Глава 14. В последнюю перед собранием акционеров ночь директор крупнейшего в регионе

В последнюю перед собранием акционеров ночь директор крупнейшего в регионе химического комбината не спал. И прошлую ночь тоже не спал. И позапрошлую… Какой, к черту, сон, когда решается судьба завода. Его судьба!

Двадцать пять лет на одном месте! От мастера стройцеха до генерального. Шутка сказать!..

И вдруг…

Нет, так запросто его не взять! Коллектив за него. Потому что он за коллектив. Все эти двадцать пять лет. Три садика построил, две базы… Больницу отгрохал, куда там столице…

И за Москву можно быть спокойным. Там в министерстве Мишка первым замом. Еще с тех пор. Кому надо шепнет. Кому надо сунет. Не позволит сожрать.

А если посчитать все акции… Нет, шансы есть! Большие шансы. Даже несмотря на то, что они собрали треть голосов. Нельзя им отдавать завод. Растащат, разорвут на мелкие предприятия. Распродадут по цехам. Людей сократят… Нельзя по цехам!

Хрен им, а не завод!..

Директор ворочался до утра, проигрывая в уме детали завтрашнего собрания акционеров. Завтрашний бой… выиграть который ему было не суждено…

Серый в предрассветном сумраке «жигуль» остановился против директорского котеджа. Негромко хлопнули дверцы. Две фигуры крадучись прошли к ограде.

— Там собаки.

— Слышу.

Один вытащил из-за обшлага плаща короткий, с черным набалдашником глушителя пистолет.

— Стой здесь.

Перелез через низкую ограду. Пошел в темноту. Послышался быстро нарастающий лай собак. Глухие, еле слышные щелчки. Лай оборвался…

Незнакомец с пистолетом вернулся с длинной лестницей.

— Смотри, что я нашел…

Лестницу приставили к стене дома. Забрались по ней на второй этаж. Толкнули окна. Одно было открыто.

— Что там?

— Не вижу. Кажется, кабинет.

Но комната была не кабинетом. Была детской. На двух, по углам, кроватях спали малолетние дети генерального директора. Сын и дочь.

— А если они проснутся? Может, их сразу?..

— Не проснутся.

Незнакомцы на цыпочках прошли к дверям, вышли в коридор.

— Кажется, там…

Задремавший было под утро директор услышал лай рвущихся с цепей собак.

«Кто это там… балуется? — подумал он сквозь сон. — Хотя кому… Наверное, кошка опять. Повадилась ночами…»

Снова провалился в дремоту. Увидел себя на трибуне, зал, сотни лиц.

«Разве уже?» — удивился он. И понял, что не готов к выступлению, что не знает, что говорить. Стал шарить по трибуне в поисках потерянного доклада…

Где же он? Где?! Сильный удар в бок сорвал его с трибуны и с кровати.

— Тихо! — сказал кто-то.

На фоне просветлевшего окна проступали контуры двух фигур.

— Кто вы?..

— Тихо, я сказал!

Новый удар. Директор откатился к стене. Сел, опираясь руками о стул.

— Что вам надо?

— Ты сам знаешь.

— Я не понимаю вас.

— Ах не понимаешь?!

Ближний к директору мужчина пнул его ногой в живот. И еще раз — в голову.

— Осторожно, в лицо не попади! — предупредил второй.

— Ну что, теперь понял?

Теперь директор все понял. Раз в лицо не бьют, значит… Значит оно им нужно. На завтрашнем собрании акционеров.

— У вас все равно ничего не выйдет, — тихо сказал он.

— Козел!

Удар.

— Вы этим ничего не добьетесь!

Удар.

Удар.

— Вы все равно…

— А этим?

Один из бандитов ткнул в висок директора пистолет.

— Я вот сейчас нажму на курок…

— Я предусмотрел такую возможность. Если меня завтра не будет на собрании, оно не состоится.

Удар. Хрустнуло, сломалось ребро.

— М-м! Чего вы добиваетесь?

— Чтобы ты завтра снял свою кандидатуру.

— Нет!

Удар.

Удар…

— Ладно. Я согласен.

Лишь бы бить перестали. Лишь бы ушли. А там можно будет…

— Так-то лучше. Завтра от всего откажешься. И не дай бог, если ты… А чтобы ты знал, что мы не шутим…

Один из бандитов схватил левую руку директора, завел ее за спину, рванул вверх. Директор упал на колени, уперся лбом в пол — рот ему плотно зажала чья-то ладонь.

— Чтобы ты знал, что мы не шутим, мы тебе метку оставим.

Бандит вытащил из кармана плоскогубцы. Обыкновенные, хозяйственные, которыми гайки крутят и провода зачищают. Вытянул из кулака левой руки мизинец, отставил в сторону, пропихнул в глубину широко разведенных кусачек и сильно сжал ручки.

Как будто гвоздь перекусывал. Раздался глухой хруст ломаемых костей. Раздробленная верхняя фаланга отвалилась от пальца и повисла на лоскутах мяса и кожи. Бандит даванул еще раз. Фаланга упала на пол.

Директор задергался, замычал. Его приподняли, развернули и очень сильно и расчетливо пнули носком ботинка в пах. Директор упал и забил ногами по полу.

Бандиты быстро отступили к дверям. «Ушли», — понял директор. И вдруг сквозь пелену боли вспомнил, что там, в коридоре, направо дети. Его дети! И если они могли палец…

Попытался встать. Но не смог. Медленно, уже понимая, что не успеет, пополз к двери…

Бандиты зашли в детскую. Но не пошли к окну, через которое попали в дом. Пошли к кроваткам. Каждый к своей.

Наклонились, схватили детей за шеи и, развернув, толкнули лицами в подушки. Дети забились, закричали, но голоса их были почти не слышны.

— А ну — цыц! — приказали бандиты.

Подтащили детей к окну. Спустили по лестнице вниз.

Толкнули в салон машины. Приказали лечь на пол и друг на друга между сиденьями. Бросили сверху какие-то тряпки.

Предупредили:

— Если пикнете — убьем!

И уехали в неизвестном направлении…

На собрании акционеров известного в регионе и стране химкомбината его бывший и настоящий директор снял с голосования свою кандидатуру. Снял без каких-либо объяснений.

Других равных ему по масштабу и популярности фигур не нашлось. А те, кто бы мог противостоять напору новых хозяев комбината, вперед не лезли, опасливо косясь на забинтованную руку взявшего самоотвод директора.

— Тогда я ставлю на голосование кандидатуру…

И присутствующие на собрании акционеры почти единогласно проголосовали за того, за кого еще час назад голосовать не хотели.

Сразу после собрания, на окраине города, возле кладбища были найдены дети директора. Живые…

— Мы сделали свою работу. Нужен расчет.

— Сегодня. В два. На берегу возле железнодорожного моста. Вы должны быть без машины.

— А почему у моста?

— Потому что мне так удобней!

Чудит заказчик. Первую половину отдал нормально. А вторую у какого-то моста. Без машины… Ну да лишь бы отдал… Заказчик прибыл вовремя и прибыл на машине.

— Во дает! Нас пехом погнал, а сам на колесах!

Заказчик вылез из машины. С полиэтиленовым пакетом.

— Здесь все, — сказал он.

— Можно взглянуть?

— Валяйте.

В пакете были пачки рублей, перетянутые посредине резинкой.

— Ты внутри, внутри пачки посмотри. Бывает, что снаружи бабки, а внутри бумага.

Но в этих пачках бумаги не было. Были деньги.

— Спасибо за работу, — поблагодарил заказчик и пошел к машине.

— Да ладно. Если надо еще — зови. За такие бабки и без мокрого — мы всегда…

Заказчик сел в машину и стал выруливать к дороге. Но вдруг передумал и на скорости повернул в сторону реки. Пересчитывавшие деньги исполнители испуганно шарахнулись от стремительно наехавшего бампера к воде.

— Ты чего! Мы же здесь! Чуть не задавил, блин!

— Я просто забыл…

Заказчик приоткрыл дверцу, встал на подножку и… вытащил пистолет.

— Ты чего? Чего? — недоуменно и испуганно забормотали исполнители, делая еще несколько шагов назад и замирая перед обрывом. — Чего пистолет вытащил?!

— Расчет произвести.

Заказчик выстрелил два раза. И оба раза попал. В лоб нанятых им исполнителей. Отброшенные пулями назад, они потеряли равновесие и упали в воду.

Заказчик подошел к обрыву и посмотрел вниз. И смотрел минуты три. На всякий случай. На случай, если кто-то всплывет.

И потом ударом ноги толкнул в воду пакет с деньгами. Бросил пистолет…

— Ваш гонорар переведен на сберкнижку в…

— Я знаю. Вы удовлетворены проделанной работой?

— Да. Конечно. Меня только беспокоит, чтобы никто не узнал, каким образом…

— Можете быть спокойны, никто не узнает. Если я вам понадоблюсь…

— Я помню. Я сообщу…

Дата добавления: 2015-08-13