Грегори. Отец читал «Спортинг лайф», «Дейли Миррор»

Отец читал «Спортинг лайф», «Дейли Миррор». Когда он читал или решал кроссворд, его нельзя было трогать. Он сосал кончик шариковой ручки, утверждая, что это помогает сосредоточиться. Все ручки в нашем доме были обглоданные, расщепившиеся на концах. Они вечно подтекали или не писали вовсе, и отец матерился и швырял их через всю комнату в мусорную корзину. А когда не мог отгадать слово, то орал через весь дом маме, чтобы она ему подсказала.

Семь букв: пум, пум, «р», пум, «и», пум, пум.

Он решал только обычные кроссворды, а всякие там сканворды называл мурней. Покончив с газетой, оставлял телевизионную программу, а все прочее запихивал под сиденье кресла. Каждые несколько недель мама убиралась, выбрасывала старые газеты, вытаскивала из‑под сиденья ручки, монеты, талоны со скачек, бильярдные купоны. Остатки еды. Пластмассовые расчески, сальные, опутанные черными волосами.

Ну ты и свинья.

Хрю.

Нет, правда. Ты неряха. С тобой жить все равно что со свиньей.

Хрю‑хрю.

Он подмигивал мне и обзывал ее занудой. Вот ведь жить без нуды не может. Нудная старая корова.

Зимой отец включал не только газовое отопление, но и камин. Вытаскивал из‑под сиденья пару старых газет, сминал их, бросал за решетку, накидывал сверху растопочных щепок, потом кусочки угля. Потом поджигал газеты маминой зажигалкой и следил, как разгорается пламя. Если огонь не хотел разгораться, отец дул в него или загораживал камин развернутой газетой, чтобы создать в трубе тягу.

Мне нравились газеты. Нравились большие черные заголовки, фотографии знаменитостей. Нравилось, что газетная краска пачкает руки и что на пальцах, на потных ладонях остается часть текста. Можно было поднести руку к зеркалу и прочитать, что там написано.

Последнее письмо пришло без всяких «уважаемых Грегори» и не на оксфэмовской бумаге – короткая записка синей шариковой ручкой на двух линованных листках из блокнота на спиральке. Прочитав послание, я оторвал от полей узкие полоски – осторожно, чтобы случайно не оторвать часть текста – положил в рот, по очереди, разжевал. Когда бумага превратилась в однородный мокрый шарик, я стал выталкивать ее по кусочку и прилеплять под письменный стол. Получилась шеренга комочков. Я оставил их сохнуть – пусть затвердеют.

Абсолютно ясно, что для того, чтобы меня разыскать, Вам, Грегори, пришлось приложить немалые усилия, и я была бы очень признательна, если бы Вы проявили любезность и сообщили мне истинный мотив, побудивший Вас к этому. После Вашего последнего письма я связалась с администрацией школы. Выяснилось, что в секретариате не имеется никаких сведений относительно предполагаемого вечера встречи, организацией которого Вы, по Вашим словам, занимаетесь. Также им ничего не известно и об издании журнала в честь годовщины. Более того, когда я назвала Ваше имя, оказалось, что и оно им ни о чем не говорит. Должна признаться, все это, вместе взятое, приводит меня в полнейшее недоумение – я не понимаю, какие цели Вы преследуете, общаясь со мной.

Очевидно, у Вас сохранились какие‑то недобрые воспоминания о __________, однако Вы правы, я не могу в точности припомнить, какие обстоятельства сопутствовали Вашему уходу оттуда. Что бы ни случилось тогда (а у меня сохранились об этом лишь самые сумбурные воспоминания), это было так давно, что, вне всякого сомнения, сейчас самое разумное – обо всем забыть, не так ли? Что касается меня: едва поймав себя на том, что начинаю сожалеть о чем‑то, сделанном или не сделанном в прошлом, либо предаюсь ностальгии, я сразу вспоминаю хороший совет, который дал мне один добрый знакомый: «Когда оглядываешься назад, не смотри слишком пристально».

Читая между строк, Грегори, я не могла не заподозрить, что вся история так или иначе связана с недавним потрясением, вызванным кончиной Вашей бедной матушки. Я пережила аналогичное горе и едва ли могу посоветовать, как с ним справиться, но тем не менее настоятельно прошу Вас держаться за нечто настоящее в этом мире и верить, что Господь дарует Вам мудрость понять, в чем именно оно для Вас заключается.

Боюсь, я больше не смогу отвечать на Ваши письма. Также, полагаю, Вам едва ли имеет смысл приезжать в Абердин, на что Вы, кажется, намекали в последнем письме. Нам с моей дорогой сестрой в наши преклонные лета довольно трудно принимать гостей. Надеюсь, Вы меня понимаете.

Дата добавления: 2015-08-13