Змеи тоже люди.

http://ficbook.net/readfic/69196

Автор: NEZUMIkun (http://ficbook.net/authors/NEZUMIkun)
Фэндом: Ориджиналы
Персонажи: наг\наг
Рейтинг: NC-17
Жанры: Слэш (яой), Романтика, Юмор, Флафф, Фэнтези, PWP, POV, Мифические существа

Размер: Мини, 10 страниц
Кол-во частей: 1
Статус: закончен

Описание:
Война – войной, а возлюбленного – хватай, пока не уполз!

Посвящение:
Всем читателям...

Публикация на других ресурсах:
Нельзя!

Примечания автора:
Небольшой подарок! Хвастаюсь.
Работа победила в конкурсе! Жду коментов, хотя бы из одного слова.

Ёёёёёё! Как болит все… и хвоста почти не чувствую. Хорошо мне когтями заехали. Кольчугу, правда, не пробило, да и пояс железными нашлёпками спас, защитив самое дорогое и ценное для каждого мужчины… эээ… ладно, неважно.

Меч сломался. Жалко! Мангусты проклятые!! Чтоб им все зубы обломало!! Тёмное отродье! Расплодилось тварей немерено!! Раньше в приграничье такого нашествия не наблюдалось, а тут как прорвало. И в мою смену… Ребят моих пожевали, ладно не до смерти… подрали только. Но мы им тоже вломили! Мало не покажется! Башка звенит. Кровь все идёт из раны на боку. Что-то шатает меня… Какое небо голубое… И трава, темно-зелёная, как мой заместитель.

– Капитан!! – Вот он как раз орёт и шустро так ко мне ползёт. Чтоб мне рога обломало! Я уже стихами думать начал. Перед глазами красная пелена, устал я что-то…

– Капитан! Капитан, вам плохо?! – Изи склоняется надо мной, в его зелёных глазах беспокойство пополам со страхом, толстенная изумрудная косища падает мне на грудь, руки с острыми коготками трясут за плечи.

– Нет, Изссссс, мне хорошооооо... – А самого уже тошнит от боли. – Кончай трясти, я блевану сссчассс. Доложи обстановку.

– Манги отброшены обратно в тёмный лес. У нас трое тяжело раненных. Серебряный глаза лишился, Красному чешую на хвосте порвали сильно и руку перекусили, но жить будет. Чернышу бок распороли, кольчуга не выдержала, а ещё по лицу когтями получил, вся щека располосована. Остальные отделались царапинами. Командир, вы плохо выглядите. Вам к лекарю надо.

Надо, Изи, надо. Только тот недоучка, что у нас в лагере копошится, у меня доверия не вызывает. А новый уже два месяца к нам добирается. Все не доползёт никак в нашу глушь на границе.

– Помоги подняться. – Из тянет меня к себе, опираюсь на его плечо. Так и ползём рядом. Мне становится все хуже. – Возвращаемся. Ребят сразу к недоучке.

Я всё-таки теряю сознание, очухиваюсь, повиснув на плечах у заместителя и присоединившегося к нам Синего. Они тащат мою тушу за ворота крепости в больничное крыло. Вокруг суетятся другие наги, все обеспокоены, столь масштабных нападений давно не было. Меня сгружают у стены на мягкие шкуры, я тяжело откидываюсь, свернув тело кольцами, стараясь не задевать повреждённые участки чешуи.

Сквозь туман наблюдаю, как над моими ребятами колдует незнакомый бежевый наг с коричневыми пятнами. Молоденький совсем, даже рожек нету. И одет странно: тело закутано в голубую тунику под цвет волос, застёгнутую до самого горла. Наши так не носят. Или доспехи, или пояса широкие, прикрывающие паховые пластины, или повязку набедренную – и все. Ну, и украшения, само собой. Это мы любим. Браслеты всякие, ожерелья, цепочки, серьги. Жарко же. И окрас странный, чешуйки светлые, передвигающие мышцы вообще белые, а волосы голубые – в хвост забраны. И коготки тоже бирюзой отливают. Побрякушек совсем нет. Необычный. И суетится над парнями бойко, тот недоучка только успевает ему травы подавать да бинты. Вон и Серебряного моего перевязали. Досталось ему сильно.

Приступ боли заставил меня зажмуриться и сжать зубы. Ничего, я подожду своей очереди. И не заметил, как потерял сознание.

***

Самуши

Дурдом! Не успел приехать на новое место работы, а тут раненых полно. Много подранных и покалеченных. Оказывается перед самым моим приездом у них тут стычка с мангами была. Вот и приступил сразу к исполнению своих прямых обязанностей. Закончил с троими, думал – всё, а меня робко так за рукав дёргает зелёный парнишка.

– Господин лекарь, ещё капитан остался.

– Зови меня Самуши. – Оглядываюсь в удивлении, рядом никого из раненых больше не наблюдается. – Где он?

Зелёный тянет меня в дальний угол к шкурам, где свернувшись кольцами, устало лежит черно-красный наг. Подползаю быстро, трогаю прохладный лоб. Плохо, он без сознания. Стаскиваю с него кольчугу и ножны. Мне помогает изумрудный паренёк. Залечиваю глубокие порезы на мускулистом торсе, синяки исчезают под волнами лечебной магии. Смуглая кожа под моими пальцами становится теплее. Черные ресницы дрогнули, упрямые губы сжались плотнее. Обсидиановая коса растрепалась. Непокорные волосы уже не удерживает золотая заколка.

Я невольно залюбовался мужественным лицом и абрисом мышц на тренированном торсе. Красивый. И окрас чёрный с красным ромбовидным рисунком, передвигающие мышцы отливают золотом, как и рожки на голове. Старше меня, явно. Мне ещё и двухсот нет, а ему, наверное, за четыреста, судя по длине рогов. Заканчиваю лечение, наношу клей на места содранной чешуи. Тело под моими руками дёрнулось, глаза открылись, на меня уставились черные омуты. Ух, ты! Аж дух перехватило! И зрачков вертикальных почти не рассмотреть за чёрной бездной.

– Не шевелитесь, я заклеиваю повреждения. – Меня с интересом рассматривают. – Чешуя отрастёт за неделю, а пока надо наносить этот раствор каждый день, чтобы всякая зараза не попала.

– Вы наш новый лекарь? – Он удивлённо проводит по торсу, проверяя свои синяки. У него красивый глубокий голос.

– Да. Самуши. – Слегка кланяюсь.

– Шарисс. – Он кивает в ответ. – Эээ, долго я валялся?

Улыбаюсь ему. Его губы дрогнули в ответ, а чёрные глаза оживились.

– Нет, ваших людей уже залатали, капитан. Рекомендую воздержаться от физических нагрузок дней пять.

– Ничего не могу обещать. – Он всё-таки улыбнулся и развёл руки, сверкнули клыки. – Работа у нас непредсказуемая.

– Понимаю, но всё равно жду всех раненых завтра на осмотр. Вас тоже, капитан.

Он скривился недовольно, но кивнул.

– Ладно. Ну, я пополз, мне ещё начальству отчитываться.

***

Шарисс

Самуши, Самуши, Самуши. Глаза голубые, как безоблачное небо, и нежный бархат голоса, заставляющий моё тело трепетать. Руки нежные и заботливые, мне так не хотелось уползать из лазарета, хотелось неотрывно смотреть на светленького нага. Я думал о нем, докладывая начальству о вылазке, и потом, когда у себя свернулся на меховых шкурах, готовясь ко сну. Ладно, надо перестать страдать ерундой. Он, наверное, и не вспомнит меня…

На следующий день я выгнал своих молодцов на тренировочную площадку, чтоб отрабатывали удары хвостом. Вялая цепочка подчинённых навевала тоску, здесь были все, кто мог ползать. Регенерация у нас хорошая, в лазарете только двое остались. Я наблюдал за удручающим зрелищем, скрестив руки на груди.

– Шевелитесь, дождевые черви!! Что вы как пыльным мешком ударенные!! Где энтузиазм? А? Где, я вас спрашиваю? – орал я, качаясь из стороны в сторону.

– Командир! Может, вы нам пример подадите? – вякнул ехидно Синий, сверкая маленькими рожками в короткой шевелюре. Он чрезвычайно ими гордился и даже волосы обрезал, чтобы их лучше видно было. Позёр.

– Может и подам, – ответил я, переползая к ним ближе. – Все за мной! Десять кругов! Не отставать! – Я рванул вперёд, ребята следом.

Мы размялись, разгоняя кровь. Отработали хвостовые удары. Потом я поставил подчинённых в спарринг и они уже молотили друг друга, ставя синяки. Когтями и зубами пользоваться запретил. Эх, молодёжь, учить вас ещё и учить. Потом мы все плотно перекусили, завалились отдыхать под деревом, а затем я снова погнал их на тренировки, где нас и застукал Самуши. Зашипел недовольно, даже кончик раздвоенного языка показался между розовых губ. Подполз ко мне, широкие рукава туники разлетелись вслед за его руками.

– Капитан! Я же просил никаких нагрузок! – И руки в бока упёр. Ему бы пару красивых бирюзовых браслетов на запястья и серьги из синего хрусталя, под цвет глаз, и снять этот балахон. Мда… Хвостом недовольно бьёт в возмущении, тело кольцами так и вьётся. Звук чешуек, трущихся друг о друга, заставляет гореть моё тело. А пятнышки… такие сексуальные…

– Это разве нагрузки, Самуши. Так, разогрев, ничего серьёзного.

– Ага, а клей содранный с ваших болячек, тоже ничего серьёзного? Заболеете снова, мне вас лечить! Чешуя не так вырастет, придётся срезать, вам это надо?

И правда, от ползания кое-где плёнка содралась и висела лохмотьями. Не заметил. Нехорошо получилось и саднит. Я встретился растерянным взглядом с лекарем. Он зарычал угрожающе.

– Живо за мной! И только попробуйте отказаться! В лазарет положу! На неделю! – Он развернулся и гневно пополз вперёд, хвостом помахивая – тем, который на голове. А мне нестерпимо захотелось провести по шёлковым прядям ладонью. Надо же, темпераментный какой.

В результате меня снова облили клеем от пояса до кончика хвоста, отчитывали за мою беспечность и ворчали на моё глупое поведение. Я слушал, молчал и ухмылялся, как кретин. Было так приятно ощущать его ладони на чешуе, пряди его волос мазками задевали голые плечи. Одет-то я был только в украшения, набедренную повязку и длинные перчатки без пальцев, закрывающие руки почти полностью.

От его близости сводило зубы, чтобы не пугать его желанием в моих глазах, я смотрел в пол. А вечером, когда все уже спали, я нарвал синих полевых цветов целую охапку и положил в его комнате на низкий столик, пробравшись через окно.

***

Самуши

Мне уже неделю приносит цветы тайный поклонник. Это приятно и неожиданно. Я хотел бы знать кто это, но он ни разу не дал себя заметить. А ещё черноволосый капитан украл моё сердце. Впервые в жизни я беспокоюсь о ком-то.

Я вообще в любовных делах профан, раньше времени не было, учёба отнимала все силы, да и не хотелось ни с кем быть. Одному проще. А тут от одного взгляда в жар бросает. Он же красивый такой и сильный, а как улыбнётся, у меня сердца в хвост мигрируют. И страшно становится… Мне бы поговорить с ним, познакомиться поближе… Но я не знаю как… смущаюсь жутко. Сегодня Шарисс появится в последний раз, будем снимать клей и проверять, как чешуйки выросли. Вот он ползёт, улыбается мне открыто, а я краснею, как всегда.

– Здравствуй, Самуши.

– Здравствуйте, Шарисс.

– Что ты меня все на «вы» называешь? Вроде я ещё не такой старый? – Смеётся и подползает совсем близко, в глаза заглядывает, и я теряюсь.

– Ну… просто так положено, вроде… – мямлю я, смотря на красивые губы. Сглатываю. – Давайте проверим ваши раны, – говорю, а голос хриплым выходит.

Он разворачивает кольца и вытягивается на всю длину тела, сверкая во всей красе, я осторожно снимаю теперь уже ненужную плёнку. Новые чешуйки растут прекрасно и равномерно. Он здоров. Меня посещает невольная горечь, теперь он не будет приходить ко мне каждый день.

– Всё в порядке, больше вы в моих услугах не нуждаетесь. – Не могу скрыть печаль в голосе, отворачиваюсь, чтобы он не заметил моего смятения.

Сильные руки обнимают сзади осторожно, чувствую дыхание на шее, мои сердца почти останавливаются.

– Самуши, тебе понравились цветы?

Выдыхаю в удивлении и поворачиваюсь, чтобы видеть его глаза.

– Так это ты был?! – Получается обвиняюще.

Меня погладили по щеке осторожно, обрисовали пальцем контур волос и усмехнулись.

– Ну, наконец, нормально назвал. Да, это я. Так понравились?

– Очень, – шепчу прямо в соблазнительные губы, а мозги плавно растворяются в неизвестном направлении. Ох, и пропал я, теперь окончательно…

– Я рад. – Шёпот в ответ, и настойчивые губы накрывают мои в нежном поцелуе.

Я не думал, что может быть так восхитительно! Нежность и ласка плавят моё тело в горниле желания. Настойчивый язык ловит мой, поглаживая, даря наслаждение. И вот поцелуй уже глубокий, страстный, умопомрачительный. Только бы не пораниться о клыки, изласкать пряные губы. Мы лижемся в упоении, постанывая, зарываясь друг другу в волосы. Обнимаю широкие плечи, ладони Шарисса гладят бока, спину, шею. Даже сквозь ткань обжигают. Чувствую стальные мышцы под пальцами. Сильный, красивый. Выпивает меня, словно нектар, и нет сил оторваться и прервать сумасшествие, нет сил протестовать, ведь это так приятно. Я растворяюсь в ласке, беспомощно постанывая от захлестнувших ощущений, перевивая своё тело с его, сердца бешено бьются, кровь стучит в голове. Мы с ума сошли! Но под ладонью я чувствую такую же страсть, прибоем накатывающую сквозь кожу, такую же, как мою…

– Шарисссс… – тяну беспомощно, повисая на шее. Мне не дают позорно свалиться, обнимая за талию. Он легко касается губами щёк, лба, целует нос и подбородок мимолётными мазками.

– Самушшшшиииии, пятнистый мой, ласковый… Ты как будто лет сто не целовался, – шепчет он мне в шею.

Я краснею, опуская глаза. Ну, не признаваться же, что в своём возрасте ещё не познал радости плотских утех. Стоим, прижавшись. Как хорошо. Пульс успокаивается. Шарисс отстраняется первым, проводит по волосам, касается уха и улыбается.

– У меня для тебя подарок, – говорит и достаёт из пояса квадратный футляр.

Открыв коробочку, я ахаю в изумлении. Там серьги из синего хрусталя в виде трёх слезинок. Блестят на солнце, падающем из окна.

– Как раз для тебя, синеглазый. – В его глазах смешинки и восхищение. Никто никогда не смотрел на меня так. Смущаюсь жутко и бормочу:

– У меня уши не проколоты…

– Не проблема, если доверишься мне. Иглы есть? – Киваю. Через пятнадцать минут синие слёзы призывно качаются в моих ушах. А я понимаю, что только что принял приглашение на ухаживание.

– Ты очень красивый. — Капитан пожирает меня взглядом. – Придётся отгонять от тебя толпы поклонников!

– Да ладно, обычный я. А поклонники пусть идут Тёмным лесом, мне ты нравишься, – бурчу и утыкаюсь ему в грудь, прямо в золотые подвески.

– Ловлю на слове. Тогда приглашаю тебя на свидание. Завтра в полдень. Приползу за тобой, и отправимся гулять. Только ты и я. Что скажешь?

– Согласен.

***

Шарисс

Я это сделал! Поговорил с ним, наконец! Какой он ласковый и неопытный. Смущается всё время. Синеглазка. А кожа бархатная и чувствительная. Только осторожно с ним надо, нежно. А волосы просто чистый шёлк. Сердца всё ещё учащённо бьются. У меня было достаточно любовников, но только с Самуши чувствую себя так легко и открыто. Даже мандраж был, вдруг у него ухажёров полно, а я ему не нужен совсем.

Поцелуй слаааадкий, чуть все мозги в хвост не упали от дрожи его тела, сплетённого с моим. Он так искренне на все реагирует, надо будет спросить, сколько ему лет. Расстаться с ним было мучительно, спасало только предвкушение завтрашнего дня.

Ровно в полдень я встретил Самуши около лазарета, на нем была белая туника с коротким рукавом, небольшая сумка на плече и пара кинжалов на поясе. Он несмело мне улыбнулся и помахал.

Я взял его за руку, и мы поползли за крепостные ворота в небольшую рощицу неподалёку. Там было маленькое озерцо, окружённое нагретыми на солнце камнями. Изумрудная трава мягко пружинила под телом, а по берегам водоёма росли те самые синие цветы, которые я таскал для него. Синеглазке здесь понравилось.

Мы бросили на траву кусок ткани, разложили еду и перекусили, переговариваясь. С ним было интересно, легко и весело. Он смущался поначалу, но потом осмелел, общая атмосфера расслабляла. Солнце жарило нещадно, мне хотелось в воду. Скинул с себя пояс и ножны с мечом, стянул перчатки и бухнулся в озеро, обрызгав Самуши.

– Давай ко мне! Вода изумительная! – соблазнял я, плавая кругами. – Здесь неглубоко.

– Я плохо плаваю, – отнекивался он, а глаза все равно блестят.

– Наг не может плохо плавать, это природное. Утонуть все равно не дам. Ну, иди сюда! – Я обрызгал его и, хохоча, ушёл под воду, рассматривая дно в мелкой гальке. Шустрые рыбки шарахались от меня в разные стороны.

Когда вынырнул, то замер, боясь шевелиться. Он расстёгивал тунику, обнажая бледную кожу, ткань соскользнула с плеч, и я судорожно сглотнул. Красивый. Розовые кружки сосков манили облизать их, впалый живот плавно переходил в бежевые чешуйки паховых пластин. Весь изящный и стройный, пресс угадывается, но никаких выпирающих мышц, как у меня. Да ему и не нужно. Щёки горят румянцем, стыдливый какой.

– Иди ко мне, – пропел я, протягивая руку навстречу.

Самуши плавно вполз в воду, опираясь на меня, наши тела сплелись под водой. Мы ныряли и плавали, плескаясь, как дети. Было весело и возбуждающе вот так касаться, ласкать мимолётно, переплетать хвосты. Вода парным молоком нежила кожу, поцелуи пьянили лучше вина, а горячее солнце толкало на безрассудство.

Мы выползли на берег, тяжело дыша, легли на зелёную траву рядом, я целовал сочные губы, перебирал мокрые голубые волосы и осторожно прикусывал остроконечное алеющее ушко, душа в себе порыв немедленно наброситься с более откровенными ласками.

– Самуши, а сколько тебе лет?

– Сто шестьдесят два, – смущённо шепчет, пряча глаза. Молодой совсем, только выучился – и сразу служить. Совершеннолетие у нас в сто пятьдесят, и все же непонятна его бурная реакция на ласки. Безумная догадка вкрадывается в мозг. Я приподнимаю его лицо за подбородок и смотрю в глаза.

– У тебя любовники были?

Покраснел, качает головой. Я фигею все больше, а сердца радостно ёкают.

– А любовницы?

Снова отрицательный ответ, даже глаза зажмуривает и прячет лицо у меня на груди. А мне страшно становится, это же такая ответственность, не навредить ненароком.

– А почему?

– Ммм… да я не интересен был никому, да и сам не горел желанием знакомиться.

Вот ведь чудо в пятнышках, такой красивый, умный, талантливый и никому до сих пор не был нужен. Но я уж своего шанса не упущу.

– Со мной хочешь попробовать?

– Хочу. – Уверенный выдох. – Только я совсем ничего не умею.

– А не надо уметь, нужно просто чувствовать. – И я вовлёк его в жадный поцелуй, тесно притискивая к себе и лаская плечи руками.

Он приник, отвечая, сердца под ладонью бились пойманными птичками, а я целовал и облизывал гладкую кожу шеи, ключицы под моими губами расцвели засосами. Язык добрался до чувствительных сосков, и томный стон сорвался с губ моего возлюбленного Самуши. Какой же ты сладкий, змеёныш мой, искренний и податливый. Как чутко реагируешь на прикосновения моих ладоней и выгибаешься в неге, когда пальцы гладят гладкий живот.

Я оплёл его тело своим, фиксируя и чуть ёрзая, лаская чешуёй и заставляя его хвост нервно метаться по земле. Он обнимал меня за плечи и постанывал, и ластился диким зверьком, почуявшим ласку. Я облизал каждый сантиметр его кожи, спустился к пупку, оставляя влажную дорожку, приласкал мелкие чешуйки в паху и лизнул щель между паховых пластин. Он застонал призывно, но дёрнулся в сторону в панике. Синие глаза распахнулись в изумлении, а юркий язычок облизал припухшие губы. Я подтянулся вверх, чтобы не разрывать зрительного контакта, поцеловал быстро и стал гладить его паховые пластины ладонью, предварительно втянув когти на пальцах.

– Шарисс? – немного испуганно протянул он, ведь я прикасался к самому уязвимому.

– Всё хорошо, не бойся, так надо. Отпусти себя, расслабься, доверься мне, Синеглазка. – Я говорил и целовал своё бежевое чудо в пятнышках. Через некоторое время интимная щель раздвинулась, и показался его член весь в смазке. Я осторожно поглаживал его плоть, она полностью выскользнула наружу, становясь упругой в моей ладони.

Самуши стонал и толкался мне в руку, наши тела, свитые вместе, тёрлись чешуйками, посылая огонь по телу. Как хооороошооо! Я приласкал большим пальцем упругую головку, поймал протяжный стон губами. Он задрожал сильнее, обвился туже, а его хвост вытанцовывал безумную песню страсти на траве.

– Хороший мой… ласковый… – шептал я в любовном угаре и точно знал, что не отпущу теперь его никуда. Мой член уже изнывал внутри, и я выпустил его медленно, и потёрся им о живот Синеглазки. Мы лежали на боку, целуясь до звёзд перед глазами, я дрочил ему неторопливо, он стонал и смотрел на меня пьяными глазами, вертикальные зрачки расширились, закрыли почти всю радужку. – Приласкай меня тоже, мой хороший… пожалуйста… – срываясь на шёпот, просил я.

И он медленно опустил руку к моему животу и неуверенно провёл ладонью по члену.

– Дааааа, вот так! Не бойся, больно не сделаешь, только когти убери, там всё нежное…

Самуши стал копировать мои движения, сжимая мою плоть в ладони и неторопливо двигая вверх-вниз. Мы уже кусались, раня губы о клыки, и вкус крови прибавлял остроты всему, что мы вытворяли. Мы не расцепляли взгляда, упиваясь эмоциями, плескавшимися в зеркалах наших душ. Волосы разметались по плечам, щёки цвели летними маками, на ресницах замерли слёзы, сверкая бриллиантами на солнце, дыхания не хватало… и жалобные стоны оглашали поляну вперемешку с влажными звуками поцелуев.

Я чувствовал, что мой любовник на грани, член в руке напрягся и пульсировал, из щели текла смазка, наполняя воздух сладковато-кислым ароматом секса. У меня у самого перед глазами плыли разноцветные круги от удовольствия, а плоть, находясь в нежных пальцах, изнывала в сладкой агонии.

– Давай, отпусти себя… ласковый мой, – выстанываю я. – Я сразу за тобой. – Сжимаю ладонь сильнее, два тягуче-плавных движения венчают протяжный крик Самуши. В нём всё: и восторг, и удивление, и пьяная нега, и благодарность. Молочные капли причудливым украшением на животе, его тело содрогнулось конвульсивно, сжимая меня кольцами, и я кончил только от этого отголоска оргазма, с тихим стоном.

Дыхание прерывистое, и голова кружится, лежу на траве, счастливо улыбаясь, размазывая сперму по животу. Синеглазка сопит в плечо, гладит по груди, мы приходим в себя, и наши тела уже прячут средоточие мужского естества внутри, смыкая пластины. Мы все в смазке, с шальными улыбками.

– А это всегда так? И с другими? – шёпотом вопрошает моё чудо, а у меня от гнева клыки в боевом оскале обнажаются. С какими другими?! Мой!

– Только попробуй с другими! Прибью! – шиплю я, повалив его на спину и нависая сверху. Потом не даю опомниться и целую взасос до тех пор, пока губы не начинают болеть. – Может быть ещё острее по ощущениям, только ты неопытный ещё, со временем научу.

– Шарисссссс… да я и не собирался ни с кем…

– Смотри мне. – Прибавляю угрозы в голосе, обнимаю крепко. – Я тебя никому не отдам.

– Не отдавай, – соглашается, а у меня сердца трепещут, и бабочки в животе порхают от сладостного томления. Не отпущу!

***

Самуши

Тот день у озера был откровением для меня. Я буквально утонул в новых ощущениях и чувствах, и это все подарил мне капитан. Он такой страстный, но нежный. Целуется, как будто душу из меня выпить хочет! Дарит мне подарки – то браслеты, то цепочки с кулонами. Приползает в любую свободную минуту, просто поговорить. Я ношу его украшения, за мной ещё никогда не ухаживали. Смущаюсь до сих пор, когда он проявляет нежность при остальных нагах. А те и рады представлению. Улюлюкают и смеются, беззлобно, правда. Мы два влюблённых змея, и наслаждаемся этим.

Я подарил ему заколку для волос – золотую, в виде ящерицы, он позволил мне расчесать себе волосы, заплести в косу и надеть её своими руками. Жест большого доверия и уважения – подпустить к себе за спину другого нага, не каждый может.

Стычки на границе учащаются, говорят, это из-за отсутствия нашего лорда. Его уже больше года нет в родовых землях. Но мы ждём и надеемся. Он наш господин и не бросит на произвол судьбы. Работы у меня хватает, полно укушенных, ушибленных и отравившихся, причём собственным ядом. Как так можно? Не понимаю.

Мне нравится здесь, точнее мне нравится быть рядом с Шариссом, с ним хоть на край света. Только вот мне приказ пришёл из столицы от моего учителя, вызывает к себе, как самого толкового помощника. И отказаться нельзя, обижу, он мне помогал всегда. Сижу у себя в комнате, свившись в кольца на шкурах, и шмыгаю носом. Как капитану говорить, не знаю. Вдруг стук в дверь. Быстро прячу письмо.

– Войдите.

В дверь вползает мой любовник – и сразу ко мне, в лицо вглядывается подозрительно.

– Ты что, ревел? И не ври! Я же вижу.

Шмыгаю и письмо показываю, он читает, хмурится.

– Значит, в столицу?

– Ага. Не хочу, но придётся.

Откладывает письмо и обнимает, а мне разреветься хочется, но держусь.

– Самуши, я тут кое-что принёс. Не знаю, надо тебе оно или нет, но вот… – И он достаёт из пояса два брачных браслета. Я в ступоре смотрю на серебристые полоски. – Согласишься стать моей официальной парой? – И глаза серьёзные, и губы облизывает раздвоенным языком, нервничает.

– Я же уеду скоро, зачем тебе все это? Браслеты – это обязательства, пока будет любовь, их не снять.

– Ты сначала ответь, а потом решать будем.

Думаю недолго, больше для профилактики. Я и так ответ знаю, я люблю его, этого черно-красного нага, и готов быть с ним до конца своих дней.

– Согласен, – отвечаю и руку протягиваю. Он защёлкивает одну полоску на запястье – ту, что поменьше, а вторую мне отдаёт, проделываю то же самое. Скрепляем сие действо нежным поцелуем.

– У меня тоже новость, меня командируют в столицу, в охрану к Лорду. – И этот клыкастый змей довольно лыбится. А я прибить его готов.

– Ах, ты!! А зачем браслеты? Мы бы и так вместе были!!

– Затем, чтоб всякие столичные хмыри не смели к тебе лапы загребущие тянуть! Ты мой, я – твой, и пусть кто вякнет поперёк, горло перегрызу! Да и пары никогда не делят на службе, всегда навстречу идут. – Сверлит меня бешеными глазами. Дурачок. Мне и так никто не нужен, кроме него.

КОНЕЦ.

Не забудьте оставить свой отзыв: http://ficbook.net/readfic/69196

Дата добавления: 2015-08-13