Освоение пространства Сказки

Не кажется ли вам, уважаемые соискатели гордого звания « Дурак », что давно пришло время разобраться — что же это за « пространство Сказки » такое, столь настойчиво предлагаемое вам для освоения?

Давайте попробуем это сделать прямо сейчас, проведя попутно более подробное исследование некоторых тем и понятий, поднятых и обозначенных ранее.

На прошлом занятии мы безжалостно заклеймили « описание Мира », которое и раньше не особо-то жаловали, совершенно уж « кошмарным монстром », « паразитом-вампиром », сосущим жизненные соки из ничего не подозревающего человечества.

Не отказываемся мы от своего мнения и сейчас, но, продолжая исследование этой темы, мы позволим себе слегка подправить контекст, на фоне которого было « препарировано » это понятие и совсем немного сместить смысловые акценты, довольно жёстко расставленные ранее. Нам самим очень интересно — что же из этого в конечном счёте получится?

Итак, мы с вами выяснили, что попытка ментала сузить рамки восприятия Мира через создание его копии-описания была вызвана исключительно страхом перед грандиозностью этого изначального образования. И это действительно так — и « описание Мира », и « Зона комфорта » представляют собой всего лишь проекцию человеческого страха.

Поэтому столь привлекателен, но одновременно и ужасен Для ментала Дурак, ведь он предлагает прикоснуться к Живому Миру, к « обнажённому нерву действительности », и ментал вновь мечется, в тисках неизбежного для него выбора — явно « сладок запретный плод », но « и хочется ему, и колется ...»

Хоть выбора, как всегда, нет: « прикасайся, не прикасайся », но обусловленный ум в состоянии увидеть лишь то, чем он уже обусловлен, то есть — именно то, что составляет условия его существования.

Ранее мы уже определили, что в человеческом пространстве некогда произошло странное — его создатель полностью потерял контроль над своим творением. Более того — поистине беспредельную власть над творцом обрело как раз его создание, именно оно теперь подчиняет человека своей воле, влияет на его поведение и им управляет.

И здесь самое время вспомнить об одной основополагающей истине, которая вполне сознательно нами пока не привлекалась при исследовании « паразитических » свойств « описания Мира ».

Вы ещё не забыли, что мы выстраиваем мир своего окружения исключительно из качества внутреннего состояния? И всё, что нас не устраивает во внешнем мире, изначально и несомненно уже присутствует в нас ?..

Вампир», «паразит», «диктатор» — как ещё мы успели обругать «описание Мира»? — забыв, что при этом мы описывали лишь самих себя. Причём, как оказывается, в самом буквальном смысле.

Много уже было сказано о неизбывной потребности человека владеть, управлять и держать под контролем как всё своё окружение, так и самого себя. Стоит ли после этого удивляться, что именно такое отношение к человеку проявляет и структура, им выстроенная?

Мы окружили себя миром, которым теперь будет пользоваться нами столь же беспощадно, сколь делаем это мы сами, совершенно безбожно пытаясь эксплуатировать « всех и вся » и непрерывно навязывая всему свою волю. Очень точно заметил по этому поводу кто-то: « Нам нечего ждать милости от природы, после того, что мы с ней сделали ».

Так что же это получается — замкнутый круг? Для логики, привыкшей неустанно отделять « плохое » от « хорошего », и для здравого смысла, пытающегося затем это плохое « искоренить », — да, это тупик.

Но Дурак всегда может сделать шаг в сторону и взглянуть на всё под совершенно иным углом ...

— Тупик — это прекрасное место для отлова спящих, — смеётся он. — Да и смех в нём звучит особенно выразительно. А чем громче смех, тем меньше сна.

— Любой тупик, — с улыбкой говорит Дурак, — в силу своей непробиваемой тупости, — это надёжная ступенька для следующего шага.

На прошлом занятии мы предложили вам проснуться. Под « разными соусами » и « приправами » мы вас провоцировали на это и раньше, но теперь возникла насущная необходимость заявить об этом прямо. « Проснитесь, — нагло сказали мы, коварно усыпив перед тем вашу бдительность. — Лишь проснувшись, вы поймёте, что спали ».

Мы предложили вам, сохраняя « пробужденное » состояние, начать осваивать пространство своего « осознанного сновидения », изучать его.

Именно таким исследованием мы и займёмся сегодня.

Итак, мы создали проход в совершенно особое пространство « неспящего » сознания. Чем же оно отличается от пространства привычной нам повседневности, от того, что мы всю жизнь считали « нормой » }

Прежде всего — критерием истинности. В « описании Мира » определяющим является наш ум, привычная логика и всё, что мы связываем с рассудочной деятельностью. Девиз такого Мира был провозглашён некогда Декартом: « Когито эрго сум !» — гордо было сказано им. — « Я мыслю, следовательно, существую !»

В пространстве же « осознанного сновидения » истинным является лишь то, что ощущается и не искажается при этом ментальной рефлексией. « Я ощущаю, следовательно, живу !» — впору было бы сейчас сказать, да вот только некому — Дураку явно неинтересны подобные манифестации.

— Чем больше ты знаешь о том, что нужно ощущать, — смеётся он, — тем меньше позволяешь себе это делать.

В царстве « описания Мира » ментал стремится полностью подавить канал ощущений, навязывая взамен лишь самого себя, со своими бесконечными рассуждениями и умствованиями как раз по поводу того, чем надо просто жить.

Зато в мире « неспящего сознания » на ментал никто даже не пытается покушаться, ему здесь предоставлена полная свобода, но уже не в роли диктатора, как прежде, а лишь в качестве уникального и ценного инструмента, совершенно необходимого для организации социумных игр. Канал ощущений не пытается противопоставить себя менталу, он предлагает ему равноправное партнёрство в игре, проводимой Дураком.

— Без ментала мне никак, — лукаво соглашается с этим Дурак. — Я мыслю — следовательно, смеюсь. Ведь что может быть смешнее¹?

Дурак стремится непрерывно расширять свою игру за счёт любых элементов.

Но при этом происходит странная вещь — совершенно не желая создавать ничего нового ( ибо это всегда отрицание старого ), Дурак именно вследствие этого и лишь за счёт своего согласия со всем всё же создаёт качественно иное пространство существования ( а точнее — просто не препятствует его появлению ).

И такое пространство, созданное не отрицанием и неприятием прежнего, не желанием управлять, а лишь согласием на всё, теперь аналогичным образом ведёт себя по отношению к своему создателю. Оно чутко реагирует на любой внутренний запрос Дурака, на любое его намерение, помогая в их немедленной реализации.

Именно поэтому, входя в пространство « осознанного сновидения », мы, по сути, попадаем в пространство Сказки. В мир, представляющий собой непрерывное приключение, в мир, обыденностью которого является невозможность, а повседневностью — чудо.

Сказка — это пространство нашего « парения » ( вы ещё не забыли, что это такое ?), это пространство, в котором мы просто живём, легко, естественно и радостно, но отчего-то многим такая жизнь кажется чудом. И это понятно, ведь чудо — это всегда то, что предельно просто и естественно.

— Чудо? — хохочет Дурак. — Чем же оно сложнее мочеиспускания? Тут главное — как следует расслабиться ...

Сказка — это возможность « овеществить » в образах, ситуациях и состояниях то нементальное знание, те ощущения по поводу Живого Мира, что ностальгически присутствуют в каждом из нас. Именно они создают динамику истинного (« не спящего ») развития человека, через предощущение, предвкушение Сказки, живущей в нас. Предвкушение— это единственный реальный стимул любого начинания, накоротко — через ощущения — связанный с намерением.

Дурак не ведает, что такое « желание ». Зачем оно ему? В пространстве Сказки абсолютно всё необходимое и лишь предощущенное им тут же появляется как бы само собой.

— Решив поиграть, я просто протягиваю руку, — смеётся Дурак, — и в ней всегда оказывается именно то, что для этого необходимо.

В этом проявляется одно из принципиальных отличий пространства Сказки от привычного нам « описания Мира ». Уже неоднократно мы предостерегали: бойтесь своих неосознанных желаний, ибо, бесконтрольно просочившись в подсознание, они имеют нездоровую привычку реализовываться. И потом всю жизнь приходится проливать слёзы о такой случайной мечте, которая послушно превратилась в судьбу. Подобная « внутренняя утечка мозгов » находит своё окончательное выражение в продукте коллективного « творчества » Человечества — в « описании Мира ».

В таком пространстве, фрагментированном и разобщённом менталом, « всегда есть в кого плюнуть ». Тогда как в пространстве Сказки если в кого и плюнешь, то в себя же и попадёшь, ибо любое ругательство здесь — это всегда самооценка.

Продолжая разговор о пространстве Сказки, есть смысл заме нить выражение « описание Мира » более органичным в данном контексте термином « пространство Мифа », тем более что, полностью соответствуя смыслу предыдущего понятия, оно давно уже стало расхожим в среде лингвистов, психологов и философов.

Миф — это и есть ментальное пространство « спящего социума », это плод коллективного творчества всего человечества, это отражение, но одновременно и реализация всех его знаний, страхов и чаяний по поводу Живого Мира.

Зато Сказка — это пространство, созданное знанием нементальным, интуитивным, недоказуемым, это реализация предощущения, предвкушения настоящего Мира, в ней отсутствуют ограничения, создаваемые законами и правилами, это мир парадоксов, манящей неизвестности и любых невозможностей, то есть это мир, в котором возможно всё. Всё! В нём возможен даже ментал, даже « описание Мира », — но лишь как вспомогательные элементы сказочной игры, и не более.

В пространстве же Мифа всё давно изучено, определено и разложено по полочкам. Это систематизированный и выхолощенный мир, лишённый внутреннего огня и неспособный родить ничего нового.

— Что такое реальность? — спрашивает Пауло Коэльо и сам же отвечает: — Это то, что, по мнению большинства, должно быть.

Что такое Миф? Это то, что ожидаемо и предсказуемо, то, что лишено спонтанности и неожиданности. Здесь весьма к месту будет цитата из братьев Стругацких: « Вам не приходилось замечать, насколько неизвестное интереснее познанного? Неизвестное будоражит, заставляет кровь быстрее бежать по жилам, рождает удивительные фантазии, обещает, манит. Неизвестное подобно мерцающему огоньку в чёрной бездне ночи. Но ставши познанным, оно становится плоским, серым и неразличимо сливается с серым фоном будней ».

Создатель суггестивной лингвистики Ирина Черепанова в одном из своих тестов предлагает изменить в известной песне всего лишь одну букву и отследить, как меняется после этого эмоциональное состояние: « Призрачно всё, в этом мире бушующем, есть только миф, за него и держись, есть только миф, между прошлым и будущим, именно он называется жизнь ».

Согласитесь — уныло и безрадостно, призрачно и недостойно человека ...

В пространстве Мифа именно язык обуславливает однозначность и косность « спящего » мира. В таком мире невозможно чудо. Здесь каждое слово уже привязано к строго определённому понятию и чётко обозначенному смыслу. Поэтому Мир, созданный таким языком, будет столь же однозначным и жёстко структурированным, ничего нового в нём появиться не сможет.

---

Дата добавления: 2015-08-09