Приручение Смеагорла

– Ну, хозяин, мы в трудном положении, и это уж точно, – сказал Сэм Скромби. Он уныло, с опущенными плечами, стоял рядом с Фродо и, наморщившись, вглядывался в сумрак.

Был третий вечер с того дня, как они бежали от товарищества, насколько они могли сосчитать: они почти утратили счет часам, во время которых карабкались и пробирались среди голых склонов и скал Эмин Муила, иногда возвращаясь, так как обнаруживали, что дальше пути нет, иногда открывая, что шли по кругу и были в этом месте несколько часов назад. Но в целом они упрямо пробивались на восток, держась как можно ближе к внешнему краю этой необычной, запутанной, холмистой страны. И всякий раз они обнаруживали, что внешний край, крутой, высокий, совершенно непроходим и хмуро смотрит на расстилающиеся далеко внизу равнины, за их неровными краями лежали серовато-синие болота, где ничего не двигалось и не было видно даже птицы.

Хоббиты стояли теперь на краю высокого утеса, голого и мрачного, его подножие было окутано туманом; за ним тянулось неровное плоскогорье, над которым низко нависли быстродвижущиеся облака. Холодный ветер дул с востока. Ночь собиралась на бесформенных землях перед ними; болезненная зелень болот менялась на мрачный коричневый цвет. Далеко справа Андуин, который весело блестел в лучах солнца, теперь терялся в тени. Но хоббиты не смотрели на реку, ни на Гондор, ни на земли людей, где находились их друзья. Глаза хоббитов были устремлены на юг и восток, где в сгущающейся ночи видна была темная линия, как далекая полоска неподвижного дыма. Вновь и вновь крошечная красная искорка вспыхивала там, на краю земли и неба.

– Что за положение! – сказал Сэм. – Единственное место во всех землях, о которых мы слышали, на которое мы не хотели бы взглянуть поближе, – и именно в это единственное место мы стараемся пройти! И никак не можем это сделать. Похоже, мы вообще выбрали неверный путь. Мы не можем спуститься, а если даже и спустимся, то окажемся в отвратительном болоте. Тьфу! Вы чувствуете этот запах? – он принюхался.

– Да, чувствую, – ответил Фродо, не двигаясь; глаза его по-прежнему были устремлены на темную линию и вспыхивающее там пламя. – Мордор! – тихо произнес он. – Если уж я должен идти туда, то хочу сделать это как можно быстрее и покончить с этим! – Он вздрогнул. Ветер был холоден и полон запахами холодного гниения. – Ну, – сказал он, наконец отведя глаза, – мы не можем оставаться здесь всю ночь, в каком бы положении мы ни очутились. Нужно найти защищенное место и провести еще одну ночь; может, следующий день принесет нам что-нибудь и покажет дорогу.

– Или еще следующий, и следующий, и следующий, – пробормотал Сэм. – Или, может ни какой день. Мы пришли неверным путем.

– Моя судьба, я думаю, в том, чтобы идти в тень, вон туда, так что путь должен быть найден, – сказал Фродо. – Но добро или зло принесет он мне? Наша надежда заключается в том, как быстро мы будем продвигаться. Задержка лишь на руку Врагу. И вот мы три дня топчемся на месте. Неужели над нами нависла воля Башни Тьмы? Все мои решения оказываются неправильными. Я должен был давно покинуть товарищество и идти с севера вниз восточнее реки и Эмин Муила, пройти равниной битвы к проходам в Мордор. А теперь нам уже невозможно вернуться назад: весь восточный берег кишит орками. Каждый прошедший день – это потеря драгоценного времени. Я устал, Сэм. Я не знаю, что нам делать. Много ли пищи у нас осталось?

– Только… Как это называется? – Лембас, мастер Фродо. Прекрасная еда. Но когда прошло столько дней… Я никогда не думал, взяв его впервые в рот, что когда-нибудь захочу перемены. А теперь хочу: кусок простого хлеба и кружку – даже полкружки – пива – вот что мне нужно. Я тащу с собой с последнего лагеря свою кухонную утварь, а что толку? Начнем с того, что не из чего разжечь костер. И нечего варить, нет даже травы!

Они повернулись назад и спустились в каменную лощину. Заходящее солнце спряталось за тучи, быстро сгущалась ночь. Они спали в убежище среди больших выветренных скал, мерзли, ворочались с боку на бок. Но здесь они по крайней мере были защищены от восточного ветра.

– Вы видели его снова, мастер Фродо? – спросил Сэм, когда они сидели, замерзшие, жуя куски лембаса в холодной сырости раннего утра.

– Нет, – ответил Фродо. – Я ничего не слышал и не видел уже две ночи.

– А я видел, – сказал Сэм. – Брр! Глаза эти заставили меня поворочаться. Но, может, мы наконец сбили со следа этого несчастного воришку. Горлум! Я дам ему голлум в горло, если только дотянусь до него руками.

– Надеюсь, ты никогда не сделаешь этого, – сказал Фродо. – Не знаю, как он находит наш след. Но, может, он действительно потерял его. В этой сухой мрачной земле мы оставляем немного следов и запаха, даже для его чуткого носа.

– Хорошо бы, – согласился Сэм. – Я хочу, чтобы мы по-хорошему избавились от него.

– И я тоже, – заметил Фродо, – Но не он – моя главная забота. Я хочу уйти от этих холмов! Я их ненавижу. Чувствую себя голым среди них, и ничего, кроме мертвых равнин, не разделяет меня и тень. В этой тени глаза. Идем! Сегодня мы обязательно должны спуститься!

Но день проходил, прошел полдень, приближался вечер, а они все еще блуждали среди скал и не находили выхода.

Иногда в тишине этой дикой страны им казалось, что они слышат за собой слабые звуки: падение камня, еле слышный звук плоской ноги, ступившей на скалу. Но когда они останавливались и прислушивались – они не слышали ничего, кроме ветра, свистящего у краев камней. И даже этот звук напоминал им дыхание, со свистом вырывающееся сквозь острые зубы.

Весь день внешний край Эмин Муила, по мере того, как они пробирались вдоль него, устойчиво отклонялся к северу. вдоль его края теперь простиралась широкая неровная полоса изломанных и выветренных скал, время от времени пересекаемая канавобразными ущельями, которые круто обрывались в неведомую глубину, разрывая поверхность обрыва. Чтобы отыскать проход в этих утесах, которые встречались все чаще, Фродо и Сэм вынуждены были отойти влево, подальше от края обрыва, и они не заметили, что на протяжении нескольких последних миль местность постепенно понижалась: вершины утесов исчезли сзади.

Наконец они остановились. Хребет резко поворачивал на север и был разрезан глубоким ущельем. На дальней стороне ущелья он снова поднимался и тянулся на много саженей единой линией: перед ними возвышался большой серый утес, как будто отрезанный ударом ножа. Они не могли идти дальше и должны были повернуть на запад или на восток. Но западное направление сулило им лишь новый трудный путь и новую задержку: так они возвращались в самое сердце холмов. Восточное направление приводило к обрыву.

– Ничего не остается, как спуститься в это ущелье, Сэм, – сказал Фродо. – Посмотрим, куда оно ведет!

– Готов поклясться, что ни к чему хорошему! – заметил Сэм.

Ущелье было длинное и глубже, чем казалось. Спустившись немного, хоббиты увидели несколько изогнутых изможденных деревьев. Это были первые деревья, увиденные ими за последние дни: по большей части березы, иногда лиственницы. Большинство деревьев высохло – Их до самого сердца пробили восточные ветры. Когда-то, в более мягкие дни, в ущелье этом были заросли, но теперь уже через пятьдесят ярдов деревья кончились, хотя старые пни торчали до самого края утеса. Дно ущелья, проходившее параллельно старому скальному разлому, было усеяно обломками скал и камней. Когда хоббиты добрались до его конца, Фродо устало прислонился к стене.

– Послушай! – сказал он. – Мы, должно быть, опустились глубоко, иначе утес не исчез бы. Похоже, что здесь обрыв гораздо ниже и по нему легче спуститься.

Сэм наклонился и неохотно заглянул через край. Потом взглянул на высоко поднимающуюся слева от них стену.

– Легче, – проворчал он, – конечно, спускаться легче, чем подниматься. Тот, кто не умеет летать, может спрыгнуть!

– Это был бы большой прыжок, – заметил Фродо, – около… – он посмотрел, измеряя на глаз расстояние… – около восемнадцати саженей, я думаю. Не больше.

– Вполне достаточно! – сказал Сэм. – Уф! Как я ненавижу смотреть с высоты! И все же смотреть лучше, чем спускаться.

– Все равно, – сказал Фродо, – я думаю, мы должны спуститься здесь. Смотри – скала здесь совсем другая, чем несколько миль назад. Она растрескалась и обветрилась.

Внешняя стена действительно была менее крутой, она чуть-чуть отклонялась от вертикали. Напоминала она большой вал или крепостную стену, основание которой сдвинулось, так что пласты перепутались и перемешались, образовав большие щели и длинные уступы в некоторых местах шириною со ступеньку лестницы.

– И если мы хотим попробовать спуститься, лучше начинать немедленно. Рано темнеет. Мне кажется, надвигается буря.

Длинная полоса гор на востоке скрылась в глубокой мгле, которая уже достигла западных отрогов. Поднявшийся ветер донес отдаленные раскаты грома. Фродо вздохнул ветер и с сомнением посмотрел на небо. Он потуже затянул пояс поверх плаща и закрепил на спине большую котомку. Потом подошел к краю обрыва.

– Я попытаюсь, – сказал он.

– Очень хорошо! – угрюмо сказал Сэм. – Но я пойду первым.

– Ты? – спросил Фродо. – Что заставило тебя изменить свое отношение к спуску?

– Я не менял своего отношения. Но если спускаешься, то можешь и соскользнуть. Я вовсе не хочу упасть на вас и столкнуть вниз. Зачем умирать двоим вместо одного?

И прежде чем Фродо смог его остановить, он сел, свесил ноги с обрыва, повернулся и повис, отыскивая опору. Сомнительно, чтобы он когда-либо совершал более неразумный поступок.

– Нет, нет! Сэм, старый осел! – закричал Фродо. – Ты, несомненно, убьешься. Ты, несомненно, не посмотрел, что тебя ожидает. Вернись назад! – Он схватил Сэма под мышки и втянул наверх. – Подожди немного и потерпи! – сказал он. Потом лег на землю и наклонился над краем обрыва. Но свет быстро тускнел, хотя солнце еще не село. – Я думаю, мы сможем это проделать, – сказал он наконец. – Я во всяком случае попытаюсь, а если ты хочешь тоже попробовать, то иди за мной и будь осторожней.

– Не знаю, почему вы так уверены, – сказал Сэм. – в этом свете вы не можете видеть до дна. А что, если вы окажетесь в месте, где не будет никакой опоры для рук и ног?

– Вернусь обратно, наверное, – ответил Фродо.

– Легко сказать, – возразил Сэм. – Лучше подождать до утра. Тогда будет светлее.

– Нет! Я больше не могу ждать! – сказал Фродо с внезапной горячностью. – Я жалею каждый час, каждую минуту. Я должен обязательно попробовать. Оставайся наверху и гляди, пока я не вернусь или не позову.

Крепко ухватившись за край обрыва, он опустился и, когда его руки вытянулись на полную длину, ногами нащупал опору.

– Один шаг вниз! – сказал он. – И этот уступ расширяется вправо. Я могу стоять здесь без поддержки. Я… – Его голос оборвался.

Торопящаяся тьма, теперь набравшая большую скорость, обрушилась с востока и поглотила небо. Прямо над головой послышался сухой раскалывающий треск грома. Опаляющие молнии ударили в холмы. Налетел порыв свирепого ветра и вместе с ним, смешиваясь с его ревом, донесся высокий резкий крик. Хоббиты слышали такой крик, когда бежали из Хоббитона, и даже там, в лесах Удела, он оледенил им кровь. Здесь, в пустыне, ужас его был много больше: он резал их холодными ножами страха и отчаяния, останавливая сердце и дыхание. Сэм упал ниц. Фродо невольно выпустил опору, и закрыл голову, и уши. Он покачнулся, соскользнул и с воющим криком покатился вниз.

Сэм услышал его и с усилием подполз к краю обрыва.

– Хозяин, хозяин! – звал он. – Хозяин!

Он не услышал ответа. Сэм весь дрожал, но, собравшись с силами, снова закричал:

– Хозяин!

Ветер, казалось, загонял его слова обратно в глотку, но тут до него донесся слабый ответный крик:

– Все в порядке! Я здесь. Но я ничего не вижу.

Фродо отвечал слабым голосом. Он был совсем недалеко. Соскользнув, он не упал вниз, а ударился ногами в широкий выступ в нескольких ярдах ниже. К счастью, в том месте поверхность скалы сильно отклонялась назад, и ветер с силой прижал его к скалке, так что он не упал дальше. Фродо устроился устойчивей, прижимаясь лицом к холодному камню и слушал биение собственного сердца. Но то ли тьма сгустилась окончательно, то ли его глаза утратили способность видеть. Все вокруг него было черно. Он подумал, что совсем ослеп. Глубоко вздохнул.

– Назад! Возвращайтесь назад! – услышал он из черноты наверху голос Сэма.

– Не могу, – ответил он. – Я ничего не вижу. Не могу найти никакой опоры. Я еще не могу двигаться.

– Что мне делать, мастер Фродо? Что же мне делать? – кричал Сэм, опасно наклоняясь над обрывом. Почему его хозяин не видит? Конечно, были сумерки, но еще не совсем стемнело. Сэм видел внизу Фродо – серую одинокую фигурку, прижавшуюся к скале. Но он был достаточно далеко, что дотянуться до него было невозможно.

Раздался еще один раскат грома. Начался дождь. Слепящим занавесом он, смертельно холодный, смешанный с градом, обрушился на утес.

– Я спускаюсь к вам! – закричал Сэм, хотя он не мог бы сказать, чем это поможет его хозяину.

– Нет, нет! Подожди! – отозвался Фродо, уже более уверенным голосом. – Я чувствую себя лучше. Подожди! Ты ничего не сможешь сделать без веревки.

– Веревка! – закричал Сэм, в возбуждении и облегчении разговаривая с самим собой. – Я заслуживаю быть повешенным на ее конце в назидание всем глупцам. Ты простофиля, Сэм Скромби: так часто говорил мне старик, это было его словечко. Веревка!

– Перестань болтать! – воскликнул Фродо, обретая достаточно сил, чтобы удивляться и раздражаться. – Никогда не упоминай своего старика! Если хочешь сказать, что у тебя есть веревка в кармане, так доставай ее!

– Да, мастер Фродо, она у меня в мешке. Я пронес ее через сотни миль и умудрился о ней совсем забыть.

– Тогда побыстрее опускай конец!

Сэм быстро развязал мешок и начал рыться в нем. На дне действительно оказался сверток серебряно-серой веревки из Лориена. Сэм опустил конец ее своему хозяину. Тьма начала, казалось, отступать от глаз Фродо, к нему возвращалось зрение. Он увидел свисающий сверху конец веревки, и ему показалось, что он слегка светился серебряным свечением. Теперь, когда во тьме обнаружилась точка, на которой он мог сосредоточить свой взгляд, Фродо чувствовал меньшее головокружение. Обвязав веревку у себя вокруг талии, он ухватился за нее руками.

Сэм шагнул назад и уперся ногами в пень в ярде от обрыва. Полуподтягиваясь, полукарабкаясь, Фродо поднялся наверх и растянулся на земле.

Гром гремел, по-прежнему тяжело падал дождь. Хоббиты отползли назад в ущелье… Но и здесь они не нашли убежища. По дну ущелья побежали ручейки. Вскоре они превратились в поток, который с пеной бежал меж камней и переливался через край обрыва, как из гигантского водосточного желоба на обширной крыше.

– Меня там смыло бы вниз или вымыло бы начисто, – заметил Фродо. – Какое счастье, что у тебя оказалась веревка!

– Было бы больше счастья, если бы я подумал о ней раньше, – ответил Сэм. – Может, вы помните, как нам в лодку положили веревку, когда мы отправлялись, – там, еще в эльфийской стране. Я заинтересовался ею и спрятал моток в свой мешок. Мне кажется, это было годы назад. «Она поможет во многих нуждах», – так он сказал… Халдир или кто-то другой из эльфов. И сказал правду.

– Жаль, что я не догадался тоже захватить веревку, – сказал Фродо, – но я оставил товарищество в такой спешке и смятении. Если бы у нас была достаточно длинная веревка, мы смогли бы спуститься с ее помощью. Длинная ли у тебя веревка, Сэм?

Сэм измерил веревку руками:

– Пять, десять, двенадцать, тринадцать, да тринадцать эллов, – сказал он.

– Кто бы мог подумать! Воскликнул Фродо.

– Эльфы – удивительный народ, – ответил Сэм. – Веревка кажется тонкой, но она весьма прочная. И мягка в руке, как молоко. Легка, как свет! Удивительный народ!

– Тринадцать эллов, – размышлял Фродо. – Думаю, этого достаточно. Если до наступления ночи буря кончится, я попробую.

– Дождь скоро кончится, – сказал Сэм, – но не стоит снова рисковать в сумерках, мастер Фродо! И не забудьте про крик, который донес к нам ветер. Похоже на черного всадника, но донесся он сверху, как будто всадники умеют летать. Я думаю, что лучше дождаться в этом ущелье конца ночи.

– А я думаю, что и так задержался слишком долго на обрыве, когда через болота на меня устремлены глаза страны Тьмы, – ответил Фродо.

С этими словами он встал и снова пошел по дну ущелья. он посмотрел вверх. На востоке небо расчистилось. Края бури, изорванные и влажные, поднялись, и главная битва пронеслась над Эмин Муилом, где лишь ненадолго задержалась мрачная мысль Саурона. Буря повернула, ударив громом и молнией по долине Андуина, и обрушила на Минас Тирит Тьму, угрожая войной. Затем, опускаясь над горами и пробираясь между их вершинами, она медленно прокатилась над Гондором и окраинами Рохана, и далеко на равнине всадники Рохана увидели темные тучи, когда они двигались на запад. Но здесь, над пустыней и парящими болотами, вновь открылось глубокое синее небо, появилось несколько бледных звезд, как маленькие белые отверстия в навесе рядом с полумесяцем луны.

– Как хорошо снова видеть! – сказал Фродо, глубоко дыша. – Знаешь, я даже подумал, что ослеп – от молнии или чего-то похуже. Я ничего не видел, совсем ничего, пока не появился конец твоей веревки. Он показался мне светящимся.

– Похоже на серебро в темноте, – согласился Сэм. – Никогда не замечал раньше. А впрочем, я и не доставал веревку с тех пор, как сунул ее в мешок. Но если вы хотите спускаться, мастер Фродо, как же вы собираетесь ее использовать? Тринадцать эллов. Это около восемнадцати саженей. И примерно такова высота обрыва, как вы до этого предположили.

Фродо немного подумал.

– Закрепи ее за пень, Сэм, – сказал он. – Потом можешь исполнить свое желание и спуститься первым. Я спущу тебя, и тебе нужно будет лишь придерживаться за скалу руками и ногами. Хотя, если ты будешь опираться о выступы и дашь мне возможность отдохнуть, это поможет. Когда ты спустишься, я последую за тобой. Я уже снова чувствую себя хорошо.

– Отлично, – тяжело сказал Сэм. – Если так нужно, пусть уж скорее все окончится!

Он взял веревку и обвязал ею пень у обрыва. Другой конец веревки он обвязал вокруг своей талии. Неохотно повернулся и приготовился вторично спуститься с обрыва.

Однако все оказалось гораздо легче, чем он ожидал. Веревка, казалось, придала ему уверенности, хотя он и закрыл глаза, когда в первый раз посмотрел вниз между ног. Одно место оказалось трудным для спуска: тут не было никакого выступа, а скала едва наклонялась вперед. Здесь он сорвался, повиснув на серебряной веревке. Но Фродо медленно и ровно опускал его, пока Сэм не нашел опору вновь. Сэм больше всего боялся, что веревка кончится, когда он будет еще высоко. Но когда он казался на дне и крикнул: «Я уже внизу!» – в руках у Фродо оставался еще кусок довольно большого размера. Голос Сэм доносился отчетливо, но видеть его самого Фродо не мог: серый эльфийский плащ делал его невидимым в сумерках.

Самому Фродо для спуска понадобилось несколько больше времени. Он прочно обвязал веревку вокруг талии и укоротил ее, чтобы она удерживала его, пока он не достигнет земли. Он не хотел рисковать падением и не совсем разделил веру Сэма в прочность тонкой нити. В двух местах ему пришлось полностью полагаться на веревку: это были гладкие ровные поверхности, где даже сильным пальцам хоббита не было за что уцепиться. Но наконец он тоже спустился.

– Хорошо! – воскликнул он. – Одно дело уже сделано! Мы вышли из Эмин Муила! Каким же будет следующий шаг? Может, скоро мы пожалеем, что не ощущаем под ногами прочной твердой скалы?

Но Сэм не ответил, он смотрел на обрыв.

– Простофиля! – сказал он. – Балда! Моя прекрасная веревка! Она привязана к пню, а мы на дне. Отличную лестницу мы оставили для этого крадущегося Горлума. Проще было бы оставить указатель: мы прошли вон туда!

– Если можешь придумать способ, как нам обоим спуститься и захватить с собой веревку, можешь назвать меня простофилей или любым другим словечком старика, – сказал Фродо, – возвращайся и отвяжи веревку, уж если так хочешь.

Сэм почесал затылок.

– Нет, не могу придумать способа, прошу прощения, – сказал он. – Но мне не нравится оставлять ее, это факт! – он взял конец веревки и слегка потянул. – Трудно расставаться с тем, что принесено из страны эльфов. Может, сама Галадриэль сделала ее. Галадриэль! – задумчиво повторил он, покачивая головой. Потом посмотрел вверх и еще раз дернул веревку на прощание.

К полнейшему удивлению обоих хоббитов, веревка поддалась. Сэм упал и длинная серая веревка соскользнула сверху и опустилась на него. Фродо засмеялся:

– Кто привязывал веревку? – спросил он. – Как хорошо она была привязана! Подумать только, я доверял свой вес ее узлу!

Но Сэм не смеялся.

– Может, я не очень хорошо спускаюсь, – сказал он обиженным тоном, – но насчет веревок и узлов я кое-что понимаю. можно сказать, это у нас семейное. Мой дед, а за ним дядя Энди – старший брат старика – у них много лет была веревочная мастерская у Тафилда. И вряд ли кто в Уделе или где угодно мог завязать веревку покрепче, чем я завязывал эту вокруг пня.

– Значит, веревка разорвалась – перетерлась об острый край, наверное, – предположил Фродо.

– Держу пари, что нет! – сказал Сэм еще более обиженно. Он наклонился и осмотрел концы. – ни одной прядки не порвано.

– Тогда, боюсь, виноват все же узел, – вздохнул Фродо.

Сэм покачал головой и не ответил. Он задумчиво пропускал веревку сквозь пальцы.

– Можете думать, что хотите, мастер Фродо, – проговорил он наконец, – а я считаю, что веревка пришла сама – когда я ее позвал…

Он свернул веревку и тщательно упаковал ее в мешок.

– Она действительно пришла, и это самое главное, – сказал Фродо, – а теперь нужно думать о следующем шаге. Скоро ночь. Как прекрасны эти звезды!

– Они веселят сердце, – ответил Сэм, тоже глядя вверх, – какие-то эльфийские. И луна растет. Мы не видели ее уже две ночи из-за облаков. Луна уже дает достаточно света.

– Да, – согласился Фродо, – но полнолуние будет лишь через несколько дней. Не думаю я, чтобы сейчас было достаточно лунного света для перехода через болота.

В первой тени ночи они начали следующий этап своего путешествия. Через некоторое время Сэм обернулся и посмотрел на путь, который они прошли. Вход в ущелье чернел на тусклом фоне скалы.

– Я рад, что у нас была с собой веревка эльфов, – сказал он, – мы немного собьем с толку этого воришку. Пусть попробует своими противными плоскими лапами эти уступы.

Они направились в сторону от утеса среди нагромождения булыжников и обломков скал, влажных и скользких от сильного дождя. Местность продолжала резко спускаться. И пройдя еще немного, они оказались перед большой расщелиной, внезапно разверзшейся перед ними. Она была не очень широка, но все же перепрыгнуть через нее в тусклом свете было трудно. В глубинах расщелины журчала вода. Она уходила в сторону обрыва и преградила хоббитам путь, по крайней мере до рассвета.

– Я думаю, лучше попробовать пройти на юг вдоль линии утесов, – сказал Сэм, – может, найдем какое-нибудь убежище или даже пещеру.

– Давай, – согласился Фродо, – я устал и не могу больше брести по камням ночью, хотя мне и ненавистна эта задержка. Я хотел бы, чтобы передо мной лежала ровная дорога – тогда я мог бы идти, пока несут ноги.

У подножья Эмин Муила идти было не легче. Сэм не смог найти никакого убежища: лишь голые скалы теснились к обрыву, который в этом месте был гораздо выше и круче. В конце концов, совершенно измученные они упали на землю под защитой большого камня, лежащего недалеко от основания большого утеса. Некоторое время они угрюмо сидели рядом, безуспешно пытаясь бороться со сном. Ярко светила луна. Ее тонкий холодный свет озарял поверхность скал и крутой обрыв, превращая тьму в холодный полусвет, пересеченный длинными тенями.

– Ладно! – сказал Фродо, вставая и плотно запахивая плащ. – Поспи немного, Сэм. Возьми мое одеяло. Я похожу взад и вперед. – Неожиданно он насторожился и, наклонившись, схватил Сэма за руки. – Что это? – прошептал он. – Смотри на утес!

Сэм взглянул и резко задышал сквозь зубы.

– Там! – сказал он. – Это он! Горлум! Гадюки и змеи! Подумать только: я хотел сбить его со следа нашим спуском. Взгляните на него! Отвратительный ползущий паук на стене.

Вниз по поверхности обрыва, крутой и такой гладкой в бледном лунном свете, двигалась маленькая черная фигура, расставив конечности. Может быть, ее мягкие прилипающие конечности находили щели и опору там, где даже хоббит ничего не увидел бы и на нащупал, но она двигалась по стене почти так же ровно, как большое насекомое и спускалось оно головой вперед, как бы вынюхивая путь. Время от времени фигура медленно поднимала голову, поворачивая ее на длинной тощей шее, и хоббиты видели блеск двух маленьких бледно светившихся глаз. На мгновение они устремлялись на луну и тут же снова закрывались.

– Вы думаете, он может нас увидеть? – спросил Сэм.

– Не знаю, – спокойно ответил Фродо, – но думаю, что нет. Трудно разглядеть эти эльфийские плащи: я не вижу тебя в тени в нескольких шагах. И я слышал, что Горлум не выносит света солнца и луны.

– Тогда зачем же он сейчас спускается?

– Спокойно, Сэм! – сказал Фродо. – Он же возможно чует нас. И, мне кажется, слух у него не менее острый, чем у эльфов. Вероятно, он что-то учуял, может, наши голоса. Мы недавно здесь кричали, да и минуту назад говорили слишком громко.

– Ну, я от него устал, – сказал Сэм. – Уж слишком часто он стал появляться, и я хочу поговорить с ним, если смогу. Я думаю, нужно не дать ему ускользнуть.

Надвинув серый капюшон на лицо, Сэм тихонько стал подбираться к утесу.

– Осторожно! – прошептал Фродо, идя за ним. – Не вспугни его! Он гораздо опаснее, чем кажется.

Черная ползущая фигура проделала уже три четверти пути вниз, и не больше пяти – десяти футов отделяли ее от подножья утеса. Скорчившись в тени большого камня, хоббиты следили за ней. Горлума, казалось что-то встревожило. Хоббиты слышали его фырканье и резкий свист дыхания, звучащий как проклятие. Он поднял голову. Потом двинулся дальше. Теперь им был слышен его хрипящий и свистящий голос.

– Ах, ссс! Осторожно, моя прелесть! Чем больше торопишься, тем меньше успеваешь! Не нужно рисковать нашей шеей, моя прелесть. Нет, прелесть, Горлум! – он снова поднял голову, взглянул на луну и быстро закрыл глаза. – Противный, противный свет… Ссс… Он шпионит за нами, моя прелесть… Он делает больно нашим глазам.

Теперь он опустился еще ниже, и свист его стал резче и яснее.

– Где она, где она, моя драгоценность… Моя драгоценность? Она наша, мы хотим ее. Воры, воры, грязные маленькие воры. И где они с моей драгоценностью? Будь они прокляты! Мы их ненавидим!

– Похоже, он не знает где мы, – прошептал Сэм. – А что такое драгоценность? Неужели он имеет в виду…

– Тшш! – выдохнул Фродо. – Он теперь слишком близко и может услышать шепот.

Действительно, Горлум вдруг остановился и его большая голова на тощей шее двинулась вправо и влево, как будто он прислушивался. Его бледные глаза были полузакрыты. Сэм сдержался, пальцы его были сжаты. А глаза его, полные гнева и отвращения, следили за жалким созданием, которое снова начало двигаться, по-прежнему шепча и свистя.

Наконец он оказался не более чем в дюжине футов от земли, как раз над головами у хоббитов. Здесь скала была совершенно крутой, и даже Горлум не смог найти опоры. Он, казалось, старался повернуться ногами вниз, как вдруг соскользнул и с коротким резким криком упал. Падая, он подогнул под себя руки и ноги, как паук, чья нить порвалась.

Сэм мгновенно выскочил из убежища и в два прыжка оказался у основания утеса. И прежде чем Горлум смог встать, Сэм был уже на нем. Но он тут же заметил, что с Горлумом, даже захваченным врасплох, не так-то легко справиться. Прежде чем Сэм успел ухватиться, длинные руки и ноги обхватили его мягким, но невероятно сильным объятием, холодные и влажные на ощупь пальцы подбирались к его горлу. Острые зубы укусили его в плечо. Все, что Сэм смог сделать, это ударить своей круглой твердой головой в лицо противника. Горлум зашипел, сплюнул, но не выпустил его.

Дела Сэма были бы плохи, если бы он был один. Но подбежал Фродо, вытаскивая из ножен жало. Левой рукой он отвел назад голову Горлума за тонкие прямые волосы, вытянув его длинную шею и заставляя взглянуть бледными злобными глазами в небо.

– Горлум! – сказал он. – Это жало. Ты его видел уже однажды. Отпусти, или почувствуешь его укус. Я перережу тебе горло.

Горлум разжал руки и ноги и лежал как сморщенная тряпка. Сэм встал, ощупывая плечо. Глаза его гневно горели, но он не мог отомстить за себя: его жалкий враг лежал у камней и хныкал.

– Не бейте нас! Не позволяйте им бить нас, моя прелесть. Они не повредят нам, хорошие маленькие хоббиты! Мы не делали им ничего плохого, а они прыгнули на нас, как кошка на бедную мышку, да, моя прелесть. А мы так одиноки, Горлум. мы будем хорошими с ними, очень хорошими, если они будут с нами добры, да, да!

– Ну что же с ним делать? – спросил Сэм. – Я думаю, связать, чтобы он не мог за нами шпионить.

– Но это убьет нас, убьет нас, – захныкал Горлум. – жестокие маленькие хоббиты! Связать нас в этой холодной жестокой земле и оставить нас, Горлум, Горлум…

Слезы потекли по его лицу.

– Нет, – сказал Фродо. – Если мы должны убить его, то нужно убить сразу. Но мы не можем этого сделать. Бедняга! Он не причинил нам вреда.

– Неужели, – возразил Сэм, потирая свое плечо. – Так, значит, собирался. Задушить нас во сне – вот каков был его план.

– То, что он не сделал, совсем другое дело, – Фродо немного помолчал. Горлум лежал неподвижно, он перестал хныкать. Сэм сердито смотрел на него.

Фродо показалось, что он слышит, очень отчетливо, но как бы издалека, голоса из своего прошлого.

«Какая жалость, что Бильбо не убил это подлое создание, когда у него была такая возможность!»

«Жалость? Да, жалость остановила его руку. Жалость и милосердие: не убивать без необходимости».

«Я не чувствую никакой жалости к Горлуму. Он заслуживает смерти».

«А некоторые умершие заслуживают жизни. Можешь ты дать им ее? В таком случае не будь слишком скорым в осуждении на смерть. Даже мудрец не может предвидеть все последствия».

– Хорошо! – ответил он громко, опуская меч. – Я по-прежнему боюсь. И все же, видите, я не трону это создание. Потому что теперь, увидев его, я его пожалел.

Сэм удивленно посмотрел на своего хозяина, который, казалось, разговаривал с кем-то отсутствующим. Горлум поднял голову.

– Да, мы жалки, моя прелесть, – захныкал он. – Жалки и несчастны! Хоббиты не убьют нас, хорошие хоббиты!

– Нет не убьем, – сказал Фродо. – Но мы и не позволим тебе уйти. Ты полон злобы и вреда, Горлум. Ты пойдешь с нами, и мы за тобой присмотрим. Но ты должен помочь нам. Одно доброе дело влечет за собой другое.

– Да, да, – сказал Горлум, садясь. – Хорошие хоббиты! мы пойдем с ними. Найдем для них безопасные дороги в темноте, да, найдем. А куда они идут, мы удивляемся…

Он посмотрел на них, и на мгновение в его глазах слабо блеснул хитрый огонек.

Сэм нахмурился. Но он, по-видимому, понял, что в поведении его хозяина что-то странное и что его решение не подлежит обсуждению. К тому же он ждал ответа Фродо.

Фродо посмотрел Горлуму прямо в глаза. Тот отвел их.

– Ты знаешь или догадываешься об этом, Смеагорл, – сказал он спокойно и строго. – А мы, разумеется, идем в Мордор. и я считаю, что ты знаешь туда дорогу.

– Ах! Ассс! – сказал Горлум, зажимая уши руками, как будто эта откровенность, это открытое произнесение названий причиняло ему боль. – Мы догадывались, да, мы догадывались, – прошептал он, – и мы не хотим, чтобы они шли туда. Нет, моя прелесть, нет, хорошие хоббиты. Угли, угли, и пыль, и жажда; и ямы, ямы, ямы и орки, тысячи орков. Хорошие хоббиты не должны… ссс… идти в такое место.

– Значит, ты был там? – настаивал Фродо, добавив: – И ушел оттуда?

– Да. Да. Нет! – воскликнул Горлум. – Однажды, совсем случайно, верно, моя прелесть? Да случайно. Но мы не хотим возвращаться туда, нет, нет! – Неожиданно его голос изменился, он всхлипнул и заговорил обращаясь к кому-то другому. – Оставьте же меня, Горлум! Мне больно. О мои бедные, бедные руки, Горлум! Я, мы не хочу возвращаться. Я не могу найти его. Я устал. Я, мы не можем его найти, не можем нигде, Горлум, Горлум. Они никогда не спят. Гномы, люди, эльфы, ужасные эльфы с горящими глазами. Я не могу его найти. Ах! – он встал и сжав кулаки, погрозил ими на восток. – Мы не хотим! – закричал он. – Не для вас. – Затем снова упал. – Горлум, Горлум, – скулил, прижимаясь лицом к земле. – И не смотрите на нас! Уходите! Спите!

– Он не уснет и не уйдет по твоему приказу, Смеагорл, – сказал Фродо. – Но если ты действительно хочешь освободиться от него, ты должен помочь мне. А это означает, что нужно найти дорогу к нему. Но тебе не придется идти всю дорогу, ты можешь остаться у ворот в его землю.

Горлум сел и посмотрел на Фродо из-под век.

– Он повсюду, – хихикнул он. – Везде и повсюду. Орки схватят вас. К востоку от реки легко встретить орка. Не зовите Смеагорла. Бедный, бедный Смеагорл, он ушел давным-давно. у него отобрали его драгоценность, и он потерялся.

– Может мы найдем его, если ты пойдешь с нами, – сказал Фродо.

– Нет, нет, никогда! Он потерял свою драгоценность, – повторил Горлум.

– Вставай! – сказал Фродо.

Горлум встал и попятился к обрыву.

– Ну! – сказал Фродо. – Когда тебе легче идти: днем или ночью? Мы устали. Но если ты выберешь ночь, мы пойдем ночью.

– От больших огней наши глаза болят, – захныкал Горлум. – Не под белым лицом, нет. Оно скоро зайдет за холмы, да. Вначале немного отдохните, хорошие хоббиты!

– Тогда садись, – приказал Фродо, – и не двигайся.

Хоббиты сели рядом с ним с обеих сторон и прижались спинами к каменной стене, вытянув ноги. Никакого словесного соглашения не потребовалось: они знали, что сейчас не должны спать. Медленно заходила луна. С холмов наползли тени, и вокруг стало темно. Ярко загорелись над головой звезды. Никто не шевелился. Горлум сидел, подогнув ноги, упираясь подбородком в колени, его плоские ладони и ступни прижимались к земле, глаза были закрыты… Но он казался настороженным, о чем-то думая или к чему-то прислушиваясь.

Фродо посмотрел на Сэма. Взгляды их встретились, и они поняли друг друга. Они расслабились, откинувшись назад и закрыв глаза. Скоро послышались звуки их ровного дыхания. Руки Горлума слегка дернулись. И едва заметно голова его повернулась налево и направо, открылся один глаз, потом другой. Хоббиты не шевельнулись.

Неожиданно, с поразительным проворством и скоростью, прямо от земли, как кузнечик или лягушка, Горлум прыгнул в темноту. Но Фродо и Сэм ожидали этого. Сэм оказался на нем при первом же прыжке, а Фродо схватил его сзади за ноги.

– Твоя веревка может оказаться полезной, Сэм, – сказал Фродо.

Сэм достал веревку.

– И куда же вы собрались в этой холодной и жестокой земле, мастер Горлум? – усмехнулся он. – Мы удивляемся, да, мы удивляемся. Я уверен, вы хотели поискать своих друзей – орков. Ты низкий отвратительный предатель. И веревка будет хороша на твоей шее.

Горлум лежал спокойно и не пытался бежать. Он не ответил Сэму, но бросил на него быстрый взгляд.

– Все, что нам нужно, это чем-то удержать его, – сказал Фродо. – Мы хотим, чтобы он шел, поэтому связывать ему ноги нельзя. И руки тоже: он их как будто использует и не реже ног. Привяжи веревку к его лодыжке, а другой конец держи крепче.

Он стоял над Горлумом, пока Сэм завязывал узел. Результат удивил их обоих. Горлум начал кричать. Он издавал тонкий режущий звук, который очень трудно было слушать. Он корчился, стараясь добраться ртом до лодыжки и перекусить веревку.

Наконец Фродо поверил, что тот действительно испытывает боль. Но боль не мог причинить узел. Фродо сам осмотрел его: узел был не тесный. Сэм был жесток лишь на словах.

– В чем дело? – спросил Фродо. – Раз ты пытаешься убежать, тебя приходится связывать. Но мы не хотим причинять тебе боль.

– Нам больно, нам больно, – стонал Горлум. – Она кусает нас, морозит! Эльфы, будь они прокляты, сделали ее! Плохие хоббиты, жестокие хоббиты! Поэтому мы и старались убежать, конечно, поэтому, моя прелесть. Мы догадались, что они жестокие хоббиты. Они гостили у эльфов с горящими глазами. Снимите с меня это! Нам больно.

– Нет, я не сниму это с тебя, – сказал Фродо. – Пока… – он помолчал в задумчивости, – пока ты не дашь обещание, которому я мог бы верить.

– Мы поклянемся делать то, что он хочет, да, да, – сказал Горлум, по-прежнему корчась и хватаясь за лодыжку. – Нам больно!

– Поклянешься? – спросил Фродо.

– Смеагорл, – неожиданно ясным голосом сказал Горлум, широко открывая глаза и глядя на Фродо странным взглядом. – Смеагорл поклянется на драгоценности.

Фродо отшатнулся и снова удивили Сэма своими словами и своим строгим голосом.

– На драгоценности! А сможешь ли ты? Подумай. Одно Кольцо, чтобы править ими всеми и связать во Тьме. К этому ты стремишься, Смеагорл? Оно более предательское, чем ты думаешь. Оно может исказить твои слова. Берегись!

Горлум повторял:

– На драгоценности! На драгоценности!

– И в чем ты поклянешься? – спросил Фродо.

– Быть очень, очень хорошим, – сказал Горлум. Потом подполз к ногам Фродо и распростерся перед ним, хрипло шепча; по его телу пробежала дрожь, как будто каждое слово до самых костей пронизало его страхом – Смеагорл поклянется никогда, никогда не позволять ему иметь его. Никогда. Смеагорл спасет его. Но он должен поклясться на драгоценности.

– Нет, не на ней, – сказал Фродо, глядя на него с жалостью. – Ты хочешь увидеть и притронуться к нему, если ты сможешь, хотя и знаешь, что оно сможет свести тебя с ума. Не на нем. Поклянись им, если хочешь. Потому что теперь ты знаешь, где оно. Да, ты знаешь, Смеагорл. Оно перед тобой.

На мгновение Сэму показалось, что его хозяин вырос, а Горлум съежился: высокая, строгая тень, могучий повелитель, который прячет свою яркость в сером облаке, и у ног его маленький скулящий пес. Но эти двое были в чем-то подобны и не чужды: они могли понять друг друга. Горлум поднялся и попытался схватить Фродо руками, ласкаясь к нему.

– Вниз! Вниз! – сказал Фродо. – И говори свое обещание!

– Мы обещаем, да, мы обещаем! – сказал Горлум. – Я буду служить хозяину драгоценности. Хороший хозяин, хороший Смеагорл… Горлум, Горлум!

Неожиданно он начал плакать и кусать веревку.

– Сними веревку, Сэм! – сказал Фродо.

Сэм неохотно повиновался. Горлум немедленно встал и начал приплясывать вокруг, как побитая дворняжка, которую приласкал хозяин. С этого момента в нем произошло какое-то изменение. Он говорил с меньшим свистом и хныканьем и говорил со своими спутниками прямо, не прибегая к услугам «своей прелести». Он раболепствовал и вздрагивал, если они подходили к нему или делали резкое движение, и он избегал прикосновения эльфийских плащей; но он был настроен по-дружески и очень хотел услужить. Он хихикал и подпрыгивал при каждой шутке и если Фродо ласково говорил с ним, и плакал, если Фродо упрекал его. А Сэм мало разговаривал с ним. Он подозревал его сильнее, чем раньше, и если это возможно, новый Горлум, Смеагорл, нравился ему меньше, чем старый.

– Ну, Горлум или как вас называть теперь, – сказал Сэм, – вперед! Луна зашла, и ночь проходит. Нам пора в путь.

– Да, да, – согласился Горлум. – Мы идем! Есть только один путь от севера до юга. Я нашел его. Орки его не используют, они не знают его. Орки не ходят через болота, они обходят кругом на многие мили. К счастью, вы нашли Смеагорла, да! Следуйте за Смеагорлом.

Он сделал несколько шагов и вопросительно оглянулся: как собака, приглашающая хозяина на прогулку.

– Погодите немного, Горлум! – воскликнул Сэм. – Не очень удаляйтесь! Я пойду у вас на хвосте и буду держать в руке веревку.

– Нет, нет! – сказал Горлум. – Смеагорл же обещал.

Глубокой ночью под жесткими яркими звездами они выступили в путь. Горлум повел их назад на север, по пути, по которому они пришли; потом повернул вправо от крутого обрыва Эмин Муила вниз по каменистому склону к обширным болотам. Они быстро растворились во тьме. Над всем обширным пространством до ворот Мордора воцарилась черная тишина.

Дата добавления: 2015-08-13