Генри Ф. Элленбергер. ная нервозность»228

ная нервозность»²²⁸. Дав подробный и объективный пересказ содержания статьи, Груле добавлял, что выводы из него он предоставляет делать самому читателю. «Наверное, приятно иногда бродить, - замечает он в заключение, - непроторенными, фантастически выглядящими тропинками, которые уводят нас далеко прочь от мира - в царство странных грез». Более решительная оппозиция психоанализу исходила от лиц, которые еще недавно воспринимали его с энтузиазмом. Знаменитый журнал Карла Крауса «Fackel», который вел ожесточенную войну с условной сексуальной моралью и прославлял маркиза де Сада и Вейнин-гера, с похвалой отозвался в свое время о «Трех очерках» Фрейда. Теперь же Карл Краус поднимал на смех психоаналитика, пытающегося обнаружить, фантазии мастурбационного характера в гетевском стихотворении «Ученик чародея»²²⁹. Краус отрицал исцеляющую силу психоанализа и сравнивал психоаналитиков с метеорологами, которые возомнили бы, что в их власти не просто предсказывать погоду, но и оказывать на нее влияние.

Между тем полемика в психиатрических кругах продолжалась. 9 ноября 1908 года Карл Абрахам прочитал в Психиатрической Ассоциации Берлина доклад о браках между близкими родственниками с точки зрения невротических последствий²³⁰. По рассказам современников, это заседание превратилось постепенно в почти необузданное собрание, что выразилось, в частности, в неистовых вспышках гнева со стороны Оппенгейма против «подобных чудовищных идей», со стороны Цигена - против «таких фривольных заявлений» докладчика и просто «бессмыслицы», и особенно со стороны Брааца, выкрикивавшего, что «немецкие идеалы находятся под угрозой, и необходимы какие-то решительные меры, чтобы защитить их»²³¹. Тем не менее, согласно официальному стенографическому отчету, встреча была далеко не столь бурной. Оппенгейм, несмотря на неприятие им эдипова комплекса, сказал, что он имел дело со случаями, сходными с теми, о которых сообщал Абрахам, и что он согласен с его интерпретациями. Циген, действительно заявил, что идеи Фрейда - «бессмыслица», однако нашел наблюдения Абрахама интересными и в большинстве случаев верными. Ротман высказал мнение, что браки между состоящими в кровном родстве были широко распространенным явлением среди евреев, поскольку последние жили изолированными общинами. В заключительном слове Абрахам заявил, что он согласен с Оппенгеймом, но не в отношении интерпретации, а в том, что касается признания им самим фактов подобного рода.

-464-

10. Подъём и становление новой динамической психиатрии

1909 год характеризовался продолжающимся усилением повсюду в Европе напряженности. В Турции консервативные элементы организовали мятеж против младотурок в Стамбуле и 31 марта зверски расправились с их лидерами. Однако армейские подразделения, находившиеся под командой младотурок, оказались в состоянии удержать власть и свергнуть Абдул-Хамида II с престола, поставив на его место его брата, Мухамеда V. Новое турецкое правительство было исполнено решимости реорганизовать и модернизировать свою страну. Армия была поставлена под контроль германских военных советников. В стране набирало силу свирепое националистическое движение, следствием чего стала массовая резня армянского населения в Киликии и Константинополе. Новое правительство старалось оживить турецкую литературу и культуру. Широкая мировая общественность была восхищена покорением Северного полюса американцем Пири, исследованиями Шеклтона в зоне Южного полюса и первым перелетом на самолете через Ла-Манш, осуществленным Блерио.

Шестой Международный психологический конгресс проходил в Женеве со 2 по 7 августа под председательством Клапареда²³². Основной темой конгресса было Подсознательное, а основной доклад было предоставлено сделать тому, кто ввел в обращение сам этот термин, т. е. Пьеру Жане. Проблема, занимавшая Жане, заключалась в том, чтобы провести четкое различие между подсознательным, являвшимся для него клиническим понятием, и бессознательным как философской категорией. Первый термин был изобретен, чтобы обобщить, суммировать странные психические особенности, представленные у той или иной определенной личности, страдающей психическими расстройствами в форме невроза или истерии, всегда имеющих специфический, индивидуальный характер. На этом конгрессе отсутствовали психоаналитики, которые могли бы, вероятно, выступить с возражениями Жане и получить от него разъяснения, однако в последующих публикациях они, тем не менее, неверно истолковали его позицию - в том смысле, что он отказался от своих прежних взглядов и отрицает существование бессознательного.

Ввиду непрерывно возрастающего интереса к психотерапии, предпринимались попытки определить и сравнить истинную ценность существующих методов. В Америке вышел коллективный труд, изданный В. Б. Паркером, содержащий в себе работы по философии и истории психотерапии, а также обозрение различных методов: религиозно окрашенной терапии, практикуемой движением Эммануэля, морального

- 465 -

Генри Ф. Элленбергер

лечения Дюбуа, изоляционного метода Дежерена, трудовой терапии, терапии посредством анализа и видоизменения окружающей среды и, наконец, процедуры «творческого утверждения», разработанной Кэботом²³³. Глава о психоанализе была написана Бриллом²³⁴. В заключительной главе Р. К. Кэбот подвергал критике наметившуюся в последнее время моду рассматривать работу Фрейда в качестве наиболее научной части психотерапии; по его мнению, только работа Жане заслуживала подобного отношения к себе, хотя, в принципе, каждый метод мог бы быть полезен²³⁵.

Между тем психоаналитическое движение делало все более заметные успехи. Фрейд и Юнг, вместе с рядом других ученых, получили приглашение принять участие в праздновании двадцатой годовщины основания Кларкского университета в Вустере, штат Массачусетс. Выразительный отчет о посещении Фрейдом и Юнгом Америки был написан Джонсом²³⁶. Отчеты о научных заседаниях можно найти в Трудах университета, а любопытная информация по поводу этих событий в изобилии рассыпана в нью-йоркских и бостонских газетах²³⁷.

В первые дни сентября 1909 года «New-York Times» сообщала читателям, что Кук заявляет, что он первым достиг Северного Полюса, что наследный принц Абиссинии подарил белого слона президенту Рузвельту, что первый национальный авиационный парад был публично проведен в Реймсе во Франции и что пароход «Джордж Вашингтон» прибыл из Бремена 30 августа. Достаточно любопытно, что список почетных пассажиров не включал в себя фамилий Фрейда и Юнга; тем не менее был упомянут психолог Уильям Стерн.

«Boston Evening Transcript» снабжала своих читателей подробной информацией о празднествах и лекциях. В понедельник 6 сентября¹ Уильям Стерн говорил о психологии свидетелей, новой отрасли прикладной психологии, в которой ему принадлежала роль первооткрывателя, а на следующий день он же говорил о проблемах школьной психологии. Среди других выдающихся ученых, выступавших во вторник, 7 сентября, были Франц Боас и Зигмунд Фрейд. «Boston Evening Transcript» сообщала 8 сентября:

Изучавшие книгу д-ра Фрейда о психическом анализе, несомненно, представляли его себе в виде бесстрастной и мрачной личности, но это предубеждение совершенно исчезает, когда сталкиваешься с человеком, слегка согбенным и седым, но с благожелательным лицом, которое, кажется, никогда не сможет стать под влиянием возраста холодным и чопорным, и с увлечением слушаешь его рассказы о своих пациентах. К тому же д-р Фрейд отличается скромностью и воздает должное заслугам д-ра Брейера, своего коллеги, в

-466-

10. Подъём и становление новой динамической психиатрии

гораздо большей степени, чем того заслуживает человек, который просто в течение десяти или чуть более лет не возражал против открытия, совершенного другим. Эта характерная черта д-ра Фрейда проявилась еще раз, когда он -говоря с аудиторией по-немецки, но, в отличие от д-ра Стерна, с продуманной ясностью, - говорил о своей собственной болезни. Д-р Франц Боас,... великодушно уступивший свое место в утренней программе гостям, был в восторге от этой жертвы, и хотя друзья д-ра Боаса утешали себя мыслью, что его выступление заслуживает того, чтобы его подождать, они были рады в первую очередь познакомиться с венцами, которым, по-видимому, справедливо приписывается честь открытия, делающего эпоху.

Кроме того, в этот день были заслушаны стоящие на очень высоком научном уровне доклады по биологии, математике, а итальянский физик Вольтерра сообщил на французском языке о теориях Максвелла и

Лоренца.

В четверг, 9 сентября, широкий спектр научных тем обсуждался в различных секциях. Титченер говорил об экспериментальной психологии, К. Г. Юнг - о Тесте словесных ассоциаций, а Лео Бюргерштейн из Вены («который уже стал любимцем аудиторий Кларка») о совместном обучении лиц разного пола. Адольф Мейер прочел «поразительное эссе» о динамических факторах в dementia ргаесох, лекции же Фрейда нашли восторженных слушателей.

В пятницу, 10 сентября, присутствующих продолжали угощать смесью из лекций на самые разнообразные ученые темы. Фрейд подчеркнул в своей лекции, что его теория является «динамической», в противоположность «эредитарной» (признающей ведущую роль наследственных факторов) теории школы Жане. Юнг надолго заворожил свою аудиторию рассказом о том, с каким успехом он использовал свой Тест словесных ассоциаций при раскрытии преступлений и в обнаружении скрытых причин заболевания. Академическая атмосфера была нарушена в полдень, когда на конференции по вопросам воспитания анархистка Эмма Гольдман, в сопровождении небезызвестного Бена Рейтмана, прервала ход дискуссии.

В субботу 11 сентября, в «Boston Evening Transcript» было опубликовано пространное интервью Адельберта Альбрехта с Зигмундом Фрейдом²³⁸. По словам Альбрехта, Фрейд предсказал, что вызывавшее тогда много толков в Соединенных Штатах движение Эммануэля прекратит свое существование. В качестве пионеров психотерапии Фрейд упомянул Льебо, Бернгейма и Мёбиуса. Он отозвался о гипнозе как о «неудаче и методе, имеющем сомнительную нравственную ценность». Что ка-

-467-

Генри Ф. Элленбергер

сается психоаналитического лечения, то Фрейд сказал: «Я обычно бываю в состоянии применять свой метод только к случаям, являющимся тяжелыми и от которых отказываются другие врачи, считая их безнадежными. Мой метод лучше всего подходит для тяжелых случаев».

В период своего пребывания в университете Кларка Фрейд и Юнг были лично приняты его президентом, Стэнли Холлом. Фрейд заявил в своем вступительном слове, обращенном к президенту, что это его приглашение в Америку было первым официальным признанием его научных усилий, - довольно странно звучащее утверждение, если вспомнить об уже установившемся его признании со стороны Блейлера и сотрудников Бургхольцли.

В это время Юнг как раз отказался от своей должности ассоциированного директора в Бургхольцли. Он целиком отдается теперь частной практике, руководящей работе в только что основанной Международной Психоаналитической Ассоциации и редактированию «Jahrbuch». Создается впечатление, что он полностью соединил свои интересы с судьбой психоаналитического движения.

Психоаналитическая литература количественно возрастала год от года. Фрейд публиковал много статей, среди которых были две из его наиболее известных историй болезни - история Маленького Ганса и история Человека-Крысы. Плодовитыми писателями были и ученики Фрейда, в особенности Штекель, Ранк и Абрахам; было много и других, о которых сегодня, может быть, вспоминают меньше. Более того, не было недостатка в литературе о психоанализе - или в форме беспристрастных обзоров, или в виде полемических сочинений - направленных против психоанализа или берущих его под защиту.

Интересен в этом отношении доклад, прочитанный Фридлендером на Международном Медицинском конгрессе в Будапеште, поскольку он показывает, какие именно возражения вызывал психоанализ:

Во-первых, вместо спокойного доказательства своих положений, как это принято в научных дискуссиях, психоаналитики выступают с догматическими утверждениями, то и дело перемежая их эмоциональными вспышками; психоаналитики не знают себе равных в научном мире по части приравнивания своего лидера, Фрейда, к таким личностям, как Кеплер, Ньютон и Зем-мельвейс, столь же выделяются они и необыкновенной энергичностью нападок на тех, кто не согласен с ними. Во-вторых, вместо доказательства своих утверждений в научной форме психоаналитики довольствуются заявлениями, не поддающимися проверке. Они говорят: «Мы знаем из психоаналитического опыта, что...» - и возлагают бремя доказательств на других. В-третьих, психоаналитики не принимают в свой адрес никакой критики, равно как и

-468-

10. Подъём и становление новой динамической психиатрии

выражения вполне оправданных сомнений, расценивая эти сомнения как «невротическое сопротивление». В качестве примера Фридлендер приводит цитату из Саджера: «Притворная стыдливость врачей при обсуждении ими сексуальных проблем является следствием не столько их нравственных принципов, сколько им самим неведомых психологических предпосылок.... Вместо того, чтобы принять себя в качестве истериков, они предпочитают быть неврастениками. Даже если они - ни то, ни другое, у них (приходится это допустить), возможно, имеется страдающая истерией жена, мать или сестра. Многим совсем не по нутру допустить подобные вещи в отношении своих близких родственников или самих себя, поэтому они предпочитают объявить всю эту теорию в целом несостоятельной и осудить ее априори»²³⁹. Фридлендер соглашался с Ашаффенбургом, что подобная аргументация является неприемлемой для ученых. В-четвертых, психоаналитики не желают замечать того, что было сделано до них или одновременно с ними другими исследователями, тем самым претендуя на роль новаторов. Это как если бы до Фрейда никогда не излечивали больных истерией и не существовало никакой психотерапии. В-пятых, сексуальные теории психоанализа представляются его адептам научным фактом, хотя и недоказанным, вроде того, как это высказано у Вульфе-на: «Все нравственные способности внутри человека, его чувство стыда, его поклонение Богу, его эстетика, его социальные чувства имеют свое начало в подавленной сексуальности». Вульффен напоминает одно место у Вейнинге-ра, когда тот говорит: «Женщина - прирожденная сексуальная преступница; ее сильная сексуальность в случае успешного ее подавления легко приводит к болезням и истерии, а в случае недостаточного подавления - к преступным деяниям; нередко сексуальность приводит ее и к тому, и к другому». В-шестых, Фридлендер протестовал против манеры психоаналитиков адресоваться прямо к широкой непрофессиональной публике, как если бы их теории были уже научно доказанными; поступая таким образом, они добиваются того, что не принимающие их теорий ученые предстают в глазах публики в виде невежд и ретроградов²⁴⁰.

Аргументы Фридлендера получили дополнение со стороны других современных психиатров. Одним из распространенных упреков в адрес психоаналитиков был упрек в отсутствии у них статистики. Другая претензия выражалась в том, что психоаналитические идеи были «остроумными» (geistreich), но не «научными» в строгом смысле этого слова. Третьим было то, что далеко не всегда отличаясь новизной, психоаналитические идеи нередко являлись возвращением к прежним, устаревшим понятиям (это как раз то, что имел в виду Ригер, когда толковал о «старых вдовах психиатрии», то есть о психиатрии в том виде, в каком она существовала до введения современной нозологии; фрейдовскую сексуальную теорию истерии рассматривали как возврат к уже отвергнутой теории). Наконец, имелся еще один аргумент, связанный с

-469-

Дата добавления: 2015-08-10