ГЛАВА 5. Сидни провела много времени в моей постели в эти дни

АДРИАН

Сидни провела много времени в моей постели в эти дни. К сожалению, без меня.

Я не совсем понял, как все эти разговоры с Инес навели Сидни на мысль создать анти-алхимические чернила, но я никогда и не утверждал, что знаю, что творится у нее в голове. Взявшись за поиски, она изучала и исследовала. Она не могла работать над этим рядом с Зоей, и хотя Джеки довольно часто разрешала Сидни делать то, что ей хотелось, их время все же было ограничено. Поэтому изменилось и время наших свиданий.

Было бы нечестно утверждать, будто я не скучал по старой системе, но я также хотел, чтобы она изучала чернила. Несмотря на то, что Маркус Финч мне не нравился, я поддерживал его стремления к разрушению влияния алхимиков и их попыток контролировать разум. Сидни приняла решение не уезжать с ним ради завершения процесса, потому что она не была готова бродяжничать, плюс она полагала, что может достигнуть большего, оставаясь связанной с алхимиками. То были благородные побуждения, но я знал другую, возможно, самую главную причину: она не хотела покидать меня.

Да и кого я обманываю? Я тоже не хочу, чтобы она меня оставляла. И в то же время, я всегда чувствовал угрызения совести, оставляя ее уязвимой для повторного нанесения татуировки Я также знал, что каждый украденный момент, что мы провели вместе, подвергал ее страшному риску столкнуться лицом к лицу с гневом алхимиков. Хотя Инес и утверждала, что у Сидни уже есть иммунитет к будущей татуировке из-за её пользования магией, мы оба хотели, чтобы золотая лилия была запечатана на случай, если случиться самое худшее. Но дело не только в ней. Сидни знала, что если бы она сумела обнаружить легко воспроизводимые чернила, способные нейтрализовать действие татуировки алхимиков, в ее руках появилась бы огромная власть.

Эти исследования во второй половине дня были не так плохи. Я затащил мои принадлежности в спальню и работал над этим чертовым автопортретом, в то время как она сидела, скрестив ноги, на моей кровати в окружении книг и своего ноутбука. Она была так поглощена работой, что не замечала, как часто я отвлекался и смотрел на нее. Возможно, это сумасшествие, но было что-то невероятно сексуальное в том, как ее задумчивое выражение лица сочетается с непринужденной позой, когда она подвигала ноги, наклоняясь вперед, чтобы прочитать тайный текст. Морои избегали солнечного света, но, наблюдая за тем, как солнечные лучи осветили ее, я не сомневался: люди созданы для солнца.

– Это болеит, – сказала она внезапно.

Я отвернулся от своего холста, на котором до сих пор красовалась всего одна зеленая линия.

– Как в индийском мюзикле?

– Болеит, а не Болливуд, – она постучала по экрану ноутбука. – Это тот самый темно-синий минерал, чьи крупные месторождения находятся в Мексике. Я прочитала все о механизмах наложения чар из книг Инес, и тут есть почти научный аспект. Состав различных минералов и растений в природе влияет на вид элементных компонентов заклинания, которые могут удерживать в себе чары. Кубическая структура кристаллов и изометрическая система болеита делает его просто превосходным средством для подавления четырех элементов, причем таким образом, чтобы оно и закреплялось на коже, и нейтрализовывало любое добавление моройской магии. Его удельный вес и совершенный распад тоже имеют немалое значение.

Единственной частью, которую я из этого понял, были слова о «совершенном распаде»[4], но я чувствовал, что мы думаем о разных вещах.

– Так, эм, и что в итоге?

Она откинулась назад, в глазах сиял восторг.

– Это действие не только минерала. Маркус думает, что он едет в Мексику, чтобы получить некоторый материал, который побеждает золотые чернила сам по себе. Но здесь есть нечто большее. Бьюсь об заклад, его татуировщик – это пользователь магии, который и зачаровывает болеит перед смешиванием его в чернила. Мятежные алхимики используют человеческую магию и даже не осознают этого.

Это было немногим больше моего уровня понимания. Я отложил свою кисть и взял стоящий по соседству стакан воды:

– Так, а ты можешь сделать тоже самое? Зачаровать этот минерал и сделать из него чернила, чтобы запечатать твою татуировку?

– Я не уверена. Мне понадобится помощь мисс Тервиллигер, чтобы выяснить этот вид заклинания. Здесь не записано ничего из того, что я могла бы использовать, так что мы должны создать это сами. Я никогда не делала ничего подобного. – Она нахмурилась. – Еще большей проблемой является получение достаточного количества болеита для работы с ним. Уверена, это не то, что валяется повсюду вокруг Палм-Спрингса. Возможно, я могла бы заказать его по Интернету... или может быть найти более распространенную замену. Что-нибудь из группы галогенидов может иметь схожие свойства.

– И ты была бы вдвойне защищена. – Эта часть была для меня более важной, чем всякий геологический жаргон.

– Если я могу сделать это, то да. И если Инес права, то я уже защищена. – Ее лицо светилось вдохновением. – Я могу спасти Маркуса от многих проблем. Он теряет время в своем мексиканском путешествии. Если я смогу скопировать чернила, у него будет домашнее снабжение, и он сможет помочь большему количеству людей. Остается только надеяться, что он когда-нибудь выйдет на поверхность настолько, что я смогу поделиться с ним.

Я пожал плечами.

– Зачем ждать? Можно навестить его во сне. Не то, чтобы мне нравилось коротать ночь с ним, но было бы лучше, если бы там была ты.

Ее лицо мгновенно застыло:

– Нет. Никаких лишних снов.

– Это необходимо. Ты только что сказала, что это могло бы стать огромным прорывом, и неважно, как сильно я ненавижу его прическу, Робин Гуд Финч – твой контакт в подполье. Ты должна снова связаться с ним.

– И я сделаю это, – сказала она уверенно. – Я увижу его в следующий раз. Он всегда возвращается. Ты не должен тратить дух на это.

– Это не пустая трата времени. Сон как торт, Сейдж.

– Именно об этом я говорила раньше. Ты не можешь не делать такие вещи, поэтому я тебя и люблю. Но это риск.

– Да? Некоторые люди – не я, конечно, – могут возразить, что эта миссия – найти чернила – невероятный риск. Ты подумала, как взбесит неповиновение алхимиков? Что произошло бы, если бы они узнали, что в этом замешана магия? И это даже не учитывая того, что бы они сделали, узнав обо мне. – Я махнул стаканом воды в ее сторону для усиления эффекта. – Ты сильно рискуешь, любовь моя. Если алхимики узнают хоть об одной из этих вещей...

– Что тогда? – спросила она с беспокойством. – Ты думаешь, мне следует остановиться?

– Нет, конечно, нет, – с уверенностью заявил я. Часть меня желала, чтобы она никогда не была в опасности, но это не может быть реальностью. По крайне мере, не нашей реальностью... – Потому что я знаю, ты не сможешь. Это то, чем ты занимаешься. А сны духа? Это делаю я, – я кивнул на ноутбук и книги. – Я не могу заниматься слежкой и работать с магией, но позволь мне сделать кое-что похожее на это. Позволь мне почувствовать, что и я могу сделать что-то для нас.

Она широко раскрыла глаза:

– О, Адриан, ты жертвуешь слишком многим. Ты... ты понятия не имеешь, что ты делаешь. Ты самая большая радость в моей жизни. Самая большая радость, какую я когда-либо имела.

– Тогда это решено, – сказал я. – Мы проведем конференц–звонок во сне.

Эти любовь и восхищение запнулись:

– Подожди. Как это улажено? Как это мы перешли с меня, объявляющей свою любовь к тебе, ко мне, смиряющейся со сном духа?

– Это логика Адриана Ивашкова. Не пытайся ее понять. Просто смирись.

– Легче сказать, чем сделать.

Я торжественно кивнул:

– Это только потому, что ты не привыкла к спонтанной и непредсказуемой жизни. Неожиданное является моей приметой. Ничто не может удивить меня больше.

Хитрый огонек появился в ее глазах:

– О–о, я не знаю. Я клянусь, что могу рассказать тебе то, чего ты никогда не слышал раньше.

– Ты можешь попробовать.

– Если я удивлю тебя, ты не сделаешь этого?

– Рассказывай уже.

Она замолчала на несколько секунд, и, несмотря на озорной огонек, горевший в ее глазах, я отметил небольшую нервозность в тот же самый момент.

– Ну... Я принимаю противозачаточные.

Снова отпивая воду из стакана, я подавился при услышанном. Пришлось откашляться, чтобы наконец произнести лишь одно слово.

– Что?

Она пожала плечами, на удивление небрежно, как будто в намеке на секс не было ничего особенного. И да, это не вызывало сомнений. Я был удивлен. Сильно удивлен. Я не должен был сомневаться в ее способностях.

– Потребуется некоторое время, прежде чем они начнут действовать, поэтому я подумала, что должна подготовиться, на всякий случай.

– На всякий случай? – повторил я, все так же ошеломленно.

Независимо от того, насколько она была нервной, всё же она отчасти была рада моему дискомфорту.

– А теперь скажи мне, ты сейчас уже не думаешь об этом?

– Ох, поверь мне, я думаю об этом все время. Я просто и подумать не мог, что это сделала ты. Я имею ввиду, я понял: когда дело доходит до секса, алхимики принципиально относятся к браку, чувству греха и все такое.

– У большинства. – Согласилась со мной она. – А вот на счёт меня, мои принципы о любви обязывают и в них глубокий смысл. И не всегда какая-то бумажка может подтвердить это. Грех для меня... Я не знаю. Это подлый и «дешёвый» путь. С теми людьми, о которых ты даже не заботишься. Бессмысленно.

Я не знал, что можно ответить на это, точнее, я просто не мог, потому что для меня секс был обычным и «дешёвым» способом расслабиться. Я даже не могу вспомнить половины имен тех девушек. И Сидни, по крайней мере, осознала причину моего молчания, но ничего так и не сказала по этому поводу, тем самым просто перевела тему, в которой она может что-то поведать мне.

– И, конечно, делать это ответственно тоже немаловажно. В магазинах миллионы таблеток, поэтому я должна была собрать все данные.

Потом неожиданно она вынула из своей сумки схему, озаглавленную «Сопоставление Противозачаточных Средств». Она была нарисована от руки, но вы никогда не догадались бы об этом из-за совершенных линий и аккуратного почерка. Там было много цветной маркировки, так же как и колонок, заполненных непонятными терминами типа эстрадиола и андрогенности.

Я уставился на нее с отвисшей челюстью, хотя это так походило на Сидни, которую я знал и любил:

– Ты работала над этим?

– Вообще я сделала схему давно. Это не заняло много времени, – вздохнула она. – У них у всех полно побочных эффектов. Я имею в виду, у многих людей нет никаких проблем, но есть вещи, которые иногда случаются, их нужно принять во внимание. Многие из них связаны с увеличением веса.

Я внимательно изучал ее, осознавая, какой жертвой это было для нее. Несмотря на ее полезные привычки, я знал, что ее фигура была для нее постоянным источником беспокойства, что было смешным, учитывая как она выглядела.

– Я удивлен, что ты рискнула. Знаешь, есть много других путей для безопасного секса. Тех, которые не требуют таблеток.

– Я знаю, – она опустила схему. – Но нам не надо волноваться о болезнях, и это один из самых эффективных методов. Он позволяет мне контролировать это. Мой врач дал мне таблетки с наименьшей долей веществ, вызывающих увеличение веса.

Я встал и сел рядом с ней на кровати.

– Обещай, что если заметишь, что стала полнеть, ты прекратишь их принимать. Я не хочу, чтобы ты начала компенсировать это какой-нибудь сумасшедшей диетой.

Ее глаза встретились с моими.

– Думаешь, я бы сделала это?

– Я бы предпочел не рисковать и все хорошенько разузнать.

– И рисковать отсутствием секса?

– Я не занимаюсь сексом сейчас и у меня все замечательно. – Сказал я великодушно. – Несмотря на это... из чистого любопытства, о чем ты сейчас думаешь...

Сидни засмеялась и поцеловала меня в губы:

– Не знаю... В любом случае, я готова.– Внезапно она спохватилась: – Вот только Джилл...

– Ах, – сказал я, потому что это все, что я смог произнести.

Джилл. Джилл, которая могла видеть мир моими глазами и вещи, которые я делал, в том числе и то, что происходит у нас с Сидни. Я знал, что это беспокоило Сидни, и я не мог винить ее. Иметь вынужденного свидетеля наших самых интимных действий мне не очень-то нравилось, особенно когда этим самым свидетелем была милая и невинная Джилл. Не то чтобы она наверняка оставалась такой же милой и невинной, пожив в моей голове. Джилл больше, чем кто-либо еще, как я подозревал, тормозила наши физические отношения с Сидни. Было несколько вещей, которые она могла позволить знать Джилл. Но были и такие, которые не могла.

И у меня не было ни доводов, ни примирительных слов, чтобы предложить. Я не знал, как обойти эту проблему, и не было никакого способа оказать на Сидни давление в чем-то, если ей так неуютно. Единственное, на что я мог надеяться, что Джилл и я научимся самоконтролю, чтобы блокировать друг друга. Моя бывшая, Роза, была связана с Лиссой, и они в конце концов смогли развить этот навык... хотя на это и понадобилось несколько лет. Готов ли я действительно ждать так долго ради Сидни? Изучая ее, пока я держал ее руку, я уже знал ответ. Да. Да, я готов.

Я одарил ее, как я надеялся, ободряющей улыбкой.

– Значит, мы просто должны наблюдать за тем, что происходит. Если это сработает, отлично. Если нет, то ты перестанешь принимать их. Это лекарство не на всю жизнь. Кроме того, есть много способов занять себя в это время.

Она улыбнулась, и от этого полегчало на сердце:

– Я думаю «способы», которые ты имеешь ввиду, тоже не подойдут Джилл.

– Отложи свои книги, и я покажу тебе.

После того, как Сидни ушла, я все еще думал о Джилл, в большей мере потому, что я планировал поужинать с ней сегодня. Я уже давно пытался сделать это. Скорее всего, Джилл знала обо мне все, но я хотел поддерживать с ней отношения. К тому же, несмотря на наши групповые обеды, было бы здорово, если бы мы были только вдвоем. Ну, почти вдвоем. Бывало, Джилл покидала школу вместе с Сидни, хотя многие хотели, чтобы дампир не отходил от нее ни на шаг. Я знал, что иногда это угнетало Джилл, но это было одним из тех строгих правил, которые я поддерживал. Я присутствовал там, когда наёмники атаковали ее. Я видел кровь, а грудь ее была неподвижной. Эти жуткие картины постоянно не давали мне спать, и черт меня дери, если подобное когда-нибудь повторится.

И поэтому Эдди тоже приходил на наши ужины, что не особо меня напрягало. Он хороший парень, который своими глазами видел довольно много травм и душевной боли. Это была часть его, которую он использовал, чтобы стать сильнее и двигаться дальше. Он был настоящим, и мне это нравилось.

Вот только не Эдди ждал меня у тротуара с Джилл.

– Проклятье, – пробормотал я.

Косой взгляд пробежал по лицу Джилл, когда она увидела мою реакцию. Хотя она уважала мои мысли и чувства, это было тем, в чем она твердо мне противостояла.

– Привет, Адриан, – весело сказала она, забираясь в машину. – Нейл решил сегодня провести вечер с нами.

– Я вижу.

Он скользнул на заднее сиденье, приветствуя меня коротким кивком в зеркало заднего вида.

– У Кастиля жаркое свиданьице?

– Нет, просто мы подумали, что Нейлу было бы неплохо выбраться куда-нибудь.

То есть, на самом деле она думала, что неплохо бы выбраться куда-нибудь с Нейлом. Никакая связь не нужна, чтобы понять это.

– К тому же, у меня на один год практики больше, чем у Эдди, – добавил Нейл. – Так что я должен быть тем, кто появляется в людных местах с Ее Величеством.

Джилл спокойно отреагировала на свой титул, но каждый раз, когда Нейл его употреблял, он выглядел, словно старомодный рыцарь, от чего ее сердце трепетало.

– Кастилю пришлось столкнуться с несколькими тяжелыми ситуациями, – сказал я. – Со сколькими стригоями и наемными убийцами ты сталкивался? – Я смотрел на него в зеркало заднего вида, и хотя у него был вид крутого парня, я увидел, как беспокойство отразилось на его лице.

– Однажды я участвовал с большой группой стражей в защите королевской семьи, когда напали стригои, – сказал он.

– Хм, два стригоя против целой группы стражей? Вау. Это довольно жестоко.

Я увидел, как Джилл бросила на меня злой взгляд:

– Нейл сделал и увидел многое. Его подготовка превосходна.

В великий акт щедрости я решил перестать издеваться над ее фальшивой страстью... пока. Мое внимание вскоре переключилось на битву за парковочное место. Одно освободилось, как раз когда я проезжал мимо Греческого ресторана, который я выбрал для нашего ужина.

– Адриан Ивашков снова победил, – провозгласил я.

Нам пришлось ждать совсем недолго, и когда официантка провожала нас за наш столик, мы прошли мимо стенда с десертами.

– Свежая пахлава, – заметила Джилл с абсолютно невинным выражением лица.

– Похоже на то, – ответил я так же сладко. – Может, возьмем немного?

Пахлава была одним из любимых блюд Сидни. Возможно, это было объяснением тому, почему я пришел сюда, а может, и нет.

Я пошел дальше, мечтая об узо[5], и спросил Джилл о ее команде по плаванию. Все студенты Амбервуда должны были участвовать в спортивных занятиях вне классов, и плавание стало идеальным вариантов для нее, так как большинство занятий проходило в помещении, и ее элементом являлась вода. Лично я не был большим фанатом спорта, хотя и любил вечеринки Супер Боула[6], особенно если при этом не приходилось смотреть игру. Я бывал на нескольких занятиях Джилл, и решил, что выносить родительское волнение стоило того, чтобы видеть ее успехи.

Даже теперь ее лицо светилось от счастья, когда она описывала новый личный рекорд, и это, надо сказать, было приятным отвлечением от того урагана мыслей, разыгравшегося у меня в голове. Она испытывала некоторые трудности в адаптации в Амбервуде, и я был рад, что хотя бы что-то идет так, как она хочет. Момент утратил свое очарование, как только она с сияющими глазами повернулась к Нейлу.

– Нейл в команде по борьбе. Он просто великолепен. Лучший из всех. Он побеждает во всех соревнованиях.

Я откинулся обратно на стул, не испытывая больше беспокойства, что мне придется искать его, если она настоит на его воспитании.

– Ну, конечно он побеждает. Любой дампир превзойдет человека. Это природа.

Нейл обдумал это, жуя свой сувлаки[7].

– Я тоже так считаю, – произнес он наконец.

– Не думаю, что это честно, – продолжал я. – Я знаю, что они учитывают весовую категорию, да. Но у них не может быть каких-то примечаний на счёт доминирования над людьми. Ты играешь с ними, а они не могут идти с тобой ногу в ногу, они слабее.

Джилл бросила на меня предупреждающий взгляд:

– Ладно, он ничего не сможет сделать с этим, принимая во внимание, что Амбервуд не разделен на команды людей и дампиров.

– Ты всегда можешь слить игру, – сказал я Нейлу.

Он побледнел:

– Проиграть специально? Я не могу так поступить! Это противоречит моему этическому кодексу.

– И как же победа над людьми, которые никоим образом не могут тебя победить, укладывается в твою этику? – спросил я. – Если хочешь знать мое мнение, это настоящее моральное нарушение, – я хотел бы, чтобы Сидни была здесь, она бы оценила мое использование «нарушения». – Но я думаю, это твоя жизнь. Я не сужу, и честно говоря... – я слегка усмехнулся. – Я всегда поступаю немного плохо с точки зрения морали. Это один из моих пороков.

Даже Нейл не был достаточно наивным, чтобы купиться на это. Он сузил глаза:

– Я как-то это упустил. Расскажи мне побольше о твоем взгляде на мораль.

Я отмахнулся от него:

– О, у нас нет на это времени. Но знаешь, с кем бы тебе следовало это обсудить? С Кастилем. Он понимает, как поступать правильно. Он притворился, что растянул лодыжку, чтобы отделаться от большей части баскетбольного сезона, чтобы не иметь дела с, эээ, этикой соревнований с людьми. Вот кто по–настоящему пытается стать безупречным.

Пока я еще не мог оценить интерес Нейла к Джилл, но я знал вне сомнения, что он рассматривает Эдди как соперника по жизни. Эдди был не плох, но у него также была соревновательная жилка. Думаю, мог быть только один альфа–дампир в Амбервуде.

– Ложь – это тоже не очень-то честно, – горячо произнес Нейл.

– Нет, но смирение – да, – я мечтательно вздохнул для Эдди, как часто делала Джил при Нейле. – Он лучше унизительно выйдет из игры, чем будет пожинать славу, которую не заслужил.

Это, возможно, было уже слишком, судя по гневу, кипящему в глазах Нейла.

– Нейл, – сказала Джилл быстро, – ты можешь подойти к прилавку и взять мне пахлавы? С грецким орехом. И с фисташками.

Джилл действительно становилась моей ученицей. Фисташки были не самым распространенным видом орехов здесь, поэтому обычно они не хранили их на прилавке. Заставив Нейла ждать, пока они найдут их, она выиграла нам время.

– Ты такой подлый, – сказала она мне, когда Нейл исчез. Он не сводил с нас глаз, пока ждал, но, по крайней мере, не слышал нас.

– Вы можете добиться большего успеха, принцесса Джэйлбет, – я провозглашал каждое слово, взмахивая вилкой. – Кроме того, Биг Бен женат на своем долге. Ты никогда не получишь его. Найди моройского принца и откажись от дампиров в целом. Они не приносят ничего, кроме неприятностей, – мне ли не знать. – К тому же, ты можешь вводить в заблуждение остальных, но я знаю, что ты не влюблена в него.

– Серьезно? Ты сейчас использовал психическую связь?

– Мне она не нужна, – я похлопал себя по голове. – Я могу видеть ауры. И я просто хорошо знаю тебя. Во что ты играешь? Почему ты пытаешься сделать вид, будто заинтересована им?

Она вздохнула:

– Потому что я надеюсь, что заинтересуюсь им.

– Даже если ты великолепная актриса, сможешь ли ты убедить в этом себя?

– Что-то вроде этого.

– Немыслимо. Это серьезное обвинение, если звучит из моих уст.

Она пнула меня под столом:

– Если я смогу влюбиться в Нейла, то перестану... – ее голос дрогнул, – может, я перестану думать об Эдди.

Я сдержал комментарий, который созрел у меня в голове.

– Я не думаю, что это работает именно так. На самом деле я точно знаю, что это не так.

– Я должна сделать что-то, Адриан. Жаль, я раньше не поняла, что чувствую к Эдди... Я была такой глупой и упустила свой шанс. Теперь Сидни говорит, что он из-за чести и долга и помыслить не может, будто принцесса может быть с ним.

– Это похоже на то, что он сказал бы, – согласился я. На самом деле я никогда не слышал этого непосредственно от Эдди, но Сидни говорила с ним и знала точно. Он когда-то был влюблен в Джилл, что стойко отрицал. Ни один из нас не знал, захотел бы он изменить дни, проведенные с Ангелиной. Но что-то подсказывало мне: его рыцарские взгляды не изменились бы.

– Может быть, вместо того, чтобы обманывать себя, влюбляясь в другого парня, ты должна поговорить с Эдди и выяснить все? – предложил я.

– Как вы с Сидни? – лукаво спросила Джилл. – Это прошло не так уж хорошо.

– Не в то время. – Чтобы описать реакцию Сидни на мои первоначальные признания в любви, как «не очень хорошо» было еще мягко. – Но посмотри на меня сейчас, расположившимся на лоне любви.

Прежняя усмешка Джилл вернулась:

– Ты должен приготовить ужин для Сидни. На ее день рождения.

Это был один из тех случаев, когда было удобно наличие кого-то, кто успевал за моим ритмом жизни. Это спасло меня от объяснения того, что давило на меня. Я также понял, что резкая смена темы была способом Джилл не говорить о своей собственной личной жизни.

– Это не настоящий подарок. Она заслуживает большего.

– Бриллианты и розы? – Джилл покачала головой. – Ты должен знать ее лучше. Она не материалистка, и тебе не нужно делать больших и дорогих подарков. Ужин дома будет романтичней.

– И будет катастрофой. Ты, как никто, знаешь, что я не умею готовить.

– И именно поэтому он ей понравится еще больше. Ей нравится учиться и делать все самой. Выясните, как приготовить простое блюдо и это будет иметь большое значение. Несовершенство – это мило.

В словах Джилл был смысл, но в моей голове это не укладывалось. Большинство моих ухаживаний за девушками, даже на одну ночь, включали в себя эти «большие и дорогие подарки». Цветы и еще больше цветов. Семь блюд с вином. Готовка спагетти из коробки не соответствует этому.

– Я подумаю над этим, – сдался я.

Это воодушевило Джилл:

– Может, если атмосфера будет достаточно романтичной, то вы, ребята, сможете...

– Нет, Джилл, – я поднял руку. – Не вмешивайся.

– Но вы хотите, – настаивала Джилл. – И она тоже, иначе бы не сделала эту схему.

– Я не знаю об этом. Эта схема и то, что она делает в свободное время для удовольствия. Так или иначе. Она и я не во всем согласны, но ты не будешь вмешиваться в нашу сексуальную жизнь. Это то, в чем у нас идеальная гармония, так что нет смысла обсуждать это.

Она оперлась локтем на стол, и положила подбородок на руку, заставляя ее волнистые, светло–русые волосы падать вперед и прикрывать лицо, словно вуалью. Это была бы идеальная поза для картины.

– Я чувствую себя ужасно. Это моя вина, что ваши оношения рушатся. Если бы не было этой связи...

– Ты была бы мертва, – сказал я категорично. – Об этом и речи идти не может. Я говорю это абсолютно серьезно: лучше быть холостяком до конца жизни, чем твое отсутствие в этой жизни.

Джилл сглотнула, и я могу сказать, что она боролась со слезами.

– Тише, – сказал я. – Начнешь плакать, и Лондонский Мост подумает, что я тебя обидел. Он изобьет меня.

Она фыркнула, но улыбнулась.

– Нет, он не будет, но хотел бы. Может, я могу выпить что-нибудь, если ты и Сидни... ну знаешь. Это бы разрушило связь с моей стороны.

– Нет, – твердо сказал я. Нейл направился к нам. – Ни за что. Один выздоравливающий алкоголик в этой связи уже достаточно плохо. Не беспокойся об этом сейчас, мы что-нибудь придумаем.

– Как? – спросила она.

– У меня есть план.

Джилл слишком хорошо меня знала, поэтому, окинув только одним взглядом, сказала:

– Лжец.

Дата добавления: 2015-08-13