Болеслав Прус (Boleslaw Prus) 1847 - 1912

Кукла (Lalka)

Роман (1889)

1878 г. Краковское предместье Варшавы. Галантерейным магазином «Я. Минцель и сын» руководит приказчик Игнаций Жецкий — оди­нокий, ворчливый, кристально честный старик, сорок лет проработав­ший в фирме; он ярый бонапартист, в 1848—1849 гг. сражался за свободу Венгрии и до сих пор верен героическим идеалам своей юности; и еще он обожает друга своего и хозяина Станислава Вокульского, которого знал еще мальчишкой. Вокульский служил половым в трактире, а по ночам сидел над книгами; все потешались над ним, но он все же поступил в университет, однако за участие в национально-освободительной борьбе был сослан под Иркутск, вновь занялся там физикой, вернулся почти сложившимся ученым, но в Варшаве никто не брал его на работу, и, чтобы не умереть с голоду, он женился на страстно влюбленной в него Малгожате Минцель, немолодой, но при­влекательной вдове хозяина магазина. Не желая, чтобы его обвиняли в том, что он даром ест женин хлеб, Вокульский с головой уходит в торговлю — и магазин утраивает свой оборот. Бывшие друзья прези­рают Вокульского за то, что он богатеет, забыв о героических идеалах своей молодости. Но через четыре года Малгожата умирает, и сорока­пятилетний Вокульский, забросив магазин, вновь садится за книги.

Он стал бы вскоре большим ученым — но, увидев однажды в театре двадцатипятилетнюю красавицу-аристократку Изабеллу Ленцкую, влюбляется до безумия и отправляется на русско-турецкую войну, где с помощью русского купца Сузина, с которым подружился еще в Иркутске, сколачивает огромное состояние, чтобы швырнуть его к ногам Изабеллы.

Изабелла же — высокая, стройная девушка с пепельными волоса­ми и изумительно прекрасными глазами — искренне считает себя сошедшей на землю богиней. Проведя всю жизнь в искусственном мире роскошных великосветских салонов, обитатели которых глубоко презирают всех, кто не является аристократом по рождению, Иза­белла с состраданием и опаской смотрит на людей из другого, «низ­шего» мира. Но отец ее, тучный седоусый барин Томаш Ленцкий, окончательно промотавшись, вынужден оставить европейские дворы, осесть с дочерью в Варшаве и рассуждает теперь о своей близости к народу. Знатные друзья отворачиваются от разорившихся Ленцких, и к бесприданнице Изабелле сватаются одни богатые старики. Впрочем, она никогда в жизни никого не любила... Девушка тоскует по вели­косветской жизни, но начинает презирать обитателей гостиных: как могли эти люди отвернуться от нее, такой прекрасной и утонченной, из-за каких-то денег!

Вокульский собирается создать Общество по торговле с Востоком. Стремясь приблизиться к Изабелле, он зовет Ленцкого в компаньо­ны: таким образом старик быстро разбогатеет. Тот, презирая «торга­ша» Вокульского, готов без зазрения совести использовать его. А Вокульский тайно скупает векселя пана Томаша и очаровывает его се­стру-графиню, тетку Изабеллы, щедрыми пожертвованиями на бед­ных (графиня вдохновенно занимается благотворительностью). Но Изабелла презирает и боится этого огромного сильного человека с красными, отмороженными в Сибири руками.

А Вокульский думает о польской аристократии — застывшей касте, которая «собственной омертвелостью сковывает всякое движе­ние, идущее снизу». Он и Изабелла — существа разной породы. И все же он не может отказаться от любимой! Душа его, истерзанная болью, вдруг распахивается — и он видит страдания тысяч бедняков. Но как помочь им всем?!

Графиня приглашает Вокульского к себе. В ее особняке тот робеет и теряется, а знатные бездельники с презрением смотрят на торгаша. Но вскоре к Вокульскому подсаживается князь. Как истинный небо­житель, он благожелательно взирает на простых людей, скорбит о судьбе несчастной родины — но не сделал за всю свою жизнь ничего полезного. Сейчас князь, совершенно не разбираясь в коммерции,

хочет войти вместе с другими аристократами в Общество по торговле с Россией. Они будут получать прибыль — и никто не скажет, что знать сидит сложа руки. Видя, как любезен князь с Вокульским, гости графини решают: в этом купце что-то есть! Теперь они смотрят на него с опасливым восхищением, как на прекрасного дикого зверя.

Вокульский же думает только об Изабелле. Стремясь войти в ее круг, он снимает роскошную квартиру, покупает экипаж и лошадей, сторонится купцов, которые простить ему этого не могут. Одновре­менно он помогает нескольким беднякам встать на ноги, а вскоре от­крывает новый роскошный магазин. Все фабриканты и купцы кричат, что Вокульский не патриот. Продавая дешевые русские това­ры, он гробит отечественную промышленность! Но сам он считает, что снабжать покупателей недорогими добротными вещами и разру­шить тем монополию алчных фабрикантов (кстати, в основном — немцев) — дело вполне патриотичное.

«В Вокульском сочетаются два человека: романтик эпохи 1850-х годов и позитивист 1870-х. Такие, как он, либо все подчиняют себе, либо, натолкнувшись на непреодолимое препятствие, разбивают себе башку», — говорит мудрый доктор Шуман.

Вокульский рвет векселя Ленцких, надеясь, что любимая когда-ни­будь оценит его благородство. Чтобы помочь Изабелле, он тайно по­купает за девяносто тысяч принадлежащий ее семье безобразный и запущенный доходный дом, цена которому — тысяч шестьдесят. Ад­вокат-посредник возмущен этой глупостью: бесприданница—Изабел­ла может выйти за купца Вокульского, но Изабелла с деньгами — никогда! Однако Вокульский стоит на своем: не может он, охотясь за Изабеллой, загонять ее в угол!

Вскоре Вокульский вызывает на дуэль барона Кшешовского, оскор­бившего Изабеллу. Осчастливленный ее ласковой улыбкой, Вокуль­ский твердо решает бросить труп негодяя к ногам красавицы. Впрочем, дело кончается лишь выбитым зубом барона... Видя безум­ства Вокульского, все вокруг подозревают, что он затеял какую-то грандиозную спекуляцию. Вокульский негодует: с детства жил он, как птица в клетке, а сейчас, когда наконец расправил крылья, все гогочут на него, как домашние гуси на взмывающего ввысь дикого собрата...

А Изабелла, увидев, как вокруг Вокульского вьются аристократы, замечает наконец, какой он незаурядный человек. Его любовь льстит ей. Он мог бы даже стать ее мужем... С людьми случаются самые страшные несчастья... Но, возлюбленным — никогда! Накануне дуэли Изабелла заливается слезами, жалея своего верного раба, но понимая, что Всевышний не может оставить в живых человека, оскорбившего панну Ленцкую своей помощью. Впрочем, скоро красавица уже гре-

зит о том, как этот миллионер, любящий ее идеальной любовью, най­дет ей достойного мужа, а потом, через много лет, застрелится на ее могиле... И, встретившись с Вокульским, Изабелла смотрит на него с такой нежностью, что тот, потеряв голову от счастья, умоляет люби­мую позволить ему быть ее рабом. «Избегай самок другой породы — звучит у него в ушах голос мудрого доктора Шумана. Ведь Вокульский и впрямь не может запретить Изабелле полюбить того, кто ей под стать, — уважение к свободе личности в Вокульском так велико, что перед ним смиряется даже его безумие.

В Польшу возвращается из-за границы веселый, стройный, смуг­лый, чуть плешивый повеса и бездельник Казек Старский. Тетка Иза­беллы считает, что это прекрасная партия для девушки. Зря Изабелла отказала ему пару лет назад. Он, конечно, промотал свое состояние и весь в долгах... Но ему кое-что оставит крестная...

Вскоре Старский, заметно коверкающий польскую речь, является к Изабелле — и та принимает его нагловатые ухаживания. Увидев это, оскорбленный и потрясенный Вокульский холодно прощается и уезжает в Париж. «Скажите на милость — купец, а так обид­чив!» — удивляется Ленцкий, уже успевший выпросить у Вокульского немало денег «в счет будущих прибылей».

Проводив Вокульского, старик Шуман поносит современную циви­лизацию, воздвигающую столько барьеров между мужчиной и жен­щиной. А Жецкий, переживая за Вокульского, начинает подозревать, что тот — жертва общественной несправедливости. Всю жизнь мучи­тельно карабкался он вверх — и сколько полезного совершил бы, если бы ему не мешали!

В Париже «дорогого Станислава Петровича» радостно встречает русобородый великан Сузин. Вокульский помогает ему заключить не­сколько очень выгодных сделок, от которых и сам получает немалый процент, и бродит по Парижу, раздумывая о своей жизни. Всегда стремился он к недостижимому... К Вокульскому приходит профес­сор Гейст, который ищет денег на свои исследования. Его считают безумцем, он же утверждает, что вот-вот получит металл легче возду­ха и изменит весь мир. Вокульский радуется: вот дело, которому стоит посвятить жизнь! Так что же выбрать: труд и славу — или лю­бовь, сжигающую дотла? Тут приходит письмо от покровительствую­щей Вокульскому старой аристократки Заславской, которая любила когда-то его дядю. Сейчас добрейшая старушка сообщает, что Иза­белла, услышав имя Вокульского, покраснела... И Вокульский мчится в Польшу, в имение Заславской. Здесь Вокульский встречает молодого симпатичного изобретателя Охоцкого, которым искренне восхищает­ся. Сердце этого юноши отдано науке, женщин же он считает лишь

помехой в работе. Еще в Заславеке гостят молодая вдова, красавица Вонсовская, скуки ради меняющая поклонников, как перчатки, и крестник хозяйки Старский, который волочится за всеми женщина­ми подряд. Дела его плохи: крестная раздумала завещать ему усадьбу, богачка Вонсовская не желает выходить за него замуж, а он совсем промотался и, раздумав жениться на Изабелле, ищет состоятельную супругу.

Вонсовской нравится Вокульский, но обольстить его ей не удается, и она сердито заявляет, что все мужчины подлецы: сначала заставля­ют чистых девушек стать холодными кокетками, а потом презирают их за это...

Заславская, зная о чувствах Вокульского, приглашает в Заславек Изабеллу. Ту покинул даже один из престарелых женихов, влюбив­шийся в юную родственницу Заславской. Изабелла потрясена: значит, ее можно бросить ради другой женщины?! Почва уходит у красави­цы из-под ног, и Изабелла начинает подумывать о браке с Вокульским. Он же умоляет признать за ним человеческие права и судить о нем по поступкам, а не по титулам. Сила и труд — вот единствен­ные привилегии в этом мире. У развалин Заславского замка Вокуль­ский падает перед Изабеллой на колени, и она не отвергает его. Счастливый Вокульский готов умереть, благословляя любимую.

Стараниями Жецкого Вокульский, вернувшись в Варшаву, начина­ет захаживать к доброй и прелестной Элене Ставской; ту бросил муж, и теперь она дает уроки, содержа старушку мать и маленькую очаровательную дочку. Измученный любовью к Изабелле, Вокульский обретает в обществе Элены целительный покой. Она же давно отдала Вокульскому свое сердце. Ну почему он влюбился в Изабеллу, а не в Элену, сокрушается старик Жецкий, сам боготворящий «ангела доброты» Ставскую. А Вокульский, чтобы не отпугнуть Изабеллу, продает свой магазин. Жецкий в отчаянии. Изабелла же, вдоволь за­ставив Вокульского поревновать, восхищается его слепотой и кротос­тью — и соглашается выйти за него замуж. Его любовь превращается в экстаз. Не в силах ни на день расстаться с Изабеллой, Вокульский не едет даже на похороны Заславской.

Зато вскоре Ленцкие и Вокульский отправляются в Краков, при­хватив с собой Старского. Считая, что Вокульский не знает англий­ского, Изабелла и Старский болтают на этом языке, с презрением отзываясь о Вокульском. Старский нагло ухаживает за Изабеллой, ут­верждая, что его цинизм женщинам нравится куда больше, чем пре­клонение таких мужчин, как Вокульский. Потрясенный Вокульский на первой же станции выскакивает из вагона и бросается под поезд. Но стрелочник — один из облагодетельствованных Вокульским бед-

няков — спасает его. В ту минуту, когда, казалось, все предали Вокульского, с ним остались земля, простой человек и Бог.

Вернувшись в Варшаву, Вокульский впадает в глубокую апатию и совершенно отходит от дел. «Надорвался от жадности», — говорят купцы. Жецкий умоляет его жениться на пани Ставской, но разве Вокульский, став духовной развалиной, способен дать ей счастье? Вскоре он понимает, что глупо сердиться на Изабеллу и Старского:

они — естественное порождение своей среды. Жизнь же Вокульского теперь бесцельна и пуста. Он все еще любит Изабеллу — но не вер­нется к ней! Оскорбленное человеческое достоинство — это не шутка!

Вскоре Вокульский уезжает — неведомо куда и, возможно, навсег­да. Старику Жецкому не хочется больше жить: мир становится все хуже и подлее... Пани Ставская выходит замуж за смазливого и лов­кого коммерсанта, бывшего приказчика Вокульского. А Изабелла за­вела нового поклонника, чтобы ездить с ним к Заславскому замку и тосковать там по Вокульскому. Но поклоннику это быстро надоело, и он ее бросил, а старый богатый жених разорвал помолвку и отбыл в Литву. Изабелла закатила истерику, а пан Ленцкий от огорчения умер. «И ведь она — неплохой человек, просто ей совершенно нечего делать, вот флирт и стал смыслом ее существования, — замечает Охоцкий. — А Вокульский — из породы людей, которые рвутся к великим целям и грандиозному труду. Именно такие безумцы и со­здали цивилизацию».

Нотариус оглашает дарственную Вокульского: 140 тысяч — Охоцкому, 25 — Жецкому и 20 — маленькой дочке пани Ставской. Ос­тальное — бедным, фактически это завещание.

А потом до Жецкого доходят слухи, что Вокульский взорвал За­славский замок, у стен которого объяснялся Изабелле в любви. Шуман считает, что сам Вокульский погиб под обломками: нынеш­ний мир не для романтиков. Жецкий смеется: Вокульский просто смел замок с лица земли, как другие сметают с полки любовные суве­ниры. Кстати, говорят, что Изабелла уходит в монастырь. Будет, ви­димо, кокетничать с Господом Богом.

Вскоре потрясенный Жецкий узнает, что в магазине ему не дове­ряют: не в силах расстаться с фирмой, которой он отдал всю жизнь, старик работает теперь бесплатно, а это подозрительно. И последний романтик Жецкий умирает. Вдохновенный изобретатель Охоцкий на­всегда уезжает за границу. «Кто же останется?» — вопрошает Шуман. «Мы!» — дружно отвечают жуликоватые коммерсанты.

Е. В. Максимова

Фараон (Faraon)

Роман (1896)

Роман в трех книгах, насыщенный отрывками из подлинных древнее­гипетских текстов, соседствующими с подчеркнуто осовремененными реалиями социальной жизни далекого прошлого, начинается со вступ­ления, в котором авто? излагает свои взгляды на историю древнееги­петского государства: «Египет процветал, пока монолитный народ, энергичные цари и мудрые жрецы трудились вместе на общее благо. <...> А когда <...> проникшая в страну азиатская роскошь поглоти­ла энергию фараонов и мудрость жрецов и эти две силы начали между собою борьбу за монопольное ограбление народа, <...> тыся­челетиями сиявший над Нилом свет цивилизации погас».

XI в. до н. э. На тридцать третьем году своего благополучного цар­ствования фараон Рамсес XII провозглашает наследником престола своего двадцатидвухлетнего сына Рамсеса. Получив желанный титул, царевич — красивый юноша с почти женственным лицом — просит назначить его предводителем корпуса Менфи. Отец соглашается сде­лать это, если Рамсес хорошо покажет себя на маневрах, во время которых будет командовать частью армии. Наблюдать же за ним будет военный министр Херихор — верховный жрец храма Амона, человек сорока с лишним лет, мощного сложения, замкнутый и мол­чаливый. Во время маневров все дивятся знаниям, энергии и предус­мотрительности, выносливости и неприхотливости наследника, который, презрев роскошь, разъезжает верхом в одежде простого офицера.

Дорогу, по которой движется войско, пересекают два священных жука-скарабея. Херихор требует, чтобы полки обошли их, сделав большой крюк по пустыне. Рамсес вынужден согласиться, хоть и не скрывает гнева: всем в Египте командуют жрецы! Из-за них страна скудеет, армия разваливается, завоеванные народы обнаглели. Но, взойдя на престол, Рамсес превратит жрецов в своих верных слуг и завладеет их сокровищницей, которая куда богаче казны фараона. «Лишь владыки, повиновавшиеся богам и жрецам, остались в памяти людской; остальные же преданы забвению», — замечает писец Херихора, жрец Пентуэр, худой аскет, происходящий из народа, но благо­даря своим исключительным способностям занимающий важный государственный пост. Пентуэр все время скорбит о тяжкой доле простого люда и мечтает помочь ему.

Во время маневров Рамсес встречает юную еврейку Сарру и, по­трясенный ее красотой, покупает девушку у отца ее Гедеона.

Вернувшись в Мемфис, Херихор не советует шестидесятилетнему фараону отдавать юноше корпус Менфи: наследник еще слишком

молод и горяч, хотя и восхитил своей отвагой прославленного полко­водца Нитагора.

Не получив корпуса, Рамсес приходит в ярость. Он знает: это дело рук Херихора! Жрецы учили когда-то и самого царевича, и ему из­вестны их ненасытная гордыня и жажда власти!

Мать Рамсеса — статная сорокалетняя красавица царица Никотриса — в гневе: как посмел наследник сделать своей первой налож­ницей еврейку?! И неужели он действительно враг жрецов? Как же он собирается без них управлять Египтом? Много лет фараон с их помощью избегал войн... Рамсес же считает, что удачная война бы­стро обогатила бы казну. А пока, чтобы выдать своим солдатам обе­щанное вознаграждение, царевич на чудовищных условиях одалживает деньги у ростовщика — финикийца Дагона.

Порывистый и упрямый, но мудрый и справедливый Рамсес видит бедствия народа, произвол чиновников — но ничего пока не может изменить. Он впервые чувствует, «что есть какая-то сила, значащая бесконечно больше, чем его воля: интересы государства, которым подчиняется даже всемогущий фараон. <...> Государство — это <...> нечто более грандиозное, чем пирамида Хеопса, более древнее, чем сфинкс, более несокрушимое, чем гранит». И все же Рамсес решает подчинить себе жрецов и установить в государстве собственные по­рядки!

Кто-то распускает слухи о доброте наследника. Народ обожает его. Фараон назначает сына наместником Нижнего Египта и просит разо­браться, почему в казну поступает все меньше налогов. Но юноша тонет в горах жалоб, счетов и отчетов. Он в ужасе: если люди узнают, сколь беспомощен царевич в роли правителя, ему останется только умереть. Без власти он жить не может! Жрец Ментесуфис объясняет Рамсесу, что лишь мудрым жрецам ведома тайна управления государ­ством. И Рамсес с негодованием понимает: дабы приобщиться к этой тайне, придется ему склонить голову перед жрецами. Его все больше раздражает забитая чернь, и он осознает, что лишь аристократия — тот класс, с которым связывают его одни и те же чувства.

К трем высшим египетским жрецам — Мефресу, Херихору и Пентуэру — является Бероэс, великий маг, пророк и мудрец вавилон­ский. Египтяне склоняют головы перед старшим братом своим, а тот запрещает Египту десять лет воевать с Ассирией: звезды говорят, что ассирийцы разгромят египтян. Лучше пока отдать ассирийцам нахо­дящуюся под властью Египта Финикию. Вавилонские жрецы устроят так, что царь Ассирии скоро пришлет в Египет посольство...

Ловкие финикийские купцы — Дагон, Рабсун и седобородый князь Хирам, пронюхав о том, что их родину могут отдать ассирий­цам, приходят в ужас: это разорение! Через своего должника Рамсеса

Дагон должен сорвать планы жрецов, помешать заключению договора между Ассирией и Египтом и заставить их воевать друг с другом. А Рамсесу надо подсунуть финикийку Каму жрицу богини Ашторет. Это, конечно, кощунство, но жрица, совершившая его, может потом и умереть, И Сарру тоже надо убрать, чтоб не мешала...

Стремясь познать тайну управления государством, босой Рамсес в рубище паломника приходит ночью в храм богини Хатор близ города Бубаст. В храме познает царевич власть богов и много дней с рвением и верой предается благочестивым испытаниям. Пентуэр торжествен­но рассказывает юноше о прошлом величии Египта и его нынешнем упадке. Могилой страны были ее победоносные войны! В походах по­гибло множество земледельцев, а из тех, кто остался в живых, выжа­ли все соки лихоимцы-чиновники. Вот и некому теперь платить налогов! Вот и наступает пустыня на плодородные земли! Надо облег­чить положение народа — иначе Египет погибнет. Стране нужен мир, а крестьянам — достаток.

Приехав в Бубаст, Рамсес узнает, что казна опять пуста. Он зани­мает деньги у князя Хирама, который рассказывает ему, что Фини­кию отдают давним врагам египтян — ассирийцам. Жрецы боятся, что если начнется война, то фараон разгромит Ассирию, захватит ее несметные богатства и станет сильным и могущественным. И тогда жрецам с ним не справиться, нашептывает потрясенному юноше Хирам.

Ночью он ведет Рамсеса в финикийский храм богини Ашторет, где «на алтаре восседает жестокость, а служит ей распутство». В храме, опьяненный песнями любви, Рамсес видит сначала своего двойника, а потом — нагую женщину с золотой повязкой на бедрах — прекрас­ную жрицу Каму. Если познает она любовь, то ее ждет смерть. По­скольку девушка эта недоступна, Рамсес безумно влюбляется в нее (он давно уже охладел к кроткой Сарре). Но, вернувшись к себе, он узнает, что Сарра родила сына.

В Бубаст приезжает ассирийский посол Саргон и начинает домо­гаться Камы. Возненавидев его, Рамсес твердо решает воевать с Асси­рией. Пока же он восторгается сыном, страшно гордясь своим отцовством. Но финикийцы быстро разрушают эту идиллию, снова заставляя Рамсеса ревновать Каму. В нее пылко влюблен и двойник Рамсеса — грек Ликон, которого лживая и жадная жрица глубоко презирает.

Взволнованная Сарра объясняет Рамсесу, как ловкие финикийцы будут наживаться на войне, втридорога продавая и Египту, и Ассирии оружие, по дешевке скупая награбленное, — и разбогатеют, когда обе воюющие страны будут разорены.

Финикийцы дарят Рамсесу Каму. Она закатывает истерики и тре-

бует, чтобы Рамсес изгнал из дворца Сарру с ее ублюдком-евреем. Потрясенный Рамсес бежит к Сарре, и та признается, что настоящее имя малыша — Исаак. Так повелели жрецы, решившие сделать его царем израильским. Рамсес в бешенстве. У него украли сына! Нена­висть царевича к жрецам растет. Он делает было Сарру служанкой Камы, но потом отправляет кроткую еврейку с ребенком в домик в саду.

Чтобы угодить ассирийцам, фараон распускает по требованию жрецов четыре наемных ливийских полка. Ливийцы грабят Египет. Назвав жрецов изменниками, Рамсес по приказу фараона уничтожает ливийские банды. Но Мефрес уже никогда не простит царевичу ос­корбления,

А Кама в ужасе: подкинув ей прекрасное покрывало, привержен­цы богини Ашторет заразили жрицу-отступницу проказой. К Каме пробирается Ликон. Чтобы отомстить Рамсесу, отнявшему у него лю­бимую, Ликон по наущению злобной финикийки убивает сына Сарры и бежит вместе с Камой. Все считают, что младенца прикон­чил Рамсес. Обезумевшая от горя Сарра берет всю вину на себя, и несчастную бросают в темницу. Мефрес пытается заставить Сарру признать, что убийца — Рамсес: в таком случае он никогда не станет фараоном. А начальник полиции и Хирам хватают тем временем Каму и Ликона. Надеясь, что жрецыее вылечат, Кама сообщает им, что преступление совершил Ликон. Мефрес оставляет злобного грека у себя, Каму отвозят в пустыню к прокаженным, а Сарра умирает от горя.

В миг своего триумфа победитель ливийцев Рамсес узнает о гибели сына и Сарры. Потрясенный царевич возвращается в Мемфис. В пути, у подножия сфинкса узнает юноша о кончине отца.

Во дворце приветствуют фараона Рамсеса XIII. «Я не жрец, я сол­дат!» — заявляет он. Народ и знать ликуют, жрецы скорбят. Перед Рамсесом отчитываются высшие сановники: армия мала, в стране — голодные бунты, казна пуста — почти все ушло на пожертвования храмам. Пентуэр советует платить народу за общественные работы и дать каждому крестьянину по клочку земли. Но это совсем не нра­вится знати. А народ ждет, что новый фараон облегчит его положе­ние, и ропщет на власть жрецов. Рамсес злится: все хотят изменений к лучшему, но как только он начинает что-то делать, ему тут же свя­зывают руки!

И все же, изгнав из дворца толпу прихлебателей-придворных и от­странив от дел Херихора, Рамсес работает с утра до вечера. Растет и укрепляется армия. Проводятся учения. Весь Египет словно оживает. Но казна пуста. Жрецы ничего не дают. Дагон — тоже: вся Финикия копит деньги, чтобы откупиться от ассирийцев. Рамсес понимает: без

денег он погибнет. Но Хирам, тайно придя к Рамсесу, обещает одол­жить ему огромную сумму, если фараон позволит финикийцам соеди­нить каналом Средиземное и Красное моря. Жрецы, конечно, против — боятся, как бы канал не обогатил фараона. Вскоре Хирам знакомит Рамсеса со жрецом Самонту, которому известно много жреческих тайн. Самонту очень умен и честолюбив, но жрецы не дают ему возвыситься, и он готов теперь свергнуть всю жреческую касту. Считая договор с Ассирией позорным, Самонту обещает до­быть доказательства измены жрецов, фараон потом отдаст Мефреса и Херихора под суд и найдет дорогу к несметным богатствам, храня­щимся в сокровищнице жрецов — знаменитом Лабиринте. Вскоре Самонту раздобывает и план этого сооружения.

После погребения отца Рамсес объезжает Египет. Народ обожает фараона, знать перед ним раболепствует, жрецы падают ниц. Лишь Мефрес и Херихор непреклонны. По их наущению храмы требуют с фараона все долги, а люди жрецов нашептывают крестьянам, что Рамсес разрешил не платить налогов. Херихор с презрением отзыва­ется о Рамсесе — избалованном мальчишке, который отдает приказы, не задумываясь ни о способах их выполнения, ни о последствиях. А правит-то до сих пор Херихор, и власти у него больше, чем у фарао­на! За жрецами — огромные богатства и отличная организация. Так что либо фараон будет со жрецами, либо они обойдутся без него. Ведь они пекутся только о благе государства!

Люди Рамсеса подстрекают народ напасть на храмы. Сам фараон под предлогом защиты Лабиринта от черни собирается ввести туда своих солдат и захватить сокровищницу. Херихор же провоцирует толпу, добиваясь, чтобы она штурмовала храмы на несколько дней раньше срока, намеченного фараоном, в тот момент, когда это выгод­но самому Херихору. А Мефрес мечтает стать Хранителем сокровищ Лабиринта и посадить на трон двойника Рамсеса — Ликона. Тот ока­зывается еще и ясновидящим: глядя в черный шар, он узнает, что по Лабиринту бродит Самонту. Вскоре его выслеживают Мефрес и стра­жи сокровищ. Самонту принимает яд, а фанатичные стражи решают убрать и Мефреса с Ликоном: у них, кажется, тоже есть план Лаби­ринта...

В день, намеченный Херихором, толпа бросается громить храмы — и тут начинается солнечное затмение, о котором жреца предупредил нищий мудрец Менес. Народ воет от ужаса. Херихор в торжественном облачении громко молит богов пощадить заблудших, и толпа восторженно славит своего спасителя. Жрецы подхватывают бразды правления, выпавшие из рук Рамсеса. Начальник гвардии Тутмос, любимец фараона, пытается арестовать Херихора и Мефреса (Хирам привез наконец письма, которые доказывают их измену), но

офицер Эннана, прикидывавшийся верным слугой Рамсеса, убивает Тутмоса в спину. Мефрес сует Ликону в руку нож и посылает грека в сад фараона. А в следующий миг стражи Лабиринта убивают Мефреса и пускаются в погоню за Ликоном. Но тот успевает броситься на Рамсеса, который вышел из павильона своей нынешней любовни­цы — жены Тутмоса, знатной красавицы Хеброн. Рамсес сворачивает Ликону шею, но грек в предсмертной судороге всаживает фараону нож в живот. Зажимая рану, Рамсес созывает солдат, хочет вести их на жрецов — и умирает на руках у офицеров.

Власть тут же переходит к Херихору. Он усмиряет бунты, облегча­ет жизнь народа, следит, чтобы судьи были справедливы, а жрецы — праведны, покровительствует чужеземцам, особенно — финикийским купцам, и заключает договор с Ассирией, не отдав ей, однако, Фини­кии, казну же пополняет частью сокровищ Лабиринта. Египет про­цветает. Люди славят Херихора и ругают мальчишку Рамсеса, уже забыв, что Херихор лишь воплотил в жизнь его замыслы. Херихор же­нится на царице Никотрисе, и вельможи провозглашают его первым фараоном новой династии.

А нищий мудрец Менес улыбается: ведь народ живет себе и живет — невзирая на смену династий, войны и катаклизмы. Народ этот и есть государство! И ради того, чтобы был он счастлив, должны трудиться мудрецы...

Е. В. Максимова

ФРАНЦУЗСКАЯ ЛИТЕРАТУРА

Дата добавления: 2015-08-13