Мужчины в представлении женщин

Идеальный мужчина глазами женщин чиновниц обязан, прежде прочего, быть социально успешен и щедр к подруге. В его характере должны сочетаться решительность, воля, деловой ум, обходительность с дамами, верность любимой и готовность исполнить любой ее каприз. Мужчина-идеал должен быть послушен своей жене, таинственным образом оставаясь самостоятельным человеком. Он также обязан иметь в повадках смелость с женщинами, даже наглость. Подобные противоречия не случайны. Как и у мужчин, у женщин-бюрократов в единый идеализованный образ соединены привлекательные черты реального противоположного пола, и представления о нем основанные на традиционных сексуальных отношениях. Внешне мужчина-идеал не должен иметь лишнего веса, быть хорошо сложен, но не обладать чрезмерной мускулатурой.

Наружность интересного мужчины для женщин из бюрократии должна строиться на аккуратной прическе, строгом костюме, начищенных башмаках и отсутствии отрицательного запаха. Характерно, что если мужчины, привыкшие к изобилию исходящих от дам ароматов, не придают в образе сексуальной привлекательности дурному запаху большого значения, то женщины наоборот уделяют ему значительное внимание. Не менее любопытно отношение женщин-чиновников к прическе мужчин. Они не склонны требовать от идеала безупречно уложенных волос, но длинные волосы их мало привлекают. Сами мужчины предпочитают видеть в сексуальной женщине длинные волосы, а не короткую стрижку «под мальчика».

Женщины вообще не так притязательны к фигуре мужчин, как мужчины к женской фигуре. В образе привлекательного мужчины, конечно, нет места лишнему весу, сутулости или худобе. Но в жизни женщины бюрократы являясь пассивными, по усвоенным правилам поведения, без особых тягот переносят общение с полными представителями противоположного пола, если те реализуют «главную цель всех мужчин» – имеют деньги и занимают видный бюрократический пост в бизнесе или государстве.

Интересно, что юмор и смех хотя и называются при опросах чиновниками обоего пола положительным качеством человека противоположного пола, но не рассматривается как самостоятельная ценность в виде позитивного отношения к миру. Так происходит потому, что мужчины и женщины бюрократы в наше время глубоко депрессивны, озлоблены и отчуждены от подлинной жизни. Позитивное мироощущение человека они не могут себе даже вообразить. Тип живого и положительного эмоционального окраса психики не вписывается в их собственные способности переживать. Поэтому, когда женщины из управленческого социума сталкиваются с расслабленными, открытыми и позитивными мужчинами, то это вызывает в них зачастую всплеск гнева, а ни радости или даже удивления.

И сексуально преувлекательные женщины в представлении мужчин и мужчины в представлении женщин из слоя русской бюрократии по своим качествам довольно схемны и примитивны. Они лишь грубо выражают стандартные социальные ориентиры полов, их табуированные и придушенные желания. В них нет таких черт, как эмоциональная открытость и подвижность, свобода восприятия и богатство желаний. Они лишены творческого интереса полов друг к другу, они безжизненны и замкнуты лишь на потребление друг друга, по принципу Жана Поля Сартра, писавшего, что смысл любви есть превращение одного человека в объект для другого – хотя возможно он понимал это гуманней чиновников.

Портрет сексуально-отрицательного мужчины состоит из сплошных карьерных неудач, жадности, сексуальной распущенности, либо пассивности, хамской наглости, неумения делать подарки и правильно ухаживать за дамой, безмерной склонности к алкоголю (женщины бюрократы почти не пьют, хотя все больше курят) и неготовности идти на выполнение требований слабого пола. Часто к чертам непривлекательного мужчины женщины добавляют еще и непомерное сексуальное желание сильного пола, что является следствием показной увлеченности мужчин своей ролью соблазнителей и героев любовников. Возраст мужчины-антипода для женщин, как правило, должен быть либо слишком велик, либо очень мал. Границы возрастной привлекательности мужчин в глазах женщин значительно шире, чем эти же пределы в представлении сильного пола.

В глазах женщин бюрократии мужчина может быть хорош в возрасте от 20–25 лет до 40–50 и даже иногда более. Напротив женщина в представлении мужчин может быть хороша с 15–16 лет и менее лишь до 25–35. После чего она зачисляется в «старухи» и перестает быть предметом эстетических воздыханий. Подобное отношение к красоте связано не с тем, что процессы старения у мужчин и женщин принципиально различны, а с тем, что патриархальная традиция выводит мужчину на первый план не только в общественных отношениях, но и в эстетике сексуальности. Однако, затрагивая этот вопрос необходимо все же признать, что женщины в консервативных социумах и, прежде всего, в бюрократии утрачивают внешнюю привлекательность значительно быстрее мужчин. Причина этого в том, что женщины психически гораздо более невротичны, чем мужчины. Иррациональные желания и поступки бюрократов в юбках, переживания из-за них, истерики и многое другое выражают их психическое состояние острых противоречий. Бессознательных внутренних конфликтов, в которых выражается объективное столкновение отживших, традиционных ценностей, норм поведения, интересов, потребностей и отношений, с новыми – передовыми.

Важной стороной «бюрократического» невроза женщин является принятие ими патриархального правила возрастных границ молодости и красоты. Постоянно переживая из-за прожитых лет «короткой молодости», женщины замыкаются на проблеме старения. Часто повторяя себя «я уже совсем не молода» или «мне 29, а мужикам нравятся те, кому по 16», чиновники-леди даже не подозревают о том, что невротически переживаемая ими «проблема старости» – просто продукт заученных ими правил. Что только отказ от неравноправного понимания возраста красоты полов может позволить им ощущать себя по-другому. Однако такое логически простое решение проблемы может быть почти недоступно индивидуально.

Женщины-бюрократы консервативны значительно больше, чем чиновники другого пола. Во многом поэтому их внутренние конфликты, прежде всего, конфликт между образом мужчины и реальностью, ведут к росту количества лесбиянок среди леди-бюрократов. Получая психические травмы от несовпадения, желаемого (идеального представления о мужчине) с настоящим человеком, многие женщины теряют эмоциональное влечение к противоположному полу. Оказываясь в гетеросексуальном тупике, они начинают интересоваться представителями собственного пола.

Среди чиновников-женщин, несмотря на всю их агрессию в манерах, преобладают архаичные формы представления о мужчине и своей роли в отношениях. В современных условиях такие «правильные замки» рушатся легче всего, превращая женщин либо в пассивных, озлобленных домохозяек без мужчин (в постели или вообще), либо в лесбиянок и представительниц иных сексуальных отклонений.

Образ мужчины в глазах чиновниц-лесбиянок и среди представителей других меньшинств, схож с образом женщины в глазах бюрократов-геев. Как и у мужчин гомосексуалов, он построен на поражении идеализированного представления, его разрушении злой реальностью настоящих сексуальных отношений. Обряды ухаживания и распределения ролей в них также воспринимаются женщинами, как ритуалы активного мужчины и обольщаемой пассивной дамы. Почти никогда леди-чиновники не берут на себя инициативную роль, за исключением флирта и элементов сближения в общем русле мужской активности.

Женщины отводят мужчине ведущую роль в постели. Среди дам-бюрократов нет широкого представления о том, что в половом акте и оба пола вполне могут играть равную активную роль, хотя все чаще на практике, под влиянием роста социальной и сексуальной активности женщин, в обществе эта идея обретает сторонников.

Интересно, что, несмотря на общий консервативный набор к портрету хорошего мужчины, женщины из русской бюрократии считают физическое насилие к ним со стороны мужчины отнюдь не положительным качеством. Напротив, эмоциональное давление в силу своей глубокой садомазохистской природы женщины-чиновники почти всегда воспринимают как важный штрих к картине идеального мачо. Конечно, это «мягкое» насилие не должно в их представлении соприкасаться с грубостью, но оно непременно обязано содержать элементы команд и бытовой наглости.

Представления о правильных социальных желаниях мужчин у женщин из бюрократии не слишком многообразны. Основные цели, к которым должен направлять свою общественную деятельность правильный джентльмен, это карьера, деньги и накопление материальных ценностей в их примитивной количественной природе. Женщины-бюрократы, как и мужчины-чиновники, не отличаясь хорошим эстетическим вкусом, воспринимают ценность вещей по их рыночному весу, а не по степени культурного содержания. Противоестественно выглядит в глазах консервативных дам-чиновников стремление мужчин добиться чего-либо выходящего за рамки только материального благополучия. Так, занятие политикой ради преобразования социальной реальности или общественная деятельность мужчины оценивается ими как нечто ненормальное. Реакция мужчин-бюрократов на подобное социальное поведение женщин аналогична, но более враждебна. Потребление искусства (о творческом восприятии речь вообще не идет) тоже оценивается чиновниками обоих полов лишь как форма поднятия своей материально-социальной привлекательности для окружающих.

Важно, что стремление мужчин к браку женщины не признают естественным делом, но считают положительной частью идеального образа. По их мнению, для противоположного пола, главное природное назначение которого «делать детей» (быть хаотичным самцом), целью может являться лишь сексуальное обладание женщиной.

Брак выступает в отношениях полов для мужчины, по мнению большинства леди-чиновников, только стремлением юридически закрепить за собой право на женщину вызывающую физиологическое желание. «Поэтому, – рассуждают дамы из русской бюрократии, – идея брака для мужчин только следствие их стремления обладать самкой». Из этой логики готовность мужчины подчиниться неизбежности (и даже необходимости) брака видится женщинам вполне нормальным делом, притом, что мужчина не планировал в момент начала отношений закреплять их юридически. Однако изначальное желание представителя сильного пола вступить в брак многие леди-чиновники склонны рассматривать как признак слабости: выражение неспособности в дальнейшем успешно менять сексуальных партнерш. Воспринимают женщины такое «слишком социальное» поведение самца как (возможное) проявление его сексуальной беспомощности (пускай только в самооценке), что в случае обладания им материальных благ и чинов, хоть и роняет его в их глазах, но не лишает желаемой перспективы.

Дополняя картину лучшего мужчины глазами женской бюрократии, нужно отметить, что марка автомобиля, размер квартиры и стоимость костюма являются ценными символами мужской привлекательности. Мужчины в свою очередь не отстают от женщин по степени примитивности восприятия противоположного пола. Увешенная бриллиантами, раскрашенная, броско одетая и слегка играющая своим полуобнаженным телом женщина является внешним воплощением мужского идеала. Идеала, как и женского, состоящего, прежде всего, из фетишей и собственнических манер.

Дата добавления: 2015-08-18