Письмо девятое

Как же тяжело начинать это послание…

Мой дорогой и единственный Сереженька, пишу Вам в пустой надежде, что Вы есть. Нет, не так! Вы есть! В моем сердце, в моей душе, в наших детях! Просто… Порой мне кажется, что наше «мы» - это всего лишь сон и ничего более.

В последнем письме я рассказывала Вам о требовании тетушки уехать из М. да и вообще заграницу. Я согласилась с ней. Спустя время, смирившись с неизбежным, понимая, что подвергаю опасности жизни близких. Но если бы Вы знали, как это невыносимо! Как невозможна сама мысль о том, что мы, русские, вынуждены бежать от русских! Только вдумайтесь. Один народ, единый дух, одна вера и вдруг разобщенность, злоба, ненависть, недоверие. Я никогда не была настолько патриотична, как Вы, Сереженька, и только теперь начинаю осознавать всю глубинную любовь к своей земле, взрастившей меня, давшей счастье жить, любить, и одаривать других добротой, нежностью, счастьем. Казалась, вся жизнь предопределена заранее: мы, дети, счастливая семейная жизнь и вот все рухнуло! Оборвалось. Нет ничего больше. Только неуверенность, боль, страх и тоска по Вам. Будь я свободна от обязательств, я бы осталась, разыскала бы Вас, более мне ничего не надо, но я не могу бросить Алешу и Асю. Хотя и уверенна, что тетушка побеспокоилась бы о них. Все это так терзает мое сердце, если бы Вы только знали, как мне хочется иного, а не предстоящего путешествия. Увы, я знаю, что такой безумный поступок, Вы бы не одобрили. Неизвестность томит и терзает все более и более. Страх подчиняет все мысли, порывы души и тела. И остается только одно: не проходящая тоска в глазах: за что?..

Мы выезжаем завтра утром, на перекладных доберемся до О. а там поездом в Б. и далее. Дорога предстоит тяжелая. Екатерина Васильевна, как только получила мое согласие, сразу же взялась за дело. Удивляюсь ее кипучей энергии и энтузиазму. В ее-то годы. Сама же я чувствую себя ужасно разбитой, сломленной. Нет у меня больше сил бороться, жить, даже ждать Вас, любовь моя, нет сил! Не хочу больше ждать. Не хочу жить пустыми надеждами и бесплодными мечтаниями. Не хочу просыпаться ночами в холодной постели и плакать в подушку. Не хочу тревожиться за Алешеньку и его категоричное: «на фронт пойду, как отец». Ничего не хочу больше. Только с Вами рядом быть хочу. Обнимать Вас, дарить ласку, любовь, заботу. Мое сердце так истосковалось по Вам, а последние известия совсем подкосили его.

За окном лето, а в душе у меня зима. Такая вьюга замела… И вот прямо чувствую, как цепенею вся от этого холода душевного, от боли сердечной, от отчаяния и тоски.

А еще вчера наконец-то пришло письмо от Изольды Марковны, Вашей бабушки. Писано оно еще в феврале 191.. года, и немало повидало с тех пор.

Я не знаю, верить ему или нет, но оно объясняет все: И Ваше внезапное молчание, и наше бессмысленное ожидание. Все.

Как тяжело его было читать! Сколько горя и бед в нем. Не могу себе подобное представить. Как можно заколоть штыками мужа на глазах у беременной жены? Как можно застрелить женщину лишь за то, что она «голубой крови»? Как можно насиловать девушку только потому, что она неугодная, инакомыслящая?

Это невероятная жестокость зверей в человеческом обличье. Люди словно с ума сошли. Вот будто им кто-то разум затуманил, нашептал в уши ереси, обратил в… Не знаю какие слова для этого подобрать.

Каждая тварь Божья равна перед Ним. И в тяжелые времена сильный слабого не тронет, а поможет. Посмотрите только на животных у водопоя в период засухи. Любой, даже маленький детеныш может подойти к воде и напиться, не опасаясь за свою жизнь. Разве есть ли пример бескорыстного благородства более наглядный? А у нас что? Брат на брата пошел. Попраны такие понятия, как «Отчизна», «Честь», «Благородство». Нет их, и не осталось более. Наружу вылезло все темное, мрачное, сатанистское. И где ж оно взялось? Чьим молоком вскормилось? Чьими соками напиталось? Кто взрастил это?! Я не знаю. И вообще не понимаю, как такое возможно. Откуда взялись эти извращенные, исковерканные, словно изломанные чьей-то дьявольской рукой понятия о том, что есть благо для родной страны? Это и все происходящее со мной безмерно терзает бедное мое сердце.

Горе, любовь моя, принесло это письмо. Оно перечеркнуло всю жизнь на «до» и «после». Как такое может быть, если для меня Вы живы? Сердцем чувствую, что только так и никак иначе! А Изольда Марковна пишет, что полк Ваш попал в окружение, что почти никого не осталось в живых, что многих офицеров, не сдавшихся в плен, подняли на штыки, что солдат, отказавшихся изменить присяге, расстреливали на месте. А о Вас родной мой, только и написано, что пропали Вы без вести. Был человек, и нет его. Будто и не существовало вовсе. Нет ни среди мертвых, ни среди живых.

Уже четыре месяца прошло с тех пор, как было написано письмо Изольды Марковны. И это значит, что все это время, я… Как не выносимо это! Как невозможно! Любовь моя, если Вам суждено когда-нибудь прочитать эти строки, прошу Вас, умоляю, берегите себя, храните в сердце память обо мне, как я храню в своем сердце нашу любовь. Верю, что это досадная, ужасная ошибка, и мы все равно найдем друг друга. Не может быть иначе. Моя судьба тесно и навечно вплетена в Вашу. И где бы мы ни были, кем бы мы ни были, мы все равно будем вместе. Даже через годы, века, через тысячи лет и миллионы километров, мы есть! Мы были. Мы будем!

А потому простите мне мой отъезд, я верю, Вы живы и мы обязательно встретимся. Ну а теперь, как говорит тетушка, «пора проявить хоть каплю разума» и побеспокоиться о детях.

С любовью, жена Ваша Софья.

Дата добавления: 2015-09-03