ГЛАВА 19

АДРИАН

Был День рождения Сидни, а моя машина не заводилась.

– Ты смеешься надо мной, – сказал я, поворачивая ключ, как мне казалось в сотый раз. Двигатель завибрировал, но не завелся. Я застонал и стукнулся лбом о руль. – Этого не может быть.

– Проблемы?

Я взглянул вверх и увидел Ровену, стоящую снаружи у дверцы водителя, которую я оставил приоткрытой. Я вскинул руки.

– Как видишь.

Она наклонила голову, чтобы изучить машину, в результате чего некоторые из ее лавандовых косичек упали на лицо.

– Сколько лет этому куску мусора?

– Попридержи ​​язык, женщина. Сидни любит эту машину. Может даже больше, чем меня. Кроме того, ты художник. Фигурально выражаясь, ты должна ценить винтажные «куски». Знаешь, история, тонкая работа...

Она покачала головой.

– Я езжу на Приусе.

Я снова попытался завести Мустанг. Безуспешно.

– Черт побери, ну почему из всех дней именно сегодня? У Сидни День рождения. У нас были планы.

– Вызови эвакуатор, а я подброшу тебя домой. – Она похлопала меня по плечу в знак сочувствия. – Я знаю парня, который работает в автосервисе. Он даст тебе хорошую скидку.

– Не то чтобы хорошо, – сказал я, доставая свой мобильный телефон. – Если бы это было бесплатно. На следующие полторы недели у меня дефицит финансов.

– Я полагаю, потому что ты ей сделал какой-то экстравагантный подарок?

– Не совсем. Это долгая история.

Я на самом деле смирился, что не в состоянии осыпать Сидни подарками. Я больше не расстраивался из-за этого и не волновался, что придется продать запонки тети Татьяны. Таблетки, вероятно, в этом помогали, и даже больше. Между зажигательной речью Джилл, и тем, что случилось в Пенсильвании, чрезмерный материальный достаток не занимал меня. Хотел ли я осыпать Сидни бриллиантами? Конечно, но в этом у меня не было нужды. Между нами есть гораздо важные вещи. Я был готов приготовить ужин и просто насладиться временем наедине с ней. Это то, что теперь имеет значение. Просто мы.

Конечно, я запланировал это вышеупомянутое уединенное времяпрепровождение в моей машине, которое, как сейчас казалось, накрылось медным тазом. Может я больше и не уходил с головой в не–выходя–из–кровати уровень отчаяния, но я мог расстроиться из-за провалившегося плана так же сильно, как и любой человек. Я почти ничего не говорил, пока Ровена ждала со мной на парковке кампуса и по большей части просто позволял моему плохому настроению накаливать обстановку вокруг меня.

– Ты как мальчик с плаката для задумчивого художника, – она дразнила меня. – Ты для этого берешь уроки?

– Не-а, я таким родился.

Она усмехнулась и ткнула меня локтем.

– Не унывай. Я доставлю тебя, куда там тебе нужно. Мы спасём этот день, детка.

Трудно было оставаться слишком мрачным при её жизнерадостном характере. Более того, Сидни с трудом сможет приехать сегодня вечером. Ей пришлось сотворить чудо, чтобы сбежать от Зои сегодня вечером и отложить сестринское празднование. Она, наверное, могла бы спасти себя от стресса, просто отложив празднество со мной, но это много значило для меня – отпраздновать в подлинный день. Я настоял на этой ночи, и теперь я должен был сделать работу.

Эвакуатор отбуксировал Ивашкинатора, и мы с Ровеной смогли вернуться в город. Я наскрёб последние деньги, чтобы купить еду для сегодняшнего ужина, и у Ровены чуть не случился сердечный приступ, когда мы прибыли в продуктовый магазин, и она узнала, что я покупал.

– Замороженная лазанья? Купленный в магазине торт? Я думала, ты любишь эту девушку!

– Люблю, но я не кулинарный гений.

– А Кэсси – да.

– Ладно, но ее здесь нет.

Ровена вздохнула и достала телефон.

– Честно говоря, это чудо, которое я могу устроить.

Часом позже Кэсси, Ровена и я встретились у меня на квартире, принеся сумку с продуктами. Я смотрел, как они выгружают все виды ингредиентов, которые я никогда и не мечтал использовать, такие как Andouillй и плоды окры. Также там оказалась бутылка белого вина.

– Сидни не пьет, – сказал я им.

– Не имеет значения, – сказала Кэсси, вынимая штопор. – Это для меня, пока я буду готовить.

Ровена поморщилась. После гулянки в том баре, я был уверен,что Ровена думает, будто я должен быть в восстанавливающейся группе. Может быть, она и права. Могу сказать, что она хотела запретить Кэсси использовать алкоголь, и я махнул на это рукой.

– Я в порядке, – к моему удивлению это была правда, – я далек от того, чтобы мешать кулинарному гению.

Кэсси оторвалась от бутылки:

– Эй, ты будешь мне помогать. Я не собираюсь готовить гамбо в одиночку.

– Когда я думаю о романтических ужинах в честь дня рождения, суп – не то что я представляю.

– Суп? – она чуть не поперхнулась. – Ты думаешь, что это просто суп? Я приготовлю то, что ты не испортишь, пока будешь ждать свою девушку. Он будет становиться все лучше и лучше, пока кипит, и когда она приедет и попробует, она станет твоей навсегда. Не стоит благодарностей.

Несмотря на ее заявления, Кэсси не заставила меня много помогать. Думаю, она боялась, что я все испорчу, хотя я правда пытался делать все внимательно, надеясь стать лучше. Чистка креветок была для меня загадкой, и я никогда не слышал о ру[13]. Как ни странно, готовить оказалось весело, когда ты с кем-то, кто знает, как это делать. Положив в гамбо все ингредиенты, Кэсси начала готовить шоколадно-мятные кексы. Она как раз дала мне ложку, чтобы я все перемешал, когда у меня зазвонил телефон. Обычно он был на вибро–вызове, но сегодня песня “Under Pressure” группы Queen заиграла на всю. Кэсси и Ровена даже не попытались скрыть смех.

Я отдал ложку и пошел в гостиную, где увидел незнакомый входящий номер на телефоне.

– Адриан? Это Маркус. Я вернулся в страну.

На какой-то ужасающий миг у меня возникло видение Маркуса, рушащего мое удивительное празднование дня рождения с Сидни. Я практически мог видеть, как он прихлебывает гамбо.

– Мы все еще в Аризоне, заканчиваем кое-какую чепуху, – продолжил он. – Но я планирую быть в Палм-Спрингс в воскресенье. Я думаю, мы должны договориться кое о чем, и я не должен контактировать с Сидни напрямую.

– Хорошая идея. – Телефон Любви был только для нас, а ее второй телефон запросто мог прослушиваться алхимиками. Сидни всегда боялась попасть в неприятности с ними, но Маркус рисковал еще больше. – Что у тебя на уме?

– Ты знаешь, как много чернил она сделала?

Я находился рядом в течение практически всего процесса.

– Примерно хватит, чтобы наполнить ведро краски стандартного размера.

– Хм. Может, мы могли бы встретиться на стоянке магазина для дома. Мы бы выглядели как обычные покупатели.

– Притащиться друг к другу и обменяться ведром краски? Да, это совершенно не вызывает подозрений.

– У тебя есть идея получше? Никогда не знаешь, где наблюдают алхимики.

– Уверен, они не будут наблюдать за ее учительницей, – сказал я. – В любом случае, чернила у нее в доме. Встретьтесь там, и у вас будет возможность поговорить. Уверен, Сидни захочет дать тебе некоторые инструкции.

– Это хорошая идея, – неохотно сказал Маркус. – В случае, если вы считаете эту учительницу надежной.

– Отлично.

Я дал ему адрес, и мы договорились о времени. Когда мы закончили, Кэсси и Ровена хихикали, склонившись и работая вместе над кексами, и я решил, пускай. Я откопал Телефон Любви и написал Сидни.

«Звонил Робин Гуд. Он хочет встретиться с тобой у ДТ в воскресенье в 8 вечера. Сможешь?»

Ее ответ пришел быстро: «Смогу. Спасибо, что всё устроил».

«Он решил, что ради безопасности все должно пройти через меня. Думаешь, что все еще сможешь приехать сегодня вечером?»

Я мог практически слышать ее вздох.

«Да, но с трудом, и завтра будет адская расплата. Плюс, у нас был ещё один бой о разводе. Потом расскажу».

«Ты только что произнесла слово на А? Девятнадцать, и ты совсем другая женщина».

Когда я убирал телефон, я заметил, что пропустил два звонка от Ангелины. Я размышлял, должен ли я перезвонить ей. В конце-концов, всегда была возможность воровства-машрутного-автобуса. Но, конечно, если бы что-то пошло не так, Сидни узнала бы раньше меня. Ангелина не оставила голосового сообщения, так что я решил принять на веру, что она в порядке и просто хотела задать случайный вопрос.

Кексы были в духовке, когда я вернулся на кухню, и Кэсси заканчивала перемешивать глазурь в миске.

– Подожди, ты можешь сделать это? – спросил я. – Я думал, что она продаётся в банках.

Она постучала ложкой, чтобы стряхнуть излишки в чашу:

– Ты уверенна, что за него можно поручиться, Ро?

Ровена усмехнулась:

– Не в готовке. Но для искусства и романтических намерений он – надёжная инвестиция.

– Не забывай жизненные советы, – сказал я. – Я довольно хорош и в этом тоже.

– Уверяю тебя, я не забыла, – сухо сказала Ровена. Осмотревшись вокруг, она нахмурилась. – Милое место, но я никогда бы не подумала, что у тебя есть девушка. Здесь нет фотографий. Неужели она даже ничего не забыла? Пальто или плюшевую зверушку?

Ее слова вызвали острую боль в моем сердце, потому что она была права. Нормальные люди, состоящие в отношениях, стараются заполнить свои дома. По крайней мере, я должен иметь фотографию меня с Сидни вместе, висящую на моём холодильнике. В моей квартире не было никаких признаков того, что у меня есть подруга, потому что большая часть мира думала, что у меня её нет.

– Если бы ты была с ней знакома, ты бы знала, что она никогда не забывает даже мелочи. – Я не прокомментировал отсутствие фотографий. – Она слишком организованная. Это мне не стоит доверять в запоминании чего-либо.

Кэсси указала на таймер печки:

– Думаю, тебе можно доверить достать и покрыть их глазурью? Ты должен подождать, пока они не остынут. Большинство людей этого не делает.

– Конечно. И просто, чтобы доказать, я запишу это и…

Раздался стук в дверь, и на долю секунды я заволновался, что Сидни пришла раньше. Даже если Ровена и Кэсси были друзьями, найти двух девушек в квартире вашего приятеля, вероятно, не было удивительным сюрпризом на день рождения. Но, выглянув в дверной глазок, я в потрясении увидел Ангелину.

Когда я открыл дверь, она вошла и перекинула рыжие волосы на одно плечо.

– Нам надо поговорить, а ты не отвечаешь на телефонные звонки. О, – ее взгляд сфокусировались на кухне, – у тебя свидание?

Ровена фыркнула:

– В его мечтах.

Я представил Ангелину в качестве своей двоюродной сестры, согласно нашему обычному для Палм-Спрингс способу. Поскольку было не известно, что может вылететь из ее рта, я решил, что лучше избавиться от Ровены и Кэсси как можно скорее.

– Вы, ребята, спасли мне жизнь, – сказал я им. – Правда. Это гораздо лучше замороженной лазаньи.

Ровена подмигнула мне:

– Что-то мне подсказывает, что ты и твое обаяние смогли бы искупить это.

– Ну, теперь я могу оставить это обаяние для чего-нибудь другого.

Даже Кэсси улыбнулась.

– Не забудь добавить мятную посыпку. И когда будешь покрывать глазурью…

–...убедиться, что они полностью остыли, – закончил я.

Я проводил их, и она продолжала давать мне последние инструкции, пока я фактически не закрыл дверь между нами. Когда я вернулся, я застал Ангелину, ковыряющуюся на кухне.

– Ничего не трогай, – предупредил я, видя, как она ухватилась за крышку гамбо.

Она отступила:

– Как они спасли тебе жизнь? Для чего все это?

– Для подруги.

– Подруги, с которой ты спишь?

– Подруги, которая тебя не касается.

– Эти кексы хорошо смотрятся, – она заглянула в дверцу духовки. – Знаешь, сегодня у Сидни день рождения. С твоей стороны было бы очень мило отправить парочку со мной.

– Для начала, я даже не знаю, почему ты здесь оказалась. Или как.

– Я доехала на автобусе. – Ангелина бросила осматривать кухню и поплелась к гостиной. – Что-то странное происходит.

Я почти засмеялся, только ее лицо выглядело очень серьезным.

– Какую, э-э, конкретно странную вещь ты имеешь ввиду?

– Сидни, Нейл и Эдди. Они что-то замышляют. Они все время разговаривают, но замолкают, как только я оказываюсь поблизости.

После того, что произошло во Дворе, я не был удивлен услышать, что Сидни и Нейл много говорили. У меня не было сомнений, что она хочет выяснить, все ли в порядке с татуировкой, которую, я напомнил себе, мне нужно украсить.

– Много вещей произошло при Дворе, – сказал я Ангелине. – Вещи, в которых Сидни и Нейл были большой частью. Скорее всего, они просто разбираются с этим.

– Тогда какое отношение к этому имеет Эдди?

Хороший вопрос. Его участие объяснить было тяжелее, но, может, Сидни просто нужен был кто-то другой, чтобы понять суть идеи. Я мог понять, почему она предпочла Эдди Ангелине. Было возможно также, что Ангелина преувеличивает, насколько скрытны эти разговоры. Несмотря на это, я доверял всему, что делает Сидни, и если она не хочет, чтобы Ангелина участвовала, я поддержу это.

– Она, наверное, не хочет беспокоить тебя, поскольку ты так занята, – сказал я. – Ты провалила английский?

Ангелина покраснела:

– Я не виновата.

– Даже я знаю, что ты не можешь списать с Википедии, а потом указать её в качестве источника в своём сочинении. – Сидни находилась между ужасом и истерикой, когда рассказывала мне об этом.

– Я подняла «первоисточник» на абсолютно новый уровень!

Честно говоря, было удивительно, что мы так долго протянули без Ангелины. Жизнь должна быть так скучна без неё.

– Ты бы лучше поработала над поднятием своей оценки на новый уровень. – я говорил практически так же ответственно, как Сидни. Прозвенел таймер духовки и я поспешил достать кексы. – Так что иди назад на автобус, перестань придумывать теории заговора, и... Боже. Ты не должна покидать кампус одна!

По её лицу было понятно, что это была наименьшая из её проблем.

– Я думала, что ты отвезёшь меня обратно и прикроешь, если кто-то что-то скажет.

– Мой автомобиль в ремонте. Тебе придется возвращаться самой, – я осторожно выложил кексы на стойку. – И пожалуйста, не попадись. Сидни не нужны подобного рода проблемы.

– Ей? Проблемы будут только у меня, – заспорила Ангелина.

– Нет, потому что ты просто будешь сидеть рядом и ждать, пока она будет выручать тебя, – я предпочёл бы Маркуса, который пришёл бы есть праздничный гамбо, чем то, что Сидни просидит вечер в офисе заместителя директора Амбервуда, пытаясь спасти Ангелину от исключения. – А сейчас возвращайся. Ты скрытная. Ты можешь вернуться незамеченной.

– Я всё ещё думаю, что что-то происходит, – когда я отказался разбираться в этом, она кивнула в сторону кексов. – Конечно, я не могу взять несколько с собой?

– Они еще не готовы. Их нужно покрыть глазурью.

– Сейчас покроем. Я помогу. Это ожидание-пока-они-будут-классными – большая куча дерьма.

Это был один из тех моментов, когда я хотел бы по-прежнему иметь полный контроль над духом, чтобы я мог заставить её уйти. В итоге – после того как я подсказал изменить автобус – она оставила меня в покое, так что я смог завершить оставшиеся приготовления ко Дню Рождения. Я убрался в квартире и зажёг свечи, потом переоделся в темно–зелёную рубашку, которая, я знал, нравилась Сидни. К тому времени, когда всё было сделано, кексы остыли, и когда я осмелился попробовать гамбо, я обнаружил, что Кэсси была права. Это было больше, чем суп. Это было возвышенно.

Сидни появилась около восьми и остановилась, как только вошла внутрь.

– Пахнет... креветками. И мятой. И ананасом.

– Ужин, десерт и это, – я указал на яркую желтую свечу. – Только что зажег их. Называются «Гавайская Сиеста[14]».

– Это даже... не важно, – она закрыла дверь и поспешила меня поцеловать. Это был один из тех жарких поцелуев, которые заставляли меня забыть обо всем вокруг. – Лучший подарок на мой день рождения за весь день.

– Погоди с выводами, – сказал я, величественно указывая на кухню.

Она проследовала за мной и уставилась с открытым ртом:

– Ты правда приготовил ру?

– Если под «приготовил» ты подразумеваешь «проконтролировал», то да.

Мы поели на журнальном столике в гостиной, сидя на полу при свечах, как и два месяца назад. Я никогда не думал, что она может быть прекраснее, чем когда она была в том сказочном красном платье, но с каждым днем она доказывала обратное. Мы выпустили Прыгуна, и он свернулся рядом с Сидни, принимая нежные кусочки андуй[15].

Я признался, что у меня были помощники на кухне, которые фактически заставили ее полюбить меня еще больше. Джилл была права, что несовершенство могло бы сделать меня более совершенным. Смех Сидни утих, когда она рассказывала о своем дне.

– Зоя как будто сошла с ума. Все шло так хорошо, Адриан! А сейчас наши отношения почти полностью разрушены. Я сказала ей, что делаю кое-что для мисс Тервиллигер, как обычно, и что нам лучше выбраться куда-нибудь в честь дня рождения в выходные. Больше времени и все такое, – она покачала головой, – Зоя не купилась на это. Все, что я делала, было для того, чтобы получить ее одобрение, а сейчас все пропало. Она выпалила, что я пренебрегаю миссией по личным причинам, и что я просто хочу отложить прогулку, чтобы эти существа смогли пойти с нами. Но даже это не самое худшее. Я сказала что-то, что мне говорить не следовало.

– Что ты уже собираешься справлять свой день рождения с одним из этих существ? – я не мог не чувствовать себя виноватым. Но, конечно, если бы случилось что-то слишком ужасное, ее бы здесь не было.

Сидни подарила мне маленькую улыбку:

– Я сказала ей, что если она действительно заботится обо мне, то она должна позволить мне делать на мой день рождения то, что хочу я, в точности как мама, когда мне исполнилось двенадцать.

– И что же произошло, когда тебе исполнилось двенадцать?

– О, мама предложила нам всем отправиться поужинать – нам, девочкам, папы не было в городе – чтобы отпраздновать, но я не захотела. Как раз вышла книга, которую я очень ждала, и единственное, что я хотела делать, так это читать всю ночь.

– Бог мой, – сказал я, дотрагиваясь до кончика ее носа. – Ты очаровательна.

Она стукнула меня:

– Все же Карли и Зоя действительно хотели пойти поужинать, но мама просто сказала: «Это ее день рождения. Позвольте ей делать то, что ей хочется».

– У тебя классная мама.

– Очень, – Сидни смотрела пустым взглядом несколько долгих мгновений, огоньки свечей отражались в ее глазах. – Упомянуть ее было худшим из того, что я сделала сегодня Зое. Я пыталась склонить ее к идее о совместной опеке, в таком случае она смогла бы жить и с мамой, и с папой. Я думала, ее это заинтересует, и затем она спросила об этом отца. И он много чего сказал. Один разговор, и ей снова вправили мозги, так что когда я снова упомянула о маме, Зоя начала говорить о том, что нам нужно помнить насколько она плохой человек, – она вздохнула. – Единственная приятная вещь во всем этом, что я сказала Зое, что ей разрешили практиковаться в вождении на парковке.

– Ах да, ничто не заставит колотиться сердце юной девушки так, как управление автомобилем. Я слышал, это распространено в семье Сейдж.

Ее улыбка стала возвращаться:

– В том-то и дело, что она еще так юна во многих отношениях. В одну минуту она хочет себе водительские права. В следующую у нее есть власть, чтобы обвинить меня в нарушении правил алхимиков. Это опасно, особенно когда она думает, что знает все.

Я собрал наши пустые миски и встал:

– И как мы все знаем, только одна из сестер Сейдж знает все.

– Не все. Я не знаю этот рецепт, – сказала она. – Но стоит узнать. Это было изумительно.

– Возможно, мы могли бы поехать в Новый Орлеан вместо Рима, – я положил несколько кексов на тарелку и убрал крошечную свечу, и мне стало легче. Прыгун смотрел с интересом, особенно на кексы. – План побега номер тридцать семь: отправиться в Новый Орлеан и продать переоцененные бусинки Марди Гра ничего не подозревающим туристам. Никаких проблем со знанием языка. И я держу пари, что это было бы сексуально, если бы я научился говорить с кажунским акцентом.

– Ты имеешь ввиду более сексуальный. Ты знаешь, я держу пари, что Вульф боролся с аллигаторами вниз по устью реки.

– Я держу пари, что он приручил их, чтобы облегчить его побег от пиратов, – я возвратился в гостиную и сел около нее с тарелкой.

– Я держу пари, что он сделал и то, и то, – сказала она. Мы притихли на мгновение, а затем взорвались от смеха.

– Итак, именинница, – я поставил один из кексов напротив нее и вставил в него маленькую свечку. Моя зажигалка, хоть и не использовалась месяц, все-таки зажгла фитиль. – Загадывай желание.

Сидни улыбнулась мне, и ее улыбка была ярче пламени. Затем она наклонилась вперед. Наши взгляды встретились, и я почувствовалась тяжесть в моем сердце. Где бы она хотела оказаться? Рим? Новый Орлеан? Где угодно? Она загадала желание про себя, как и следовало, и задула свечу.

Я похлопал и посвистел, и затем достал приготовленный мною торт, умирая от желания попробовать свое творение. Все выглядело так, как будто я проделал тяжелую работу – глазурь, украшения. Я чувствовал, что мог бы взять кредит, открыть собственную кондитерскую и продавать там свои творения. Кэсси сделала все: достала ингредиенты, придумала рецепт, все отмерила и смешала.

– Никогда бы не подумала, что кексы так хорошо идут после гамбо. – Сидни сделала паузу, чтобы облизать глазурь с пальцев, и я на мгновение утратил способность соображать.

– Это было частью генерального плана Кэсси, – ответил я наконец. – Она сказала, что это всегда лучше выглядит, если используешь мяту.

– Вау. Она действительно кулинарный гений. – Она закончила с глазурью, а затем деликатно вытерла руки салфеткой. – Кстати об оформлении... могу ли я предположить, что ты получил детали для Мустанга?

– Ох, ладно, – я почти забыл об этом. – Только не психуй, но...

– Ох, нет. Что ты сделал?

Я поднял руки:

– Расслабься. Я ничего не делал.

Я кратко рассказал ей о том, что произошло сегодня днем, а затем увидел, как ранее озорной взгляд сменился задумчивостью:

– Бедная машина. Я позвоню утром в магазин и узнаю, что случилось. Мы могли бы отдать ее в специальное место.

– Хах. Я даже не знаю, могу ли я позволить себе это место.

Она положила мою руку поверх моей:

– Я займу тебе денег.

У меня было ощущение, что оно придет, и я не знал, как с этим бороться:

– Придет ли ко мне спасение?

– Конечно. Это то, что мы делаем, – она подошла поближе ко мне. Прыгун попытался двинуться, и я оттолкнул его в сторону. – Я спасу тебя. Ты спасешь меня. Мы просто будем делать это по очереди всякий раз, когда кто-то из нас будет нуждаться в помощи. И если это заставит тебя почувствовать себя лучше, спасение Ивашкинатора не относится к твоему спасению.

Я рассмеялся и обнял ее за талию:

– Это все меняет. За исключением того, что теперь у меня нет машины, я не могу исполнить свое обещание насчет дня рождения.

Сидни думала об этом в течение некоторого времени.

– Ладно. У меня есть машина.

Через час я поклялся, что никогда не буду высмеивать эту Мазду снова.

Это, казалось, была одна из самых интенсивных наших встреч и, безусловно, одна из наиболее оригинальных, учитывая, насколько было ограничено пространство на заднем сиденье. Затем мы лежали вместе, свернувшись калачиком под одеялом, мне захотелось запечатлеть каждую деталь в моем сознании. Ту волнующую легкость, которая поселилась в моей душе, блаженное чувство усталости.

Сидни смело села и попала в лунный свет крыши:

– Так что на счет дня рождения? – спросила она торжественно. Часть серебряной луны осветила нас через несколько мгновений.

Прежде чем снять одежду, она сделала круг вокруг квартала, чтобы удостовериться, что за нами никто не следит. Даже несмотря на то, что у нее не было причин подозревать алхимиков в слежке, она все равно предпочитала осторожничать. Довольная, она все–таки припарковалась в очень удобном месте на моей улице, с одной стороны были деревья, а с другой – пустующий дом в квартале от моего дома. Кто-то, конечно, мог бы пройти здесь и заметить нас, но в такой темноте шансы на это были довольно малы.

Она прижалась ко мне под одеялом и повернулась так, чтобы голова оказалась на моей груди.

– Я слышу твое сердце, – сказала она.

– Ты каждый раз проверяешь, чтобы убедиться, что я не нежить?

Ее ответом стал мягкий смех, с последовавшим далее долгим, чувственным поцелуем в шею.

Мои руки держали ее, и я попытался запомнить каждую деталь этого момента. Наши тела настолько совершенно соприкасались друг с другом. Было невозможно поверить в то, что вне света луны, освещающей автомобиль, был мир, от которого приходилось скрываться, мир, который хотел уничтожить нас. Мысль о том, что окружает нас, сделала все то, что было между нами, более хрупким.

– «Что было цельным, рушится на части...» – пробормотал я.

– Ты цитируешь Йейтса? – спросила она недоверчиво, немного приподняв голову. – Эта поэма о теориях апокалипсиса и Первой мировой войне.

– Я знаю.

– У тебя весьма странные поэтические предпочтения после секса.

Я улыбнулся и пробежал пальцами по её волосам. Они были и не золотистыми и не серебряными, просто волшебный цвет между ними. Даже в муках любви и радости, я мог почувствовать небольшую капризность Адриана Ивашкова, окутывающую меня.

– Да... я просто иногда чувствую, что это слишком хорошо, чтобы быть правдой. Я не мог создать ничего такого идеального в моих духовных снах, – я притянул её ближе и прижался своей щекой к ее. – И я – достаточно пессимист, чтобы знать, что мы в конечном счете просыпаемся.

– Этого не произойдет, – сказала она. – Потому что это не сон. Это реальность. И мы можем справиться со всем, что грядет. Ты случайно не встретился с Уильямом Моррисом в своих поэмах?

– Это не тот парень, который делает сигареты? – и вот она теперь обвиняет в не романтических поэмах.

– Нет. Уильям Моррис был английским писателем, – она повернулась и порылась в куче одежды на полу. Секунду спустя, она подняла телефон и открыла поиск.

– Сейчас найдем. «Но их руки не дрожали. Ноги не колебались», – она бросила телефон обратно в кучу и снова прижалась ко мне, кладя свои руки напротив моего сердца, – поэма называется «Достаточно любви». До тех пор, пока мы вместе, мы будем, как они. Не дрожать. Не колебаться. Нас не остановить.

Я поймал ее руки и поцеловал их:

– Как ты стала мечтательным романтиком в то время, как я стал борцом?

– Думаю, мы повлияли друг на друга. Не делай из этого шутки, – предупредила она.

– Не покидай меня с такими хорошими установками тогда.

Я улыбнулся ей, но облако задумчивости все еще висело надо мной, даже когда я лежал полный счастья. Я никогда не думал, что смогу любить другого человека так сильно. Я также никогда не думал, что я мог бы жить в таком страхе потери другого человека. Это происходит, когда все влюбляются? Они все крепко цепляются за своих любимых и просыпаются встревоженные среди ночи, боясь остаться одни? Это неизбежный способ существования, когда ты любишь так сильно? Или это происходит только с теми из нас, кто идет на краю пропасти, кто живет в такой панике?

Я притянул её лицо на расстояние шёпота к своему:

– Я так сильно люблю тебя.

Она моргнула так, что я понял: она боится заплакать.

– Я люблю тебя тоже. Эй, – её рука скользнула вверх и легла ко мне на щеку. – Не смотри так. Все будет хорошо. Центр устоит.

– Откуда ты знаешь?

– Потому что мы – центр.

ГЛАВА 20

СИДНИ

Я опустилась на колени, осматривая свою работу. Один галлон чернил, благодаря которому можно было бы освободить уставших от пребывания под гнетом начальства других алхимиков. Это могло бы изменить способ, которым Маркус осуществлял свои поручения. Это могло изменить все.

Сила осознания ситуации с Маркусом была одной из причин, почему я согласилась на безумный шаг Нейла. Это был еще один шанс для величайшего открытия. Я следила за упомянутым стригоем с помощью отчетов алхимиков, и оказалось, что предположения Нейла верны. Все признаки указывали на то, что этот стригой промышляет на определенной территории и чаще всего один. Согласно преобладающей теории, он был недавно обращенным. Несмотря на то, что в организации они несильны, опытные стригои знали, как возрастает их сила в группах. Поэтому если этот и вправду окажется новичком, тем же лучше для нас. Я лишь надеялась, что двух дампиров и владеющей огнем ведьмы будет достаточно, чтобы схватить его.

Однако я полностью отдавала себе отчет в том, что не все может пойти по плану, поэтому ничего не сказала Адриану. Я ненавидела себя за это. Я знала, что отношения рушились повсеместно из-за того, что кто-то оказывался достаточно глупым, утаивая важную информацию. Начав встречаться с Адрианом, я поклялась, что никогда не прибегну к этому. И все же, я предполагала несколько вариантов развития событий в случае, если Адриан узнает о наших планах. Первый – он захочет присоединиться к нам. Второй – если что-то пойдет не так, и кто-то из нас пострадает, – или, упаси Боже, погибнет – он никогда не простит себе свою неспособность к исцелению. Я видела это в выражении его лица как до принятия таблеток, так и после. Возможно, прилив духа и возникал по привычке, но он был бесполезен, когда дело касалось помощи другим, и это по–настоящему терзало его. Я не могла ему позволить столкнуться с подобным.

Последняя причина, по которой я считала, что не стоит посвящать Адриана в это дело была чисто эгоистичной: я не могла рисковать, допуская, чтобы с ним что-то случилось.

Все шло кувырком.

Я знаю, что слова Адриана были просто частью его умозрительных, метафизических капризов. Тем не менее они преследовали меня, возможно, потому что я поняла то, о чем он говорил. Было совершенством то, что мы имели, даже если все это происходило в украденные моменты, и время от времени действительно казалось, будто мы танцевали на лезвии ножа, что мы неизбежно резко упадем. Когда я рассмотрела свою задачу с Нейлом и Эдди, я с горечью подумала, что это будет то, что сломает Адриана и меня. Мы так волновались о том, чтобы быть пойманными другими. Возможно, отношения развалятся, потому что я убегала на некую глупую и благородную миссию.

Все трещало по швам.

Я вздохнула и поднялась. Сейчас уже поздно пытаться что-либо предпринять. Я собиралась совершить задуманное. Сидни Сейдж определенно напрочь лишена тормозов.

Вернувшись в мою комнату в общежитии, я нашла Зою, заканчивающую делать домашнее задание. Стало немного легче после нашей ссоры во время моего дня рождения прошлой ночью, но напряжение все еще висело между нами.

– Эй, – сказала я, снимая пальто.

– Эй, – повторила она, – ты закончила свою работу для мисс Тервиллигер?

Я проигнорировала обвинительный тон.

– Да. Большой проект в значительной степени переносится, так что у меня должно появится больше свободного время. – Я думала, что это ей понравится, но она все еще выглядела угрюмо, поэтому я попыталась найти другой подход. – Хочешь кекс? – Я принесла домой остатки и сказала ей, что они из Спенсера, который держал хорошо снабженный выпечкой шкафчик.

Зоя покачала головой:

– Слишком много калорий. Кроме того, почти время ужина.

– Ты поешь с нами? – спросила я с надеждой. Как и у меня, у нее появилось несколько человеческих друзей и иногда она предпочитала их обществу мороев.

Я видела, что она колебалась и затем наконец выдала мне робкую улыбку, которая наполнила меня надеждой.

– Конечно.

Она хотела, чтобы мы были сестрами. Но, как и я, она не была уверена, как это сделать.

«Однажды, – думала я. – Однажды я все исправлю. Адриан, Зоя. Жизнь снова станет простой».

Она немного воспрянула духом, когда мы спускались по лестнице, и я сообщила ей, что она может взять машину и поупражняться в вождении. Впервые за длительное время я оставалась в школе на вечер, так что у нее был отличный шанс заняться Маздой. Признаться, мне было немного сложно давать машину после того, что мы вытворяли там с Адрианом прошлой ночью. Воспоминания нахлынули с новой силой, и даже сейчас у меня перехватило дыхание. Лунный свет, его прикосновения. Я никогда уже не буду смотреть на эту машину по-прежнему, но моих сантиментов было недостаточно, чтобы не подпускать к ней Зою.

Непривычная атмосфера витала вокруг стола моих друзей в кафетерии. Джилл единственная выглядела более–менее оптимистично, во многом потому, что она определилась со свиданием на танцах. С ней шел Мика, ее бывший парень.

– Это платонические чувства, не более, – произнесла она, устремив на Нейла выразительный взгляд. – Зато будет весело для разнообразия разбавить текущую рутину. И танцы будут здесь, так что нечего тревожиться о безопасности.

Нейл кивнул, но было очевидно, что он не слышал ни слова из того, что я сказала. Эдди казался отстраненным, что было удивительно, поскольку он желал Джилл, хотя и отрицал это, обычно он имел некоторые проблемы с теми парнями, с которыми она гуляла. И он, и Нейл были теперь чем-то озабоченными, и в моей голове мелькнула мысль, что что-то случилось. Когда я видела их вчера, все их мысли занимала поездка в Лос–Анджелес, но они не выглядели так угрюмо. Мне хотелось знать, возможно ли, что кто-то особенно инициативный, уже убил всех «легких» стригоев.

Последней частичкой этой драмы стала Ангелина. Она не делала никаких усилий, чтобы скрыть свои подозрения. Адриан сказал мне, как она приехала к нему домой вчера, и я наблюдала, как она уничтожающе смотрит на меня и ребят. Какой бы сбитой с толку она не была, я бы никогда не догадалась, что она одна из тех, кто мог бы собрать все хитроумные подсказки. Даже сейчас, несмотря на её бдительность, она периодически сбивается со случайных тем, например, что картофельная запеканка не является пирогом или почему было бессмысленно взять класс набирания текста, когда технологии могут в конечном счете разработать робота-товарища для нас.

Когда она начала рассматривать морковный торт из кафетерия и рассуждать о том, следует ли рассматривать сыр как заменитель глазури, я поняла, что не смогу этого выдержать. Поэтому я взяла свой пустой поднос и встала, чтобы налить себе еще воды. Я не удивилась, когда Эдди присоединился ко мне.

– Что случилось? – спросила я. – Ангелина все еще критикует морковный торт?

– Нет, она переключилась на выпечку в целом и размышляет: лучше ли глазировать её до или после чего-то, – он вздохнул. – Но я полагаю, что ты знаешь лучше, что происходит.

– То есть?

– Мы только что видели отчет стражей о группе стригоев, движущихся в сторону побережья. Все абсолютно уверены в том, что они осядут в Лос–Анджелесе.

Я моментально уловила подтекст:

– И ты боишься, что твой стригой присоединится к ним?

Он кивнул:

– Я имею ввиду, мы не знаем наверняка, но это новая переменная для решения. Часть того, что делало эту идею менее сумасшедшей то, что активность других стригоев была низкой в этой области.

– Так что мы будем делать? – его тревога начала распространяться и на меня.

– Нейл и я считаем, что нужно идти завтра. Другие стригои еще не успеют туда добраться, к тому же, завтра пятница. А мы ведь знаем, что этому типу по вкусу клубные завсегдатаи.

Я издала стон.

– Мы с Зоей собирались отпраздновать мой день рождения. Если я отменю его... Господи, Эдди. Это будет ужасно. Мы и так с ней ладим через силу.

Его лицо смягчилось, но в глазах оставался стальной блеск:

– Это может быть наш единственный шанс.

Покидая его, я оглядела кафетерий. Нейл уже ушел, и Зоя вставала для того, без сомнения, чтобы вывезти автомобиль. Ангелина уже начала наклоняться к Джилл, она решила поговорить о теории заговора. Или о торте. Или о роботах-товарищах.

– Ладно, – сказала я Эдди, – я сделаю это.

Я сделала это, но, как я его и предупредила, это было ужасно.

Вернувшаяся Зоя пребывала в плохом настроении после того, как попрактиковалась в парковке, и я молилась, чтобы она ни во что не влезла. После школы на следующий день ее настроение все еще было таким же, так что я потеряла последнюю надежду на то, что я могла бы не вмешиваться в это. Делать было нечего, и мне пришлось сообщить ей плохую новость о том, что мой день рождения снова откладывается. Она была почти в слезах к концу нашего «разговора».

– Как ты можешь продолжать делать это? – вопила она. – Что с тобой случилось? Я думала, что когда я приеду сюда... Я думала, что мы будем творить великие дела. Я думала, что мы будем командой.

– Мы и есть команда, – сказала я. – Мы делаем так много, и я думаю... ну, я думаю, что ты делаешь большие успехи в отношениях с мороями и дампирами.

– Да, но они не то, я хочу провести время с тобой, Сидни. Моей сестрой! Почему все остальное более важно, чем я?

Я подошла, чтобы положить руку на ее, но она отодвинула меня.

– Зоя, ты важна. Я люблю тебя. Но есть множество дел, которые я должна сделать. Это как наши проделанные работы. Иногда мы отрезаны от наших семей некоторое время.

– Мы не отрезаны! Я прямо здесь, – она бешено вытерла глаза. – Ты сказала, что закончила все дела для мисс Тервиллигер!

Еще раз я положилась на свое старое оправдание просто потому, что это была одна из некоторых вещей, против которых она не могла бороться.

– Это должно было быть так, но потом мы узнали про библиотеку в Пазадене, в которой есть то, что нам нужно. Помнишь того сумасшедшего парня, о котором я тебе рассказывала, что она с ним встречается? – я издала тихий смешок. – Они собираются на собачье шоу в течение дня, так что она не свободна сегодня. Хорошо, что библиотека открыта до...

– Мне плевать на твою дурацкую библиотеку! – равнодушие отразилось в ее глазах, пока она пристально смотрела на меня. Я практически могла ощутить этот взгляд. – Я хочу кое-что знать, Сидни. Не ври мне и не пытайся уйти от ответа. Что ты собираешься сказать на слушании?

Это совершенно выбило меня из колеи. Готовая история уже была у меня наготове, но я увидела силу в ее взгляде и не смогла заставить себя соврать.

– Я собираюсь сказать правду, – сказала я.

– В чем же заключается правда?

– Что и мама, и папа могут предложить хорошие вещи. Мама не злой человек, Зоя. Ты это знаешь.

Лицо Зои было бесстрастно:

– Если они спросят твое мнение о том, с кем мне следует быть, кого ты назовешь?

Я взглянула в ее глаза, так похожие на мои:

– Маму.

Она опустилась на свою кровать, как будто я ударила ее.

– Как ты могла так поступить со мной?

– Потому что мама любит тебя, – сказала я просто. – И у тебя должна быть нормальная жизнь прежде, чем поклясться этому.

– Я уже поклялась этому – напомнила мне она, касаясь татуировки на своей щеке.

– Ещё не поздно – мне было жаль, что я не могла сказать ей о соляных чернилах, но очевидно, она не была готова к этому. – Зоя, с момента твоего появления здесь это был первый шанс в моей жизни, чтобы сделать то, что делают другие люди. Иметь нормальные отношения.

– Да, – с горечью сказала она, – я знаю.

– Это не легкомысленно. Это прекрасно. Я люблю это. Я хочу, чтобы и у тебя была такая же жизнь.

– Это не похоже на убеждения алхимиков, которые я когда-либо слышала.

– Не похоже, потому что сейчас я говорю как твоя сестра, а не как другой алхимик.

–Ты постоянно переключаешься между этими состояниями. Как ты узнаешь, кем из них являешься в данный момент времени?

Я пожала плечами:

– Печенкой чую.

Зоя встала, жесткое выражение ее лица показало мне, что она была равнодушна:

– Я пошла. Увидимся перед тем, как ехать к Кларенсу.

Её слова напомнили мне, что это было ночное кормление, и я, удрученная, рухнула на свою кровать, желая, чтобы мы уже были у Кларенса. Я достала Телефон Любви и написала Адриану: «Не могу дождаться момента, когда увижу тебя. Если бы ты был здесь. Ты нужен мне прямо сейчас». Немедленного ответа не последовало, вероятно, потому, что он работает над чем-то для занятий. Я продолжала писать в любом случае, потому что чувствовала себя хорошо, выражая это: «Я люблю тебя. Центр устоит, и когда-нибудь мы уйдём от всего этого».

Когда мы позже забрали его от Кларенса, я боролась с побуждением вылезти из машины и кинутся в его объятья. Слишком много лежало на мне. Зоя. Поездка в Лос–Анджелес. Я не ожидала, что Адриан сражался в моей битве за меня, но я просто хотела, что бы он мог придать мне смелости перед ними.

Он сделал это, даже не зная, когда мы получили краткий миг побыть вдвоем позже. Я пошла выкинуть остатки еды на кухню, а он последовал за мной через минуту или около того.

– Привет, – сказала я. Моя рука дернулась в потребности дотронуться до него.

– Все в порядке? – спросил он. Я могла видеть в нем такую же тоску. – Ты не выглядела так уже прекрасно, когда вернулась оттуда. Я имею ввиду, ты всегда выглядишь великолепно, но... ты знаешь, что я имею ввиду.

– Я делаю это. Борюсь с Зоей. Детали не имеют значения. Коротко: она сегодня меня возненавидела. – Я пожала плечами. – Добро пожаловать в мой мир. Ты вернул машину? Ты получил мои сообщения?

– Ой, – он отвёл взгляд. – Что насчёт первого вопроса, то да. Что касается второго... Я, мм, отчасти потерял Телефон Любви.

– Что? – мой мир рухнул. – Адриан! Этот телефон содержит все наши личные сообщения. Пожалуйста, скажи мне, что ты удалял их после того, как они приходили.

Его виноватое выражение лица говорило само за себя.

– Расслабься. Я не терял его в штаб-квартире алхимиков или около него. Я вполне уверен, что потерял его вчера в кафе, когда был с Ровеной. На нём нет моего имени или ещё чего-нибудь. Кларенс разрешил мне взять его автомобиль, таким образом, я вернусь и заберу его.

Нарастающая боль в моем животе все еще не прекращалась:

– Это может обернуться катастрофой.

– Как? Если кто-нибудь когда-нибудь узнает... и это не просто сидение за столом сейчас... они будут смеяться над нашим глупым разговором. Никто не будет как «Ага! Доказательства незаконной человеко–вампирской интрижки"

Он заставил меня улыбнуться точно так же, как всегда, но я все еще волновалась. Джилл вошла в кухню именно в этот момент и усмехнулась, когда увидела нас. У нее больше не было внутренней связи в наших с ним отношениях, но я была вполне уверена: она знала, что они поднялись на новый уровень.

– Хорошие новости – сказала она шепотом. – Ты, вероятно, сбила со следа Ангелину. Она пыталась получить от меня сведения о тебе, Нейле и Эдди, делающими тайные вещи. Она, вероятно, думает, что ты встречаешься с одним из них.

Я засмеялась шутке, довольная, что удалось отделаться от Джилл на время нашей поездки в Лос–Анджелес:

– Да, потому что это точно не будет проблемой.

Независимо от того, что она собиралась сказать, её прервало большое количество заходящих людей, убирающих тарелки. Это также перебило наш дальнейший разговор с Адрианом, и всё, что я могла сделать – это обменяться долгим многозначительным взглядом с ним перед подготовкой к отъезду. Я надеялась, что выживу этой ночью и увижу его снова.

Эдди, Нейл и я оставили мою машину в Лос–Анджелесе. Единственной вещью, о которой мы говорили во время двухчасовой поездки, был план, который мы обсудили примерно раз сто. Они оба были вооружены серебряными колами, а я практиковала мое огненное заклинание так много раз, как только могла. Когда-то это требовало много сил и концентрации. Сейчас я могла делать это чуть ли не во сне.

«Мы можем сделать это, – продолжала говорить я себе. – Это такой же хороший план, как и любой другой».

Мы нашли ночной клуб, в котором наш стригой любил часто бывать. Я сразу же поняла всю привлекательность этого места. Здесь было громко и многолюдно, а вышибалы не очень хорошо выполняли свою работу, проверяя на входе, там было много молодых и наивных людей. Клуб окружали темные извилистые переулки, в большинстве своем пустынные, за исключением пьяных завсегдатаев клуба, возвращающихся домой. Там было множество углов, где можно было спрятаться в тени.

– Здесь, – сказал Эдди. Мы составили схему клуба и нашли заброшенный тупик около серьезно разрушенного здания. Маркус бы почувствовал себя здесь как дома. Окна второго этажа были сломаны, и когда Эдди забрался через карниз, он нашел там пустое помещение. – Здесь мы будем ждать, – он помог мне забраться туда, и мы заняли наиболее выгодную позицию: мы стояли в темноте, но при этом видели, что происходило внизу на тротуаре. Нейл ждал внизу, надеясь стать приманкой. Он сделал множество различных физических упражнений, прежде чем мы уехали, теперь он был потный, так что стригою будет легче найти его. Стригои больше любили пить кровь дампиров, чем человеческую, но больше всего они любили моройскую кровь, и это было еще одной причиной, по которой я не хотела, чтобы Адриан знал об этом. Если наш стригой учует запах Нейла, это будет прекрасной приманкой. Мы предположили, что если даже стригой учует Эдди, он просто спутает его с запахом Нейла. А я бы смешалась с запахом других людей в этом районе.

После этого нам стало нечего делать, кроме как ждать. Наш стригой обычно нападал в определенное время, и мы приехали до его начала. Я надеялась, что его не было там в то время как мы готовили свою ловушку. Я также надеялась, что ему захочется выйти сегодня вечером, иначе бы мы впустую потратили свое время.

Это произошло так быстро, что я подумала, будто мне это показалось. Стригой появился из здания прямо напротив Эдди, там же была и я, так что мы легко смогли бы спрыгнуть на землю, и оттолкнуть Нейла в сторону одним движением. Я подавила вздох. Стригой немного пригляделся, будто заметив наше укрытие. Он, должно быть, искал одинокого дампира.

Нейла полностью парализовало, у него не было шансов выбраться. Когда стригой наклонился, Нейл прошептал ему:

– Подожди... преврати меня... сделай одним из вас... пробуди меня...

Стригой сделал паузу и затем засмеялся:

– Пробудить тебя? Ты знаешь, как давно у меня не было дампира? Я не потрачу впустую свою собственную кровь на тебя. Я собираюсь насладиться ею.

– Я могу помочь тебе. Я могу служить тебе, – я не сомневалась, что ужас, которым был наполнен голос Нейла, реален, и все же он был здесь, предлагая себя для великой цели. Я хотела кричать, но должна была оставаться сильной и ждать своего выхода. – Я могу помочь тебе найти других дампиров... и мороев...

Поскольку стригой засмеялся снова, Эдди наклоНейлся, чтобы прошептать мне в ухо, чтобы я скрылась, его губы почти коснулись меня. У стригоя был превосходный слух.

– Он сильный – шептал Эдди. – И старый. Очень старый. Мы были не правы.

Нейл закричал, поскольку стригой укусил его шею. Эдди напрягся, и я схватила его руку:

– Жди. Мы должны узнать.

Я знала, какие муки испытывал Эдди, потому что я испытывала то же самое. Мы оба хотели помочь Нейлу. Даже секундное бездействие противоречило любой части нашего существа. Крики Нейла превратились в стоны, и, так как стригой продолжал пить, я узнала страшную правду. Татуировка не сработала, а мы...

Стригой внезапно дернулся.

– Что случилось с тобой? – зарычал он – Ты кажешься на вкус... неправильным!

Это было все, что Эдди нужно было услышать. В один миг он выпрыгнул из окна и приземлился, почти так же изящно, как и стригой. Эдди уже орудовал серебряным колом, но стригой, вероятно, ожидал этого. Эдди оказался прав. Старый и мощный. Может быть, слишком старый и мощный для нас.

Эдди и стригой закружились в смертельном танце, а я искала возможность действовать. Было понятно, что, так как мы боролись в тесноте, огненный шар мог обжечь всех нас. Мои установки были довольно простыми. Используй огонь, только если стригой убил или обратил моих друзей. Я должна была стать последним оружием, но я надеялась, что найду хоть какую-то возможность помочь Эдди, потому что то, что он делал, выматывало его. Нейл, хотя и был жив, валялся бесформенной кучей внизу.

Эдди, в свою очередь, был великолепен. Какое-то время я просто смотрела на него в бою, почти забыв о том, что мой так называемый брат, с которым я шутила и ела ланч, на самом деле был смертоносным воином. Он делал так, чтобы стригой пытался его убить, только один раз Эдди поскользнулся и стригой ударом сбил его к кирпичной стене. Эдди сразу же пришел в себя, но я поняла неизбежное. Несколько маленьких ударов, небольших травм... это будет отнимать у него силу. В сочетании с превосходной прочностью и выносливостью стригоев, оставался только вопрос времени.

Я должна была сделать что-нибудь. Я не могла просто стоять и смотреть, как Эдди убивают, если я ничего не могла сделать. Возможно, о применении огненного шара не было и речи, но я была абсолютно уверена, что могла бы устроить неплохое развлечение. Я выпрыгнула из окна с карниза, используя его, чтобы нормально встать на землю. Но я опозорилась после прекрасного выхода Эдди. Моя нога приземлилась неправильно, и я споткнулась. Даже не понадобилось создавать магическое отвлечение, стригой сразу заметил меня. Он оттолкнул Эдди и кинулся ко мне.

Страх поглотил меня полностью, мое лицо смертельно побелело. Каким-то образом, несмотря на огромное желание просто кричать и кричать, я подняла руку и вызвала небольшой огненный шар. Я надеялась, что он сможет достаточно напугать стригоя, чтобы Эдди смог убить его. Но, к моему удивлению, огонь не напугал стригоя. Он просто схватил мою руку и кинул меня о кирпичную стену. Пламя исчезло, и я тихонько вскрикнула.

– Даже не пытайся играть со мной в эту игру, ведьма, – зарычал он, – знаю я таких. Я знаю все ваши фокусы. Может быть, вашу кровь и невозможно пить, но ваши шеи ломаются так же, как и у других.

Я могла видеть свою смерть в его глазах, и это был не просто страх, который я чувствовала так сильно, как печаль – большую и всепоглощающую печаль за те вещи, которые я никогда не смогу сделать. Я не смогу снова увидеть Адриана, никогда не смогу построить жизнь с ним, никогда не смогу иметь тех прекрасных детей, про которых он шутил. Даже в мелочах брало ужасное чувство потери. Я никогда не смогу снова завтракать с моими друзьями, никогда не услышу, как Ангелина вставляет свои нелепые комментарии. И никогда не наведу порядок с Зоей.

Это было невероятно, как много вещей промелькнуло в моей голове за миллисекунду. И это было прекрасно, как самые маленькие вещи в жизни стали изумительными, когда ты думаешь, что ты потеряешь их.

Внезапно стригой обернулся, ожидая удара от Эдди. Я на мгновение забыла, что в бой вступали двое, и не теряя времени, рванула к Нейлу. Я пыталась оттащить его, когда две тёмные фигуры возникли в переулке. Сначала я думала, что кто-то из клуба наткнулся на нас. А потом я узнала их.

Ангелина и Трей.

– Не может быть, – проговорила я.

У Ангелины не было оружия, но Трей сжимал меч, любимое оружие Воинов Света. Их появление на мгновение поразило стригоя, достаточно для того, чтобы Эдди бросился на него и наконец нанес удар. Трей приблизился с другой стороны, размахивая мечом поразительно близко к шее стригоя. Ангелина помогла мне перетащить Нейла в безопасное место, а затем опустилась на колени около него. Его веки затрепетали, а рука двинулась к карману, где я заметила блеск серебра. Ангела взяла у него кол и сжимая его в руках, наблюдала за боем, разворачивающимся перед нами.

Стригой оказался в ловушке между Эдди и Треем, но не казался испуганным. Он смерил их взглядом, и я смогла угадать его мысли. Даже вооруженный и обученный, Трей, как человек, был легкой мишенью. Было лучше сразу взять его или иметь дело с более серьезной угрозой? Стригой выбрал первое и рванулся к Трею, одновременно уворачиваясь от атаки Эдди. Ударом Трея сбило на землю, но на это ушло достаточно внимания стригоя, так что он предоставил Эдди возможность ударить себя колом.

Стригой зашипел от боли, но не замедлил темпа. Он владел навыками боя, и, казалось, ни прилагал никаких усилий. Никто не поднимался с земли, и мое беспокойство росло. Я чувствовала себя беспомощной, и начала ломать голову над тем, какие заклинания я могла бы использовать. Я имела огромный запас в руках, но я не могла быть уверена, что не попаду в кого-нибудь из моих друзей, так как они постоянно перемещались.

Эдди сделал отчаянный выпад и фактически повалил стригоя на землю. Не нуждаясь в подсказке, Трей выскочил с мечом, собираясь обезглавить стригоя. Но стригой продолжал сопротивляться. Он вскочил, сделал выпад ногой и раскидал обоих парней. Видимо решив изменить тактику, на этот раз он кинулся на Эдди, который вставал теперь чуть–чуть медленнее.

И тут случилось немыслимое. Густой белый туман внезапно появился из лужи и начал разрастаться, мгновенно обволакивая и ослепляя стригоя. И тогда Ангелина начала действовать. Все о ней забыли. Даже я. Она подпрыгнула рядом со мной и без колебаний вонзила серебряный кол в спину стригоя. Он закричал. Этого было недостаточно, чтобы убить его, но достаточно для того, чтобы Эдди смог встать и направить свой собственный кол монстру в грудь прямо в сердце. Стригой немного дернулся, сделав последнюю попытку спасти себя, затем рухнул и прополз еще немного. После того, как он окончательно упал, мы все вздохнули свободно.

– Что ты здесь делаешь? – требовательно спросил Эдди.

– Прикрываю вашу задницу, – сказала Ангелина. – Я знала, что вы что-то замышляете.

– Я не к тебе обращаюсь, – грубо отрезал он. Бросив кол, он размашисто зашагал мимо нее к началу аллеи. Я проследила за ним взглядом и увидела там высокую, стройную фигуру, чьи волосы блестели под светом фонаря. Джилл. Я вспомнила, как вода на земле превратилась в туман, и все стало на свои места.

– Ты не должна быть здесь! – воскликнул Эдди, подходя и останавливаясь перед ней. Это был один из тех немногих моментов, когда я видела его в гневе. Я никогда не видела, чтобы он сердился на нее. Он бросил взгляд на Ангелину, перед тем как вернуться к Джилл. – Им не следовало приводить тебя.

– У меня есть полное право быть здесь, – возразила она. – Когда Ангелина окончательно убедила нас, я знала, что мы должны помочь. Что мы и сделали.

Эдди был непоколебим:

– Мне наплевать, что они делают. Если они хотят подвергать себя в опасности, пусть будет так. Но принцесса своего народа не имеет права подвергать себя в опасности.

– Принцесса своего народа не имеет права сидеть в сторонке, когда люди в опасности, – возразила Джилл.

– Ты имеешь хоть малейшее представление о том, что может случится, если...

– Ой, заткнись, – сказала она, приближаясь к нему. Он вздрогнул от удивления, но когда она все-таки начала целовать его, напряжение покинуло его тело. Я повернула голову и посмотрела в сторону.

– О, Боже, – сказала я, ни к кому в особенности не обращаясь. – Эта ночь просто полна неожиданностями.

Опасность миновала, и я смогла пристально осмотреть Нейла. Он был слаб и шатался от потери крови и эндорфинов стригоя, но он выживет.

– Эй, – сказала я, нежно прикасаясь к его лицу. Он посмотрел на меня в оцепенении, не представляя, кто я такая. – Ты сделал это. Ты доказал, что татуировка работает. Теперь стригои больше не смогут напиваться нами.

Даже если кровь Олив не сможет остановить процесс, очень маловероятно то, что стригои смогут переварить чью-нибудь еще кровь, чтобы завершить превращение.

Нейл одарил меня вялой улыбкой и закрыл глаза.

– Мы должны дать ему жидкость, – сказал Эдди. Джилл теперь стояла в метре от него, но на лице Эдди было написано свойственное ему изумленное выражение благоговения. – Возвращайся к машине.

Как только он и Трей помогли Нейлу подняться, я позаботилась о теле стригоя, уничтожив его с помощью алхимических веществ. Когда я наблюдала то, как это ужасное лицо растворяется в дыму, я вспомнила те бешеные секунды, когда думала, что все, что я любила и знала, все, чем была Сидни Сейдж, будет потеряно в этом мире. Мои лучшие друзья и я только что были на волосок от смерти, танцевали с этим злом. Мы уничтожили его, но ужасало то, как далеко это могло зайти. В любой момент стригой мог получить преимущество и убить одного из нас или же всех. Жизнь и смерть были связаны неразрушимой связью, и мы колебались между ними. Но сегодня вечером мы одержали победу над смертью. Мы выжили, и мир был прекрасен. Жизнь была прекрасна, и я не хотела потратить впустую ни минуты.

Когда мы вернулись к автомобилям, Ангелина и Трей хвастались, как они подстерегали нас, чтобы следить за нами.

– Я знала, – сказала она. Она держала руку Трея, но у меня не было сил обдумывать это прямо сейчас. – Я знала, что что-то произойдёт сегодня вечером.

– Ты все сделала хорошо, – сказала я ей. – Действительно хорошо. Ее широко раскрытые глаза сказали мне, что она ожидала лекцию. Может быть, она и заслужила ее, но мне так не казалось. Мы не воспринимали ее всерьез, но она была борцом против зла, каждый из нас был им, как Эдди и Нейл. Взглянув на Трея, который пытался скрыть меч под плащом, я поняла, что он тоже один из нас. И даже Джилл.

– Я на самом деле не верила в это, – сказала Джилл с легкой улыбкой. – Когда Ангелина сказала мне, что она поедет, я пошла в твою комнату, чтобы ты знала. Зоя сказала, что ты отсутствовала всю ночь, и тогда я поняла, что, может быть, на самом деле что-то происходит, так что я пошла и догнала ее.

Ангелина рассвирепела:

– Когда ты собиралась рассказать мне?

Джилл пожала плечами:

– Все получилось.

– На этот раз, – сказала я.

Я не стала читать лекцию, хотя, может, это было необходимо. Эдди был прав. Было прекрасно для всех нас делать безрассудные вещи, но наша единственная цель пребывания здесь состояла первым делом в защите Джилл. Если бы этот стригой вырвался...

В моей машине мы занялись раной Нейла и напоили его водой и апельсиновым соком. Он постепенно избавлялся от эндорфинов и усмехался, как влияние того, чего мы достигли, поражает его. Я не думаю, что он все же понял, что приехала Джилл, иначе он не был бы таким легкомысленным.

Дата добавления: 2015-08-13