Глава 2. Утром я сидел в кабинете следователя, злой, не выспавшийся и хмуро отвечал на

Утром я сидел в кабинете следователя, злой, не выспавшийся и хмуро отвечал на стандартные вопросы полицейского. Сам следователь по всей видимости провел эту ночь куда лучше моего. Он был сухощав, подтянут, идеально выбрит и полон энтузиазма. Мне показалось, что в полиции он не очень давно. Такое рвение и слепое следование всем писаным и неписаным инструкциям отличает новичков. Передо мной был идеал начинающего полицейского. Я следил за тем, как он тщательно записывает мои ответы мелким аккуратным почерком, и думал, что когда он ложится спать, домашние тапки он ставит точно на определенном расстоянии друг от друга и строгом порядке – носки на север, задники – на юг. Или наоборот, смотря как у него стоит кровать.

- Последний раз вы видели покойного за неделю до его смерти, так?

- Простите, я прослушал… Что вы сказали?

- Последний раз вы видели покойного за неделю до его смерти, так? – бесцветным голосом повторил он.

- Да, примерно…

- Примерно или точно? – спросил он не поднимая головы от своего блокнота.

- Подождите… - я закатил глаза к потолку, делая вид, будто что-то припоминаю. – Да, точно так – за неделю. Ровно. День в день.

- О чем вы беседовали?

- Какое это имеет значение?

- О чем вы беседовали?

- Да так… О всяких пустяках… Погода, женщины, политика, бейсбол…

Я сам не знал, почему солгал. Слова вырвались сам собой. Мне не хотелось, чтобы он узнал о рукописи. Может, это было неправильно, но ничего поделать с собой я не мог. Вернее, не хотел.

- Он не показался вам странным?

- Странным?

- Да. Испуганным, встревоженным… Ничего такого?

Я сделал глубокомысленное лицо.

- Нет. Он был в порядке.

- Вы уверены?

- Я знал его двадцать лет. Если бы с ним было что-то не так, я бы это увидел. Он был в порядке.

Меня начинал здорово злить этот бессмысленный разговор. Зачем это нужно? Его уже не вернешь. Неужели так важно знать, из-за чего человек покончил с собой?

- Он не говорил, у него были какие-нибудь проблемы?

- А вы мне можете объяснить, зачем весь этот разговор?

- Он не говорил, у него были какие-нибудь проблемы?

Я сделал глубокий вдох, чтобы немного успокоиться. Следователь и ухом не повел. Сидел и строчил что-то в своей книжечке.

- Послушайте, - сказал я как можно спокойнее, - это ведь не официальный допрос, верно? Я могу и не отвечать на ваши вопросы. Я могу просто встать и уйти отсюда. И вы не сможете меня остановить. Я пришел к вам из вежливости. Из вежливости отвечал вам… Будьте любезны и вы ответить на мой вопрос. Иначе я попрошу позвать моего адвоката.

Следователь отложил ручку и посмотрел на меня. Я впервые за всю встречу смог увидеть его глаза. Это были глаза человека, уставшего от самого себя, но еще не осознающего это.

- Хорошо, - сказал он, - я отвечу вам. У нас есть основания полагать, что вашему другу помогли совершить это «самоубийство».

Минуту я молчал, переваривая услышанное.

- Вы хотите сказать, что его убили?

- У нас есть основания так полагать. Мы не уверены. Но…

- Да кому же это могло быть нужно? Единственным врагом его был он сам…

- Именно это мы и хотим установить. И вы могли бы нам в этом помочь. Он ведь был вашим другом…

- Не давите на чувства.

- Я и не давлю. Просто констатирую факт. Кстати, могу вас порадовать. Мы проверили ваше алиби. Вы вне подозрений. – Он снова уткнулся в свой блокнот. – Так все-таки, вы не в курсе, у него были какие-нибудь неприятности? Он не рассказывал о каких-нибудь новых знакомых? Ему не угрожали?

- Да нет… Правда, когда мы виделись в последний раз, он мне показался немного больным… Но это меня не удивило – он не отличался железным здоровьем.

- Но вы сказали, - он ткнул ручкой в исписанные листки, - что в тот раз не заметили ничего необычного.

- Ну да… Я и сейчас это говорю. Он часто болел. Если человек постоянно носит в кармане аспирин и несколько носовых платков, перестаешь обращать внимание на его насморк.

- Ну хорошо, я думаю, что сегодня ничего нового от вас уже не услышу. Если не возражаете, я вызову вас еще раз… Я ведь могу рассчитывать на вашу помощь? Пожалуйста, если будете уезжать из города, позвоните мне, хорошо?

Я рассеянно кивнул и встал. Мне хотелось поскорее оказаться на улице. Когда я взялся за ручку двери, мне в спину выстрелил еще один вопрос:

- Он вам ничего не оставлял? Никаких вещей, записок, свертков?

Я медленно обернулся. Следователь буравил меня взглядом.

- Нет, ничего.

- Ну хорошо. Я так и думал… До встречи.

*****

В себя я пришел только в кафе, сидя над второй чашкой кофе по-мексикански. Итак, моего друга убили. Полицейский, правда, сказал, что это лишь предположение. Но в его голосе была уверенность. Это я слышал точно…

Я не мог ничего поделать с этим. Только в детективных романах главный герой, работающий каким-нибудь клерком, сам берется за расследование и выводит преступников на чистую воду. В жизни ни черта он найти не сможет. Но и не делать ничего тоже не мог. Когда убивают твоего друга, ты не можешь остаться в стороне. Это закон. Он нигде не записан. За его нарушение не карает правосудие. Только совесть. А она самый жестокий судья и палач. В качестве адвоката выступают обычно трусость и малодушие. Иногда они выигрывают процесс. Но никогда их победа не бывает полной… Рано или поздно, так или иначе, но приговор будет вынесен и приведен в исполнение. Когда ты встанешь лицом к последней своей двери, придет пора давать ответ. И лгать ты не сможешь.

Слова следователя подвели меня к какой-то черте, за которой моя жизнь неминуемо изменится. Каким бы ни было мое решение, жить по-прежнему я не смогу. Даже если я не буду принимать никакого решения, все равно это будет ответ на вопрос: "кто я?"

Народу в кафе было немного. В уютном закутке над какими-то умопомрачительными коктейлями сидела парочка, с бессмысленно счастливыми лицами. Они чем-то напомнили мне овец на пастбище. Все влюбленные похожи на овец. Может быть, человек произошел не от обезьяны, а от овцы?

За соседним столиком о чем-то болтали два парня. Они говорили так тихо, что слов было не разобрать. Мне показалось, что это тоже парочка влюбленных. Женщина за стойкой рассеянно крутила ручку настройки радио. Найдя какую-то невнятную мелодию, напоминающую фруктовую жевательную резинку, она с чувством выполненного долга опустилась на стул и начала читать книгу.

Я допил кофе и достал из кармана мелочь. Нужно было позвонить. Я не мог держать свои сомнения в себе.

- Магазин, - сказала она.

- Привет. У тебя есть минутка?

- Привет. Почему не перезвонил вчера?

- Не смог.

- Тогда поздравляю тебя с прошедшим.

- Спасибо. Давай встретимся сегодня вечером.

- Сегодня не могу… Я танцую.

Днем она работала в цветочном магазине, а два раза в неделю, по вечерам танцевала стриптиз в ночном клубе. Продавщица из нее была неважная, а стриптизерша и того хуже. И там и там ее держали только потому, что раз или два в месяц она спала с хозяевами. Я это знал, и она знала, что я знаю. Но мы делали вид, что у нас нормальные отношения. Зачем нам это было нужно, мы не задумывались.

- Ненадолго. Всего на час… Мне нужно с тобой поговорить.

- Что-то случилось?

- Можно сказать и так.

Она немного помолчала. Я слышал ее дыхание, представлял, как она покусывает верхнюю губу и чувствовал, как ей не хочется идти куда-то после рабочего дня, когда через несколько часов предстоит еще целая ночь тяжелой и не очень-то благодарной работы.

- Я заеду за тобой, - сказал я. – А потом отвезу домой. Если хочешь, могут тебя подождать, а потом подбросить до бара. Мне сегодня совершенно нечем заняться… Мне очень нужно с тобой поговорить.

- Ну, хорошо, - протянула она. – Подъезжай к магазину… Только недолго, ладно? Хочу хоть немного поспать.

*****

Вечером я подъехал к магазину, где работала девушка. Он вышла сразу. В обтягивающих джинсах и майке, которая скорее подчеркивала ее прелести, чем скрывала их. В руках у нее была спортивная сумка и легкая ветровка.

- Привет, - сказала она и чмокнула меня в щеку. От нее пахло фруктовой жевательной резинкой и дешевым дезодорантом, к которому примешивался едва заметный запах химических удобрений.

Несмотря на пробки, мы добрались до бара, где обычно сидели, довольно быстро. Этот бар мы называли не иначе как "наш бар". Как он назывался на самом деле, я даже не знаю.

- Выпьешь чего-нибудь? - спросил я, когда мы сели за столик.

- Нет. Мне еще работать, - в ее словах прозвучал неприкрытый упрек за то, что не дал ей как следует отдохнуть. – Я буду кока-колу.

- Кока-колу и один эспрессо, - сказал я подошедшей официантке.

Она немного постояла, ожидая, что мы закажем еще что-нибудь, потом пожала плечами и отошла. Лицо у нее было недовольным.

- Что у тебя случилось? – спросила девушка.

- У меня ничего… Помнишь, я рассказывал тебе о друге, который повесился?

Она кивнула.

- Сегодня меня вызвали в полицию.

- Зачем?

- Следователь сказал, что это было убийство.

- Его убили?

- Да.

Девушка закусила верхнюю губу. Раньше мне нравилась эта ее манера кусать верхнюю губу, когда задумывалась о чем-нибудь. Потом я заметил, что она кусает ее и во время секса. И когда я узнал о хозяине магазина и хозяине стрип-бара, мне разонравилось это.

- И что? – сказала она. – Ты позвал меня для того, чтобы сообщить мне это?

Я промолчал.

- Нет, - она накрыла ладонью мою руку, - мне очень жаль. Серьезно. Но при чем здесь я?

- Да я и сам не знаю… Просто хотелось с кем-нибудь поговорить об этом. А поговорить могу только с тобой. Раньше я позвонил бы ему. Но теперь – только с тобой.

- Понятно…

Нам принесли кофе и колу. Официантка поставила заказ на стол, не глядя на нас.

- Понимаешь, - сказал я, - странно все как-то… Мне кажется, что я должен что-то сделать.

- Что?

- Не знаю… В том-то и дело. Сделать должен, но не знаю что.

- А почему бы тебе просто не поехать куда-нибудь и отдохнуть?

- Его кто-то убил, а я буду спокойно отдыхать?

- А ты хочешь поиграть в сыщика?

- Не знаю… Но ты представь – убили близкого тебе человека. Кто-то затянул петлю на его шее и задушил. Медленно и хладнокровно. Неужели ты поедешь к морю, и будешь спокойно валяться на песке?

- Я не хочу ничего представлять. Во всяком случае, брать на себя роль благородного мстителя не буду точно. Это дело полиции.

- Я понимаю, что это дело полиции. И не собираюсь выполнять их работу… Но не просто же так сидеть!

- Послушай, - она подалась вперед. Я посмотрел на ее грудь в вырезе майки и на мгновение забыл о друге. Она поймала мой взгляд и едва заметно улыбнулась. – Каждый день кто-то кого-то убивает. Каждый день люди задаются тем же вопросом, что и ты. И, в конце концов, возвращаются домой и включают телевизор, чтобы узнать, чем кончилось дело… Каждый должен делать свою работу. Полиция – ловить убийц, учителя – учить, художники – рисовать и так далее…

- Вот поэтому… - начал было я, но замолчал. Что толку объяснять! Я и сам не мог разобраться в своих мыслях.

- Вот поэтому, - она допила свою колу и поставила стакан так, словно ставила точку в нашем разговоре. – Выбрось свои бредовые идеи из головы и живи дальше. Кстати, мое предложение насчет выходных остается в силе.

- Ну что, тебя подбросить?

- Не надо, - сказала она и встала из-за стола, - поймаю такси. Позвони.

Она нагнулась, снова чмокнула меня в щеку и вышла из бара.

Я злился на себя. Зачем затеял этот разговор? Чего я ожидал от него? Что она рассеет мои сомнения? Но никто не сможет дать верный ответ, пока ты не дашь его сам себе. Потому что не знаешь, что верно, а что нет.

*****

К дому я подъехал, когда было уже совсем темно. В голове была какая-то каша, кости ломило от усталости. Единственное, что мне хотелось – принять душ и завалиться спать. Сон – лучшее решение, если нет других решений.

Но когда я открыл дверь своей квартиры, усталость сняло как рукой. Здесь кто-то побывал в мое отсутствие. Я почувствовал это сразу, как только шагнул в темную прихожую. Сердце сжалось и крошечным комочком ухнуло куда-то вниз. Я замер, боясь пошевелиться. Что если он еще не ушел, а подкарауливает меня в темноте с удавкой в руках? Ладони стали липкими от пота.

Не знаю, сколько я простоял так, не двигаясь и почти не дыша. Наконец первый испуг начал проходить. Я нащупал на стене выключатель. В прихожей никого не было. Тогда я быстро прошел по всей квартире, включая свет везде, где было можно. Дом естественно был пуст. И не было никаких явных следов пребывания здесь чужака. Все вещи были на своих местах. Точь-в-точь так, как я их оставил, уходя утром.

Я прошел по квартире еще раз, пытаясь найти хоть что-нибудь, что подтвердило бы мои страхи. Но зацепиться было не за что. Тем не менее, ощущение, что кто-то был здесь, меня не покидало. Наоборот, оно стало еще отчетливее.

Мне вспомнился вопрос следователя. Может, он что-то знал о рукописи? И днем здесь побывала полиция? Я заглянул на книжную полку. Папка была на месте.

Телефонный звонок заставил меня подпрыгнуть. Мне пришлось несколько раз глубоко вдохнуть, прежде чем снять трубку.

- Слушаю.

- Это я, - девушка звонила уже из бара. На заднем фоне была слышна музыка и голоса. – Извини, что резко говорила с тобой. Был тяжелый день… Да и еще ночь в баре… В общем, не обижайся. Давай встретимся на выходных и все обсудим, хорошо?

- Да, конечно… Я не обижаюсь. Все в порядке.

- Тогда до встречи?

- До встречи.

Я положил трубку. Этот короткий разговор странным образом меня успокоил. Так всегда – стоит кому-то ворваться в твой мирок, ты понимаешь, что рядом жизнь идет своим чередом. И становится легче, что бы у тебя не происходило.

Насвистывая, я прошел на кухню и сварил какао. Потом долго валялся перед телевизором, бездумно переключая каналы. Одиночество хорошо учит убивать время. О том, что кто-то мог побывать в квартире, пока меня не было, я больше не думал. Теперь мне эти страхи казались нелепыми. Бред смертельно уставшего параноика.

Когда телевизионная мешанина надоела, я взял с полки рукопись и сел в кресло. Не то, чтобы мне очень хотелось прочитать ее. Просто мелькнула мысль, что может быть она прольет свет на смерть друга. Он не был сумасшедшим. Наоборот, он был нормальнее меня и всех моих знакомых. А значит, у него были веские причины спрятать эту рукопись у меня. Если я пойму, почему он так поступил, я пойму, почему он умер.

Я открыл рукопись на той странице, где закончил читать вчера, и чуть не выронил ее из рук. Между страниц лежал серый пепел от сигареты. Кто-то курил и стряхивал пепел на рукопись, как в пепельницу. Я почувствовал, как на затылке зашевелились волосы.

Сам я бросил курить два года назад, когда развелся с женой. Обычно в таких случаях люди курить начинают. Я, наоборот, бросил. И с тех пор ни разу не закурил.

Мне хотелось вскочить и бежать из квартиры. Бежать все равно куда. Бежать, пока мышцы не начнет жечь огнем, пока легкие не разорвутся, пока сердце не перестанет гнать кровь по венам…

Но мой взгляд упал на строчки раскрытой на коленях рукописи. И я не смог отвести его. Буквы начали увеличиваться в размерах, наплывать на меня, и уже через минуту я сидел оцепенев, не в силах пошевелится. Глаза скользили по строкам без всякого волевого усилия с моей стороны. Это было похоже на гипноз…

Дата добавления: 2015-08-09