Что есть

Что было, что есть, что будет, чем сердце успокоится

Что было

Были выборы и, насколько можно судить, большАя (а, может быть, и бОльшая) часть населения полагает, что их результаты были сфальсифицированы. Если считать только население крупных и/или промышленных городов, то так считает уж точно бОльшая (больше 50%, это подтверждают опросы) часть населения. Можно сказать, что на этот счет есть общественный консенсус. Более того, существенная часть населения считает, что фальсификация результатов народного волеизъявление – это очень плохо. Фальсификация делает власть в глазах этой части общества нелегитимной, повышает градус протестных настроений.

Что есть

I. Есть массовая митинговая активность. Видимо, на сегодня она достигла максимума: 60 тыс. – Москва, 10 тыс. – СПб, 1-3 тыс. другие большие города (цифры условны, приблизительны и интересны только как порядки величин.)

Но дальше количество участников митингов пойдет на спад по трем причинам:

1. Число митингующих, чтобы что-то реально и радикально поменялось, должно быть на порядок больше (600, 100 и 30 тыс. человек, соответственно). Но этого не будет. Те митинги, которые происходят сейчас, власти могут не замечать или почти не замечать. А коль скоро такие митинги не могут ничего поменять, значит, их участники не могут поставить реальные цели и добиться хоть какого-нибудь результата. Заниматься же бесцельной деятельностью, имеющей только символическую ценность, современный рациональный горожанин не привык.

2. Более того, стоять рядом с чуждыми тебе людьми можно ради какой-то важной, понятной, осязаемой цели, но стоять просто так, бесцельно и при этом слушать шелест красных знамен коммунистов и кавказофобские и жидоедские реплики националистов – увольте.

3. Митинг – это архаичная, «вечевая» форма голосования, выборов, работающая потому, что нормальных выборов, к сожалению, нет. (Кстати, обратите внимание, что в словах «голос», «голосование» слышны отзвуки тех голосов, которые звучали на вечевой площади, когда политические вопросы решались криком противоборствующих толп.) Но на выборы невозможно ходить раз в неделю. Это противоречит самой идее выборов. Ну, раз сходили, подтвердили численность своей «партии протеста», ну, два…

Из всего сказанного следует, что численность митингующих начнет расти только в том случае, если власть натворит каких-нибудь особенно выдающихся и, не дай бог, кровавых глупостей. Но я надеюсь, что ничего такого не произойдет.

Я вовсе не считаю, что ходить на митинги не надо. Я сам ходил и агитировал, и буду ходить и агитировать. Но это не отменяет сказанного, пик митинговой активности пройден.

II. Есть полная и окончательная дискредитация не только всех партий вместе и каждой по отдельности, но и всей партийной системы в России. То есть и до выборов было понятно, что все зарегистрированные на выборах партии никуда не годятся, и не только по идеологическим соображениям: ну, скажите на милость, какая идеология у ЛДПР или «Справедливой России»? Нет, не годятся они потому, что они – часть системы и такие же участники спектакля как и «Единая Россия». Истеблишмент «оппозиции» прекрасно понимает, что в случае серьезных перемен, их партии поедут на свалку одновременно с «Единой Россией», и играет свои роли не за совесть (чего нет, того нет!), а за страх.

В момент наступившего кризиса и низовой гражданской активности у «оппозиционных» партий был шанс – один единственный – стать оппозиционными без кавычек: сдать мандаты и возглавить протестное движение. Не сдали…

Посмотрим, что, например, говорит по этому болезненному поводу популярная О.Г. Дмитриева, объясняя, почему нипочем нельзя было сдать мандаты. Аргументы Оксаны Генриховны о том, что законодательный орган по закону прекрасно обошелся бы без покинувших зал заседания фракций, на мой взгляд, не стоят доброго слова. Ее же слова о том, что мандаты должны сдать все оппозиционные фракции или уж все остаются – тоже ерунда. Дума ничего не решала, а дума, избранная в результате массовых и, что важно, всенародно замеченных, фальсификаций будет решать еще меньше. Зато, например, Миронов, сдай он со товарищи свой мандат, немедленно стал бы реальным, легитимным лидером всего протестного электората, то есть большинства, то есть мог бы реально побороться за президентское кресло, вернуть в эту пьесу живую жизнь. Но зачем им такое большое счастье, когда есть свое маленькое, проверенное: кресло в думе, герань на окошке.

Продолжая этот сюжет, обращу внимание на историю с «Яблоком», которое, не пройдя в Думу, призвало другие партии немедленно сдать думские мандаты, но свои мандаты Законодательного собрания в СПб сдавать не собирается. О чем язвительно наябедничала всем та же Дмитриева.

Понятно, что на последних выборах КПРФ, ЛДПР, СР и «Яблоко» набрали существенно больше голосов, чем обычно, прежде всего, за счет общепротестного, а не только за счет «своего» электората. Теперь не только протестующие больше за них голосовать не будут, но псевдооппозиционность нашей оппозиции «в законе» объективно уменьшит ее собственный, так сказать, «коренной» электорат, и это не может не радовать.

Дата добавления: 2015-08-09