Две роли Ребенка

С другой стороны, поскольку мы так отчаянно жаждем любви, внимания и одобрения, мы можем легко регрессировать в испуганного и цепляющегося Ребенка, который остается послушным, чтобы не вызвать отчуждения в родителе.
Мы готовы пойти на что угодно, чтобы сохранить гармонию и не вызвать в другом гнева или отвержения. Унизительно, но мы играем эту роль, потому что для нашего Ребенка важнее всего добиться любви. Но стоит нам почувствовать какую-то силу, мы тотчас реагируем и бунтуем. Мы не хотим всегда играть роль послушного и нуждающегося Ребенка, который ради любви идет на компромисс в своем достоинстве и самоуважении. Я наблюдал, как сам играю эти роли, и даже осознавая, часто чувствую себя беспомощным что-то изменить. С одной стороны, мне не нравится быть послушным и нуждающимся, с другой – бунт и реакция не возвращают мне подлинность. Какую бы роль я ни играл, она остается детской.

Как и в случае с ролями Родителей, две роли Ребенка тоже обладают значимыми и естественными качествами. Наша послушная и нуждающаяся сторона также открывает мягкую восприимчивость и уязвимость. Реактивность может открыть нас глубокому бунту, несущему жизнь и здоровье. Он символизирует независимость духа, не хочет принимать на веру ничего, кроме прямого опыта, и выражает ту часть нас, которая готова рискнуть всем ради истины.
В наших отношениях, особенно в любовных, мы курсируем между ролями, часто без малейшей осознанности происходящего. Это наши «нормальные» невротические отношения. Вот пример: двое моих друзей были вместе пять лет. Он богат; он теплый человек и отличный опекун. Она – привлекательная, молодая, финансово уязвимая, боящаяся столкнуться лицом к лицу с миром. Она играет хорошего ребенка, а он играет любящего родителя (и то, и другое, конечно, с условиями). На некоторое время потребности их обоих удовлетворены. Она также играет заботливого родителя для его ребенка, и это поддерживает жизнь в равновесии. Но затем она пресыщается, и ей надоедает. Ее потребности в заботе удовлетворены, но остались неудовлетворенными потребности в независимости и свободе. (Как и его, но он опасается поставить под угрозу статус кво.) Поэтому она превращается в бунтующего ребенка и начинает встречаться с другими мужчинами. Он реагирует, превращаясь в отвергающего родителя, и отсекает потоки любви и денег. Она пугается и возвращается в состояние хорошего ребенка. Как только он чувствует, что она вернулась, он заболевает. Тогда она превращается в хорошую мать, пока не устает от этого и не становится отвергающей матерью. И это продолжается.
В большинстве моих отношений я играл роль родителя, тогда как мои партнеры классифицировались как дети. По крайней мере, так казалось на поверхности. В качестве опекуна я попадал в знакомое состояние – быть хорошим родителем. Я путал любовь и попытки дать любимой женщине все, что она хотела или в чем нуждалась. Но я отрицал собственные потребности и вскоре накапливал обиды. Тогда я интенсивно реагировал и становился отвергающим и критичным. Лишь недавно я начал осознавать, каким контролирующим был мой Заботливый Родитель. Роли Ребенка были во мне всегда, но оставались скрытыми. Глубоко внутри я боялся исследовать свою свободу из страха перед наказанием. Либо я был хорошим ребенком и делал то, что хотел родитель, либо реагировал, и бунтовал, создавая пространство, чтобы делать, что хочу я. Но, поскольку я всегда боялся последствий, когда предъявлял права на свою «свободу», мой бунт не был центрированностью и ясностью, а был просто проигрыванием.
В каждых близких отношениях есть место, чтобы быть друг для друга родителями – играть все четыре роли, не создавая конфликта или катастрофы. Это один из способов, которым мы помогаем друг другу исцелить раны. Но нам придется вынести «Техасский Танец В Четыре Шага» на обозрение, иначе он разрушит нашу любовь. Любовные отношения (и близкая дружба) – больше не жизнь родителя и ребенка; это ситуация друга и друга. С осознанностью мы можем по очереди быть друг для друга Родителями и по очереди выражать Ребенка. Когда мы вносим в эти роли сознание, наша родительская сторона становится естественно заботливой или устанавливающей пределы мягко и центрированно. Со стороны Ребенка мы можем также быть в уязвимости, бунтарстве и игривости центрированными и мягкими способами. Такой подход позволит нам приблизиться друг к другу.

Проекция № 5
Месть

Теперь мы подходим к темному рыцарю (и ночи) в игре проекций – в пространство, где мы ждем возможности отомстить. Кто-то сказал однажды, что все отношения – это на девяносто девять процентов месть. Я думаю, это лишь немного преувеличено. Объем энергии, которую мы с детства удерживаем внутри в обидах и невыраженной ярости, очень велик и часто неосознаваем, пока не выйдет на поверхность в отношениях. Подавив в детстве ярость унижения, насилия и предательства, мы словно ходим с упаковкой динамита в ожидании, когда же подвернется случай поджечь запал!
Партнер в любовных отношениях или любой провоцирующий рану становится мишенью для всей этой подавленной энергии. Недавно я проводил сессию с одним человеком, который говорил, что не может позволить близости с женщиной. Малейшего предлога было достаточно, чтобы привести его в ярость, и он импульсивно реагировал на любую критику. Исследуя глубже, мы обнаружили, что его мать была слишком властной, и ее подавляющая католическая обусловленность просто приводила в стыд его сексуальность.
В детстве мы были слишком слабы, и слишком велики были шок и компромисс, чтобы выражать или даже осознавать какое-либо из этих чувств. Чтобы эта проекция вышла на поверхность в нынешних отношениях, обычно требуется некоторое время, но рано или поздно она всплывает. Тогда партнер становится сложной смесью из настоящего «себя» и нашего введенного вовнутрь родителя. Он оказывается смешанным с теми, кто нанес нам раны в прошлом. Но теперь у нас наконец есть возможность отомстить. Вся ярость внутри начинает выходить в смертоносных формах – в виде словесного или физического насилия, подшучивания, сарказма, снисходительности, «усыновления», резкого отчуждения, сравнения, преднамеренных попыток заставить партнера чувствовать себя сексуально неадекватным, в изменах и прочем
Мы можем работать над исцелением энергии мести, только если осознаем, что она есть. Я нашел, что исследование прямых и косвенных путей, которыми выходит наружу мой гнев, – один из главных способов увидеть свою подавленность. Моим образцом было отступать в шок, когда я чувствовал, что мне причинили боль. Затем я мстил и наказывал, по большей части, резко отсекая контакт и удерживая энергию или делая подлые комментарии. Брр! Часто я даже сам не осознаю, что это делаю. Но, работая над этим, я могу чувствовать энергию мести все сильнее. Она очень глубока, когда спровоцирована, и кажется почти бесконечной. Все же стоит выразить эту энергию, и она сразу же меняется.
У каждого из нас свой собственный способ выражать месть или позволять просочиться наружу всем нашим подавленным обидам за прошлые раны. Недавно я проводил сессию с парой, в которой женщина жаловалась, что чувствовала себя униженной, когда партнер ее дразнил. Он совершенно не осознавал, что делал что-то насильственное. Он думал, что все это делается просто ради забавы. Для него было полной неожиданностью, что она чувствовала себя тревожно.
В другом случае мужчина, с которым я работал, был постоянно настороже и боялся контроля, главенствования и чрезмерной защиты со стороны женщины. Он осознал, что его узы с матерью были чрезвычайно тугими, и на глубоком уровне чувствовал слияние границ между ними. Его мать была сильной и контролирующей, и вместо того, чтобы поощрять его независимость, хитро удерживала его привязанным. Он не чувствовал пространства, чтобы развить уверенность в себе и делать собственные ошибки. Теперь он находит, что его привлекают женщины, такие же сильные и потенциально способные к контролю. И при этом каждый раз, когда чувствует манипуляцию или контроль, сплющивается и падает в шок. Когда он оправляется от шока, на что, по мере работы над своими внутренними чувствами, требуется все меньше времени, то начинает все сильнее соединяться с яростью внутри и реагирует импульсивно и иррационально, даже когда только подозревает контроль или манипуляцию.

Проекция № 6
Проецирование на других непрожитых частей себя

Это еще один шаг к пониманию сложности наших проекций. Мы проецируем на других и особенно на любовных партнеров части самих себя, которые есть внутри нас, но не прожиты. В своей книге Хол Стоун называет их «непризнанными личностями». У этой проекции есть потенциал быть интенсивным источником либо роста, либо трудностей, в зависимости от того, с какой осознанностью и пониманием мы к ней подходим. Наша сознательная личность – лишь небольшая часть нашего сознания. Один из действенных способов открыть скрытые части нас – привлекать любовных партнеров и друзей, которые проживают эти аспекты.
Когда я был в старших классах, я влюбился (было бы точнее назвать это увлечением) в девушку на год старше меня. Она была всем, чем я не был, – дикой, безумной и непредсказуемой. Я был сфокусирован на академических занятиях и спорте, на том, чтобы попасть в колледж «Лиги плюща» [11]. Ей до этого совершенно не было дела. Ее интересовали актерская игра, искусство. Для нее не были значимы общепринятые условности и традиционное одобрение. Напротив, она бунтовала против всей этой обусловленности.
Меня привлекало это бунтарство в сочетании с ее силой и красотой. Я преследовал ее около двух лет без большого успеха, и мое сердце тосковало. Каждая песня о любви, которую я слышал, казалось, была обо мне. Многие годы спустя я снова отчаянно влюбился в другую дикую и безумную девушку, художницу. Проекция непрожитых частей меня все еще действует. Моя обусловленность ценой потери моей дикости вывела наружу мою ответственность, упорядоченность и дисциплину.
Нас одновременно и привлекают, и отталкивают те части нас самих, которые мы видим отраженными в других. Именно это объясняет наши симпатии и антипатии. Привлекает, потому что мы хотим открыть заново эти непрожитые части, и отталкивает, потому что обусловленность научила отвергать эти части. Я осознавал эту расщепленность каждый раз, когда был с кем-то, кто был гораздо более диким, спонтанным и свободным, чем я. Одну мою сторону привлекала эта энергия, другая осуждала ее как безответственную. Это была борьба «дикого против ответственного».
У одного моего друга близкие отношения с очень эмоциональной, временами истерической женщиной. Она гораздо сильнее, чаще него соприкасается с чувствами и иногда использует эмоции, чтобы манипулировать им, точно как это делала его мать. Он отзывается тем, что избегает ее чувств и отвергает ее каждый раз, когда она становится эмоциональной. Естественно, это приводит ее в бешенство. Он не видит, что она несет проекцию его эмоциональной природы.
Он видит чувства как способы манипулировать им. Это делала с ним в детстве его мать, теперь – его девушка. Но, используя подход страуса, он не исцеляет свою рану. Пока мы работали вместе, он начал приоткрывать свою эмоциональную природу, признавая за собой проекцию. По мере того как он находит собственные способы чувствовать и выражать эмоции, он менее чувствителен к манипуляциям других.
Я заметил, что, пока я не мог соприкасаться с моим собственным раненым Ребенком, я осуждал других за уязвимость, считая ее слабостью. В моих первых долговременных отношениях я не видел, что эмоции моей партнерши, ее депрессии и страхи отражали моего собственного Внутреннего Ребенка, с которым я не был связан. Я осуждал ее как «унылую», «тяжелую» и зацикленную на чувствах. Фактически, она была моим первым настоящим учителем сердца. Но я тогда этого не знал Через много лет я исследовал мою Внутреннюю Женщину и был поражен тем, как она невероятно стеснительна и неуверенна. Я никогда не осознавал, как чувствителен и скрытен. Я осуждал и скрывал эту часть себя за ориентированным на достижение мужчиной, и у нее не было пространства, чтобы выйти наружу.
С тех пор я осознал, как недооценивалось женственное начало в моей семье, а с ним – все женственные ценности: восприимчивость, интуиция, иррациональность и особенно чувства и выражение эмоций. С тех пор я стал ближе со своей женственной стороной. Я встречался с ней в мгновения тишины и медитации, или когда слушал моего духовного мастера. И я осознаю ее в моей любимой женщине. Я также осознал, что глубочайший участок моей работы над открытием своей мужской стороны пришел из умения ценить женственное.
Каждые из моих важных отношений отражали ту часть меня, с которыми я не соприкасался. Но у меня редко было достаточно понимания проекций, чтобы видеть, что я делаю. Поскольку большая часть Внутреннего Ребенка закопана в бессознательном, трудно видеть, насколько Ребенок в наших близких людях похож на нашего собственного. Другой, словно зеркало, отражает наши потребности: голод, страхи и силу, дикость и чувствительность нашего Внутреннего Ребенка, погребенного под проекциями. То, что мы отвергаем или чем восхищаемся в других, – это то, что мы отвергаем или подавляем в себе. Понимание этой проекции важно, чтобы заново предъявить права на потерянные части нас самих. Без этого понимания все обычно превращается в кошмарный сон обвинений и конфликта.
В проекциях мы часто ведем непрерывную внутреннюю войну между умом страха и умом свободы. Мы осуждаем других за свободу, в которой сами хотели бы быть, но которой слишком боимся. Мне стыдно признать, сколько из моих суждений о других основывается на этой проекции. Когда я теряюсь в суждении, я должен вернуть себя назад, напомнить себе, что проекция продолжается, и увидеть, что я подавляю в этот момент. Вместо того чтобы застревать в ролях, которые знакомы и безопасны, и атаковать других за то, чего не может понять моя ограниченность, я могу начать использовать другого, чтобы расшириться.

Дата добавления: 2015-08-10