Один день.

Будильник! Игорь легко проснулся, выключая гремящую коробочку. Подъём в шесть ноль-ноль: армейские привычки – это навсегда. Утро его началось как и все прочие: уже три года он встаёт по этому будильнику и повторяет ряд заученных за время службы движений. Через двадцать минут он был готов к выходу куда угодно, даже простенькую зарядку успел сделать. Но сегодня вместо серого бушлата на нём была гражданская куртка, только удостоверение он всё же переложил во внутренний карман. Не удержался, в который уже раз раскрыл: «Медведев Игорь Петрович – старший сержант ОМОН ГУ МВД по г. Москва». А скоро будет и лейтенант. Всему своё время…

Он широким шагом вышел из корпуса своего общежития, вдыхая свежий весенний воздух. Хорошо! Сейчас бы пробежку, километров в десять, да с голым торсом – чтоб разогреться, жалко времени нет. Сегодня ему не службу – впервые за полгода выдался шанс съездить домой. Если не считать короткой побывки после командировки, то дома он не был чуть ли не два года. Со службой и учёбой особо не наездишься, да и восемьсот километров в один конец – не ближний путь. Но так или иначе, подгадав под праздники и взяв отгулы, он смог выбыть две недели свободного времени. Вот и едет теперь домой.

Билет на поезд был куплен заранее, так что проблем на вокзале не возникло. Лишь какому-то пацанёнку из вневедомственной охраны, которому не понравилась его огромная, защитного цвета сумка, ткнул под нос ксиву и сделал страшное лицо. Поезд начал разгон, и Игорь весело подмигнул сидящему напротив него, на коленях у бабушки, мальчугану.

***

Утро – это боль. И тем эта боль сильнее, чем веселее было прошлым вечером, перетекшим в ночь и закончившимся, судя по часам, где-то три часа назад. Быстро осмотрев плывущим взглядом обстановку, он к счастью понял, что комната это не его, и значит убирать тут не ему. Пока Денис искал свою, пару раз промахнувшись мимо нужного этажа, всё пытался вспомнить, что они вчера праздновали. Блин, сегодня ещё к родителям ехать… Кое как сгребая вещи, он наткнулся на паспорт. Его - или не его? Прочитал: Медведев Денис Петрович. Вроде он, а если посмотреть по фотографии – то и не он, вроде… С паспорта на него взирал четырнадцатилетний худенький мальчик в светлой рубашке. Он посмотрел в мутное зеркало – худое, вечно не выспавшиеся от весёлой студенческой жизни лицо, неровная щетина и свисающие грязные патлы давно не мытых волос. Ну и рожа, с такими кругами под глазами можно идти в зоопарк и проситься на работу пандой.

Пока приводил себя в относительный порядок и собирал вещи, чуть не опоздал на автобус. Воткнув в уши наушники, дабы отгородиться от всеобщего гомона, едва не пропустил свою остановку. На вокзале его остановил патруль ППС. Глядя, как молодой сержант недоверчиво переводит взгляд с паспорта на его лицо, Денис хмыкнул: «Время никого не щадит, старшина». Все звания он знал отлично, отец и брат служат у него в полиции, тут хочешь не хочешь выучишь. «Ладно, идите» – документы вернулись к владельцу. Выйдя на перрон, он только сейчас почувствовал, какая же холодина на улице. Ещё, блин, конец апреля называется…

Ехать ему ещё долго, поэтому не теряя времени, он сразу лёг спать.

Дома

Поезд пришёл на станцию ровно в десять утра, ко всеобщему удивлению не отстав от графика. Посмотрев на часы, Игорь довольно хмыкнул. На вокзале его встречал отец с братом. Неужели Денис тоже приехал… Всегда любивший младшего брата, он порой считал его чудаком, из-за вечных полу-революционных высказываний и постоянно крутящихся вокруг него непонятных компаний.

Они стояли друг напротив друга, два брата. Ни внешнего, ни сходства в характерах у Игоря с Денисом не было практически никакого. Кроме, разве что, их отличительной семейной упёртости. Младший Денис был немного выше брата, зато не имел такого богатырского сложения и недюжинной, животной силы. Но же к пятнадцати годам перечитал всего Ремарка и Ницше, философ-просветителей и русских классиков. Он был отличником, но далеко не тихоней: не раз и не два старшему брату приходилось его вытаскивать из различных переделок. Однако, живя дома, Денис ещё хоть как-то поддавался влиянию родителей и брата. Окончив школу и перебравшись в крупный город в ВУЗ, он развил кипучую деятельность по исправлению мира. В большинстве случаев, это сводилось к шумным попойкам в большой компании под полу-философские речи и выдвижение революционных гипотез. Вот это он и понимал – свобода. Учёба не особо его тяготила – при природном даровании он и без особой подготовки сдавал все зачёты и сессии. Он называл себя «интеллигентом-революционером новой формации», предлагая бороться с действующей коррумпированной и погрязшей в грязи властью, не предлагая методов этой борьбы.

Старший же – Игорь, такими умственными способностями не отличался. Зато был КМС по боксу и имел разряды по гиревому спорту и плаванию. Окончив школу без троек только благодаря тому, что регулярно выступал на различных соревнованиях, после неё пошёл в армию. Отслужив год, как и мечтал, в ВДВ, поехал поступать в Московский ОМОН. Туда благополучно прошёл, и вот служит уже четвёртый год. Там же выбил направление в ведомственный ВУЗ. Работа ему нравилась, да и платили неплохо: за время службы у него образовались кое-какие накопления.

«Денис вот ещё с утра приехал, но решил тебя тут дождаться, на вокзале. – Отец не мог наглядеться на своих сыновей, ещё совсем недавно только пошедших в школу. А теперь разлетелись, и не звонят почти. – Поехали быстрее, а то мать уже извелась…»

***

«Сыночки же вы мои…» - мать пыталась как-то обхватить их обоих сразу. Денису все эти телячьи ненависти никогда не нравились, но Игорь рукой придавил его голову к материнскому плечу.

-Так, настал черёд призов и подарков! – Игорь с хитрой миной запустил руку в свою огромную сумку. От туда он извлёк бутылку очень недешёвого коньяка. – Держи, отец! В вашем городе такого ты не купишь!

-Следующим номером… - Он посмотрел на мать, но к сумке не потянулся. – Завтра пойдём новый телевизор вам купим, а то этот дубу дать собирался, ещё когда я в армии служил.

-Ты! – Игорь ткнул пальцем в брата. – А чего ты хочешь?

- Я хочу истинной демократии в нашей стране и соблюдения прав и свобод личности. Ну, а от тебя, чтоб ты пальцем в меня не тыкал – это невежливо.

- Ого, истинной демократии со всеми правами и свободами я тебе не обещаю, зато могу дать в дыню – чтоб хрень всякую не выдумывал. - Игорь расплылся в широкой улыбке.

- Не… спасибо. Тогда лучше ничего не надо.

- Как хочешь, если что – обращайся.

Сели за стол. Под вкусную домашнюю еду, которую оба брата не ели уже неизвестно сколько, пошёл неспешный разговор. Родители сказали, что у них в городе всё спокойно, да и что в глубинке может случиться. Денис говорил расплывчатыми фразами, пытаясь избегать конкретики. Игорь же рассказал про сессию, и что учиться ему осталось только два года, рассказал про свои планы, да и не было тут секрета. За праздными разговорами и прошла большая часть дня.

Сели ужинать, тут в ход и пошёл подаренный коньяк, быстро закончившись, сменился бутылкой водки. Как и любой разговор в таком кругу, он рано или поздно заходит о войне.

-Брат, а зачем вас тогда в Махачкалу посылали? – Денис сидел, поигрывая пустой рюмкой.

-В Дагестан. Как «зачем?» - приказ был. Да наши постоянно туда ездят, просто я раньше не попадал…

-А что вы там делали-то полтора месяца?

- Что прикажут – то и делали.

- Это же про вас говорят: «В таком-то селе силовиками было уничтожено столько-то бородатых рыл…»?

-И про нас, в том числе. А что это тебя вдруг заинтересовало?..

-А мож я к вам хочу… Ты. кстати, в человека стрелял когда-нибудь? Говорят, вы там чуть ли не всех без разбора в кишлаках валите…

-Кто говорит?.. – Усилием воли Игорь подавил дёрнувшийся в глубине души гнев, и, ухмыльнувшись, продолжил. – Кто же говорит, если мы всех валим?

-Да хрен его знает… - Денис вздохнул. – Так ты не ответил…

-Вопрос?

- Ты стрелял в человека?..

- А что бы ты хотел услышать? – Игорь непроизвольно скосился на мать. Отец молчал, не собираясь вмешиваться в разговор.

-Правду, было бы лучше. А там, как знаешь…

-Никогда я в человека не стрелял. А те, по кому мы работаем – уже не люди. Они от всего человеческого отказались сами.Не наша вина, что они встают на этот путь – наша работа его закончить.

-Хорошо… а за головы вам премии платят?

Сынок… - мать от таких слов даже опешила.

-Нет. – Игорь сделал матери успокаивающий жест. А потом перевёл взгляд на брата. – Тебе больше не наливаем. Ещё вопросы?..

- Никак нет! – Отчего-то Дениса сегодня развезло. – Ладно, я короче, спать. А то ваш сын, товарищ майор, мне точно рожу набьёт…

Мать, ещё немного посидев, тоже ушла спать. А отец со старшим сыном остались заканчивать бутылку и поговорить о службе…

***

-РОТА! ПОДЪЁМ! – Игорь с довольной миной наблюдал, как младший брат вскочил, но треснувшись головой об верхний ярус кровати, матерясь, сполз на пол.

- Какого хрена?.. – Похмелье, удар головой и недосып за год накинулись на него все сразу, не позволяя встать.

-Вставай, брательник, кросс бежим – три километра. – И наблюдая за реакцией брата, легко поставил его на ноги. – Старт через пять минут.

-Пошёл ты н…

-Четыре километра!

-Да ты ох…

-Пять! – и, взглянув на часы, добавил – четыре минуты до старта!

Денис начал одеваться. Даже если он не успеет, брат в любом случае пинками выгонит его на улицу, так что лучше меньше возражать и одеться потеплее. Это брату хорошо – он в любую погоду бегает в шортах и с голым торсом, а ему самому не охота становиться другом пневмонии.

Утро было удивительно холодным для начала мая. Даже в лёгкой куртке Дениса не слабо морозило. За первые два километра он полностью протрезвел, ещё два пытался хоть как-то не отстать от брата, а на последнем старался не упасть.

- Ех, ты… - Игорь с укором смотрел на брата. – Как же ты в армию пойдёшь?

- Я на военной кафедре учусь… - После пробежки ему действительно стало куда лучше. – Ты это, прости, что я вчера про головы спрашивал там и прочее…

-Забей.

Как и обещал Игорь, днём съездили купили новый телевизор. Вечером за ужином, чтобы избежать повторения вчерашнего конфликта, была выставлена только одна бутылка вина, но и её не стали открывать. Так прошла и большая часть их отпуска.

Погода на улице испортилась ещё три дня назад, поэтому рыбалку пришлось отложить. Денис сидел за стареньким компьютером, а Игорь мочалил несчастную грушу. Как будто они никуда и не уезжали отсюда.

-Девок голых смотришь? – Игорь подошёл брату за спину.

-Дядек, блин.

-Тогда, братан, у меня для тебя плохие новости… - Старший брат ехидно заржал.

-Какой-то шухер в Москве твориться, то ли грохнули кого-то коллеги твои, то ли отпинали не слабо. Пишут, возможны волнения по этому поводу.

-Да будут скорее всего. Не хрен людям делать, сами кого-нибудь от скуки прирежут, а потом визжат «Найдите виновных!»

-Ну, не скажи… Это с твоей колокольни тебе так кажется. А на самом деле все эти общественные движения – это правильно. Пусть они порой совсем не в ту сторону, но процесс идёт - народ просыпается. А то жить хотим хорошо, а делать ничего не хотим. Пусть кто-нибудь сильный и непостижимо великий возьмёт – и всё нам даст. И только тогда наступит счастье.

-Народ просыпается? Ты хоть раз на подобных мероприятиях бывал? Там всегда где-нибудь стоит автобус, из которого дяденьки с низко натянутыми кепочками раздают честным пенсионерам и прогрессивным студентам денежки. Чтобы они махали выданными там же флагами. А народ в это время сидит дома, смотрит телевизор и спрашивает себя: «Ну что за идиотам дома не сидится?» А мы стоим их охраняем, чтоб они хрень какую-нибудь не учудили.

-Если по-твоему, то где столько денег напастись, чтоб такие мероприятия проворачивать? Там же порой не одна сотня тысяч человек, не то, что десятков. Да и нельзя всех купить-то. Разве, по-твоему, все революции всегда купленные? Просто это ты так видишь. Работа у тебя такая, и потому тебе легче думать, что с другой стороны от тебя наёмники и провокаторы. Вам же тоже не сообщают полной картины, вам говорят: «Вот там стоят сволочи, подонки, маргиналы и прочие нехорошие асоциальные элементы. Наподдайте им по почкам, что они шуметь перестали». Да и СМИ наши - это тоже отдельная история.

-Хорошо. А, по-твоему, там: школьницы с цветочками и пионеры с голубями мира? Это я тебе про относительно мирные демонстрации говорил. Знаешь сколько мы оружия каждый раз изымаем… Я видел как парню из другого взвода шлем раскололи. Шлем, мать твою! Вспомни, как у хохлов они «Беркут» жгли заживо. А потом говорят, что они мирные демонстранты и их, видите ли, бьют. Всё наше с Беркутами отличие – это что у нас у руля нормальные мужики стоят, и так с собой обращаться не позволят. Мы же разбирали все эти события у себя на базе, я тебе не просто от балды факты называю.

-Опять: работа, на работе… на базе. Я представляю, что вам говорят на вашей базе. А сам то ты что считаешь? Нравится тебе что ли под этими упырями ходить?

- Под кем-то на зонах ходят. А я служу. И служу не «упырям» твоим. А нашему государству, закону нашему, людям. А что предлагаешь ты? Мы старый мир разрушим, а там будь что будет…

- Почему разрушим-то? Как что, так сразу рушить. Нам бы просто тряхнуть верхушку всю, чтоб те, кто с гнильцой, из неё выпали, а поставить тех, кто реально хочет и может работать. Я к мировой революции никого не призываю. Вот скажи, ты же - «слуга правопорядка», и тебя всё устраивает, жизнь твоя в общаге этой?

- Вполне. Мне много не надо. Это тебе весь мир подавай, да при том на серебряном блюде. И чтоб обязательно везде справедливость была и порядок. Чтоб всё по закону было. Да только подумай ты, где в этом мире тебе место будет?

- Пристроюсь где-нибудь. Кто-то же должен будет у твоих солдатиков деревянных парады принимать.

- Сортиры бы ты чистил. Ведь ни хрена не умеешь, а сам лезешь туда же… В твоём идеальном обществе никому такие болтуны нужны не будут, а руками ты делать ничего не можешь.

- Смотри, чтоб сам рядом тогда не оказался. Этот мир ещё построить надо, а пока живём днём сегодняшним. А в нём – хрен пойми что! Ты кроме своей казармы и амбразуры щита что-нибудь вообще видишь? По-твоему, все от хорошей жизни бастовать идут? Сколько в стране безработных, сколько нищих? Когда ты за начальство своё людей калечишь, об них кто-нибудь позаботится?!

- А ты себя благодетелем бомжовым возомнил? Ты ругаешь власть, а сам кроме критики и пьянок вообще ничем не занимаешься. Считаешь, что можешь изменить мир? Удачи, но что ты сделал, чтобы этот мир стал лучше?

-А ты? Я хотя бы поднимаю эти проблемы, а не помогаю их замалчивать!

- Я костьми лягу, чтоб вы, бумажные революционеры не развалили мою страну. Ты считаешь, что плохо живёшь? Ты ни хрена не видел в этой жизни, тебе не понять тех усилий, которыми твой «хреновый прогнивший» мир поддерживается. Умных слов ты в книжках своих нахватался, да только делать они тебя ничему не научили. Даёшь равноправие – да! Даёшь свободу личности – да! Но чем весь твой песочный замок будет обеспечен? Даже у Томаса Мора в «Утопии» вся жизнь острова обеспечивалась деятельностью рабов. А ты на роль раба себя почему-то не ставишь, чтоб остальные могли жить в идеальном обществе. Где тогда твоё служение?

- Это вам тоже на базе рассказывают? Или ты читать случайно научился?.. Вот смотри, крепостное право – зло?

-Зло.

-А почему зло?

- Полное отсутствие прав и свобод личности. Абсолютное превосходство привилегированного меньшинства над большинством, распространение частной собственности на людей.

-Фигасе ты умный, это вас в ОМОНе так учат? А я думал, вы головой только кирпичи ломаете.

-Высшее образование получаю всё-таки. Офицер должен быть разносторонне развит и эрудирован.

-Ты меня пугаешь. Ну так вот: превосходство меньшинства над большинством. А сейчас, по-твоему, что? Отсутствие прав и свобод личности...

- Там была сословная система общества, при том замкнутая. Но и то, люди развивались – кто хотел, хоть кулаков возьми. Главное – желание, помноженное на действие. С первым-то у тебя точно проблем нет, а вот второе… Хочешь сказать, тебе свободы не хватает? Ты свободен – вот что ты не можешь сделать?

-То есть, это мы сами не хотим по-людски жить? Что мир почти идеален, а мы сами загнали себя в какие-то рамки?

- Хотите, но ничего для этого не делаете. А мир пусть и не идеален, но явно лучше, чем ты себе представляешь.

-Ну тогда ясно. Ты просто не понимаешь!

-Охренеть, мой любимый аргумент – «ты не понимаешь». Мне твоя позиция ясна, но я не приму её. У меня своя есть, которую, кстати, я тебе не навязываю.

-Тогда о чём вообще разговор? Диалог немого с глухим, блин.

Братья ещё какое-то время спорили, но каждый так и остался при своём. До отъезда Игоря осталось всего пару дней. Денис тоже решил не задерживаться, и на следующий день после брата отправился в дорогу.

Дата добавления: 2015-08-09