Stina owa vklopiena bilieg iest mira sgode krvkovye, nas markoman I bra-tie slavnovieh, lita boya nascega . . . Markoman proyde, n1 slavni. . . Stina. . . Pokoi. . . Lith vvika. 4 страница

А как не вспомнить о Тамире, царице массагетов (которые, согласно Аммиану Марцеллину, были аланами. Марцеллин следует в этом автору Фарасману Греку, упомянутому у Диона в жизнеописании императора Ад­риана), давшей столь смелый отпор персидскому царю Киру и под конец лишившей его жизни? Если кто-то возразит и скажет, что Тамира была царицей скифов, я отвечу, что Иосиф во 2-й главе XI книги «Иудейских древностей» утверждает, что Кир повел войско против массагетов, кото­рыми, говорит он, и был лишен жизни.

Весьма знаменита была и Алкида Готянка, а следовательно, славянка. Как пишет Олаф Магнус (V, 23), она первой стала заниматься ремеслом корсара, окружив себя множеством подобных ей девиц. Когда однажды она натолкнулась на флотилию, ведомую мужчинами, у которых был убит главнокомандующий, то мужчины, пораженные силой, красотой и доблес­тью, избрали ее на место погибшего флотоводца.

В те времена, когда шведский король Ринг (Ringone) вел войну с дат­ским королем Харальдом (Araldo), женщины-славянки, приняв сторону Харальда, служили ему в той войне не только в качестве простых воинов, но и (поскольку их явилось немалое число) выполняли обязанности воена­чальников. Об этом пишут Альберт Кранц в «Вандалии» (I, 12) и Олаф Магнус (V, 8). В этой войне особенно прославились славянки Хета (Tetta) и Висна (Visna), воинственные по природе, искушенные в делах войны и мужественные по духу. Хета командовала большой частью войска, а Висна несла главный штандарт, которого лишилась в стычке вместе со своей пра­вой рукой, отрубленной великаном Старкадом (Starcatero), военачальни­ком войска свевов.

Не уступали в доблести амазонкам и девственницы Богемии, которые, как мы писали выше, взяв в руки оружие и изгнав мужчин, правили упомя­нутым королевством в течение семи лет.

Кинана (Cinane) Македонянка (а, следовательно, как мы вскоре пока­жем, славянка), сестра Александра Великого, подобно второй Марпезии предводила войсками, сражалась с неприятелем и собственноручно убила иллирийскую царицу Карию.

Тевта, жена иллирийского царя Агрона, после кончины мужа в течение длительного времени правила далматами, доблестнейшими мужами, не­однократно наносившими поражения римлянам, с которыми Тевта вела не­мало войн, и не без доблести, о чем свидетельствует Полибий (III).

И город Салона в Далмации смог освободиться от длительной осады [войсками] императора Октавиана только благодаря своим женщинам. Дион (XL) рассказывает об этом так: «Жители Салоны, выйдя все до последнего за пределы укреплений вместе со своими женами, яростно на­пали на них и совершили великое деяние: жены в черных одеяниях с рас­пущенными волосами и факелами в руках, то есть в таком виде, который производил как можно более ужасающее впечатление, около полуночи вор­вались в лагерь противника и, ошеломив дозорных, которым, сказать по правде, они показались дьяволицами, в один миг подожгли его со всех сторон. Шедшие за ними следом мужчины перебили большую часть раз-

буженных этим волнением солдат, а также большую часть спящих, и ов­ладели лагерем с гаванью, где стоял флот Октавиана».

Прославили славян и жительницы города Ар дуба в Далмации. Как пи­шет тот же Дион в LVI книге, они, видя, что их мужья хотят заключить мир с римлянами и сделаться их подданными, примкнули к находившимся в Ардубе римским перебежчикам и вместе с ними пошли против жителей города. Потерпев поражение в стычке и видя, что их мужья во что бы то ни стало хотят покориться римлянам, свободолюбивые женщины твердо решили пойти на все, но не покориться. Схватив своих детей, они бросили их кого в огонь, кого — в реку, повторив подвиг дарданок из Иллирика, которые, как говорит Дион, считали рабство величайшим позором. Ока­завшись в безвыходном положении, когда избежать рабства уже было невозможно, дарданки взяли на руки своих детей и, бросив их в омут, воскликнули: «Теперь вам верно не быть рабами. Прежде чем пойти по пути этой жалкой жизни, вы, оставаясь еще свободными, прервете ее те­чение».

Почти то же совершили и далматские женщины (как пишет Арнольд Понтак Бордоский в «Трактате об изменении государств») — видя, что у их мужей закончились стрелы и дротики, они хватали своих детей и, «убивая их ударом о землю, бросали затем в лицо врагу». Описывает это и Флор, говоря, что это были иллирийки.

Намеренно опуская многие другие примеры силы и доблести славянок, я перейду теперь к другим народам, которые, хотя и не вышли из Скандина­вии, тем не менее все были славянского рода.

Речь идет о фракийцах и иллирийцах. Как пишет Страбон (VII), они говорили на том же языке, что и даки с готами. Фракийцы, согласно глос­се святого Иеронима к книге Бытия, имели своим родоначальником Фи-раса (Tira), седьмого сына Иафета, и от них получила свое имя Фракия, доблестнейшая из стран Европы. Фракия делится на пятьдесят страте­гий; у ее пределов, по свидетельству Солина, простирается Истр, на вос­токе — Понт и Пропонтида, на юге — Эгейское море, на западе же, как

сообщают Исидор и Орозий, с Фракией, большой и довольно обширной страной, разделенной между большими и счастливейшими народами, гра­ничит Македония.

Иордан в «De regnorum ас temporum successione» пишет, что фракийцы не подверглись нападению римлян, не считая того, что произошло в связи с македонской войной. В самом деле, как отмечают Модест и Роберто Валь-турио, фракийцы всегда отличались такой воинственностью, что мифы при­писывали самому Марсу фракийское родство.

В 639 году от основания Рима они, пройдя по Фессалии и Далмации, вышли к побережью Адриатического моря. Видя, что дальше им путь зак­рыт, они, как пишет Луций Флор (III, 4), принялись метать в море стрелы, как будто хотели этим сказать, что оно препятствует их славе и победонос­ному шествию. Фракийцы, плененные Пизоном, хватали зубами свои око­вы и с яростью пытались их перекусить. От их свирепости и необузданнос­ти, особенно жителей предгорий Гема и Астики, римляне несли немалый ущерб, а, случалось, римские войска бывали уничтожены. Однако, в конце концов, и они были побеждены Марком Клавдием, или Марком Дидием (Didione), и их страна была превращена в провинцию. Жители предгорий Гема были оттеснены глубоко в горы Марком Друзом. Минуций многих из них потопил в реке Гебр и одержал над ними победу. Родопцы (Rodopei) были побеждены Марком Клавдием. Фракия имела собственного царя вплоть до 48 года от Рождества Христова, а затем была полностью поко­рена римлянами и обращена в провинцию.

Иллирийцы получили свое имя от Иллирия, сына Истра (согласно Бе-розу Халдею) или Кадма (согласно Евстахию) или Полифема и Галатеи (согласно Аппиану Александрийскому). Чьим бы сыном ни был Иллирии — Истра, Кадма или Полифема — ясно, что иллирийцы происходят от него, поскольку Иллирии, как свидетельствует тот же Аппиан, был отцом Энхе-лея (Achille), Автариея (Autario), Дардана, Меда, Тавланта (Taulantio) и Перреба (Perebo), от которых родились Паннонии, Скордиск и Трибалл. Дочерями же его были Парто (Parta), Даорто (Daorto) и Дассаро (Dassera). От них произошли большие и свирепейшие иллирийские народы: энхелей-

цы, автариеи, дарданы, меды, тавлантии, перребы, паннонцы, скордиски, трибаллы, партены, дарсии и дассаретии. От них впоследствии пошли дру­гие народы, которые жили в стране, называемой ныне Иллирия (Illirico), и славились своей воинской доблестью. В течение длительного времени они воевали с римлянами, первая война которых с иллирийцами, как пишет Ап-пиан Александрийский в «Событиях в Иллирии», произошла при царе Аг-роне. Отцом его был Плеврат, и властвовал он над той частью Иллирии, которая лежит вдоль залива Ионического моря. Прежде ей владел эпир-ский царь Пирр и его преемники. Владения Агрона включали также нема­лую часть Эпира, Корфу, Диррахий и Фар. По численности пехоты и кон­ницы его войско превосходило войска всех царей, когда-либо правивших до него в Иллирии. По просьбе Деметрия, отца царя Македонии Филиппа, Агрон пришел на помощь медионянам (Midionii) против этолийцев, когда последние, разбив лагерь вокруг города Медиония (Midionio), осадили его, стараясь всеми силами и хитростями им овладеть. В войске этолийцев нахо­дился также Гасдрубал Африканец, зять Гамилькара и командующий кар­фагенского войска. Итак, когда медионяне находились в осаде, под покро­вом ночи к Медионию и прилежащей к городу местности подошло около сотни судов, в которых находилось десять тысяч иллирийцев. Приблизив­шись к гавани, с первыми лучами занимавшегося рассвета они незаметно и проворно высадились и, по своему обычаю, небольшими отрядами двину­лись на этолийское войско. Когда те их заметили, то были поражены впе-запностью и дерзостью нападения иллирийцев, однако с давних пор преис­полненные гордости и самоуверенности, построили большую часть конни­цы и тяжеловооруженных воинов на равнине перед лагерем, послав часть конницы и легковооруженных занять господствующие высоты недалеко от лагеря. Иллирийцы стремительно и яростно атаковали легковооруженных и, благодаря численному перевесу и плотности строя, смогли сразу их рас­сеять, вынудив конницу с позором отступить к оставшейся части войска. Затем стремительной атакой с захваченных высот отряды иллирийцев об­ратили в бегство тех, кто стоял на равнине. Медионяне, сделав вылазку из города, бросились их преследовать и, частью уничтожив, частью взяв в плен,

без труда овладели вооружением и обозом этолийцев. Иллирийцы, испол­нив приказ царя, погрузили на суда все содержимое обоза и добычу, неза­медлительно вернулись домой.

По возвращении судов с победителями на родину царь Агрон, узнав о подвигах своих подданных, одолевших столь самоуверенных этолийцев, пре­дался такому неумеренному веселью, что из-за нескончаемых пиров, без­мерного пьянства и любострастия заболел и спустя несколько дней умер. При этом царе, как мы сказали выше, опираясь на свидетельство Аппиана, римляне впервые начали войну и заключили первый договор с иллирийца­ми. Причиной войны послужило убийство по приказу Агрона римских по­слов, однако ни один из историков, кроме Аппиана, об этом не упоминает. Полибий и Тит Ливии утверждают, что виновницей этого раздора была жена Агрона Тевка (Теиса), которую Луций Флор называет Тевза (Teusa), а святой Иероним — Тевта (Teuta). Умирая, Агрон завещал ей всю власть над царством, дабы она заботилась о его единственном сыне Пинее, хотя матерью его она не была.

Став царицей, Тевка первым делом разрешила всем своим подданным, кто ходит по морю в частном порядке, безнаказанно заниматься разбоем. Затем, снарядив большой флот, она послала его вперед, дозволив команди­рам поступать с каждой страной, как с неприятельской. Первыми они на­пали на элейцев (Elisij) и мессенян (Mesenij), земли которых иллирийцы часто опустошали и до этого. Происходило это по той причине, что побере­жье там протяженное, а главные города расположены внутри материка, так что не было никакой возможности дать отпор набегам иллирийцев, которые без опаски рыскали повсюду, грабя и разрушая все вокруг.

Тем временем иллирийцы, желая пополнить запасы продовольствия в Албании, подошли к Фенику (Fenice). В этом городе в ту пору находилось восемьсот галльских солдат, нанятых албанцами для защиты города. Войдя в сношения с галлами на предмет сдачи города и заручившись их согласием, иллирийцы высадились и при поддержке галлов овладели городом со всем, что в нем находилось. Албанцы, узнав о случившемся, всем народом поспе­шили на помощь и стали лагерем у протекавшей неподалеку реки. Чтобы

обезопасить себя от тех, кто находился в городе, они разобрали мост. Тем временем пришло известие о том, что по суше через ущелья Антигонии на них идет Скердилаид (Scerdelaido) с пятью тысячами иллирийцев. Тогда войско албанцев разделилось: одна его часть была послана для охраны Ан­тигонии, другая осталась, пребывая в уверенности, что со стороны неприя­теля не следует ждать каких-либо неприятностей. Иллирийцы, которые, как мы сказали выше, укрылись в городе, узнав о разделении войска и бес­печности неприятеля, в полночь совершили вылазку, восстановили мост, перешли реку и, найдя природное укрепление, затаились там до рассвета. С первыми дневными лучами оба войска построились и вступили в сраже­ние, в котором победа досталась иллирийцам. Лишь немногим из солдат противника удалось спастись бегством, остальные были либо убиты, либо взяты в плен.

Удрученные такими бедствиями албанцы, не видя надежды на спасение, отправили посольство к этолийцам и ахейцам с просьбой о помощи. Эти народы, сжалившись над албанцами, вняли их просьбе и прибыли в Гелик-ран. Захватившие Фенику иллирийцы, объединившись со Скердилаидом, также пришли туда. Разбив лагерь неподалеку, они жаждали вступить в битву, но медлили по причине невыгодности своего местоположения. Тем временем пришли письма от царицы, в которых она приказывала без про­медления возвращаться обратно, так как несколько ее городов передались дарданам, и их нужно было вернуть к покорности. По этой причине, опус­тошив всю провинцию, иллирийцы заключили с албанцами перемирие, по условиям которого возвращали им всех свободнорожденных пленных и го­род, но уводили с собой на корабли всех рабов со всей остальной добычей. Так, частью по морю, частью по суше через Антигонию, они вернулись домой, поселив страх среди жителей приморских городов Греции. Послед­ние, видя, что, вопреки всем надеждам и ожиданиям, был разграблен такой укрепленный и могущественный албанский город, стали теперь больше опа­саться не за свои угодья, как прежде, а за себя самих и свои города.

Захватив описанным выше образом Фенику, немалая часть иллирийцев, выходя в море отдельно от всей флотилии, стала промышлять грабежом

итальянских купцов, направлявшихся в город или возвращавшихся в Ита­лию, поскольку после захвата Феники иллирийцами в нем осталось немало итальянцев. До того времени римляне отвечали насмешками на неодно­кратные жалобы на иллирийцев, теперь же, когда число жалоб на них в Сенат резко возрасло, в Иллирик были отправлены послами П. Юний и Т. Луций Корунканы (Corucani).

После благополучного возвращения флотилии из Феники Тевка была поражена качеством и обилием добычи (поскольку Феника была одним из богатейших городов Албании) и, задумав злое против греков, еще сильнее захотела начать с ними войну, однако по причине неурядиц в своей стране она не могла предпринять новый поход. Устроив все дела в Иллирике, Тев­ка приступила к осаде Иссы, последнего к тому времени из продолжавших упорствовать городов. В это время к ней прибыли римские послы. Будучи приняты царицей, они стали говорить об учиненных им обидах. Царица крайне надменно и сурово им внимала. Когда они закончили, она сказала им в ответ, что позаботится о том, чтобы римлянам не причинялись обиды от всего народа, что же касается частных лиц, то не в обычае у царей запре­щать иллирийцам в частном порядке пользоваться тем, что дает им море. На эти слова царицы младший из послов дал благородный, но не вполне уместный ответ: «О Тевка! У римлян есть прекрасный обычай мстить всем народом за обиды, причиненные частным лицам (vendicare priuatamente le pubbliche ingiurie), и помогать обиженным. С Божьего позволения мы сде­лаем все, чтобы заставить тебя вскоре пересмотреть эти царские обычаи». Этот ответ привел царицу в такую ярость, что, презрев общепринятые пра­вила, подослала убийц, которые на обратном пути зарубили послов топора­ми и сожгли перевозивших их моряков.

Когда весть о случившемся достигла Рима, римляне немедленно стали готовиться к войне — набирать легионы, снаряжать флот, — словом, делать все, чтобы достойно отомстить за такую жестокость.

Царица же с наступлением весны послала в Грецию новый флот, гораздо больше прежнего. Одни из судов пошли к Корфу, другие зашли в гавань Диррахия, делая вид, что хотят пополнить запасы пищи и воды, а на самом

деле замышляя захватить город. Ни о чем не подозревающие жители Дир-рахия позволили им без оружия войти в город, думая, что те в самом деле нуждались в воде и пище. Оказавшись внутри города, иллирийцы выхва­тили мечи, спрятанные в сосудах для воды, и, перебив охрану ворот, овла­дели ими. Когда по данному сигналу с берега подоспели и остальные, илли­рийцы смогли овладеть большей частью городских стен. Горожане, несмотря на замешательство от внезапного нападения, стали доблестно и отважно защищаться, пока, в конце концов, не вынудили иллирийцев оставить сте­ны. Таким образом, горожане, едва не лишившись по беспечности жизни и собственных домов, благодаря своему мужеству сумели спастись и стали впредь осмотрительнее. Между тем начальники иллирийцев, поспешно от­чалив от берега, вышли в открытое море и нагнали тех, кто, как мы сказали выше, шел к Корфу. Соединившись, они ускорили ход и, подойдя к городу, осадили его. Жители Корфу, застигнутые нежданной бедой, не надеясь на собственные силы, отправили послов к ахейцам и этолийцам. Помимо это­го, они обратились за помощью к жителям Аполлонии и Диррахия, прося не допустить, чтобы варвары лишили их родины.

Те откликнулись на просьбу жителей Корфу и предоставили десять ахей­ских катафрактов, которые через несколько дней отправились в направле­нии Корфу в надежде тотчас после прибытия освободить их от варварской осады. Однако иллирийцы, получив от вступивших с ними в союз акарна-нов семь катафрактов, выступили против ахейцев и, встретив их у островов, называемых Паксы, вступили в сражение. Акарнаны и сражавшиеся про­тив них ахейские корабли вели равную борьбу и в стычках не терпели по­вреждений, не считая ранений среди находившихся на них воинов. Илли­рийцы же, соединив свои корабли по четыре вместе, теснили неприятеля и, окружая его со всех сторон, лишали маневра. После этого они яростно бро­сались в атаку и одерживали верх благодаря своему численному превосход­ству. Действуя таким образом, иллирийцы захватили четыре ахейские квад-риремы, а одну квинкверему со всей командой пустили ко дну. Среди по­гибших на последней был пользовавшийся огромным авторитетом у ахей­цев каринец Марг (Marco Carinco), всю жизнь верно служивший своей родине. Те, что сражались с акарнанами, едва услышав о победе иллирий­цев и полагаясь на быстроходность своих кораблей, развернулись и, поки­нув место боя, благополучно возвратились домой.

Весь сонм иллирийцев, воодушевленных победой, теперь, когда препят­ствие было устранено, с еще большим напором принялся осаждать город. Жители Корфу, потеряв всякую надежду на спасение, в течение некоторо­го времени держались, но, в конце концов, сдались иллирийцам, допустив в город их гарнизон во главе с Деметрием Фарским (Fario). После этого вое­начальники иллирийцев, вновь подступив к Диррахию, возобновили осаду города.

В это же время на место консулов Кв. Фабия Максима (второе консуль­ство) и П. Карвилия (Carualio) Максима были избраны Гней Фульвий и Авл Постумий Центумал, и они во главе соответственно флота из двухсот судов и сухопутного войска выступили из Рима. Фульвий направился к Кор­фу, думая, что его осада еще продолжается. Узнав, что опоздал (иллирий­цы уже овладели городом), он все же решил идти к острову, во-первых, чтобы узнать, что произошло, а во-вторых, чтобы проверить верность того, что он узнал о Деметрии. Дело в том, что Деметрий, прознав о том, что был оклеветан завистниками перед царицей, и опасаясь ее гнева, отправил в Рим посланца, обещая римлянам передать им город и все, что было в его власти. Итак [когда он подошел к острову,] жители Корфу, обрадованные прихо­дом римлян, при попустительстве Деметрия передали им и находившийся в городе иллирийский гарнизон и сам город, а после этого и сами отдались под их покровительство, полагая обезопасить себя этим от посягательств иллирийцев. Римляне, заключив дружественный союз с жителями Корфу, отплыли к Аполлонии, взяв Деметрия в качестве провожатого. В это же время Авл Постумий переправлял из Бриндизи сухопутное войско, состо­явшее примерно из двадцати тысяч пехоты и двух тысяч конницы. Оба вой­ска одновременно подошли к Аполлонии и, взяв город под свое покрови­тельство, немедленно отплыли в Диррахий, так как узнали о его осаде.

Иллирийцы, узнав о приходе римлян, в страхе сняли осаду и бежали. Римляне же, заключив дружественный союз и с жителями Диррахия, от-

плыли к другим городам, расположенным в глубине Иллирика, покоряя многие земли на своем пути.

Тем временем к римлянам прибыли послы из Парфинии (Patermia), с просьбой принять их со своим городом под римское покровительство. Удов­летворив их просьбу, а равно и просьбу посланцев от атинтанов, римляне направились к Иссе, так как узнали, что и этот город был осажден илли­рийцами. Прогнав осаждавших, они овладели городом. Таким же образом римляне захватили еще немало городов в Иллирике, потеряв (prenderono) при этом не только множество солдат, но и несколько трибунов и квестора. Кроме этого, римляне захватили двадцать кораблей иллирийцев, перево­зивших провиант. Несколько человек из числа осаждавших Иссу, урожен­цев Хвара (Lesina), были спасены по заступничеству Деметрия, остальные же после разгрома укрылись в Нароне (Narona). Царица Тевка с неболь­шой свитой отступила в Ризан, хорошо укрепленную и удаленную от моря крепость (terra) на берегу одноименной реки Ризан. После этого римляне, передав Деметрию немалое число иллирийских городов, со всем сухопут­ным войском и флотом вернулись в Диррахий. Гней Фульвий с большей частью морского и сухопутного войска отбыл в Рим, а Постумий, оснастив сорок кораблей и набрав войско из жителей близлежащих городов, остался в Диррахий для охраны ардиеев (Archiensi) и всех остальных, отдавшихся под покровительство римлян.

С наступлением весны Тевка отправила к римлянам послов с предложе­нием заключить договор. Римляне ответили, что Корфу, Хвар, Вис, Драч и, наконец, вся Атинтания (gli Atintani) перешли под их власть, поэтому они согласятся на то, чтобы сын Агрона Пиней властвовал над остальной частью царства своего отца и считался другом и союзником римского наро­да, если он откажется от вышеназванных владений, и иллирийцы не будут подходить к Вису иначе, как на двух легких судах без вооружения. Все эти условия упомянутыми послами были приняты.

Таковы были первые войны и первые договоры римлян с иллирийцами. После того как римляне заключили мир с Тевкой и передали многие города

Иллирика Деметрию Фарскому, консулы пожелали, чтобы Деметрий за свои заслуги перед Римской республикой принял титул иллирийского царя; однако Деметрий, то ли из-за предчувствия, что римляне лишат его власти, то ли, как говорят некоторые, из-за своего беспокойного характера (как пишет Полибий (III), будучи с детства привыкшим к соперничеству, он был жесток духом и крепок телом), без всякого почтения к римлянам и их союзникам начал вести повсюду опустошительные войны. Сражавшиеся под его началом иллирийцы отличались такой свирепостью, что (будучи врага­ми всем) внушали всеобщий ужас. Как рассказывает Полибий (II), куда бы ни направлялся Деметрий, он подобно урагану все сметал на своем пути. И прежде Деметрий проявлял смелость и доблесть, чем заслужил большое уважение. А именно, когда македонский царь Антигон с большим риском вел ту памятную войну, во время которой между Эвой и Олимпом состоя­лось его сражение с лакедемонским царем Клеоменом (это была Союзни­ческая война, однако Плутарх называет ее Клеоменовой), Деметрий, нахо­дясь со своими иллирийцами на самом опасном участке, с невероятной сме­лостью ринулся в атаку на высоты, занятые неприятелем, и принес Антиго­ну победу. И позднее, когда Деметрий стал царем Иллирика, выйдя в море со своим [будущим] преемником Скердилаидом, как пишет в конце II кни­ги Полибий — пока Скердилаид по его приказу с пятьюдесятью кораблями разорял Навпакт и Ахайю, сам [Деметрий] с таким же количеством кораб­лей опустошал Кикладские острова. В то время, когда Деметрий (как мы сказали) подобно урагану предавал все опустошению, римляне послали про­тив него с большим войском консулов Павла Эмилия и Марка Лелия (как можно прочесть у Тита Ливия во 2-й книге III декады). Полибий, однако, в III книге нигде о Марке не упоминает, говоря только то, что против Де­метрия был отправлен Павел Эмилий. Тот, после семидневной осады взяв приступом Дималу, называемую Страбоном (VII) Далмием (Dalmio) (от которого пошло название «далматы»), напал после этого на остров Фар. Деметрий, находившийся там с отборным войском из иллирийцев, потер­пев поражение в битве, выигранной неприятелем благодаря скорее военной хитрости, чем отваге, бежал в Македонию.

Там он оказал такую большую помощь советами и участием в походах македонскому царю Филиппу, когда тот неоднократно предпринимал во­енные действия, главным образом против этолийцев, что, как пишет Поли­бий (V), завоевал себе большую часть славы в этих походах наряду с ахей­ским стратегом Аратом (Strato). Позже, при приступе по приказу Филип­па города мессенян, Деметрий был убит. Хотя Аппиан и пишет, что его убили римляне на острове Хвар (Lesina), однако, согласно Полибию (III), Титу Ливию (III декада, 2-я книга) и Сабеллико (V эннеада, 1-я книга), Деметрию после поражение от римлян на острове Хвар все же удалось спа­стись на лодках, которые были заранее приготовлены в трех местах остро­ва, и бежать к македонскому царю Филиппу. Последний, как пишет Юс­тин в XXIX книге [своего труда] о знаменитых людях, позднее был по­бужден Деметрием начать войну с римлянами, которые под предводитель­ством претора Л. Аниция Галла по случаю упомянутой войны напали так­же на Гентия, царя другой части Иллирика, двор которого находился в Скодре. Тот, присоединившись к македонцам, послал, как пишет Тит Ли­ вии в 4-й книге V декады, восемьдесят легких судов (Lembi armati) для разорения полей Диррахия и Аполлонии. После нескольких стычек римля­не одержали победу. Гентий со своими детьми и братом Каравантием был увезен в Рим и затем по распоряжению сената сослан в Сполето. Павел Эмилий почти сразу же после этого в течение одного дня ограбил семьдесят иллирийских городов, применив не силу, а хитрость и обман. Вот как это произошло. Как рассказывает Аппиан в «Событиях в Иллирии», он тайно отбыл в Рим и, поспешно возвратившись, от имени сената обещал населе­нию этих городов прощение за все совершенные ими проступки при усло­вии, что они выдадут все имеющееся у них золото и серебро. Когда они согласились на это, он отрядил в каждый из городов часть своего войска и приказал начальникам отрядов в заранее условленный день на рассвете ра­зослать по всем улицам глашатаев с приказом для жителей в течение трех часов сдать все имеющееся у них золото и серебро. Что и было исполнено, после чего солдаты разграбили все оставшееся. Так в один день он ограбил семьдесят городов. Иллирийцы, однако, вскоре отомстили за эту обиду —

поднявшиеся против римлян (в числе прочих) ардиеи (Ardei) и пиларии (Pilarij) напали на ту часть Иллирика, которая была в союзе с римлянами. Римляне отправили к ним послов с требованием прекратить нападения, но, когда те не подчинились, отправили против них войско, состоявшее из де­сяти тысяч пехоты и шестисот конницы. Когда и это не заставило ардиеев и пилариев подчиниться, против них с большим войском выступил Фульвий Флакк. Однако, как пишет Аппиан в «Событиях в Иллирике», эта война так и свелась к нескольким мелким стычкам, так как римляне не смогли довести ее до конца.

Автариаты (Autoriati), самый большой и самый храбрый народ в Илли­рике, как сообщает Страбон (VII), непрерывно воевали с упомянутыми ардиеями из-за соли, которая в пограничной с ними области образуется по весне из воды, падающей из некоего желоба. Если воду вычерпывать и от­стаивать в течение пяти дней, то образуются кристаллы соли. [Автариаты] договорились [с ардиеями] пользоваться упомянутой солеварней по очере­ди, когда же те нарушали договор, [авториаты] начинали войну с ардиеями. Последних Плиний (III, 21) и Страбон (VII) называют вардеями, Дион Византийский — артеями, или аритеями. Некоторые (среди них Плиний) называют их разорителями Италии, поскольку они жили на побережье Дал­мации. Об этом упоминает Страбон, который в VII книге пишет: «Затем — река Нарон и живущие на ней даоризы, ардиеи и плереи (Plerei). Поблизо­сти от последних лежит остров, называемый Черная Коркира, и город, ос­нованный книдянами (Gnidij), а поблизости от ардиеев — Фар. Римляне оттеснили ардиеев в глубь материка подальше от побережья, так как они занимались морским разбоем. Страна эта, суровая и бесплодная, непригод­на для сельского хозяйства, поэтому находится в запустении и почти не за­селена». Так пишет Страбон. Я полагаю, что упомянутые плеарии (Pleari), или, как их называет Аппиан Александрийский, пиларии, суть не кто иные, как те, кого рагузинцы называют теперь «пелешанами» (Pilisciani) и кото­рые живут на их земле, поскольку никто, кроме них, не живет так близко к Черной Коркире, называемой ныне Корчулой. Земля их крайне неплодо­родна, хотя, судя по развалинам, некогда и там были хорошие земли. Вар-

деи, или артеи, жили на побережье моря, которое рагузинцы называют Малым. Вдоль всего упомянутого побережья еще видны развалины несколь­ких городов, а напротив них совсем близко лежит остров Фар. Теперь на этих землях живут артаны, или аркианы (Archiani), а за ними — древние пиларии, в союзе с которыми, как мы уже сказали, они ходили по морю и разоряли побережье Италии. Как пишет Аппиан в «Событиях в Иллирии», они совершали набеги на автариатов по всему побережью и согнали их с этих земель. Римляне, не в силах выносить их наглость, неоднократно по­сылали против них большие войска и под конец одержали над ними верх, вынудив уйти жить в глубь материка. Как видно из карт Птолемея, они жили на реке Дрин. В первый раз римляне под началом претора Марка Коскония сразились с ними в 618 году от основания Рима. Через двадцать девят лет после этого консул Г. Порций Катон, согласно Евтропию (IV), потерпел от них постыдное поражение. И позднее римляне часто выступа­ли против них под началом Л. Дидия (Didione), Лентула, Пизона, Корне­лия, проконсула М. Минуция Руфа, Мессалы, Луция Сципиона и консула М. Ливия Друза. Все упомянутые полководцы вели войны с неукротимым племенем скор дисков.

Дата добавления: 2015-08-13