покинула их.

Все вокруг сочувствовали Солу из-за несчастного случая с первой девушкой и из-за психического заболевания у другой. Считали, что он ничем не заслужил таких бед. Но если Ритта, после расставания с ним, расскажет о случившемся, и подтвердит его агрессивность, то у Сола будут огромные проблемы. Родители девушки, что находилась в психлечебнице, вполне могут добиться даже суда над Солом, и его мать это хорошо понимала. Значит, Ритте путь на свободу был закрыт. Выбор был небольшим - или умереть, или жить с Солом. Жить она все-таки хотела, поэтому все свои способности Ритта бросила на то, чтобы останавливать подобные приступы агрессии Сола, не давая ему выплеснуть на нее свой гнев.

Если Сол пытался бороться с собой, усилием воли подавляя агрессию, то через какое-то время это выливалось во что-то страшное, нечеловеческое по своей жестокости. Если он при любом раздражении давал волю чувствам, то таких приступов не было, но Ритта ходила вся в синяках, царапинах, порезах. Но очень скоро она научилась останавливать эти небольшие припадки раздражения, переводя их в спокойную нежность. Для этого ей пришлось полностью погрузиться в чувства, эмоции и ощущения Сола, игнорируя свои собственные. Она словно растворилась в нем, это ей пришлось сделать ради сохранения собственной жизни.

Она была тенью Сола, улавливала малейшие оттенки его настроения и, стараясь убрать все негативные эмоции, что у него возникали. Ее это страшно выматывало, но выхода не было. Теперь жизнь проходила мимо нее, она жила жизнью и эмоциями Сола. Она не ощущала ни радости, ни интереса, ей уже все было безразлично, и все-таки малюсенькая часть ее души еще была жива.

В сердце остался крохотный уголок самого светлого и самого счастливого, что было в ее жизни. В этом уголке находились воспоминания о Йарре. Как только ее оставляли в покое, воспоминания о времени, проведенном с Йарром, заполняли все ее существо. Как же ей было с ним хорошо, почему она тогда не понимала этого?

Возможно, это было как-то связано с постоянными стрессами, только Ритта, думая о Йарре, без памяти влюбилась в него, но влюбилась, когда от их отношений остались только воспоминания. Она не могла себе простить, что так поступила с ним, Грег снова оказался прав, Ритта пожалела о том, что сделала, но исправить это уже было невозможно. Поэтому, залечивая раны от очередных, побоев Сола, она не плакала, а говорила себе тихо и со злостью: "Это тебе за Йарра".

Ее мечтой стало увидеть Йарра еще хотя бы раз, и теперь именно эта мечта вела ее вперед, помогая выжить и не сломаться.

Ритта и Сол выглядели самой счастливой парой, им завидовали, о них писали, о них говорили. Ритта чувствовала, что Сол с ней действительно счастлив, он ощущает ее благотворное влияние, но какую цену она за это платила!

Ей надо было контролировать не только эмоции и чувства Сола, но и собственные. Никто не должен был догадаться, как сильно она ненавидит и Сола, и его мамочку. Некому было довериться, некому было пожаловаться, но Ритта не жалела себя, и даже считала, что все это она полностью заслужила.

От таких эмоциональных усилий девушка сильно уставала. Она похудела, перестала смеяться, даже почти не улыбалась, но это ей шло, придавая облику какую-то прозрачность, загадочность. Сол и его мать очень гордились ею. Наряды, украшения, самое лучшее, что создавали дизайнеры - все было для нее. Но она уже почти не замечала, во что одевается, она была на грани нервного истощения.

Прошло три года.

Дата добавления: 2015-09-03