Глава шестнадцатая. Сегодня один из лучших дней в моей жизни

Сегодня один из лучших дней в моей жизни. Обед великолепен. Эду удалась его речь. Люди подходят его поздравить, и он представляет меня каждому. Я раздала все визитки, назначила пару встреч на следующей неделе, а подруга Клер Фортескью специально подошла узнать, не найдется ли и для нее хорошей вакансии.

Я ликую. Наконец-то жизнь мне улыбнулась! Если бы еще уставшая от деловых разговоров Сэди не нудила постоянно про свои танцы. Она слетала на разведку и обнаружила поблизости небольшой ночной клуб, куда, по ее мнению, мы немедленно должны отправиться.

— Даже не мечтай, — бормочу я, отбиваясь от ее назойливых просьб. — Лучше посмотри на фокусника!

Мы пьем кофе, а фокусник бродит между столиков. Только что он протолкнул бутылку вина сквозь стол, ну не прелесть ли? Теперь Эд загадывает картинку, а он обязуется угадать ее.

— Посмотрим, — ухмыляется Эд, выбирая змейку.

Я подглядела через плечо. Все лучше, чем квадрат, треугольник, круг или цветок.

— Представьте себе эту форму, — требует фокусник. Пиджак его расшит блестками, лицо покрывает фальшивый загар, подведенные глаза не отрываются от лица Эда. — А теперь Великий Фиренцо использует магические чары и прочитает ваши мысли!

Великий Фиренцо — это его псевдоним. Он повторяет его каждую минуту, кроме того, вы можете прочитать большую красную витиеватую подпись на его «магическом» реквизите.

Все замолкают. Великий Фиренцо поднимает руки к лицу и замирает.

— Я вижу все, — говорит он загадочным низким голосом. — Мне все открыто. Ты выбрал… это!

И демонстрирует всем карту, которую загадал Эд.

— Точно, — кивает Эд и показывает такую же карту.

— Вот это да! — восклицает блондинка за соседним столиком.

— Действительно, впечатляет. — Эд задумчиво смотрит на свою карту. — Он не мог подсмотреть.

— Вот что значит волшебство, — провозглашает фокусник, забирая у Эда карту. — Вот сила Великого Фиренцо.

— Я тоже хочу! — кричит блондинка в экстазе. — Прочтите мои мысли!

— Нет ничего невозможного. — Великий Фиренцо поворачивается к ней. — Но вы точно этого хотите? Ведь я узнаю все ваши секреты. Даже самые интимные. — Он многозначительно щурится, и блондинка хихикает.

Каждому ясно, что она без ума от Великого Фиренцо. Наверняка мысленно бомбардирует его всеми своими интимными подробностями.

— Должен признаться, что проникнуть в женский ум проще, чем в мужской. Женщины легче поддаются, не умеют сопротивляться, но зато они такие привлекательные. — Фокусник улыбается блондинке, а та заходится в новом приступе смеха.

Что за мерзкий тип. Эд смотрит на него с плохо скрываемой брезгливостью. Блондинка выбирает карту, изучает ее и решительно сообщает:

— Выбрала!

— Треугольник, — сообщает Сэди, маячащая у той за плечом. — Я думала, она выберет цветок.

— Расслабьтесь. — Великий Фиренцо не отрываясь смотрит на блондинку. — Долгие годы жизни на Востоке научили меня видеть невидимое. Только Великий Фиренцо может проникнуть так глубоко. Не сопротивляйтесь, красавица. Откройте мне вашу душу. Обещаю, — мерзко скалится он, — я не причиню вам боли.

Господи, ну и пошлость. Похоже, считает себя крутым мачо, а сам настоящий слизняк. К тому же сексист.

— Только Великий Фиренцо обладает таким могуществом, — театрально произносит он, окидывая всех взором. — Только Великий Фиренцо способен на такие чудеса. Только Великий Фиренцо может…

— Любой дурак может, — встреваю я.

Я ему покажу, кто тут на что способен.

— Как это понимать? — хмурится Фиренцо.

— Угадать картинку сможет каждый. И я в том числе.

— Вот и попробуйте, — свирепо скалится он. — Или не мешайте мне работать.

— А кто вам мешает? Я просто знаю, что это за картинка.

— Нет, не знаете, — рычит на меня блондинка. — Что за чушь! И не лезьте не в свое дело. Она что, перепила? — обращается она к Эду.

Вот нахалка.

— Нет, знаю! — настаиваю я. — И могу нарисовать. Дайте кто-нибудь ручку.

Стоящий рядом мужчина протягивает ручку, и я рисую на салфетке.

— Что на тебя нашло? — тихо спрашивает Эд.

— Восточная мудрость, — усмехаюсь я.

Нарисовав треугольник, сую салфетку блондинке:

— Оно?

Дамочка потрясенно переводит взгляд с салфетки на меня. С открытым ртом она выглядит еще глупее.

— Она угадала. — Блондинка переворачивает картинку, и все вокруг ахают. — Как вам удалось?

— Волшебство, — многозначительно говорю я и ловлю довольный взгляд Сэди. — Восток даровал мне свои чары. Меня называют Великая Лара.

— Вы состоите в гильдии иллюзионистов? — надвигается на меня Великий Фиренцо. — Существуют правила…

— Я сама себе гильдия. Но мозги у меня покрепче ваших. Хоть я и женщина.

Поверженный Великий Фиренцо собирает реквизит.

Эд смотрит на меня с любопытством:

— Здорово у тебя получилось. Это сложно?

— Да нет, — пожимаю плечами я.

— Значит, Великая Лара?

— Именно так называют меня ученики. Но тебе я разрешаю называть меня просто Лара.

— Просто Лара. — Уголки рта у него подергиваются, он не выдерживает и хохочет.

— Глазам не верю! — вскрикиваю я. — Ты рассмеялся! Мистер Нахмуренные Брови умеет смеяться!

М-да. Кажется, я действительно перебрала. Эд теряется, но тут же обретает хладнокровие.

— Прости, увлекся. Больше не повторится.

— Да уж, ты следи за собой. А то с непривычки лицо пойдет трещинами.

Эд молчит, и я понимаю, что зашла слишком далеко. Зачем я нападаю на него? Я вовсе не хотела его обидеть.

Вдруг я слышу, как надутый парень в белом смокинге говорит приятелю:

— Это простое совпадение, ничего больше. Любой по теории вероятности угадает, достаточно небольшой тренировки…

— Докажите! — возмущенно обрываю его я. — А я покажу вам другой фокус. Нарисуйте что-нибудь. Без разницы что. Картинку, имя, цифру. Я прочитаю ваши мысли и угадаю.

— С удовольствием. — Парень подмигивает соседям и достает ручку из кармана. — Прямо здесь, на салфетке.

Он кладет салфетку на колени, чтоб никто не подглядывал. Я киваю Сэди, и она пристраивается рядом.

— Он пишет… «Пора туманов и плодоношенья».[17]— Она недовольно морщится. — Ужасный почерк.

— Готово. — Парень прикрывает салфетку рукой и выжидательно смотрит на меня. — Так что же я нарисовал?

Нарисовал. Вот подлец.

Я сладко улыбаюсь и вскидываю руки на манер Великого Фиренцо.

— У Великой Лары на все есть ответ. Это не рисунок. Вовсе нет… не рисунок. Не круг, не квадрат. Или все-таки квадрат?

Парень и его сосед обмениваются ядовитыми улыбочками. Умники.

— Так, пороемся в недрах вашего мозга. — Я укоризненно качаю головой: — Перестаньте думать, что вы тут умнее всех. Сосредоточьтесь на рисунке.

Парень в смокинге вспыхивает.

— Но позвольте…

— Вижу! — ликую я. — Так и есть, это не рисунок. Никто не сможет одурачить Великую Лару Великая Лара видит все! На вашей салфетке написано… — Делаю эффектную паузу и жалею об отсутствии барабанной дроби. — Написано… «Пора туманов и плодоношенья». Покажите салфетку всем.

Надутый индюк просто с лица спал. Он медленно поднимает салфетку, все дружно ахают и аплодируют.

— Черт побери… — Его сосед ошеломлен. — Как вам удалось? — Он поворачивается к приятелям: — У нее не было ни малейшего шанса подсмотреть.

— Вот это фокус. — Индюк в смокинге никак не придет в себя.

— Еще раз на бис! С кем-нибудь другим, — умоляет мужчина, сидящий напротив меня. — Эй, Нил, иди скорей сюда! — зовет он приятеля. — Леди, напомните, как вас зовут?

— Лара, — с гордостью отвечаю я. — Лара Лингтон.

— Кто вас этому научил? — Великий Фиренцо тяжело дышит мне в ухо. — Раскройте мне ваш секрет.

— Это наследственное. Паранормальные способности, — усмехаюсь я и мстительно добавляю. — По женской линии. По женской линии всегда сильнее.

— Ах так. Ну ладно. Я буду жаловаться в профсоюз.

— Лара, нам пора, — заявляет Сэди, водя рукой по груди Эда. — Я хочу танцевать.

— Еще только парочку фокусов, — шепчу я, отвернув лицо от толпы. — Всем так интересно! Теперь я могу поговорить с любым, завязать полезные знакомства, наладить связи…

— Надоели твои связи! — ворчит Сэди. — Попой хочу двигать!

— Ну будь умницей, — уткнувшись в бокал с вином, умоляю я. — А потом все что пожелаешь.

В результате я еще целый час демонстрирую магические способности. Каждый хочет, чтобы прочитали его мысли. Каждый теперь знает мое имя. Великий Фиренцо позорно бежал. Жаль беднягу, но сам виноват.

Несколько столов сдвинули в сторону, стулья поставили в круг. Я усложнила условия задачи: теперь я ухожу в маленькую боковую комнатку, а «клиент» в это время показывает всем, что загадал. Потом я появляюсь и демонстрирую свои способности. Я уже отгадала несколько имен и чисел, строчку из Библии и узнала Гомера из «Симпсонов» (по описанию Сэди было непросто понять, о ком идет речь, но я очень старалась).

— А теперь, — я гордо оглядываю небольшую толпу. — Великая Лара показывает самый лучший фокус. Я отгадаю сразу… пять надписей и картинок.

Все взбудоражены.

— Я хочу! — выпрыгивает вперед девушка. — Можно я!

— И я тоже! — Еще одна претендентка вскакивает с места.

— Садитесь здесь, — делаю я широкий жест. — А Великая Лapa пойдет соберется с мыслями!

Раздаются аплодисменты и крики, и я любезно раскланиваюсь. Потом в боковой комнатке прихлебываю воду. Я страшно довольна собой. Фокусы так поднимают настроение! Почему бы не показывать их постоянно!

— Значит, так, — раздаю я последние указания. — Будем угадывать по порядку, ничего сложного.

— Ты вообще закругляться собираешься? — возмущается Сэди. — Я хочу танцевать. И это мое свидание.

— Я же не спорю. Последний разочек, ну предпоследний…

— Нет!

— Ну, Сэди… Это так весело. Все в восторге. А потанцевать можно в любое время!

— Не хочу я в любое время! Хочу сейчас! — яростно шипит она. — И ты еще обвиняла меня в эгоизме! Все, я иду танцевать! Сейчас же!

— Я с тобой. Только последний фокус покажу.

— Нет! Хватит с меня! Теперь выкручивайся сама.

— Сэ… — начинаю я, но она растворяется. — Сэди, не шути так! Посмеялись, и хватит. Возвращайся.

Допрыгались. Она меня шантажирует.

— Сэди, — канючу я, — прости меня. Знаю, у тебя есть повод обижаться. Но давай обсудим все спокойно.

Ответа нет. Мертвая тишина. Я бессмысленно кручу головой во все стороны.

Не могла же она так меня подставить.

Раздается стук в дверь, я нервно вздрагиваю, но это Эд. Он теперь мой добровольный помощник. Следит за очередью и раздает ручки с бумагой.

— Значит, пять мыслей одновременно?

— Да уж, — жалко улыбаюсь я. — Пять. Одновременно.

— Толпа увеличилась, — предупреждает он. — Даже народ из бара подтянулся. Уже стульев не хватает. — Он кивает на дверь. — Готова?

— Уже? — отшатываюсь я. — Можно еще пару минут? Надо собраться с силами.

— Конечно. Наверное, ты тратишь массу энергии? — Эд опирается о косяк и пристально смотрит на меня. — Я внимательно наблюдал за тобой, но так ничего и не заметил. То, что ты делаешь… просто поразительно.

— Хм… Спасибо.

— Ладно, готовься.

Он выходит, и я начинаю кричать истошным шепотом:

— Сэди! Сэди! Сэди!

Плохо дело. Я пропала.

Дверь опять распахивается, и я испуганно взвизгиваю. Это снова Эд.

— Забыл предложить тебе выпить.

— Не стоит, — слабо улыбаюсь я.

— Как ты?

— Все хорошо. Просто настраиваюсь. Ловлю чары Востока.

— А, ну да, — понимающе кивает он. — Не буду мешать.

Дверь вновь закрывается. Черт. И что мне теперь делать? Через минуту они начнут вызывать меня. Я должна буду читать мысли. Демонстрировать волшебную проницательность. Я холодею.

Выход только один. Сбежать. В отчаянии оглядываю крохотную комнатку, которую обычно используют для хранения банкетной мебели. Окна нет. Пожарный выход в углу закрывает баррикада из стульев. Я пытаюсь сдвинуть их с места — бесполезно. А что, если перелезть?

Решительно ставлю ногу на стул. Потом вторую. С трудом удерживаю равновесие. Это все равно что карабкаться по веревочной лестнице. И чем выше я забираюсь, тем сильнее стулья расползаются. И кренятся. Чувствую себя частью Пизанской башни.

Остается залезть на последний стул. Я поднимаю ногу, и баррикада кренится все сильнее. Хватаюсь за спинку верхнего стула и замираю. Башня вот-вот рухнет и погребет меня под собой. Но не торчать же здесь всю оставшуюся жизнь. Придется рискнуть. Буквально запрыгиваю на последний стул, и…

— Что ты здесь делаешь? Как тебя…

— Помоги мне! — успеваю взвизгнуть я и лечу вниз.

— Господи! — Эд бросается вперед, и я падаю прямо на него.

Мы лежим среди стульев, Эд со стоном трет грудь. Похоже, ему досталось.

— Я нечаянно.

— Нечаянно, да? — уточняет он, с кряхтеньем поднимается и помогает встать мне. — В чем дело?

— Кажется, магические способности улетучились, — мямлю я, опустив голову, и с ужасом смотрю на дверь в банкетный зал.

— Совсем?

— Начисто!

Эд ничего не понимает:

— Вот так вдруг?

— Ну да. Я больше ничего не могу.

Он качает головой. Взгляд задумчив, точно он размышляет над планом спасения крупнейшей корпорации. Но на губах едва угадываемая улыбка.

— А как же чары Востока?

— Развеялись, — тихо говорю я.

— Разве так бывает?

— Почему нет? — Ковыряю пол носком туфли, лишь бы не смотреть на него.

— Ну так скажи им.

— Не могу! — в ужасе вою я. — Они решат, что я самозванка. Я же Великая Лара. Как я могу признаться в своей слабости?

— Ерунда.

— Не ерунда! Я просто не могу. Лучше раствориться. Или провалиться.

Снова лезу по стульям к пожарному выходу, но Эд хватает меня за ногу.

— Ты не уйдешь просто так, — твердо говорит он! — Бегство — это последнее дело. Надо что-то придумать. Пораскинь мозгами. И побыстрее.

— Ничего в голову не приходит, — хнычу я.

— Поиграй с ними. Преврати все в шутку. Не можешь читать мысли, пусть посмеются. А потом сразу уходи. Так ты останешься Великой Ларой. Если сейчас сбежишь, тогда тебя точно примут за самозванку.

Он прав. Хотя мне и не хочется это признавать.

— Ну хорошо, — говорю я наконец. — Пошли.

— Может, тебе нужно настроиться?

— Лучше сразу. Не хочу больше ждать. Будь что будет. А потом ты уйдешь со мной?

— Разумеется. А ты как думаешь? — Он снова едва заметно улыбается. — Ну все, удачи.

— Удача мне не помешает.

Эд идет впереди, я, задрав голову повыше, тороплюсь следом. Как только появляюсь в зале, голоса смолкают, раздаются аплодисменты и восхищенный свист. Некоторые даже фотографируют меня мобильниками. Все в предвкушении, недаром ведь я столько времени пропадала, наверняка что-то замыслила.

Пять палачей сидят на стульях, в руках листки бумаги. Я улыбаюсь сначала им, а потом и всем остальным.

— Дамы и господа. Я немного задержалась. Мне нужно было хорошенько настроиться на ваши мысли. По правде говоря… я шокирована некоторыми подробностями. О да! Вот вы, — я поворачиваюсь к ближайшей из жертв, — разумеется, я знаю, что вы нарисовали. — Я делаю неопределенный жест, как будто ее рисунок мне совершенно неинтересен. — Гораздо больше меня впечатлил тот факт, что вам нравится ваш коллега по работе. И даже не отрицайте!

Девушка вспыхивает, ее ответ тонет в громком хохоте зрителей.

— Это Блэйки! — выкрикивает кто-то, ко всеобщему восторгу.

— Вы, сэр, — обращаюсь я к парню с короткой стрижкой. — Говорят, мужчины думают о сексе каждые тридцать секунд. Но вы бьете все рекорды.

Все снова радостно гогочут, а я уже перехожу к номеру три.

— Что касается вас, то каждые тридцать секунд вы думаете о деньгах.

Мужчина первый заходится от смеха.

— Она чертовски хорошо читает мысли, — подтверждает он.

— А вот ваши мысли, увы, надежно укрыты за алкогольной пеленой. Даже мне не под силу разглядеть их, — добродушно смеюсь я, глядя на безобидного толстяка. — Что касается вас… — Я разглядываю девицу самого скромного вида. — Никогда не признавайтесь маме в том, что вы сейчас подумали.

— Что вы имеете в виду? — недоумевает она.

Прокол.

— Сами знаете. — Улыбка примерзает к лицу. — Не хотелось бы это озвучивать.

— Понятия не имею, — качает головой она. — Даже не догадываюсь, о чем вы говорите.

Публика затаила дыхание, ловя каждое слово.

— Вы не оставляете мне выхода, — предупреждаю я. — Придется произнести это вслух (ой, добром все это не кончится) перед всеми.

Ее лицо вдруг искажается.

— Вот черт. Вы об этом. Лучше не надо.

Я готова расцеловать.

— Великая Лара видит все! — Я раскланиваюсь. — Прощайте до следующего раза.

И быстро направляюсь к Эду.

— Я захватил твою сумочку, — с трудом перекрикивает аплодисменты он. — Последний поклон — и бежим!

Дух я перевожу только на улице. Воздух свеж и прохладен. На такси огромная очередь, и я предлагаю прогуляться.

— Что ж, просто Лара, вышло неплохо, — усмехается шагающий рядом Эд.

— Я старалась.

— Волшебные чары не вернулись? — продолжает подкалывать он, но я не реагирую.

— Они то появляются, то исчезают. Никакой системы. Кстати, дальше по этой улице стоянка такси.

— Я тут ничего не знаю.

Мог бы уже и познакомиться с географией Лондона.

— А что в Лондоне знаешь?

— Знаю, как добраться до работы. Знаю парк напротив дома. Дорогу до супермаркета.

Да он издевается. Как вообще можно так наплевательски относиться к Лондону?

— Какой же ты надменный и ограниченный тип. Ты приехал в красивейший европейский город и даже не пытаешься познакомиться с ним. Не хочешь узнать его историю, не интересуешься культурной жизнью. Ты даже продукты покупаешь в американском супермаркете! — Голос мой звенит. — Зачем ты вообще приехал сюда? Чем ты собирался здесь заниматься?

— Я собирался знакомиться с этим городом вместе с моей невестой, — спокойно отвечает он.

Вот так новости. С невестой? С какой еще невестой?

— Она сбежала за неделю до нашей поездки. Мне оставалось либо уехать в Англию, либо встречаться с ней в Бостоне каждый день. Видишь ли, мы работали с ней в одном здании. — Секунду он медлит, потом добавляет: — И с ее новым парнем.

— Черт, — я не знаю, как выразить переполняющее меня сочувствие, — мне так жаль. Я даже не представляла.

— Откуда ты могла знать.

Лицо его абсолютно бесстрастно, но я-то понимаю, как он переживает на самом деле. Любой бы в такой ситуации переживал, и он не исключение. Так вот чем объясняется его вечная мрачность. Его отстраненность. Его усталый голос. Ну и дрянь эта его невеста! Могу себе вообразить. Ослепительная американская улыбка, копна кудряшек и высоченные шпильки. Не сомневаюсь, Эд не поскупился на обручальное кольцо. И конечно, она кольцо не вернула.

— Это, наверно, было тяжело, — тихо говорю я, когда мы снова пускаемся в путь.

— Я накупил гору путеводителей, — он мрачно смотрит перед собой, — распланировал маршруты, отметил все интересные места. Стрэтфорд-на-Эйвоне, Шотландия, Оксфорд… Но без Коринны все потеряло смысл.

Я живо представляю высоченную стопку путеводителей с торчащими закладками. Зачем только завела этот кошмарный разговор?

— Значит, теперь ты ходишь по одному маршруту — на работу и обратно. И никогда не смотришь направо и налево. Парк, магазин — и все?

— Мне вполне достаточно.

— И это длится уже полгода?

— Пять месяцев.

Я в ужасе.

— Надо срочно что-то делать. Нельзя все время прятаться. Жизнь продолжается.

— Спасибо за подсказку. — В голосе его злой сарказм. — Что бы я без тебя делал.

Ага, я не первая пытаюсь его взбодрить. И похоже, никто в этом не преуспел.

— Все равно через пару месяцев я отсюда уеду, — сердито добавляет он. — Какая разница, узнаю я Лондон получше или нет?

— Значит, будешь плыть по течению, ничего не делать и ждать, когда само отпустит? Два месяца — это много, вполне достаточно, чтобы привыкнуть. Спорим, ты даже как следует не развесил вещи?

— Для этого у меня есть домработница.

— Ах да. Все расстаются, — говорю я после продолжительной паузы. — Ничего тут не поделаешь. Бесполезно жить прошлым. Надо думать о будущем.

Произнося это, я ловлю себя на странном дежа-вю. Кажется, папа говорил что-то похожее насчет Джоша? Но ведь мы с Джошем — совсем другое дело. У нас все было не так. Мы не собирались в путешествие и не планировали переезжать в другой город. А теперь мы снова вместе. Все закончилось благополучно.

— Жизнь как эскалатор, — со значением говорю я.

Надо сказать, папина фраза всегда доводит меня до ручки. Но в моих устах она кажется мне более чем уместной.

— Эскалатор? — передразнивает Эд. — А я-то полагал, что коробка конфет.

— Да, эскалатор. Который движется, несмотря ни на что. И твоя задача наслаждаться видом и использовать подвернувшиеся возможности. Иначе будет поздно. Так говорил мой папа, когда я порвала… со своим парнем.

— И как, получилось?

— Э-э… Ну вроде.

Эд останавливается и печально смотрит на меня:

— Стало быть, ты «используешь возможности»? И как, легко было его забыть? Что-то я сомневаюсь.

Я откашливаюсь, пытаясь выиграть время. При чем здесь я, речь-то о нем.

— Каждый использует возможности по-своему, — умничаю я. — Это широкое понятие. Понимай как хочешь.

Какой-то дурацкий разговор у нас получается. И вообще, куда запропастилось такси?

— Такси! — машу я свободной машине, но она проносится мимо. Ненавижу таксистов.

— Давай лучше я. — Эд выходит на проезжую часть, а я достаю мобильник. Где-то у меня сохранен номер такси.

Спустя целую вечность я узнаю, что все машины сейчас заняты, ждать не меньше получаса. Уныло иду к Эду.

— Знаешь, — вид у него отсутствующий, глаза какие-то стеклянные; ну наркоман наркоманом, — может, пойдем потанцуем?

— Куда пойдем?! — так и подскакиваю я.

— Куда-нибудь, — флегматично отзывается он. — Завершим вечер достойно. Отличная идея, правда?

Скорее отличная работа, Сэди!

И тут я ее вижу — с довольным видом порхает вокруг фонарного столба.

— Здесь неподалеку ночной клуб, — говорит Эд. — Пойдем разомнемся немного. Ну до чего хорошая мысль. Как я сразу не догадался.

— Откуда ты знаешь про клуб? — цепляюсь к нему я. — Ты же не ориентируешься в Лондоне!

— Ну и что? Просто чувствую, что он где-то неподалеку. — Эд машет рукой. — Вниз по улице третий поворот налево. Сама проверь.

— Хорошо, — сладко улыбаюсь я. — Но сначала мне нужно позвонить. Кое с кем, — я выразительно смотрю на Сэди, — переговорить. Иначе я не смогу танцевать.

Сэди нехотя приземляется рядом, а я притворяюсь, будто набираю номер. Я так зла, что даже не знаю, с чего начать.

— Как ты могла так поступить со мной?! Я едва вывернулась!

— По-моему, чудесно справилась. Я же видела.

— У тебя хватило совести туда заявиться?

— Совесть меня как раз и замучила, — отвечает она голосом пай-девочки. — Я вернулась подстраховать тебя.

— Спасибо тебе большое за помощь. А с ним что ты сотворила?

— Я хочу танцевать, — ноет она. — Вот и пришлось принять экстренные меры.

— А ты не перестаралась? Он абсолютно невменяемый.

— Я вынуждена была припугнуть его, — уклончиво говорит она.

— Припугнуть?

— Не смотри так! — неожиданно набрасывается она на меня. — Это все из-за твоего эгоизма. Ты думаешь только о карьере, а я хочу танцевать! И ты мне обещала. Это мое свидание. Но ты воспользовалась моментом, а я осталась в дурах. Разве это честно?

Сэди вот-вот расплачется. Вообще-то она права, я вела себя не самым лучшим образом по отношению к ней.

— Только не реви. Хочешь танцевать, будут тебе танцы.

— Вот это совсем другой разговор!

Воодушевленная Сэди летит по узеньким улицам, которые я вижу впервые в жизни.

— Не отставайте. Сюда!

Это крошечный танцевальный клуб под названием «Мерцание». Никогда о таком не слышала. Двое сонных громил на входе равнодушно пропускают нас внутрь. Мы спускаемся по стертым деревянным ступенькам и оказываемся в большом зале с красным ковром, канделябрами, танцполом. За барной стойкой парочка угрюмых парней в кожаных штанах, на крохотной сцене диджей крутит запись Дженнифер Лопес. И это танцевальный клуб?

— Послушай, — бормочу я, когда Эд отходит к бару, — почему ты выбрала эту забегаловку? Если хочешь танцевать, надо идти туда, где много народу…

— Приветствую вас, — раздается из-за спины, и я резко оборачиваюсь.

Тощей дамочке лет пятьдесят; черный топ, марлевая юбка поверх легинсов, рыжие волосы собраны в хвост. Плохо накрашенные глаза смотрят с тревогой.

— Вы на урок чарльстона?

Урок чарльстона?

— Простите, совсем из головы вылетело, что мы договорились. — Она украдкой зевает. — Вы ведь Лара? У вас подходящий костюм.

— Прошу прощения. — Я достаю телефон и поворачиваюсь к Сэди: — Это что еще за шутки?

— Спасибо скажи, — наставительно говорит она. — Хоть чему-то тебя научат. Вообще-то учительница живет здесь же, в комнатке наверху, но обычно она дает уроки в дневное время.

— Ты что, ее разбудила?

— Должно быть, забыла занести нашу встречу в календарь, — объясняет дама, когда я прячу мобильник. — На меня это так не похоже. Хорошо, вспомнила вдруг!

— Ага, — я испепеляю Сэди взглядом, — поразительно, как устроен человеческий мозг.

Тут возвращается Эд с напитками.

— Я Гейнор, ваша учительница танцев, — представляется дама. — Давно интересуетесь чарльстоном?

— Чем? — таращит глаза Эд.

Я на грани истерики. Но деваться некуда. Сэди хочет танцевать чарльстон. Сделаем этой дурочке приятное. Я ей обязана. А долги нужно отдавать как можно быстрее.

— Ну что ж, — улыбаюсь я Эду. — Начнем?

По-моему, чарльстон слишком энергичный танец. И слишком сложный. Приходится все время следить за своим телом. Через час руки и ноги у меня отваливаются. Марафон пробежать, наверное, легче.

— Вперед-назад… — монотонно считает учительница. — Активнее ногами…

Куда уж активнее? Я их и так уже не чувствую. К тому же постоянно путаю право и лево и норовлю заехать локтем Эду в ухо.

— Чарльстон, чарльстон… — бодро квакает ритмичная музыка.

Парни в кожаных штанах во все глаза пялятся на нас. Уроки танцев здесь обычное дело. Но днем. И по словам Гейнор, обычно желают научиться танцевать сальсу. Чарльстон никто не заказывал лет пятнадцать. Она впечатлена нашим выбором.

— Степ и кик… трясите руками… Прекрасно!

Я трясу руками так, что они того и гляди оторвутся, а платье вот-вот соскочит с плеч. Эд старательно вихляет коленями. Он слишком сосредоточен, чтоб перекинуться хоть словом. Зато у него выходит гораздо лучше, чем у меня. Кто бы мог подумать.

Счастливая Сэди выкаблучивается рядом. Что она только не выделывает! Учительница ей и в подметки не годится. Ноги и руки моей двоюродной бабули так и мелькают, а дыхание даже не сбилось. Впрочем, есть ли дыхание у привидений?

— Чарльстон, чарльстон…

Сэди ловит мой взгляд, расплывается в улыбке и в экстазе закидывает голову. Похоже, давненько она так не зажигала. А я настоящая свинья. Все, отныне каждый вечер отплясываем чарльстон. И наслаждаемся прочими радостями двадцатых.

Вот только в боку колет все сильнее. Тяжело дыша, я ковыляю к краю танцпола. Самое время Эду потанцевать с Сэди. Без меня. Только они вдвоем. Вот тогда удовольствие будет полным.

— Ты жива? — Он спешит за мной.

— Едва… — Я вытираю пот со лба. — Адская работенка.

— У вас отлично получается! — хлопает в ладоши Гейнор. — Вы очень многообещающая пара. И многого можете добиться. Ну что, до следующей недели?

— Э-э… возможно. Я позвоню, хорошо?

— Не буду выключать музыку. Можете еще потренироваться. — И балетной походкой она упархивает прочь.

Я смотрю на Эда:

— Да ты совсем не выдохся. Потанцуй один, а я посмотрю.

— С ума сошла?

— Это так забавно. У тебя здорово выходит. А я поучусь…

Эд зыркает на меня, но возвращается на танцпол.

— Сэди, — шепчу я, — чего ты ждешь? Он готов.

Эд начинает вихлять ногами, трясти руками, Сэди не отстает. Она на седьмом небе. Ее руки лежат на его плечах, браслеты сверкают под лампами, шляпка подскакивает. Они выглядят словно пара из старомодного фильма…

— Нет, так не пойдет, — вдруг останавливается Эд. — Без партнерши плохо. — И сквозь Сэди он шагает ко мне.

Двоюродная бабушка расстроена. Полными слез глазами она смотрит ему вслед. Как жаль, что он не может ее увидеть и оценить…

— Прости, — шепчу я Сэди, когда Эд вытаскивает меня на танцпол. — Я не хотела.

Мы какое-то время танцуем, а потом возвращаемся за столик. Настроение у меня прекрасное, да и Эд, похоже, на время забыл о своей хандре.

— Ты веришь в ангелов-хранителей? — вдруг спрашиваю я. — В привидения?

— Нет, разумеется. Их не существует. А ты разве веришь?

Я наклоняюсь к нему поближе:

— А вдруг прямо в этой комнате находится влюбленный в тебя по уши ангел-хранитель?

Эд оглядывается.

— Ты имеешь в виду тех жиголо?

— Нет, конечно, — смеюсь я. — Ладно, проехали.

— А знаешь, это действительно была отличная идея. — Он залпом выпивает вино и улыбается. Настоящей, не вымученной улыбкой.

— Да, замечательно повеселились.

— Не ожидал такого окончания вечера. Не каждый день такое случается. — Он вскрывает пакет с орешками и предлагает мне.

Да, выглядит Эд сейчас явно получше, вот только складка между бровями так до конца и не разгладилась. Ничего удивительного. У него есть повод для расстройства. Более чем серьезный. Должно быть, он расслабился впервые за несколько месяцев.

— Послушай, Эд, предлагаю как-нибудь совершить набег на достопримечательности. Надо все-таки тебе посмотреть Лондон. Город ни в чем не виноват. А я буду твоим гидом. Случаются же у тебя выходные?

— Давай. — Он, кажется, искренне тронут. — С удовольствием.

— Вот и отлично! Значит, созвонимся или спишемся.

Мы улыбаемся друг другу, и я, внутренне содрогаясь, допиваю коктейль — редкостная гадость, которую потребовала заказать Сэди.

Эд бросает взгляд на часы:

— Пошли?

Я оглядываюсь на танцпол. Сэди продолжает отплясывать без малейших признаков усталости. Понятно, почему в двадцатые годы девушки были такими тощими.

— Пошли, — киваю я.

Пускай Сэди танцует. Если захочет, догонит нас.

Из сгустившегося тумана проступают белые круги света от фонарей. Мы доходим до угла и сразу ловим пару такси. Я дрожу в легоньком платьице, потертая накидка не спасает. Эд усаживает меня в такси и придерживает дверцу.

— Спасибо за вечер, — говорит он обычным скучным голосом, который мне даже начал нравиться. — Давно я так не веселился.

— И тебе спасибо. — Я поправляю сбившуюся на ухо шапочку, и Эд ухмыляется.

— Пожалуй, на экскурсию я надену короткие гетры.

— Думаю, тебе пойдут, — соглашаюсь я. — И цилиндр не забудь.

Эд смеется.

— Спокойной ночи, девушка двадцатых.

— Спокойной ночи. — Я захлопываю дверцу, и такси трогается с места.

Дата добавления: 2015-08-18