Отец морской тактики

(1598–1653)

_{Дж. Дж. Э. Вейн}

Маартен Харпертсзон Тромп родился 23 апреля 1598 года в маленьком городке Брилле, где 25 лет назад гёзы одержали свою первую победу над врагом во время восстания против испанского владычества. Первый флаг Голландской республики был поднят на колокольне церкви Св. Екатерины, где 3 мая был окрещен Маартен.

Он принадлежал к семье моряков. Его дед Маартен Ламбертсзон ван дер Вель успешно занимался каботажными плаваниями, а его отец, Харперт Маартенсзон, тоже связал свою жизнь с морем. Харперт сбежал из дома, чтобы поступить на службу в молодой голландский флот, и стал известен, как прекрасный моряк. Чтобы стать моряком, он отказался от фамилии ван дер Вель и по неизвестным причинам выбрал фамилию Тромп. Семья ван дер Вель жила в Дельфте, но когда Харперт женился на вдове Яннетген Баренц, молодая чета поселилась в Брилле.

Маартен рос под присмотром матери, так как Харперт все время находился в море — либо в походах, либо на кораблях блокадной эскадры возле Дюнкерка. Крейсерство в Северном море и сопровождение конвоев были необходимы для защиты голландских торговых судов и рыбаков, занимавшихся ловом сельди, от испанских кораблей, дюнкеркских приватиров и англичан. Постоянная блокада Дюнкерка считалась необходимой, так как этот порт не только служил убежищем пиратов, но и попал в руки испанцев. Герцог Пармский, испанский главнокомандующий, поддерживал дюнкеркских корсаров и даже платил им за нападения на голландские суда.

Отец Маартена постепенно рос в чинах, и в апреле 1606 года, когда Маартену исполнилось 8 лет, семья перебралась в Амстердам, где семья Тромпов приобрела большой дом. Через месяц Харперт был назначен командиром маленького военного корабля Роттердамского адмиралтейства. После этого он решил взять воспитание сына в свои руки, чтобы лично готовить его к морской службе. Убежденный, что жизнь на борту корабля будет полезнее религиозного обучения дома, он взял Маартена с собой в качестве прислуги. Личный опыт считался тогда гораздо более ценным, чем теория, хотя к этому времени Маартен умел читать, писать и считать.

В феврале 1607 года Харперт и Маартен вышли в море в составе Роттердамской эскадры коммодора Моя Ламберта. Она была частью голландского флота под командованием лейтенант-адмирала Якоба ван Хеемскерка, который должен был блокировать побережье Испании. Целью похода Хеемскерка был перехват вражеского флота, который Испания намеревалась отправить в Ост-Индию, чтобы изгнать оттуда голландцев. 25 апреля произошел жестокий бой возле Гибралтара, который завершился крупной победой голландцев. После столь громкого начала Маартен остался на борту отцовского корабля, действовавшего в бурных водах Северного моря и Ла-Манша. Они вели наблюдение за испанскими военными кораблями и дюнкеркскими корсарами. Эта школа оказалась очень полезной для юнги, так как эти воды вскоре стали ареной ожесточенных сражений голландского флота, и Маартен Тромп получил огромное преимущество над своими противниками, так как досконально знал акваторию. Посещая порты Англии и Франции, он начал изучать языки этих стран и вскоре уже мог объясняться с моряками, строителями кораблей, торговцами. А позднее — с капитанами и адмиралами…

В 1609 году было подписано перемирие между Испанией и Голландской республикой, которое длилось 12 лет. Голландские армия и флот были резко сокращены, что постоянно повторялось во время всех мирных передышек. Харперт оставался на службе еще год, так как перемирие не касалось дюнкеркских корсаров, и флоту по-прежнему приходилось бороться с ними.

Покинув военный флот, Харперт предпочел остаться моряком. На свои собственные деньги он купил торговый корабль и начал плавания в Гвинею на западном берегу Африки. В течение 3 лет эти торговые операции приносили ему большую прибыль. Естественно, он взял Маартена с собой. Во время первого плавания молодого Тромпа на юг возле островов Зеленого Мыса их корабль был атакован английским пиратом. Хотя голландский корабль был вооружен несколькими пушками, пират оказался слишком сильным. Харперт был убит в схватке, и его тело сбросили в море. 12-летний Маартен, который отважно сражался, в течение 2 лет был вынужден прислуживать пиратам. Об этом периоде его жизни нам известно очень мало, но воспоминания современников, оказавшихся в подобной ситуации, рассказывают мало приятного. Маартену жилось очень трудно, однако он постепенно становился закаленным моряком. Он в полной мере на себе ощутил грубость и унижения, понял, каково приходится простому матросу. За эти годы в его характере сполна проявились рассудительность, сила воли, настойчивость. Следует отметить, что его вера в бога в годы бесконечных религиозных войн была более искренней, чем сегодня, что помогло ему не проникнуться ненавистью и жаждой мести.

В 1612 году Маартен сумел бежать от своих хозяев в итальянском порту и вернулся в Роттердам. Теперь ему пришлось заботиться о матери и 3 сестрах, которые впервые услышали о смерти мужа и отца лишь от него. Он нанялся на работу в Роттердамский порт, но не был доволен этим. Сердце Тромпа навсегда было отдано морю. Случайные короткие плавания на торговых судах подтолкнули его снова поступить на службу в военный флот. 23 июня 1617 года Тром становится старшим матросом на корабле «De Leeuwinne»[3]под командованием Моя Ламберта, бывшего товарища его отца. Тромп участвует в нескольких удачных операциях против средиземноморских пиратов в 1618 и 1619 годах и становится старшим боцманом. Однако 15 мая 1619 года он уходит со службы.

При относительно спокойной обстановке перемирия голландская заморская торговля интенсивно расширялась. Тромп, который должен был содержать мать и сестер, решил попытать удачи на неверном поприще торговли со средиземноморскими странами, так как он прекрасно знал этот регион. Однако судьбе не было угодно, чтобы Тромп связал свою жизнь с торговым флотом. Он стал шкипером «Het Tuchthuis» — «Исправительного дома». Скажем прямо, довольно странное название для корабля, однако оно полностью соответствовало состоянию дел на нем. Некоторое время Тромп удачно плавал в кишащих пиратами водах, но любая удача однажды кончается. В 1621 году «Исправительный дом» был захвачен тунисскими пиратами, и Тромп во второй раз попал в рабство. Меньше чем через год он был освобожден либо при обмене пленниками, либо был выкуплен адмиралтейством. В июне 1622 года он вернулся домой и больше уже не имел никакого отношения ни к торговому флоту, ни к Средиземному морю.

Когда завершилось Двенадцатилетнее перемирие и снова начались военные действия против Испании, Маартен Тромп снова поступает на военную службу и становится лейтенантом на корабле «Брунсвик». В течение 2 лет он плавает вдоль берегов Европы от Фландрии до Гибралтара, конвоируя возвращающиеся домой торговые суда и захватывая вражеские. То, что Тромп не все время проводил в море, доказывает его женитьба 7 мая 1624 года на Дине де Гааз, дочери шкипера Корнелиса де Гааза. В следующем месяце Тромп был назначен капитаном яхты[4]«Sint Antonius». В качестве командира корабля Тромп должен был защищать рыбаков, которые вели промысел сельди, и конвоировать торговые суда. Через 6 месяцев он был переведен на флот, блокирующий Дюнкерк, и получил новое назначение. Теперь он стал капитаном линейного корабля «Гельдерланд» и занимал эту должность в течение 4 лет.

В этот же период сформировалась еще одна черта характера Тромпа. Военные действия на суше шли не слишком удачно, что заставляло республику большую часть средств выделять армии. Флоту не хватало кораблей, людей и денег. Тромпу приходилось вести постоянную борьбу, чтобы убедить Адмиралтейство выделять ему материалы, провизию и деньги, необходимые для поддержания корабля в боеспособном состоянии. В этих «боях» Тромп показал исключительное упорство в достижении цели.

В значительной мере проблемы, разъедавшие флот в течение всего XVII века, да и позднее, были следствием исключительно децентрализованного характера федерации семи провинций, которые образовали Голландскую республику, или официально — Соединенные Провинции. Во многих отношениях это были разъединенные провинции. Каждая из них сохранила свое собственное правительство (совет), который отправлял делегатов в общенациональные Генеральные Штаты. Исполнительная власть принадлежала штатгальтеру, своего рода наследственному президенту из княжеского Оранского дома. Однако его власть была значительно ограничена провинциальным сепаратизмом. Еще больше запутывало дело то, что сам флот был объединением отдельных флотов провинций. В ходе борьбы против Испании были созданы 5 отдельных адмиралтейств: 3 в провинции Голландия (включая Роттердамское адмиралтейство, которому служил Тромп), 1 — в Зеландии, 1 — во Фрисландии. Каждое адмиралтейство имело свой флот, офицеров, верфи и бюджет. Разумеется, предпринимались попытки координации действий. Половина совета каждого адмиралтейства состояла из представителей остальных 6 провинций. Совет делегатов всех адмиралтейств периодически встречался в Гааге под председательством штатгальтера, который также был официальным командующим флотом — адмирал-генералом. Генеральные Штаты определяли стратегию и по согласованию со штатгальтером назначали адмиралов. Разумеется, такая сложная система в принципе не могла работать нормально, особенно когда различные провинции начинали преследовать различные, зачастую противоречивые цели. Однако все попытки заменить ее более централизованной системой разбивались о сопротивление тех же самых провинций.

Хотя Тромп не участвовал в крупных сражениях, когда командовал «Гельдерландом», если не считать боя с 5 крупными дюнкеркскими корсарами весной 1627 года, он привлек внимание адмиралтейства. В начале 1629 года только что назначенный лейтенант-адмиралом Голландии Пит Хейн попросил Тромпа стать капитаном его флагманского корабля «De Groene Draek».[5]Хейн писал, что у него достаточно храбрых капитанов, однако в Тромпе он видит задатки великого флотоводца. К несчастью, сотрудничество этих двух великих людей оказалось не слишком долгим. Во время их первого сражения с 10 крупными корсарскими кораблями у Данджнесса 17 июня 1629 года Хейн был смертельно ранен. Тромп продолжал бой, не спуская адмиральского флага. Голландцы победили после тяжелого сражения, шедшего весь день. Позднее Тромп доставил тело Хейна в Роттердам и получил в награду от совета провинции Голландия золотую цепь.

На следующий год Тромп продолжал действия против дюнкеркских пиратов, добившись значительного успеха. Однажды он захватил губернатора Дюнкерка и доставил его в Роттердам в качестве пленника. За этот подвиг он получил еще одну золотую цепь и другие награды, на сей раз от адмиралтейства.

Когда его новый главнокомандующий вице-адмирал Лифхеббер сошел на берег, чтобы следить за строительством флагманского корабля, Тромп временно стал командиром крейсерской эскадры. 16 марта 1630 года штатгальтер Фридрих-Генрих присвоил ему звание старшего капитана. Это означало, что Тромп получает постоянное звание капитана, не считая должности командира корабля. Вдобавок он получил титул капитан-командора и золотую медаль от Генеральных Штатов. Теперь он принадлежал к группе из 60 капитанов, которые имели постоянные должности, и его доля в призовых деньгах, полученных от продажи захваченных судов, резко возросла.

Характерной для Тромпа чертой было то, что он делил свои успехи с подчиненными. Не раз он требовал и получал вознаграждение для команды своего корабля. За свою всегда дружескую манеру разговора, ровный характер и блестящие командирские качества Тромп получил прозвище «Bestevaer», что в буквальном переводе означает «Дедушка» или «Старик». Однако на флоте это слово означало «лучший из командиров». После Тромпа лишь де Рейтер заслужил его.

В конце 1631 года произошел инцидент, который серьезно огорчил Тромпа. Его знаменитый «De Groene Draek» разбился в 2 милях к западу от Флиссингена из-за ошибки лоцмана. Но через 6 месяцев Тромп получил новейший корабль «Prince Hendrik».

Следующий год принес Тромпу массу разочарований, и по многим причинам. Нехватка кораблей вызвала перепалку между адмиралтействами и Генеральными Штатами относительно использования единственной эскадры, оставшейся в отечественных водах. Роттердамское адмиралтейство желало помочь своим купцам, прикрывая конвои торговых судов. Генеральные Штаты, напротив, подчеркивали важность защиты от корсаров, а также необходимость перехватывать подкрепления и оружие, отправленные из Испании вражеской армии во Фландрии. Чтобы решить обе задачи, флот почти постоянно находился в море. Экипажи не получали отдыха, а корабли — ремонта. И венчала всё проблема выбора нового командующего флотом. Традиция требовала, чтобы на эту должность был назначен дворянин, невзирая на его способности. В случае с Питом Хейном штатгальтер Фридрих-Генрих сумел поломать глупое правило, но после неожиданной смерти Хейна традиция снова взяла верх. Командующим флотом был назначен достопочтенный Филипс ван Дорп, с которым Тромп не желал даже разговаривать.

Когда в ноябре 1633 года скончалась жена Тромпа, оставив ему троих маленьких сыновей, он сделал свой выбор. 30 мая 1634 года Тромп увольняется со службы. Это было свидетельством некомпетентности ван Дорпа и говорило о полном разложении в руководстве страны, так как ни флот, ни правительство не попытались убедить Тромпа остаться.

Маартен Харпертсзон нашел очень спокойную работу дьякона и посвятил себя воспитанию сыновей. Он нашел свое счастье, женившись 12 сентября 1634 года на Эльтген ван Аркенбоут. Однако через 15 месяцев совет провинции Голландия попросил его вернуться на флот в должности вице-адмирала. Летом прошлого года известный дюнкеркский корсар Жак Колер сумел прорвать голландскую блокаду с флотом из 14 прекрасных кораблей и 6 фрегатов и начал истреблять рыбацкие суда вместе с их слабым сопровождением. Досталось и крейсерским эскадрам голландского флота. Наконец совет провинции признал, что флоту требуется профессиональный командующий. Тем не менее, Тромп отклонил предложение, помня о своих спорах с ван Дорпом и отказе Роттердамского адмиралтейства возместить ему расходы, которые он лично понес при оснащении своего корабля. Кроме того, памятны были и проблемы с набором экипажа. Даже вмешательство Фридриха-Генриха не смогло переубедить Тромпа. С ядовитой вежливостью Тромп объяснил, что не хочет оскорбить командующего флотом, выведя корабли в море, тогда как «джентльмены» — ван Дорп и Лифхеббер — останутся на берегу. Оба адмирала проглотили оскорбление молча.

Тем временем состояние флота ухудшалось, корабли приходили в негодность. Сложная организация из 5 адмиралтейств, вечные споры между ними, советами провинций, Генеральными Штатами, штатгальтером, а также нежелание тратить деньги на флот привели к катастрофе. В 1636 году блокада фландрского побережья не велась, и противник спокойно действовал в Северном море. Генеральные Штаты попытались выправить положение, создав директораты, независимые от адмиралтейств, чтобы они ведали материальной частью флота. Тромп стал главой Роттердамского директората. Но даже эта чрезвычайная мера ничего не дала из-за раздиравшего Нидерланды сепаратизма. Только перед лицом неминуемого поражения республика начинала действовать. Впрочем, как показывает история, в таких случаях она действовала решительно и энергично.

27 октября 1637 года лейтенант-адмирал ван Дорп покинул свой пост. Это был великий день для молодой нации, так как теперь совет провинции Голландия мог с полным основанием просить Тромпа принять командование флотом. На сей раз он согласился, но при этом выдвинул ряд условий. Он потребовал для себя большей власти, чем имели раньше командующие флотом. Так как Тромп помнил, что тот же самый совет, который сейчас его упрашивал возглавить флот, этот самый флот и довел до состояния полного упадка, то потребовал предоставить ему большое число хороших кораблей с полностью укомплектованными экипажами. Совет неохотно согласился выполнить его требования. Условия назначения Тромпа, подписанные штатгальтером, еще больше укрепляли его позиции в борьбе против адмиралтейств и советов провинций. Через 2 дня его вице-адмиралом был назначен Витте Корнелисзон де Витт. Он был на год моложе и прославился своей отвагой, грубостью и тяжелым характером.

Тромп начал с восстановления прекращенной было блокады Дюнкерка, корня всех зол на Северном море. Одновременно он прилагал усилия, чтобы улучшить общее положение флота. Приняв на себе командование блокадной эскадрой, он совершал походы в Ла-Манш, атакуя вражеские суда. На карту были нанесены песчаные банки и отмели, проводились учения экипажей. Все это происходило не только в сезон судоходства, но и в период зимних штормов. За короткое время он восстановил дисциплину, профессиональные навыки и взаимодействие своих подчиненных. Появились сознание собственной силы и уверенность. Этот боевой дух подкреплялся налаженным снабжением с берега. Флот обязан этим тому же Тромпу, который использовал свои редкие заходы домой, чтобы убедить власти оказывать ему необходимую поддержку. Несмотря на сопротивление городских властей Амстердама, искавших только собственной выгоды, и не слишком теплые отношения с де Виттом, имевшим независимый и ревнивый характер, Тромп сумел твердо взять флот в свои руки. Близкие отношения со штатгальтером Фридрихом-Генрихом оказались очень полезны при решении особенно сложных проблем. Вместе они сохранили обычай общего сбора флотов всех провинций перед началом кампании. Они также сумели добиться того, что Тромпу было разрешено занимать свой пост не один год, а столько, сколько потребуется. Однако они не сумели убедить амстердамских богачей прекратить позорное (по нынешним меркам) дело — продавать корабли своему врагу — Испании.

Чтобы понять важность действий Тромпа до этого момента и в последующих боях, нужно кратко рассмотреть положение, в котором оказалась республика в это бурное время. Восьмилетняя война началась как восстание против деспотического режима испанского короля Филиппа II. В 1579 году Утрехтская уния сформировала голландское национальное правительство. Когда в 1598 году умер Филипп II, Соединенные Провинции уже добились фактической независимости. Однако наследники испанского короля не могли согласиться с потерей северных Нидерландов, что привело к войне, которая тянулась еще полвека.

По мере того как Соединенные Провинции становились сильнее и богаче, они понемногу начали превращаться в ось, вокруг которой вращалась европейская политика. Когда в 1621 году закончилось Двенадцатилетнее перемирие, Голландия оказалась в эпицентре Тридцатилетней войны (1618 — 48 годы). Это была схватка извечных врагов — Франции Бурбонов и Испании Габсбургов, хотя на нее наложились кровопролитные схватки религиозного характера между католиками и протестантами. Французский первый министр кардинал Ришелье пытался разорвать габсбургское окружение Франции. Обладая большими территориями на севере и юге Европы, Испания могла перемещать свои войска по суше на всем европейском театре. Французские армии и шведы под командованием короля Густава-Адольфа сумели отрезать Испанию и северную Италию от Нидерландов, получив огромное стратегическое преимущество. Чтобы сохранить южные Нидерланды — фактически современную Бельгию — свой бастион и базу флота в северной Европе, испанцам приходилось перевозить войска морем через Ла-Манш в Дюнкерк. Этот путь был перекрыт в 1588 году, когда «Непобедимая Армада» была уничтожена английским и голландским флотами. Впрочем, испанцы думали, что это сделали шторма. После долгой войны с голландскими повстанцами испанцы сумели отбить большую часть фландрских портов. В 1605 году они попытались усилить свою армию во Фландрии, но были остановлены возле Дувра голландским флотом. Через 2 года Хеемскерк возле Гибралтара ликвидировал в зародыше испанскую угрозу. Именно тогда Маартен Тромп получил крещение огнем.

Но с 1631 года Испания успешно перебрасывала подкрепления через Ла-Манш каждый год. По изложенным выше причинам голландский флот был не в состоянии помешать этому. Английское правительство Карла I вело двойную игру, опасаясь усиления флотов Голландии и Франции. Англичанам также сильно не нравилась набирающая обороты голландская морская торговля, но еще большую тревогу у них вызывала контрреформация, вдохновляемая и поддерживаемая Испанией.

Задачей Тромпа было прекратить перевозку испанских подкреплений во Фландрию. Это не только облегчило бы борьбу Соединенных Провинций за независимость, но и помогло бы союзникам Голландии — Франции и протестантским государствам Германии. Донесения разведки убедили Тромпа и Генеральные Штаты, что в испанских портах к 1637 году была собрана новая Армада, которая может направиться к берегам Нидерландов в любой момент. Тромп полностью осознавал стратегическую важность своей задачи, а также тактические сложности боя своего маленького флота с огромными силами врага.

Именно поэтому Тромп и де Витт в 1637 и 1638 годах продолжали плавания не только летом, но и в зимние шторма. Де Витт был более удачлив в стычках и захватил больше вражеских кораблей, чем Тромп. Однако тот досконально изучил Ла-Манш, а его экипажи окончательно привыкли к идеям и методам своего нового адмирала. Он снова превратился в «Старика».

Так как в воздухе носились слухи о различных мероприятиях в портах северной Испании и Дюнкерке, Тромп решил выйти в море в самом начале 1639 года. Противник должен был не только доставить свежие войска в Нидерланды, но также вернуть домой многих закаленных ветеранов, чтобы отразить французское вторжение в северную Испанию. Поэтому Тромп уже находился на своем посту, когда 18 февраля бискайский корсар Мигель де Орна с сильным флотом покинул Дюнкерк через юго-западный канал, называемый Хет Шюртье. Начался упорный бой. Через 4 часа голландцы захватили 3 корабля и загнали остальные обратно в порт. Тромп был вынужден вернуться на свою базу в Геллевутслёйсе для ремонта повреждений. Генеральные Штаты, обрадованные сообщением о победе после длинной серии безуспешных попыток остановить дюнкеркских корсаров, пожаловали Тромпу и его капитанам золотые цепи и медали.

Сам адмирал использовал удачный случай, чтобы убедить совет провинции Голландия подготовить больше кораблей, так как он понимал, что эта победа не была решающей. Но эта попытка успеха не имела. Совет не спешил с ремонтом поврежденных кораблей и уж совсем не собирался увеличивать численность флота Тромпа. Зато в Дюнкерке работы по исправлению повреждений буквально кипели, и 12 марта корсары спокойно вышли в море, не встретив никаких помех. 6 апреля Тромп выступил с резкими нападками на совет провинции. Ему удалось убедить советников в серьезности положения. Через несколько дней, 13 апреля, Тромп потерял свою вторую жену, которая оставила ему еще троих детей. Тем не менее, он вышел в море в конце месяца и направился к Дуврскому проливу с 20 военными кораблями, чтобы ожидать прибытия новой Испанской Армады.

Эта Армада была самым крупным флотом, который собрала Испания после катастрофы 1588 года. В Ла-Корунье 10000 солдат ожидали посадки на корабли. Более 45 военных кораблей и примерно 30 транспортов, набитых солдатами, покинули гавань в конце августа. Адмирал, дон Антонио Окуэндо, был опытным моряком. Он имел строгий приказ атаковать любой встреченный французский или голландский корабль, хотя бы это означало нарушение английского нейтралитета. Выход Армады был задержан недолгой французской блокадой и поздним прибытием кораблей эскорта со Средиземного моря и из Вест-Индии. И последнее, но далеко не самое маловажное обстоятельство — испанский абсолютизм точно так же подрывал эффективность флота, как и голландское местничество.

А Тромп в течение лета почти не имел передышки, крейсируя в Ла-Манше. Он останавливал все проходящие мимо суда, чтобы узнать хоть что-то о противнике. Это создало голландцам новые проблемы, так как англичане, которых возмутили эти досмотры, послали в Даунс эскадру под командованием адмирала сэра Джорджа Пеннингтона, чтобы следить за Тромпом.

Наконец, 15 сентября 1639 года терпение голландцев было вознаграждено: они заметили флот Окуэндо. Тромп отправил один из своих 13 кораблей, чтобы предупредить де Витта (5 кораблей) и Иоста Банкерта (12 кораблей). На следующее утро, когда де Витт присоединился к Тромпу, они имели 17 кораблей против 67 кораблей Окуэндо.

Тромп решил не допустить, чтобы испанцы прошли через Ла-Манш. Он созвал капитанов на последнее совещание на борт своего флагманского корабля «Эмилия», чтобы ознакомить их со своим тактическим планом. Совершенно неожиданно для Окуэндо, который шел впереди флота на своем флагмане «Сантьяго», чтобы показать капитанам, как следует атаковать голландцев, Тромп выстроил свои корабли в единую кильватерную колонну. Голландцы оказались под ветром у противника. Медленно продвигаясь против северо-западного ветра, они отказывались сближаться, ведя залповый огонь по рангоуту и такелажу испанцев. Тромп действовал так в течение нескольких часов, используя более высокую скорость и маневренность своих кораблей. Он не позволил испанцам превратить бой в общую свалку, что было нормальной тактикой того времени, ведь это привело бы к немедленному уничтожению малочисленного голландского флота. Тромп потерял лишь 1 корабль, на котором взорвался пороховой погреб.

Примерно в 16.00 испанцы прекратили бой и попытались двинуться на восток к Дюнкерку. Выйдя к английскому берегу возле Фолкстона, они бросили якоря, так как ветер стих. Тромп последовал за ними. В полночь он потерял контакт с вражеским флотом и тоже стал на якорь. На следующее утро разведчики обнаружили испанский флот, но штиль не позволил противникам сблизиться. Они так и простояли на якорях под берегом. Когда вечером поднялся ветер, Тромп решил ночью атаковать противника. Это было совершенно необычное решение, но очень мудрое, как вскоре выяснилось. Чтобы отличать свои корабли от вражеских, он приказал зажечь 2 фонаря на штевнях и один — на мачте, а также обмотать кусок парусины вокруг кормового мостика. К этому времени из Хеллевутслёйса прибыли еще 2 голландских корабля, и теперь Тромп имел 18 кораблей. Голландцы шли сомкнутой колонной, используя юго-западный ветер. Они атаковали ничего не подозревавших испанцев, которые готовились сниматься с якоря, чтобы следовать к Дюнкерку. Перестрелка продолжалась до утра. При этом были повреждены несколько испанских галеонов, а на кораблях Тромпа кончились боеприпасы. В этот момент прибыла эскадра Банкерта из 12 кораблей и сразу бросилась в бой. Бой завершился лишь после полудня, Тромп был вынужден отойти из-за нехватки пороха и ядер.

Продемонстрировав свой тактический талант, теперь Тромп показал глубокое понимание стратегической ситуации. Его ночная атака полностью расстроила планы Окуэндо. Тромп знал местные воды, как свои пять пальцев, так как изучил их во время плаваний в 1637 и 1638 годах. Он направился на рейд Кале. Этим маневром голландский адмирал блокировал южные подходы к Дюнкерку (Хет Шюртье). Одновременно он мог получить в Кале все, что ему требовалось, так как Ришелье поддерживал голландцев. Окуэндо не рискнул продолжать бой, хотя видел, что у Тромпа не хватает боеприпасов. Он ушел на рейд Даунса, где надеялся получить передышку, чтобы исправить повреждения. Однако здесь его флот был остановлен эскадрой Пеннингтона, который имел инструкцию короля отнестись благожелательно к испанцам, но все-таки потребовал от них спустить флаги при входе на рейд. Это было слишком много для гордых испанцев, и между двумя адмиралами завязался долгий бесплодный спор. Он продолжался до рассвета, когда к Даунсу прибыл Тромп с 24 кораблями. Появление его маленького флота вызвало панику среди испанских капитанов, которые перерезали якорные канаты и постарались укрыться за мелями и песчаными банками к северу от эскадры Пеннингтона. Тромп последовал за ними, держась немного южнее, чтобы следить за противником.

Тем временем Генеральные Штаты, узнав об этих событиях, проявили завидную активность, постаравшись наладить снабжение голландской эскадры продовольствием и людьми. Вереница судов потянулась из голландских портов к Даунсу. Однако самой важной инициативой Генеральных Штатов стал строгий и секретный приказ Тромпу, датированный 21 сентября 1639 года. Он требовал атаковать и уничтожить испанский флот в любых территориальных водах, невзирая на присутствие любого флота. В течение нескольких недель 3 флота, стоящие в Даунсе, привлекали к себе внимание всей Европы. Толпы англичан съезжались, чтобы посмотреть на сотни кораблей, стоящих бок о бок. Несколько дворян побывали на флагманских кораблях Пеннингтона, Тромпа и даже Окуэндо. Все гадали: решится ли Тромп нарушить британский нейтралитет, атаковав Армаду?

Это было именно то, что Тромп намеревался сделать. Он только ждал благоприятной возможности, чтобы не слишком рассердить Пеннингтона и попытаться выманить Окуэндо в море. Поведение Тромпа в этот период показывает, что он был ловким дипломатом и обладал своеобразным чувством юмора, проявившимся при решении деликатной проблемы. Пеннингтон, который в глубине сердца симпатизировал Тромпу и, как большинство англичан, ненавидел испанцев, несколько раз сообщал правительству о корректном поведении голландского адмирала. Флаг-капитан Пеннингтона Питер Уайт несколько раз побывал на борту «Эмилии», знаменитого голландского флагмана, и оставил интересные воспоминания, в которых описывает смешные сцены, разыгрывавшиеся, когда Тромп пытался успокоить англичан. Благодаря своим хорошим отношениям с англичанами, Тромп сумел контролировать судоходство в районе Даунса, просто выслушивая рассказы Уайта и время от времени задавая ему вопросы.

Во время стоянки в Даунсе и Тромпу, и Окуэндо приходилось иметь дело с непостоянным Карлом I. Хотя теоретически политика Англии была дружественной по отношению к Испании, Карл окончательного выбора не сделал. Он подошел к сложившейся ситуации довольно цинично и просто пытался извлечь из нее наибольшую политическую и финансовую выгоду. Карл потребовал от Франции деньги за предоставление голландскому флоту свободы действий, одновременно оказывая Окуэндо довольно сомнительные услуги. В августе Тромп неожиданно обнаружил на 3 британских кораблях 1000 испанских солдат, что дало ему серьезные козыри в политическом торге. Он выкинул солдат с кораблей, однако оставил в неприкосновенности ценные грузы. Таким образом Тромп разоблачил двуличного короля, одновременно избежав столкновения с Пеннингтоном.

Окуэндо повезло меньше. Ему пришлось платить бешеные деньги за плохой английский порох и перевозку испанских солдат в Дюнкерк на английских кораблях. Новые мачты, паруса и такелаж, заказанные в Дувре, так и не прибыли. Узнав об этом, Тромп приказал одному из своих капитанов — Доревельду — на гребной яхте «Амстердам» забрать все это и доставить испанцам. Это произошло 7 октября. Он даже предложил Окуэндо доставить порох из своих собственных запасов в Кале, так ему хотелось выманить испанцев в море.

Однако тут вмешался капитан Доревельд. Доставив испанцам заказанную ими оснастку, он отказался принять плату, что можно назвать совершенно НЕголландским поступком. Но тогда испанцы выдали ему несколько бочек вина. Доревельд принял этот дар с благодарностью и, преисполнившись боевого духа, атаковал английское судно береговой охраны. Тромп немедленно извинился перед Пеннингтоном, заявив, что капитан перепил испанского вина, и адмирал готов его немедленно сместить. Пеннингтон принял извинения с кислой улыбкой.

Утром 21 октября Тромп имел в своем распоряжении 95 кораблей и 11 брандеров, которые свел в 6 эскадр. Каждая из них имела свою собственную задачу. Он письмом сообщил Пеннингтону о своем намерении атаковать Армаду, снова указав на многочисленные нарушения английского нейтралитета, которые допустил Окуэндо. В заключение он написал: «Я верю, что Его Величество король Англии будет удовлетворен тем, что я делаю». «Эмилия» сделала сигнальный выстрел, и флот поднял якоря. Тромп расположил свои брандеры впереди военных кораблей. Когда испанские капитаны заметили приближение брандеров, они открыли огонь. Голландцы ответили мощными залпами. Пеннингтон, который имел приказ дать голландцам отпор, начал вялый обстрел эскадры де Витта. Де Витт просто не обратил на это внимания и обрушился на португальскую эскадру, входившую в состав испанского флота, предоставив Пеннингтону возможность обстреливать холодные воды Даунса в свое полное удовольствие.

В течение следующих нескольких часов шел ожесточенный бой. Голландцы снова отказались сближаться и обстреливали испанцев издали меткими залпами. Клубы густого тумана не позволили Окуэндо видеть противника. 20 испанских галеонов вообще вылетели на берег и разбились. Остатки его флота были вынуждены покинуть Даунс, атакованные брандерами, и попали под огонь кораблей Тромпа. К наступлению ночи все испанские корабли, кроме 12, погибли, были захвачены или разбились на берегу. Гордая «Санта Тереза», самый крупный из кораблей водоизмещением 2400 тонн, превратилась в обгорелые обломки. Более 7000 солдат, находившихся на борту испанских кораблей, были убиты или утонули, так же, как и значительная часть экипажей кораблей.

Тромп потерял только 1 корабль, который сцепился с «Санта Терезой» и был подожжен собственным экипажем. Большая часть его команды была спасена. В ходе боя погибло около 100 голландских моряков. Сам Окуэндо ночью спасся и прибыл в Дюнкерк на побитом «Сантьяго». На следующее утро Тромп прочесал море на юг до Бичи Хеда, где обнаружил несколько испанских галеонов. Они немедленно сдались или были сожжены своими командами. Кроме «Сантьяго», только 8 испанских кораблей прибыли в Дюнкерк, все они имели повреждения.

23 октября Тромп вернулся к Даунсу, чтобы посмотреть, не осталось ли там испанских кораблей. Английские корабли не ответили на его салют, так же как и английские береговые батареи. Пеннингтон, который один остался в Даунсе, прибыл на борт «Эмилии», чтобы узнать, что нужно голландцам, после того как английскому королю было нанесено оскорбление в его собственных владениях. Тромп ответил, что меньше всего хотел бы нанести оскорбление Его Величеству, он всего лишь исполнял приказы Генеральных Штатов. Теперь он намерен лишь узнать: все ли испанцы убрались отсюда, а если не все — адмирал охотно поможет им убраться сейчас. Закончив свою работу, Тромп оставил 20 кораблей блокировать Дюнкерк и поплыл домой. 29 октября он лично представил рапорт Генеральным Штатам. В качестве вознаграждения адмирал получил огромную сумму денег, а в его честь была отчеканена памятная медаль.

После этой победы Голландская республика заявила о себе как о морской державе. Уверенность в способности военного флота защитить свой рыболовный и торговый флоты была восстановлена. Некоторое время вражеские военные корабли и приватиры, действующие из Дюнкерка, не получали из Испании серьезной помощи. Без большого преувеличения можно было сказать, что Ла-Манш стал голландскими водами. Результат битвы сказался и на континенте, так как означал, что теперь испанцы могут добраться до своих европейских владений только по суше. В этом смысле можно сказать, что победа при Даунсе стала одновременно победой Франции, Швеции и германских протестантских государств.

Тромп командовал флотом всего 2 года, но сумел за это время превратить разрозненные мелкие флоты отдельных провинций в мощное единое целое. Теперь флот был готов не только совершать длинные монотонные плавания, но и с готовностью шел за своим командиром в решительную атаку на значительно более сильного противника. В ретроспективе мы можем перечислить действия и черты характера, которые принесли Тромпу триумф в сражении в Даунсе: недели ожидания в Ла-Манше; блокада Дюнкерка; умелая дипломатия в отношении англичан; смелость, с которой он дал бой 16 и 18 сентября; использование строя единой кильватерной колонны; разумеется, его агрессивные, жаждущие славы капитаны, готовые вести свои маленькие личные войны; необычная, но решительная атака ночью 18 сентября; последующая осторожность, пока ситуация оставалась неопределенной и Тромп избегал ненужного риска; его феноменальное знание моря и песчаных отмелей; его прекрасные отношения и с начальством, и с подчиненными; его сердечность и юмор. Все это объясняет, почему Тромп пользовался всеобщей любовью. Мы также видим, что Тромп был искусным тактиком и мудрым стратегом. Когда он вернулся в Брилле, его встретил звон колоколов церкви Св. Екатерины, где он был окрещен.

Тромп прекрасно видел требования сегодняшнего дня, однако он видел и более дальнюю перспективу. Он ратовал за создание постоянного сильного флота, готового немедленно отреагировать на любую угрозу. Но в этом адмирал успеха не имел.

Вскоре после того как в конце 1639 года военные действия завершились, Генеральные Штаты, советы отдельных провинций и их адмиралтейства немедленно забыли о флоте, отклонив предложения Тромпа. Лишь через 13 лет угроза войны с Англией заставила власти признать справедливость его аргументов в пользу содержания постоянного сильного военного флота. Тем не менее, Генеральные Штаты щедро наградили Тромпа, он получил значительную сумму и еще одну золотую цепь. Французский король Людовик XIII произвел его в рыцари. Бывший мальчик на побегушках попал в высшие слои общества. Однако на борту корабля он оставался тем же смелым, непритязательным моряком, каким был всегда.

Дважды вдовец Тромп имел 6 детей, о которых должен был заботиться. Теперь он женился в третий раз. 1 февраля 1640 года великолепный Маартен Харпертсзон женился на Корнелии Тединг ван Беркхаут из зажиточной, знатной и старой семьи из провинции Голландия. К несчастью, его успех принес ему столько же злобных недоброжелателей, сколько и искренних почитателей. Появились анонимные памфлеты, в которых он и его семья поливались грязью. Ставилась под сомнение даже его отвага. Тромп ответил клеветникам гордым молчанием.

Через некоторое время Тромп снова вернулся к морской службе, занявшись блокадой дюнкеркских пиратов, которые все еще оставались угрозой голландской морской торговле, хотя уже лишились поддержки испанского флота. Он и Витте де Витт постоянно убеждали адмиралтейства поддержать флот, но напрасно. По Вестфальскому миру 1648 года Испания формально признала независимость Семи Соединенных Провинций, которые образовали государство, однако их адмиралтейства дружно игнорировали проблемы флота. Советы провинций не смогли увидеть тех выгод, которые давало удачное географическое положение в центре Европы и ведущие позиции в мировой торговле, которые основывались на владении морем. После поражения Испании начали расти новые империи — на другом берегу Ла-Манша и на другом берегу Шельды, которые вскоре пожелали бросить вызов маленькой, но могущественной республике. Не видеть этого мог только слепой. В октябре 1651 года Англия провозгласила Первый Навигационный Акт, который наносил удар по голландской морской торговле и стал причиной трех тяжелых кровопролитных конфликтов, получивших название Англо-голландских войн. Дальновидный Тромп 15 марта 1652 года представил своим начальникам чрезвычайно важный меморандум «Соображения о настоящей ситуации на море». В нем он развивал дальше свои тактические идеи, основанные на принципе нанесения удара раньше, чем противник сможет действовать.

Первая Англо-голландская война (1652 — 54 годы) неофициально началась 29 мая, когда 40 военных кораблей под командованием Тромпа встретили возле Дувра 25 английских кораблей морского генерала Роберта Блейка. Тромп отказался спустить флаг перед английской эскадрой, как то предписывал Навигационный Акт, и Блейк дал два предупредительных выстрела под нос его корабля. На третий выстрел Тромп ответил залпом из всех орудий, и начался бой. Несмотря на численное преимущество, Тромп действовал довольно вяло. Его главной заботой была безопасность торгового конвоя, и он отошел, потеряв 2 корабля. В июле последовал обмен нотами с объявлением войны.

Для республики конфликт вращался вокруг защиты рыболовного флота и жизненно важной морской торговли с Балтикой, Средиземноморьем и Дальним Востоком. Сначала флот попытался защитить все это жалкими остатками боевых сил, спешно укрепленных коллекцией зафрахтованных кораблей. Позднее он был усилен несколькими прекрасными новыми кораблями, построенными согласно программе, представленной Тромпом в марте 1652 года. В конце концов, голландцы потерпели неудачу в Северном море и подписали мир. Республика согласилась соблюдать ограничения, наложенные Навигационным Актом. Ее неудачи были частично компенсированы победами на Дальнем Востоке и в Средиземном море. Однако Тромп не увидел окончания борьбы.

Через несколько недель после боя у Дувра Тромп вошел в Ла-Манш, чтобы прикрыть возвращающийся в Голландию конвой. Возле Даунса он встретил и атаковал маленькую английскую эскадру сэра Джона Эскью, однако ему помешал внезапный штиль. После этого Тромп отправился на Балтику, чтобы прикрыть переход тамошних конвоев. Английский флот Роберта Блейка несколько дней крейсировал в Северном море, охотясь за голландскими рыболовными судами на сельдяных промыслах. Однако флоты противников не встретились, и Тромп вернулся домой, где попал под огонь критиков за то, что не обеспечил безопасность рыбаков.

В игру вступили политики. 16 ноября 1650 года в возрасте всего 24 лет скончался штатгальтер Вильгельм II. Через неделю его вдова родила сына. Вместо того чтобы присягнуть ребенку, признавая права Оранской династии, голландская торговая олигархия, завидовавшая правителю, поспешила использовать благоприятную возможность для передачи власти регентскому совету. Репутация Тромпа как лояльного оранжиста в это время работала против него в глазах политиков, контролировавших Генеральные Штаты, и обладавшего большим влиянием городского правительства Амстердама.

Позорный результат не заставил себя ждать. В августе 1652 года Генеральные Штаты попросили Тромпа сдать командование, сохранив ему звание и все титулы. Оскорбленный до глубины души адмирал все-таки продолжал помогать правительству в качестве военного советника. Его способности были слишком велики, чтобы долго оставаться невостребованными, и в октябре его восстановили в звании командующего.

Тромп снова вышел в море, чтобы прикрыть в Ла-Манше приходящий и уходящий конвои. 10 декабря он нанес поражение более слабому флоту Блейка в бою у Дандженесса. Легенда говорит, что после боя Тромп повесил метлу на мачте своего флагмана, показывая, что он вымел врагов из Ла-Манша. Однако не сохранилось свидетельств современников об этом эпизоде, который вообще не соответствует характеру адмирала.

Англичане вскоре собрали значительные силы, и в феврале Блейк атаковал Тромпа, когда тот сопровождал в Ла-Манше конвой, возвращающийся в Голландию. Силы противников были почти равны, каждый имел около 70 кораблей, но английские корабли были мощнее. В ходе Трехдневного боя (также называемого боем у Портленда, 28 февраля — 2 марта 1653 года) противник, в конце концов, сумел прорваться сквозь прикрытие и уничтожить около 30 торговых судов. Тромп потерял еще и 11 военных кораблей, однако сумел спасти большую часть конвоя.

Повреждения, полученные обоими флотами, привели к паузе в морской войне. Однако в конце мая Тромп вышел в море, чтобы прикрыть конвой из 200 торговых судов, возвращающийся домой из Балтики. После этого он совершил рейд в Ла-Манш, где 12–13 июня потерпел поражение от более многочисленного английского флота под командованием морского генерала Джорджа Монка в бою у банки Габбард. Англичане использовали свою победу, начав блокаду голландского побережья.

Сначала Генеральные Штаты хотели просить мира, но тяжелые условия, предъявленные англичанами, заставили голландцев попытаться еще раз захватить господство на море. Для этого были снаряжены 2 эскадры: одна под командованием Тромпа во Флисингене, вторая под командованием де Витта в Текселе. Выйдя в море в начале августа, голландцы сумели, искусно маневрируя, объединить свои силы на виду у Монка, которому дали бой 10 августа. Каждый флот насчитывал более 100 военных кораблей. Англичане превосходили своего противника по численности и, что более важно, по силе кораблей. Это и решило исход боя у Шевенингена. Тромп был отброшен назад в порт, потеряв 15 кораблей. Обе стороны понесли тяжелые потери. Однако усилия голландцев были не напрасны. Потрепанный флот Монка вернулся домой для ремонта, что позволило ожить голландской морской торговле, и английское правительство смягчило условия мирного договора.

Но сам Тромп в конце боя был убит на квартердеке своего флагманского корабля «Бредероде» мушкетной пулей, которая попала ему в грудь. Его последними словами были: «Со мной кончено, однако сохраняйте отвагу». 5 сентября 1653 года страна, которой он послужил так хорошо, отдала адмиралу последние почести. Он был похоронен в государственной усыпальнице в Старой Церкви в Дельфте.

Дата добавления: 2015-08-09