Genius loci

«Суть же скверные молбища их: лес и камение и реки и блата, источники и горы и холмы, солнце и месяц и звёзды...» Для новгородского архиепископа Макария, в 1534 году написавшего эти строки о славянах и финнах северной Руси, и камень, и холм, и солнце с месяцем были уже мёртвой материей, лишённой Бога. В понимании же язычника живой магией наполнено всё, что его окружает: дорога, по которой он идёт, земля, которую он возделывает, река, из которой он пьёт... Каждое место, в котором он находится, человеческое восприятие в традиционной культуре наделяет душой, или духом — genius loci, как называли его римляне.

В Скандинавии духи места носили общее название «ландвэт» (исл. landvaetir); на Руси же их имена зависели от того, где они «обитали», — леший, водяной и т.д. Кельты Северо-Запада называли духов места «корриганами» в Бретани, «лепрекаунами» («лепреконами») в Ирландии и т.д. В более поздние, уже сугубо христианские времена представления о духе места смешались в Европе с представлениями о Древнем Народе[78]; именно таким путём древние германские светлые альвы (эльфы), населяющие Альвхейм, один из миров северной Традиции, превратились в позднесредневековых книжках по магии в абстрактных «стихийных элементалов».

Понятие «дух места» (реки, озера, камня, холма, леса и т.д. до страны, континента и Земли в целом) представляется нам одним из самых фундаментальных понятий в любой языческой традиции. Умение ощущать дух места, сосуществовать и сотрудничать с ним — одно из многих магических умений, некогда присущих каждому здоровому человеку, а ныне утраченное большинством обретших «цивилизованность» людей.

Древние викинги, отправляясь в плавание, приносили жертвы Ньерду, духу моря, и украшали форштевни своих кораблей изображениями драконьих голов, служивших защитой от злых духов. Но эти украшения изготавливались разборными; их снимали, когда корабль подходил к земле, — чтобы не разгневать дух того места, где предстояло причалить[79]. Жертвоприношения духу места прекрасно известны у славян и неоднократно описаны этнографами. Н.Н.Харузин, например, в своей работе о поверьях крестьян Олонецкого края приводит такой текст обращения к genius loci [80]:

«Кто этому месту житель, кто настоятель, кто содержавец — тот дар возьмите, а меня простите, сделайте здраву и здорову, чтобы никакое место не шумело, не болело.»

Каждое действие, связанное с тем или иным местом, традиционно производилось как бы одновременно на двух уровнях: действие само по себе и общение с духом места. Для человека традиционной культуры поблагодарить ручей, из которого напился, было так же естественно, как для нас с вами — поблагодарить сотрапезника, передавшего солонку. В результате каждое связанное с Землёй действие приобретало оттенок сакральности, наполнялось магией, заимствованной у самой Земли:

«Бережок батюшка, водушка матушка, царь водяной и царица водяная с малыми детьми, с приходящими гостями, благословите воды взять не ради хитрости, не ради мудрости, но ради добра и здоровья …»[81]

Дух места в традиционном представлении имеет собственный характер, собственную жизнь и по-разному может относиться к людям. Так, на Руси есть немало озёр, которые называются Святыми и вода из которых почитается целебной; но вместе с тем есть и озёра, известные как проклятые, опасные для здоровья и даже жизни приближающегося к ним человека. Точно так же известны святые места (холмы, рощи) и места «злые».

По всей Европе известен запрет (скорее внутренний, интуитивный, нежели «законодательный» или даже нравственный) на оскверняющие действия в священных местах: древний язычник никогда не позволил бы себе плюнуть в источник, затеять пьяную драку на вершине священного холма, без нужды развести здесь огонь или воткнуть в землю клинок. В древней Исландии, например, считалось непозволительным даже осматривать ландшафт священных мест, не омыв предварительно лицо[82].

Не менее распространены представления о том, что дух места может быть «оскорблён» действиями человека; в таком случае существует опасность, что дух покинет место и место умрёт, перестанет быть живым, утратит свою магию. Более всего это известно в отношении домового, духа дома, который, по славянским поверьям, может обидеться на хозяев и уйти, оставив дом без своего покровительства; то же самое может произойти и с источником или холмом. Так, в Скандинавии мёртвые, осквернённые места, лишённые магии и благословения Земли, назывались «альфрека» (исл. alfreka); таких мест стремились избегать не только при строительстве жилья или распашке полей, но и в путешествии.

А мы с вами... Оглянитесь вокруг: мы рискуем превратить в альфрека всю Землю...

Хочется вспомнить по этому поводу слова Филиппа Карр-Гомма, Главы британского Ордена Бардов, Оватов и Друидов: «Любая земля благословенна, и часть нашей сегодняшней задачи — восстановление священности нашей земли — земли, которую осквернили. Часть этой работы включает открытие внутреннего священного ландшафта...»[83]

Дата добавления: 2015-08-09