Авторитарный курс Ю.В. Андропова.

12 ноября 1982 г., через два дня после смерти Л. И. Брежнева, пленум ЦК партии избрал генеральным секретарем ЦК Ю. В. Андропова. Ему было 68 лет. Нетерпимость к инакомыслию, приверженность авторитарному стилю, репутация просвещенного партократа, личная скромность — все эти качества перевесили шансы других претендентов на высший пост. Как нельзя лучше они отвечали и ожиданиям «простого народа»: навести порядок в стране, укоротить привилегии, пресечь мздоимство, повести борьбу с «теневиками». Первые шаги Андропова-генсека не обманули ожиданий. «Хотя нельзя все сводить к дисциплине, — заявил он в декабре 1982 г., — но начинать надо именно с нее». Одновременно было дано указание готовить серьезные меры в сфере экономики. С начала 1983 г. сотрудники КГБ занялись выявлением нарушителей трудовой дисциплины. Рейдами по магазинам, кинотеатрам, баням и т. п. выявлялись и наказывались те, кому в это время полагалось находиться на работе. Одновременно был дан ход громким делам о коррупции, объявлена борьба с нетрудовыми доходами, спекуляцией.

Андропов задумал настоящую перестройку экономики, начав этот процесс с осторожных шагов. По его мнению, сначала надо постепенно перестроить промышленность и сельское хозяйство и, только получив позитивные результаты, приниматься за реорганизацию политических институтов в направлении их демократизации. Андропов ставил задачу частично децентрализовать экономику, придать плановой системе менее директивно-административный и менее всеобъемлющий характер, резко усилить экономическую заинтересованность трудящихся и самих предприятий в эффективности производства, не изменяя ценностям социализма. Здесь особую роль приобретал творческий поиск новых методов и форм экономической деятельности. Андропов санкционировал проведение крупномасштабных экспериментов по подготовке новой экономической реформы. Для этого в ЦК КПСС был создан специальный экономический отдел, который возглавил Н.И.Рыжков.

Интеллигенция ожидала от Андропова ослабления режима, однако цензура усилилась; так был запрещен ряд новаторских постановок в театрах. Это было связано во многом с тем, что идеологией занимались консерваторы К.У.Черненко, М.В.Зимянин, П.Н.Демичев. Андропов не стал форсировать реформы. На предложения ученых-консультантов ускорить демократизацию он не без оснований ответил: «Надо сначала накормить и одеть людей». Андропов возлагал особые надежды на демократизацию внутрипартийной жизни, которая была полностью формализованной. Он наивно считал, что в низовых парторганизациях заложен творческий потенциал, который поможет вывести партию и страну из непростого положения.

В области внешней политики Андропов стремился к разумным компромиссам с внешнеполитическими противниками СССР, но в условиях открытого недоверия СССР и США друг к другу такой компромисс не состоялся.

Большое оживление в обществоведении вызвала статья Ю. В. Андропова «Учение Карла Маркса и некоторые вопросы социалистического строительства в СССР» (Коммунист, 1983, № 3). Генсек предостерегал «от возможных преувеличений в понимании степени приближения страны к высшей фазе коммунизма». Признание противоречий и трудностей «развитого социализма» и фраза Андропова «мы не знаем общества, в котором живем» воспринимались как необходимая предпосылка для дальнейшего самопознания и возможного реформирования советского общества. Однако «возрождение коммунистического фундаментализма» оказалось недолгим. 9 февраля 1984 г. Ю. В. Андропов, страдавший неизлечимой болезнью почек, скончался.

Негативные тенденции.

Следствием отказа от экономических методов управления стала централизация, бюрократизация и разбухание управленческого аппарата. К 1985 г. общая численность управленцев в стране приблизилась к 18 млн человек: на каждых 6-—7 работающих приходился один руководитель. Наиболее значительный бюрократический слой (11,5 млн) составлял низовой аппарат предприятий и организаций. На содержание бюрократических структур ежегодно расходовалось до 10% госбюджета. Подчеркивание неуклонного возрастания роли КПСС сопровождалось ее численным ростом. К середине 80-х гг. в ней насчитывалось 19 млн человек. Соответственно расширялся и партийный аппарат. Высшее руководство страны к концу 70-х гг. выродилось в настоящую геронтократию. Средний возраст входящих в Политбюро (21—22 члена и кандидата в члены), секретарей ЦК (10—11) за 1971—1981 гг. вырос с 60 до 68 лет. «Застой» «развитого социализма» стал временем расцвета номенклатурных привилегий, которые по-прежнему включали госдачи, спецпайки, спецлечение, спецтранспорт и т. п. Ординарным явлением становится злоупотребление служебным положением, стремление пристроить родственников к «хлебной» должности, в элитарный вуз и пр.

Неспособность руководства переломить негативные тенденции в народном хозяйстве обусловила дальнейшее снижение темпов экономического развития. Аналогично снижались и показатели роста производительности общественного труда.

Задания 11-й пятилетки, утвержденные на XXVI съезде КПСС (март 1981 г.), не были выполнены ни по одному показателю.

Производственный потенциал был вполне высоким и позволял вести эксперименты по переустройству экономики в нужном направлении без коренной перетряски жизни народов страны. Однако руководству СССР периода позднего «развитого социализма» эта задача оказалась не по силам.

Попытки интенсифицировать экономику посредством составления многочисленных программ автоматизации и комплексной механизации, носивших административно-бюрократический характер, оказались малоэффективными, поскольку они не влияли на зарплату и уровень жизни. Не удавались и попытки реанимировать трудовой энтузиазм.

Стратегическая, длящаяся десятилетиями недооценка необходимости особо крупных вложений в сельское хозяйство «холодной страны» и быт крестьян обернулась проеданием нефтедолларов и отсутствием масштабных инноваций в высокотехнологичные отрасли хозяйства. А это имело в будущем роковые последствия.

Противоречия индустриальной модернизации страны отражались и на социальной сфере. Социальная структура советского общества приобретала все более городской характер, что явно не соответствовало географической специфике страны. Несмотря на официальный тезис об усилении социальной однородности общества, на деле усиливалась дифференциация в качестве и уровне жизни различных слоев населения. Доходы верхнего слоя, составлявшего около 2 /о населения, в 20—25 раз превосходили заработки низших слоев.

Большинство показателей свидетельствовали об ухудшающемся положении в социальной, экономической и политической сферах. Геронтократия в высшем руководстве не позволяло ее членам вовремя и здраво

осознавать назревшую необходимость перемен.

Дата добавления: 2015-08-13