Реактуализация традиции

Следующее объяснение, каким образом псевдоэпиграфичное авторство может быть воспринято в качестве приемлемой практики, немного сложнее. Если коротко, здесь утверждается, что когда некий писатель воспринимает себя в качестве последователя точки зрения, принадлежавшей прежде известному автору (который, скажем, уже умер), то он может писать тексты от его имени. Цель заключалась не в том, чтобы представить себя в качестве прежнего автора, а в том, чтобы текст выражал взгляды этого предшествующего авторитета. Или, по крайней мере, те взгляды, которые были бы свойственны тому автору, если бы он сейчас был жив и вынужден реагировать на ситуацию, изменившуюся с момента его смерти.

Технически этот случай обозначается как «реактуализация традиции», где под «традицией» понимается взгляд, учение или набор сведений, дошедшие до нас в письменном или устном виде. Традиция «реактуализируется», когда активируется вновь применительно к новой ситуации.

Предположим, что весьма влиятельный мыслитель в 1917 году резко осуждает употребляющих алкоголь христиан на том основании, что, поступая таким образом, они теряют над собой контроль и ведут себя безответственно. Спустя пятьдесят лет возникает другая проблема – люди начинают употреблять галлюциногенные препараты. Новый мыслитель хочет сказать современным ему христианам, чтобы они так не делали. Живя в 1967 году, этот новый автор пишет эссе от имени известного и почитаемого автора 1917 года, в котором порицает употребление не только алкоголя, но и наркотиков. Новый писатель принадлежит традиции прежнего автора и делает эту традицию актуальной для современной ему ситуации. Иными словами, «реактуализирует» её. Назвавшись именем прежнего автора, он претендует не столько на его имя, сколько на продолжение связанной с его именем традиции.

Вот такая теория, которую некоторые учёные применили к явлению псевдоэпиграфики в Новом Завете. Как утверждал один британский учёный, псевдонимность была «приемлемой практикой, не направленной на обман», так как автор псевдоэпиграфа, продолжающий традицию прежнего автора, «мог представить своё послание как послание создателя данного направления традиции, потому что видел его именно так… Здесь не было никакого намерения обмануть, и почти не вызывает сомнений, что его читатели на самом деле не были обмануты» [108].

Возможно, вы уже заметили одну из ключевых проблем данного подхода. Если люди, подделавшие новозаветные послания, скажем, Петра и Павла, не имели «никакого намерения обмануть» и никого «на самом деле» не обманули, то перед нами по-прежнему остаётся вопрос, почему же тогда все были обмануты (на многие и многие века). На протяжении семнадцати столетий каждый, кто читал эти послания, думал, что они написаны Петром и Павлом. И перед нами опять встаёт вопрос: где доказательство того, что «реактуализация традиции» через присвоение чужого имени была приемлемой и распространённой практикой?

Главным поборником этой теории является американский учёный Дэвид Мид, который опубликовал на эту тему свою докторскую диссертацию [109]. Мид считает, что свидетельство об этой традиции можно найти в Ветхом Завете. Это было обычным делом, говорит он, передавать труды различных авторов под именем родоначальника традиции, к которой причисляли себя позднейшие авторы. Например, исследователи Ветхого Завета уже более ста лет назад пришли к выводу, что Книга Исайи не была полностью написана известным нам Исайей из Иерусалима в VIII в. до н. э. Главы 40–55 определённо были написаны кем-то, кто жил на полтора столетия позже, во времена вавилонского пленения.

Как замечает Мид, Ис 40–55 были переданы нам в качестве части Книги Исайи. Но по его мнению, автор этих глав не пытался никого ввести в заблуждение, будто он и есть тот Исайя, что жил полутора столетиями раньше. Мид считает, что он просто причислял себя к той же пророческой традиции, что и иерусалимский Исайя. То же касается и последних одиннадцати глав Книги Исайи, написанных третьим автором, который жил ещё позже. Когда иудеи называли и последующих авторов «Исайей», говорит Мид, то имели в виду не «литературное происхождение» текста (т. е. чьей именно рукой он был написан), а «авторитетную традицию» (т. е. чью именно традицию – Исайи – продолжали они в своё время).

Мид находит примеры такого рода и в других местах Ветхого Завета и потому делает вывод, что когда дело доходит до Нового Завета, его авторы поступают весьма схожим образом. Автор 2 Пет, не будучи Петром, представляется его именем не потому, что хочет, чтобы люди считали его Петром. Он не намеревался лгать по этому поводу. Он лишь указывает, чьей традиции – Петра – он принадлежит.

Эта теория привлекла большое количество учёных, поскольку позволяла объяснить, как авторы могли делать ложные заявления относительно своей идентичности, не совершая никакого обмана, и видимым образом она вписывается в древнееврейскую традицию авторства. Но с этой теорией существуют очень большие проблемы.

Прежде всего большинство доказательств, по сути, не работает. Мы не знаем, кто написал Ис 40–55, но можем сказать, что это, во-первых, не был Исайя из Иерусалима, и во-вторых, это был, скорее всего, израильтянин, живший во времена вавилонского пленения. Мы не знаем, сам ли он физически добавил свой текст к тексту Исайи (т. е. на тот же самый свиток), или же он просто написал свою книгу, используя многие идеи своего предшественника. То есть вполне возможно, что оба текста соединил друг с другом кто-то другой, а написавший Ис 40–55 вообще не претендовал на авторство и творил анонимно. Более того, автор Ис 40–55 нигде не называет себя Исайей. Это составляет разительный контраст, скажем, с автором 2 Пет, который называет себя Петром, или автором Еф, который называет себя Павлом.

Но ещё большей проблемой является то, что писатели первого века, когда создавались книги Нового Завета, не знали, что главы Ис 40–55 не были написаны Исайей. Совсем наоборот, все полагали, что Книга Исайи полностью написана Исайей! Идея, что последующие авторы реактуализировали традицию, основана на представлениях о Ветхом Завете, свойственных двадцатому веку и совершенно неизвестных Древнему миру. Нет ни одной записи ни о ком из того времени, кто имел бы эти представления, говорил о них, размышлял о них, поддерживал их, пользовался ими или способствовал их продвижению. Ни один древний автор никогда даже не упоминает о них. Откуда было знать человеку, написавшему Послание к Колоссянам, что происходило с текстами Исайи пятью столетиями раньше? Он жил в другой стране и говорил на другом языке, не был иудеем и читал Исайю скорее на греческом, нежели еврейском, и для него вся книга Исайи была написана Исайей.

Есть и ещё одна проблема с этой теорией. Даже если автор 2 Пет действительно чувствовал себя продолжателем традиции Петра, объясняет ли это присвоение им чужого имени? В чём логика поступка, заключающегося в присвоении имени человека, чьи взгляды ты разделяешь? Эта логика порочна хотя бы потому, что существовала масса христиан, представлявших массу точек зрения, многие из которых противоречили друг другу. Как реагировали бы приверженцы определённой традиции на остальных, кто заявляет о своей принадлежности той же традиции, но при этом имеет сказать нечто иное? Просто представьте себе автора Пастырских посланий, который называет себя Павлом, не будучи им, и автора Деяний Павла, который говорит, что представляет учение Павла, хотя это и не так. У них же противоположные взгляды на женщин и их роль в церкви. Разве мы решим, что ранние христиане из числа разделявших взгляды Пастырских посланий сочтут приемлемым для автора Деяний Павла вкладывать в уста Павла слова, которых тот не говорил? Конечно, нет. Посчитал ли бы автор Деяний Павла приемлемым для автора Пастырских посланий называться именем Павла, коль скоро тот им не был? Безусловно, нет. Как бы назвал каждый из этих авторов другого? Они оба назвали бы друг друга лжецами. И оба заклеймили бы тексты друг друга как «псевдо» (фальшивый, ложный) и «нофос» (незаконнорожденный, ублюдок).

Дата добавления: 2015-08-09