Прощать незачем

В этот момент вы, наверное, уже спрашиваете себя, не будет ли первым шагом ко всем этим достижениям простить родителей. Мой ответ: нет, не будет, и это скорее всего возмутит, разозлит, разочарует и смутит многих моих читателей. Почти всех нас научили прямо противоположному: что для того, чтобы выздороветь, первым делом нам необходимо простить. Но на самом деле вовсе не обязательно прощать ваших родителей для того, чтобы вы могли чувствовать себя лучше и менять вашу жизнь!

Конечно, я отдаю себе отчёт, что в этом есть прямой вызов некоторым из наших основных религиозных, духовных, философских и психологических принципов. Согласно иудеохристианской этике «человеку свойственно ошибаться, а богу – прощать». Также мне прекрасно известно, что многие эксперты и специалисты, работающие в сфере помощи ближнему, искренне верят в то, что прощение – это не только первый шаг, но и часто – то единственное, что может обеспечить нам внутреннее умиротворение. Я совершенно с этим не согласна.

В начале моей профессиональной карьеры я тоже верила в том, что прощать тех, кто причинил нам вред, и тем более – наших родителей, было важнейшей частью выздоровительного процесса. Я часто воодушевляла моих клиентов, многие из которых подверглись в детстве тягчайшему абьюзу, на то, чтобы они простили своих жестоких и агрессивных родителей. Кроме того, многие клиенты торжественно заявляли в начале терапии, что они уже простили родителей, но потом я убедилась, что чаще всего они совсем не чувствовали себя лучше оттого, что простили. Они продолжали чувствовать себя очень плохо. У них сохранялись все их симптомы. Прощение не вызвало в их самочувствии никаких важных и длительных перемен. Если говорить правду, многие чувствовали себя ещё более неадекватными и говорили мне такие вещи, как: «Может, я недостаточно прощаю?», «Мой исповедник говорит, что моё прощение неискренне», «Могу я хоть что-то сделать, как следует?».

Мне пришлось долго и упорно раздумывать над темой прощения, и я начала спрашивать себя, возможно ли, чтобы прощение не только не способствовало, но и препятствовало бы выздоровлению.

Так я пришла к выводу, что у прощения было две стороны: во-первых, отказ от необходимости мстить, во-вторых, снятие ответственности с виновного в причинении вреда. Мне было нетрудно принять идею о необходимости отказа от мести. Месть – нормальная, но негативная мотивация. Человек застревает в обсессивных фантазиях о том, как лучше ответить ударом на удар; чувствует себя очень фрустрированным и несчастным: месть идёт вразрез с нашей необходимостью в эмоциональном равновесии. Какой бы сладком не показалась нам месть в определённый момент, она продолжает намешивать эмоциональный хаос в отношениях жертвы детского абьюза и родителей-абьюзеров, заставляя растрачивать драгоценное время и ресурс. Отказаться от мести – это трудный шаг, но, очевидно, что он работает на выздоровление.

Однако, второй момент в теме прощения мне не казался таким очевидным. Мне казалось, что есть какая-то ошибка в том, чтобы отпускать чужие грехи без того, чтобы поднимать вопрос об ответственности, особенно если речь идёт о жестоком обращении с детьми. Ради чего или кого кто-то должен «прощать» своего отца, который наводил на него ужас и избивал его, превратив таким образом его детство в ад? Каким образом можно «не придавать значение» тому, что в детстве некто день за днём возвращался в тёмную пустую квартиру и бывал вынужден заниматься матерью-алкоголичкой? И действительно ли должна женщина простить отца, который насиловал её, когда ей было шесть лет?

Чем больше я думала, тем больше я понимала, что отпущение грехов в прощении было ничем иным, чем ещё одной формой отрицания: «Если я прощу тебя, мы оба сможем притворяться, что произошедшее не было таким уж страшным». Так я поняла, что именно этот аспект прощения и не позволял людям устроить наконец-то свои жизни.

Дата добавления: 2015-08-13