Возможно ли следовать афонскому уставу в реалиях современной жизни наших обителей?

— Давайте исходить от противного. То, что сегодня происходит в жизни монастырей, по-настоящему нас удовлетворить не может. После 20 лет монашеского строительства у монахов нет уверенности, что тот монастырский уклад, который сейчас сложился, — правильный. Но если и в самом начале истории нашего монашества и в ее середине мы обращались к примеру Афона и это было нашим спасением, значит, и сейчас мы должны поступить точно так же, учась этому у наших предшественников.

Посмотрим, в чем состоит служение игумена в современном афонском монастыре. Когда мирской еще человек выбирает для себя монастырь, он знает, что прежде всего выбирает себе духовного отца, которым и является в монастыре игумен. Еще будучи паломником, он его видит на всех службах. Игумен стоит или сидит в своей стасидии на правом клиросе вместе с поющей и читающей братией и сам читает и поет то, что положено ему по уставу. В начале и конце богослужебного дня вся братия и паломники подходят к нему под благословение. То есть игумен реально возглавляет ежедневное богослужение, находясь при этом в самой гуще своей паствы.

Затем он вместе со всеми на трапезе. И все братья, и паломники видят, что ест он то же самое, что и они. А о том, чтобы есть вне общей трапезы, никто и помыслить не может. И условий таких там просто нет. Когда игумен — это первый среди равных, то и исповедоваться у него просто и легко. И желающие могут делать это хоть каждый день. Прямо во время службы можно подойти к нему и попросить об исповеди. Тогда игумен идет в особый придел храма, где он сможет побеседовать один на один с исповедующимся. А во многих монастырях в определенные моменты службы игумен всегда находится в таком приделе и каждый желающий прямо туда к нему и идет.

Келья игумена рядом со всеми другими кельями. Ничем особенным от остальных келий братии она не отличается. Он настоящий отец для всех своих монахов, и поэтому они называются и являются в подлинном смысле братьями. А отец не может и не хочет жить лучше своих детей ни в материальном, ни в духовном измерении. И поэтому он искренне старается помогать своим чадам во всех их телесных и духовных нуждах. Всё это — реальность, с которой братия нашего монастыря постоянно знакомится, когда мы бываем на Афоне и других монастырях афонской традиции. Что-то иное в современном мире просто не выживет. Если игумен будет вести себя иначе, никто в его монастырь не пойдет, и он в итоге окажется в одиночестве.

А что такое богослужение в современном монастыре афонской традиции? Это самое прекрасное событие дня. Почти вся братия в нем участвует, почти вся стоит на клиросах. А если для всех не хватает места, то на клирос приходят по очереди. Ради такого участия все способные к пению тщательно его изучают на протяжении многих лет. В результате вся братия в этих монастырях — поющая. Но на буднях поют обычно по одному, по два, так что почти всем достается спеть по стихире или тропарю. Так сохраняется спокойствие богослужения и не истощаются силы братии.

Если служба праздничная, тогда на клиросах собираются довольно большие хоры, к которым присоединяются и способные к пению паломники. И тогда уже забываешь, где ты — на небе или на земле. А еще одно важное следствие такого отношения к службе — отсутствие необходимости в мирских певцах, поющих за плату. Такие певцы поют только в приходских храмах, в монастырях вы их не найдете. Поэтому монастырское пение очень заметно отличается от мирского: у монаха нет желания выделяться, нравиться, он, когда поет, прежде всего молится. И такой настрой передается всем молящимся в храме.

Еще одна важная черта монастырей афонского устава — набор традиционных для монахов послушаний. Даже в самом маленьком монастыре, в котором нет и десяти братьев и сестер, будет иконописная мастерская. Игумен благословит кому-то заниматься иконописью, и брат будет ее изучать, копируя вначале хорошие иконы, и так постепенно сам становится иконописцем. Поэтому в большинстве таких монастырей иконы пишут сами братья или сестры. Ведь и там иконы — это очень дорогое удовольствие, и у большинства монастырей нет возможности всё заказывать профессиональным иконописцам. Но Бог, видя у братии расположение и усердие к святому делу, каждому монастырю дарует и своих иконописцев. И так происходит у них со всеми служениями.

В монастырях нет никаких платных работников — ни поваров, ни уборщиков, ни бухгалтеров, ни охранников. Монастырь полностью сам себя обслуживает. Никто из посторонних для братии не может играть там какую-то заметную роль.

Что мешает всему этому научиться нам? Если кто-то скажет, что мы так не можем, не будет ли это оскорбительным для нас? Ведь это будет всё равно, что признать нас инвалидами, ни на что не годными. Но вынести такое суждение будет клеветой на наших монахов. Нам надо просто перенять опыт наших собратьев.

К сожалению, исцелению от недугов нашего монашества препятствует и распространенная у нас идея, что в наше время и в нашей реальности жизнь по афонскому уставу невозможна. Но эту идею опровергают факты. Сегодня мы все ездим на Афон и видим, что совершенная монашеская жизнь есть. Если она возможна на Афоне, в Америке и Европе, и вообще по всему миру, то почему же она невозможна у нас на Руси?

Дата добавления: 2015-08-09