Тирания манипулятора

Есть ещё одна могущественная форма контроля, не такая открытая, как прямой контроль, но не менее разрушительная – это манипулирование. Манипуляторы добиваются своего, избегая прямых просьб, избегая риска быть отвергнутыми за открытое выражение своих желаний.

В разной степени мы все прибегаем к манипуляциям в отношениях с другими людьми. Не все так уверены в себе, чтобы прямо попросить желаемое. Мы не просим налить нам ещё вина, но спрашиваем, откупорена ли бутылка. Мы не говорим гостям прямо, что они засиделись, мы зеваем. Мы не просим номер телефона у понравившегося нам незнакомого человека, мы заводим случайный разговор. Дети и родители применяют во взаимоотношениях манипуляции. Супруги, друзья и родственники тоже манипулируют друг другом, а продавцы зарабатывают на жизнь манипулированием клиентов. Манипулирование само по себе безразлично, его можно назвать инструментом человеческой коммуникации.

Но когда манипулирование становится орудием постоянного контроля за поведением других, оно может быть очень разрушительным, особенно в отношениях родитель–ребёнок. Родители-манипуляторы настолько искусны в сокрытии истинных мотивов своего поведения, что их дети живут в атмосфере постоянной запутанности. Они знают, что их обманули, но не понимают, как.

«Почему она всё время лезет со своей помощью?»

Одним из самых распространённых типов манипуляторов является «услужливый». Вместо того, чтобы оставить ситуацию как есть, «услужливый» родитель манипулирует таким образом, чтобы стать «незаменимым» в жизни своего взрослого ребёнка. Этот тип манипулирования подаётся под видом бескорыстной помощи, которую, однако, «услужливый» и не думает на самом деле оказывать.

Ли, жизнерадостная веснушчатая теннисистка, тридцать два года, успешно работает трениром по теннису в спортивном клубе. Несмотря на насыщенную светскую жизнь, профессиональные успехи и постоянную хорошую работу, у неё начались депрессивные эпизоды, которые стали учащаться. Первая же наша с ней сессия была целиком посвящена её матери: «Мне пришлось много потрудиться, чтобы добиться того, чего я добилась, но моя мать держит меня за дурочку. Она всю жизнь посвятила мне, а после смерти отца положение ухудшилось. Она не оставляет меня в покое; постоянно носит мне еду, потому что считает, что я плохо питаюсь. Иногда я прихожу домой и вижу, что она пришла «помочь» мне убраться. Она на свой лад развешивает мою одежду и расставляет мою мебель!»

Я спросила Ли, не говорила ли она матери, чтобы та перестала всё это проделывать.

«Я постоянно ей это говорю, но она начинает рыдать и говорить, что плохого в том, чтобы мать заботилась о любимой дочери. Месяц назад меня пригласили играть на турнире в Сан-Франциско. Моя мать начала ныть, что это очень далеко, что я не могу быть за рулём столько времени, и напросилась поехать со мной. Я сказала ей, что не надо со мной ехать, тогда она устроила сцену, как будто я лишила её бесплатного отпуска, пришлось уступить. Я хотела побыть одной эти дни, но я что я могла ей сказать?»

Во время терапии Ли начала постепенно понимать, до какой степени её матери удалось расшатать её уверенность в себе. Каждый раз, когда Ли пыталась выразить свой протест, её наполняло чувство вины, ведь её мать была такой нежной и заботливой... Ли злилась на неё всё больше, но так как она не могла выразить свои истинные чувства и была вынуждена подавлять их, они начали канализоваться в депрессию. Этим цикл замкнулся, так как мать Ли никогда не упускала случая сказать: «Какая ты сегодня сникшая! Я приготовлю тебе что-нибудь внусненькое, чтобы поднять настроение».

В тех редких случаях, когда дочь собиралась с духом и говорила матери о том, как на самом деле она себя чувствовала, мать моментально превращалась в слезливую мученицу. Каждый раз Ли чувствовала себя виноватой и пыталась извиниться, но мать прерывала её: «Не беспокойся обо мне, ничего мне не сделается».

Ли согласилась со мной, когда я предположила, что она чувствовала себя лучше, если бы её мать прямо говорила ей о своих желаниях: «Это так. Если бы она сказала, что она одинока, что скучает по мне и что хочет, чтобы я проводила больше времени с ней, я по крайней мере знала бы, в чём проблема, у меня был бы выбор, как поступить. А так получается, что она полностью завладела моей жизнью».

Когда Ли говорит о том, что у неё нет выбора, она выражает общую жалобу взрослых детей родителей-манипуляторов. Манипулирование загоняет людей в угол: чтобы защитить себя, они вынуждены «причинить боль» тем, кто «так хорошо к ним относится». Большинство людей предпочитает уступить.

Дата добавления: 2015-08-13