Глава XXXIII. Но, что Адонис был богом растительности, и прежде всего посевов

„САДЫ АДОНИСА“

Но, что Адонис был богом растительности, и прежде всего посевов, лучше всего доказывают так называемые „сады Адониса“, корзины или горшки, наполненные землей. В них сажали пшеницу, ячмень, салат-латук, сладкий укроп и различные виды цветов. В течение восьми дней женщины заботливо ухаживали за ними. Лелеемые солнечным теплом растения быстро поднимались, но, не обладая развитой корневой системой, столь же быстро увядали. По истечении восьмидневного срока их вместе с изображениями умершего Адониса выносили и бросали в море или в ручей.

Правильнее всего видеть в этих „садах Адониса“ его воплощение или проявление его природы. „Сады“ представляли Адониса в его изначальной, растительной форме, в то время как статуи, вместе с которыми их выносили и кидали в воду, изображали бога в позднейшем, антропоморфном обличье. Первоначально обряды, связанные с почитанием Адониса, на мой взгляд, служили магическими средствами содействия росту и обновлению растительности. Для этой цели применялась, видимо, гомеопатическая, или подражательная, магия. Людям невежественным кажется, что они могут достичь желаемого результата путем простого подражания ему. Так, они воображают, будто, разбрызгивая воду, они вызывают дождь, зажигая огонь — усиливают солнечный свет и т. д. Имитируя рост посевов, они рассчитывают получить хороший урожай. Быстрый рост пшеницы и овса в „садах Адониса“ должен был содействовать дружным всходам, а погружение „садов“ и изображений Адониса в воду служило магическим средством обеспечения достаточного количества животворящей влаги. С той же целью в воду, вероятно, бросали изображения Смерти и Масленицы во время аналогичных европейских обрядов. В Германии и во Франции продолжают соблюдать обычай (до недавнего времени он соблюдался также в Англии и Шотландии) обливать водой последний сноп или человека, который приносит его в деревню. Этот обычай совершается с недвусмысленным намерением вызвать дождь для урожая следующего года. Когда у жителей Валахии и у румын Трансильвании^{95} девушка приносит в селение венок из последних полосьев урожая этого года, все, кто попадается ей навстречу, спешат окатить ее водой. Румыны и валахи верят, что, если этого не сделать, урожай следующего года погибнет от засухи. Когда крестьяне в Пруссии возвращались вечером с весенней пахоты, жены и служанки обрызгивали их водой. В ответ мужчины хватали их и окунали в пруд. Избежать такого купания могла только хозяйка, уплатившая выкуп. Служанок же окунали в любом случае. Таким путем прусские крестьяне рассчитывали вызвать необходимый для посевов дождь.

Представление о „садах Адониса“ как о колдовских чарах, призванных способствовать росту растений (прежде всего злаковых), и отнесение их к тому же классу обычаев, что и весенне-летние церемонии европейских крестьян, покоятся не только на рассмотрении самого этого обычая. К счастью, мы располагаем возможностью доказать, что „сады Адониса“, если брать это выражение в широком смысле, до сих пор сажает во время сева одна первобытная народность, а европейские крестьяне делают то же самое в середине лета.

Когда у ораонов и мунда в Бенгалии приходит время высаживать в грунт рис, выращенный на рассадочных грядках, группа юношей и девушек отправляется в лес и срезает там молодое кармовое деревце или ветку с этого дерева. Затем участники экспедиции торжественно возвращаются в селение с танцами, пением и барабанным боем и сажают деревце в центре танцевальной площадки. Ему приносят жертву, а на следующее утро, взявшись за руки и образовав большой круг, молодежь обоего пола танцует вокруг этого дерева, украшенного разноцветными лоскутками, фальшивыми браслетами и ожерельями из плетеной соломы. Незадолго до праздника дочери вождя селения особым образом обрабатывают стебли ячменя. Зерна бросают во влажную песчаную почву, к которой примешивается куркума, так что из земли пробиваются и всходят стебли бледно-желтого, лимонного цвета. В день праздника девушки собирают эти стебли и несут их в корзинах на площадку для танцев. Там, почтительно простершись ниц перед кармовым деревом, раскладывают под ним часть растений. По окончании праздника дерево уносят и бросают в поток или в водоем. Что касается смысла посадки этих ячменных зерен и их посвящения кармовому дереву, то здесь не может быть двух мнений. Считается, что это дерево ускоряет рост посевов. Дело в том, что у мунда „ответственность за рост злаков лежит на лесных божествах“. Во время посева риса они вносят в селение дерево и обращаются с ним с такой почтительностью лишь с одной-единственной целью: создать благоприятные условия для роста риса, который предстоит высадить в грунт. Ускоренное выращивание ячменя и его посвящение дереву имеет, должно быть, ту же цель: напомнить духу дерева о его обязательствах по отношению к посевам и наглядным примером ускоренного выращивания растений стимулировать его деятельность. В выбрасывании же кармового дерева в воду следует видеть дождевые чары. Нам неизвестно, кидают ли при этом в воду сами ячменные стебли, но, если принять мое понимание этого обычая, дело, вероятно, обстоит именно так. От греческих ритуалов, связанных с Адонисом, этот бенгальский обычай отличается тем, что в последнем случае дух дерева выступает в древесной форме, присущей ему изначально, в то время как в культе Адониса он принимает человеческий облик (облик покойника). На его растительную природу, впрочем, указывают, как уже говорилось, „сады Адониса“, являющиеся, так сказать, вторичными проявлениями его изначальной природы духа дерева.

Индусы также разводят „сады Адониса“ с явной целью обеспечить плодородие земли и людей. Так, в Удейпуре, в Раджпутане, справляется праздник в честь богини плодородия Гури, или Исани. Церемонии начинаются в начале года по индусскому календарю, когда солнце входит в созвездие Овна, Большую статую богини Гури и меньшее по размеру изваяние ее супруга Ишвары изготовляют из глины и ставят рядом. Затем выкапывают в земле небольшое углубление и, бросив в него зерна ячменя, поливают, искусственно согревают их до тех пор, пока зерна не прорастут. После этого женщины, взявшись за руки, танцуют вокруг всходов, призывая на своих мужей благословение Гури. Затем они выкапывают стебли ячменя и раздают их мужьям, которые носят их в своих тюрбанах. Раздача мужчинам ростков ячменя и обращение к богине о ниспослании благословения мужьям прямо указывают на то, что одной из причин соблюдения этого обычая было желание потомства. По той же, вероятно, причине „сады Адониса“ используются во время бракосочетания брахманов в провинции Мадрас. Там зерна пяти (или девяти) сортов злаков перемешивают и высевают в наполненные землей глиняные горшки, предназначенные специально для этой цели. На протяжении четырех дней жених и невеста утром и вечером поливают посевы, а на пятый день поднявшиеся ростки, как настоящие: „сады Адониса“, бросают в водоем или в реку.

На острове Сардиния „сады Адониса“ до сих пор сажают по случаю большого праздника летнего солнцестояния, который носит название дня святого Иоанна. В конце марта или первого апреля деревенский парень приходит к девушке и просит ее быть его comare (кумой или возлюбленной), предлагая ей себя в качестве compare (кума, возлюбленного). Семья девушки считает это предложение за честь для себя и с радостью принимает его, В конце мая девушка изготовляет из коры пробкового дерева горшок, наполняет его землей и бросает в нее горсть пшеницы или ячменя. Она ставит горшок на солнце и часто поливает землю. Ростки быстро пробиваются и к кануну летнего солнцестояния, или дня святого Иоанна (23 июня), набирают силу. В день святого Иоанна эти парень и девушка, одетые в свое лучшее платье, в сопровождении большой свиты во главе с прыгающими, резвящимися мальчишками направляются к церкви, находящейся за пределами деревни. Они разбивают горшок с ростками злаков о церковную дверь. Потом все участники процессии кружком рассаживаются на траве и под музыку флейт едят яйца и зелень. По кругу ходит чаша с разбавленным вином, и все по очереди отпивают из нее. Затем все берутся за руки и под аккомпанемент флейт несколько раз подряд поют песню „Возлюбленные святого Иоанна“ (Compare e comare di). Когда петь надоедает, они встают и до вечера весело водят хоровод. Этот обычай распространен по всей Сардинии. В Озиери он имеет некоторые особенности. В мае там также делают горшки из пробкового дерева и сажают в них семена. В канун дня святого Иоанна подоконники в домах застилаются богатыми тканями, на которые ставят горшки с ростками злаков, украшенные шелком малинового и синего цвета и разноцветными лентами. В прошлом на каждый из горшков ставили статуэтку или тряпичную куклу, одетую в женскую одежду, или фигурку из сдобного теста, похожую на Приапа. Впрочем, из-за категорического запрета со стороны церкви этот обычай не практикуется. Ныне на этот праздник деревенские ухажеры большими группами приходят на сельскую площадь, чтобы поглазеть на украшенные горшки и подождать девушек, которые собираются там же. Юноши и девушки разжигают большой костер, вокруг которого танцуют и веселятся. Желающие стать „возлюбленными святого Иоанна“ поступают следующим образом. Юноша становится по одну сторону костра, а девушка — по другую. Стоя так, они трижды передают друг другу через костер длинную палку, погружая при этом на мгновение руки в пламя. Тем самым они скрепляют свои взаимоотношения Танцы под музыку продолжаются до поздней ночи. Горшки с ростками на Сардинии ничем не отличаются от „садов Адониса“, а помещаемые в них статуэтки соответствуют статуям Адониса.

В это же время года подобный обычай соблюдается и на острове Сицилия. В день святого Иоанна юноши и девушки становятся кумовьями. Они выдергивают друг у друга из головы волосы и проделывают с ними разные манипуляции: например, связывают волосы в пучок и подбрасывают их в воздух или обмениваются ими над глиняным черепком, который после этого раскалывают на две части и бережно хранят затем эти обломки. Считается, что возникшая таким путем связь длится всю жизнь. В некоторых областях Сицилии кумовья святого Иоанна одаривают друг друга блюдами с пророщенными зернами чечевицы и канареечного семени, посаженными за 40 дней до праздника. Тот, кто получил блюло, выдергивает из него стебелек молодого растения, обвязывает его лентой и хранит вместе со своими самыми драгоценными сокровищами, а блюдо возвращает дарителю.

Возможно, как полагает Р. Вюнш, святой Иоанн в этих летних обрядах на Сицилии и Сардинии заменил Адониса. Обряды в честь Таммуза и Адониса, как мы видели, обычно отправляли в период летнего солнцестояния. По сообщению Иеронима, они праздновались в июне.

В Сицилии „сады Адониса“ до сих пор сажают весной или летом, из чего можно заключить, что в древности на этом острове, как и в Сирии, весной отмечали праздник в честь умершего и воскресшего бога. С приближением Пасхи сицилианки высевают пшеницу, чечевицу и канареечное семя в блюда с землей, которые держат в темных местах и поливают раз в два дня. Вскоре растения дают побеги. Через некоторое время окрепшие стебли связывают красными лентами и блюда выставляют на могилы, которые в католической и православной церкви вместе с изваяниями мертвого Христа освящаются в Страстную пятницу. (Напомним, что и „сады Адониса“ также клали на могилу умершего бога.) Обычай этот соблюдают не только в Сицилии, но также в городе Козенце (Калабрия) и, видимо, в других местах. Вероятно, он является не более как трансформацией культа Адониса. Изменилось лишь название.

Эти сицилийские и калабрийские обряды не единственные, которые имеют сходство с культом Адониса. „На Страстную пятницу в православных церквах на всеобщее обозрение выставляют восковое изваяние мертвого Христа, и, когда церковь наполняется монотонной, меланхолической мелодией панихиды, огромная толпа верующих покрывает изображение Спасителя поцелуями. Поздним вечером, когда совсем темнеет, священники вывозят изваяние на улицу на дрогах, украшенных лимонными деревцами, розами, жасмином и другими цветами. Собирается гигантская процессия, которая сомкнутыми рядами, медленно и торжественно проходит через весь город. Каждый из ее участников несет в руке восковую свечку и время от времени разражается скорбными причитаниями. У домов, мимо которых проходят участники шествия, сидят женщины с кадильницами и окуривают проходящую толпу благовониями. Так религиозная община со всей должной торжественностью хоронит Христа, как будто он только что умер. В заключение восковое изваяние Спасителя возвращают в церковь, и вновь звучат траурные песнопения. Причитания, сопровождаемые строгим постом, не утихают в церкви до субботней полночи. Когда часы бьют двенадцать, появляется епископ и провозглашает благую весть: „Христос воскрес“, на что толпа ответствует: „Воистину воскрес“. В тот же миг в городе разражается взрыв радости, который находит выход в воплях, криках, непрерывной стрельбе из пушек и ружей и разного рода фейерверках. За один-едипственный час люди переходят от строгою поста к вкушению пасхального агнца и неразбавленного вина“.

Разыгрывать перед верующими смерть и воскресение Спасителя было в обычае и римско-католической церкви. Такого рода священные мистерии поражают живое воображение впечатлительных южан и находят в их сердцах горячий отклик. Пышная обрядность и блеск католической церкви им ближе, чем тевтонским народам, отличающимся более спокойным темпераментом.

Церкви очень часто удавалось привить ростки новой веры к старому языческому древу. Поэтому можно предположить, что пасхальные торжества, которыми отмечаются смерть и воскресение Христа, наложились на праздник, посвященный Адонису, который отмечался в Сирии в то же время года. Созданный греческими скульпторами образ скорбной богини, держащей на руках своего умирающего возлюбленного, напоминает изображения в христианском искусстве скорбящей богоматери с телом мертвого Спасителя на коленях, а возможно, является их прототипом. Самая знаменитая из скульптур на эту тему принадлежит Микеланджело и находится в соборе святого Петра в Риме. В этой возвышенной мраморной скульптурной группе, одном из прекраснейших человеческих творений, живая скорбь матери как нельзя лучше оттеняет смертельную усталость сына. Даже древнегреческое искусство оставило нам немного произведений, равных ей по красоте, и ни одного по накалу страстей.

В этом контексте заслуживает внимания известное сообщение святого Иеронима.^{96} Родной город господа, Вифлеем, пишет он, находится в тени рощи еще более древнего бога, Адониса, и там, где проливал слезы младенец Иисус, был оплакан возлюбленный Венеры. Иероним, видимо, полагал (хотя прямо он этого не говорит), что роща Адониса была посажена язычниками после рождения Христа для того, чтобы осквернить святое для христиан место. Возможно, это ошибочное мнение. Трудно, впрочем, подобрать более подходящее местопребывание для Адониса, который, как я полагаю, был богом посевов, чем Вифлеем (что значит „дом хлеба“). В этом „амбаре“ культ его мог существовать задолго до того, как родился сказавший: „Я есмь хлеб жизни“. Даже если предположить, что в Вифлееме Адонис не предварял Христа, а следовал за ним, выбор печальной фигуры этого бога, для того чтобы отвратить Христиан от служения их господу, поражает нас своей верностью. Достаточно припомнить сходство обрядов в честь этих божеств.

Одним из первых центров культа нового бога была Антиохия, где, как мы имели возможность убедиться, ежегодно с большой торжественностью отмечалась смерть старого бога. Свет на то время, когда происходили эти торжества, проливают обстоятельства, сопутствовавшие вступлению в Антиохию императора Юлиана, которое совпало с праздником Адониса. Когда император приблизился к городу, он был, как бог, встречен всеобщими молениями. Толпа попила, что звезда Спасения взошла на Востоке. Возможно, это была не более как цветистая лесть подобострастной восточной толпы римскому императору. Но не исключено также, что сигналом к началу праздника было появление на небе яркой звезды и что по чистой случайности прибытие императора совпало с появлением этой звезды над восточной линией горизонта. Если подобное совпадение действительно имело место, оно не могло не поразить воображение суеверной и возбужденной черни, которая в силу этого могла принять великого императора за божество, пришествие которого было предварено небесным знамением. Возможно также, что император по ошибке отнес к своей особе крики, обращенные к звезде. Ведь с планетой Венера отождествлялась божественная возлюбленная Адониса-Астарта. Вавилонские астрономы с утра до вечера тщательно следили за фазами этой планеты и на основании ее появления или исчезновения делали предсказания. Поэтому можно предположить, что праздник Адониса приурочивался обычно к появлению Венеры как утренней или вечерней звезды. Звезда, которую приветствовали жители Антнохни, была видна на Востоке. Так что если это действительно была Венера, то дело происходило рано утром. Появление на небе утренней звезды в день праздника жители Антиохии и других мест, возможно, приветствовали как появление богини любви, пришедшей поднять своего возлюбленного с земляного ложа. В таком случае можно допустить, что именно утренняя звезда вела восточных волхвов к Вифлеему, святому месту, которое, говоря словами святого Иеронима, внимало плачу младенца Иисуса и причитаниям об Адонисе.

Дата добавления: 2015-08-18