Глава 31. Я откинулась на спинку дивана

Я откинулась на спинку дивана. Да, мне не досталось особой красоты, лицом и фигурой я не отличаюсь от большинства женщин, зато обладаю умением замечать пылинку на дороге и сумела докопаться до истины. Вот уж увлекательное занятие! Может, пойти поучиться на следователя? Хотя… Кто же примет в вуз женщину не первой молодости? Да и есть у меня уже одно высшее образование. Правда, училка из госпожи Сергеевой никакая!

- Не пей, - внезапно сказал скрипучий голос.

- Кто здесь? - подпрыгнула я.

- Не трогай кофе! - прозвучало в ответ.

Я повернулась на звук. Понимаю, вы мне сейчас не поверите, но он шел из моей сумки.

- Что такое? - испугалась я.

- Не прикасайся к напитку, - вещал ридикюль. - Вот дура, забыла дома мобильный. Жопа с ушами! Не дотрагивайся до каппучино, откажись.

Я схватила сумку и раскрыла ее. Ну надо же! Действительно, сотового нет.

- Чего глазами хлопаешь? - прокряхтела сумка.

Я отбросила торбу в дальний угол дивана, та незамедлительно заругалась:

- Блин, кретинка!

Я ощутила себя Алисой в стране чудес, не хватало только белого кролика. Боже, я схожу с ума!

- Что с тобой? - озабоченно спросила Ира, входя в комнату с подносом. - Побледнела до синевы.

- Душно, - выдавила я из себя и схватила чашку.

- Сейчас окно открою, - сказала Ира и пошла через комнату.

- Не пей, - чуть слышно пискнул ридикюль.

Я вздрогнула, опрокинула в себя одним махом каппучино и спросила:

- Слышишь?

- Что? - изумилась Ира, толкая раму стеклопакета.

- Кто-то говорит.

- На кухне радио работает, я его никогда не выключаю, - пояснила хозяйка.

Мне стало смешно. Все странности имеют реальное объяснение. В районе Бермудского треугольника аномальное магнитное поле, чудовище Несси - муляж, созданный шутниками, зеленые человечки не прилетают на Землю, они, равно как и розовые мыши, продукт воображения алкоголиков. А сумки не умеют говорить.

- Полегчало? - поинтересовалась Ира.

- Да, - кивнула я. - Наверное, у меня давление упало, даже голова слегка кружится.

- Сможешь пойти?

- Куда?

- За фотографиями и письмом Розы Фельдман.

- Они у тебя не здесь?

- Если все хранить в квартире, погибнешь под толщей мусора, - усмехнулась Ирина. - В нашем доме у каждого хозяина есть кладовка, вход в нее со двора. Ты как? Нормально себя чувствуешь?

Меньше всего мне хотелось выглядеть в глазах Иры больной. Ну согласитесь, это по меньшей мере странно: в первый визит к Ефремовой у меня случился гипертонический криз, и сердобольная хозяйка оставила меня на ночь, и теперь той же гостье снова нехорошо…

- Нормально, - пробормотала я.

- Тогда пошли, - кивнула Ира, и мы направились к двери.

У меня перед глазами затряслась серая сетка. Ира, присев на корточки, завязала шнурки ботинок, накинула куртку, взяла какой-то длинный предмет, упакованный в брезентовый чехол, и пояснила:

- Дверь в чулан плохо открывается, надо ее подцепить, тут у меня инструмент.

Мы вышли во двор.

- Сюда, - скомандовала Ира, - левее!

- Стой! - чуть слышно просвистела висящая на плече сумчонка. - Ни шагу вперед!

Мне стало совсем нехорошо. Голова кружилась, в глазах темнело.

- Сворачивай в арку, - велела Ирина, - иди вперед!

Я покорно почапала в указанном направлении, услышала какое-то шарканье. И тут вдруг мне вспомнилось: только что покинутая прихожая, хозяйка, шнурующая обувь… Я резко обернулась, попятилась и, уже опускаясь на асфальт, увидела несколько фигур, бегущих с разных сторон к Ефремовой.

Что может быть прекрасней, чем проснуться утром около одиннадцати часов и услышать, как в кухне Гри фальшиво напевает арию из оперы "Паяцы"? Я вскочила, накинула халат и ринулась на звук с воплем:

- Милый, ты приехал!

Крик застыл в горле - в нашей небольшой кухоньке неожиданно оказалось много посторонних. У стола сидели трое: девушка и двое мужчин (дядька лет сорока и старик самого нелепого вида). Дедушка походил на психа, удравшего из поднадзорной палаты. Его седые волосы на концах были покрашены в интенсивно синий цвет, начесаны, залачены и поставлены веером. Безумный хаер вдобавок был украшен серебряной ленточкой наподобие той, которой иногда перевязывают коробки с конфетами. Хороши были и уши старичка - их сплошь усеивали колечки разной величины. Торс деда обтягивала майка с крайне неприличной надписью. Я не поклонница ненормативной лексики, поэтому не стану цитировать выражение, посылавшее народ в пешее путешествие с сексуальным уклоном.

Мужчина средних лет выглядел полнейшей противоположностью пенсионера. Он был облачен в строгий костюм чиновника, голубую рубашку и неброский галстук. Если старик притягивал внимание, то второй представитель сильного пола сливался с толпой. Отвернешься - и через секунду забудешь его лицо, настолько оно стандартно и неинтересно.

Девушка оказалась красавицей, к тому же осыпанной бриллиантами и стразами. Камни сверкали в ушах, на шее, пальцах, запястьях, они украшали и полупрозрачную блузку. Вдобавок от красотки пахло дорогими духами, а ее белокурые локоны уложила в нарочитом беспорядке умелая рука дорогого стилиста.

- Вы Марта Карц, - ахнула я.

- Да, - улыбнулась светская львица, - рада знакомству.

В ту же секунду к моему горлу подкатил комок. Однако что происходит у нас дома? Зачем тут расселись эти клоуны? А я в разобранном виде - стою в халате, растрепанная, без макияжа…

Гри, как всегда одетый в джинсы и пуловер, отошел от плиты.

- Танюш, хочешь яичницу? - спросил муж.

- Нет! - гаркнула я.

- Можно мне? - потерла цыплячьи лапки Марта. - Жрать охота!

- Давай, голубчик, наваливай, - протянул свою тарелку старик. - И не жадничай!

Я вздрогнула.

- Вы Дима?

- Привет, - обронил старик.

- Коробков? - не успокаивалась я.

- Ну? - поднял бровь безумный дедушка.

- Ты?

- Я.

- Сколько же тебе лет?

- Семьдесят, - ответил Дима и возмутился: - Почему Марте четыре глазка, а мне два?

- Тебе надо вывести глистов, - посоветовала ему светская львица и с аппетитом зачавкала. - Жрешь весь день, без остановки.

- Айн момент… - надулся Коробков. - Кто из нас обжора? У тя на тарелке яишницы в два раза больше.

- А ты чипсы лопал, - не сдалась Марта, - орешки, булки и сухари. Пока мы в засаде парились, ты весь корм истребил, мне ни крошечки не перепало.

- Ну ваще! - простонал Дима.

- Хорош лаяться, - отмер "костюм".

- Йес, босс, - бойко ответил Коробков. - Пункт первый всеобщих правил: шеф всегда прав. Пункт второй: если начальник не прав, смотри пункт первый.

Я села на табуретку.

- Вы кто? Гри, что здесь происходит?

Марта и Дима замолчали, уставившись в тарелки, Гри покосился на "чиновника", и тот вежливо сказал:

- Здравствуйте, Татьяна.

- Привет, - ошалело ответила я.

- Меня зовут Чеслав Янович.

- Очень приятно, - сказала я светским тоном. И в ту же секунду потеряла самообладание: - Нет, вру, совсем не приятно! В частности, я не испытываю радости при виде Марты. В газетах вовсю обсуждают ее роман с моим мужем!

Карц поперхнулась яичницей и закашлялась, Гри ухмыльнулся, а Коробков одобрительно крякнул.

- Правильно, Таняха! Режь правду в лицо!

Марта, откашлявшись, покраснела.

- Замолчи, Дима! Таня, мне твой муж нужен, как собаке гвоздь.

- Мы работаем вместе, - пояснил Чеслав Янович, - я начальник группы.

- Съемочной? - не поняла я. - Клипы снимаете? Рекламу?

- Не в бровь, а в пупок! - гаркнул Дима. - Попала с лету!

- Спокойно! - поднял руки Чеслав. - Она не в курсе.

- Чего? - простонала я.

Гри подошел ко мне и обнял за плечи.

- Сядь, Танюша, сейчас тебе все объяснят.

- Непременно, - кивнул Чеслав. - Но сначала есть вопрос к тебе, Таня. Мы хотим понять, ты и правда замечаешь все детали или произошла случайность?

- Она гений! - быстро сказал Гри. - Я уже докладывал.

Чеслав открыл портфель, вынул оттуда фотографии и разложил их передо мной на столе.

- Смотри. Это комната Лизы Терентьевой, восемнадцати лет. Девушка покончила с собой, проглотила сто таблеток и умерла. Следов насилия нет, осталась предсмертная записка. Правда, напечатанная на компе.

- На принтере, - влез с уточнением Коробков.

- Ну да, ведь нынешние молодые люди не умеют писать от руки, - не обращая внимания на Диму, сказал Чеслав Янович. - Сделай одолжение, изучи снимки и выскажи свое мнение по поводу самоубийства.

- Зачем? - спросила я.

- Танюша, пожалуйста, - взмолился Гри, - помоги нам! Мы запутались!

Просьба мужа - приказ для жены. Я начала рассматривать снимки и спросила:

- А какого роста была Лиза? Мне кажется, не больше метра шестидесяти. Кровать маленькая, да еще в ногах валик лежит.

- Верно, - согласился Чеслав, - метр пятьдесят девять. Почему ты этим интересуешься?

- И она съела сто таблеток?

Чеслав кивнул.

- Да.

- Больших?

- Стандартные желатиновые капсулы, если уж быть точным.

- Комнату фотографировали сразу?

- Извини? - напрягся Гри.

- В спальне после смерти Лизы не убирали? Ничего не трогали?

- Нет, - ответил Чеслав Янович.

- Стопудово? - с недоверием спросила я. И разозлилась: Коробков распространяет заразу! Я начала пользоваться его сленгом!

- Да, а что? - поинтересовался муж.

- Похоже, Лизу убили, - сообщила я. - Письмо печатала не она, и капсулы ее заставили выпить насильно. Только не спрашивайте, почему нет следов насилия, на этот вопрос я не отвечу.

- Изложи аргументы в пользу своей версии, - потребовал Чеслав Янович.

- Валик в изножье кровати позволяет предположить, что Елизавета небольшого роста, - вздохнула я, - высокая девушка упрется в него ногами, лежать будет неудобно. Но посмотрите на стул около компьютерного стола - сидение опущено до предела! Это сделал высокий человек, Лиза в этом случае уткнулась бы подбородком в клавиатуру.

Чеслав и Гри переглянулись.

- Интересно, но спорно, - кивнул начальник. - Хотя мы на кресло, если признаться, не обратили внимания.

- Еще деталь, - подняла я руку. - Сто капсул проглотить без воды сложно. Я могу слопать пару таблеток цитрамона, не запивая. Но когда мне понадобилось есть целлюлозу, без воды не обошлось. Невозможно выпить сто капсул насухую!

- Естественно, - кивнул "костюм", - это не новость.

- Тогда, может, новостью станет факт, что в комнате не видно никаких бутылок, стаканов, чашек? - ехидно поинтересовалась я.

Коробков и Марта резко подались вперед и сшиблись лбами.

- Черт! - вымолвил Чеслав Янович. - Действительно! Чем она запивала капсулы? Татьяна, как ты это делаешь?

- Что? - прикинулась я плюшевой собачкой.

- Как ты сообразила про воду?

- Просто увидела.

- Я же говорил! - обрадовался Гри. - Она талантливая! Жаль только, глупая.

- Я на редкость умна и сообразительна! - возмутилась я. - Между прочим, это я раскрыла убийство. Ой, надо немедленно ехать к Ирине! Постойте, ее ботинки… Что произошло? Как я очутилась в нашей квартире? Гри?

- Сядь, - скомандовал Чеслав Янович, - сейчас все объясним. Сначала об Олеге Ефремове. Он не убивал Тигровну, но считал себя преступником.

- Ефремов стал жертвой жестокого, порочного человека, который сломал ему жизнь, - добавила Марта.

- Хороша жертва. - Не согласился Гри. - Ладно, давай по порядку. Ты, Танюша, заметила много нестыковок, нарыла гору сведений, но сделала неверные выводы. Паззл сложился, но картинка получилась неправильная.

Дата добавления: 2015-08-18