Что-нибудь есть? – сразу спрашиваю я, входя в зал.

Пока что, как обычно, - спокойно отвечает парень.

Как обычно... Что такое в нашем понятии, как обычно? Изучение результатов биопсии. Если вы думаете, что патологоанатомы то и делают, что сутра до ночи вскрывают трупы, то это не так. Вскрытие... это если повезёт, так сказать, а везёт мне далеко не всегда. Но меня в любом случае очень даже устраивает моя работа, даже если нет такой возможности покопаться в чьих-то внутренностях. Стандартное представление людей о моей профессии на самом деле отличается от реальности. Я не работаю в полумраке в помещении, наполненном ужасом и смертью, уж слишком это искусственно звучит, чтоб быть похожим на правду. Нет, всё совсем не так. Тут отличное освещение и вполне спокойная атмосфера, ничего зловещего никто не подмечал. И работать мне приходится кроме всего прочего ещё и с микроскопом, я не только режу, взвешиваю и ломаю – я не на мясокомбинате. То есть, что я этим хочу сказать... Люди имеют идиотскую привычку всё преувеличивать, драматизировать, додумывать что-то своё, приукрашать или наоборот, придумывать какие-то ужасающее подробности. Кто-то один сказал, а все поверили... Глупая стая животных, которая готова верить первому встречному. Верьте... мне всё равно во что вы верите, и к чему ваша вера вас же и приведёт.

POV Gerard

Утро понедельника... или уже день понедельника... понедельника ли вообще? Вроде бы сегодня всё-таки понедельник, если я его не проспал. Где мой телефон... Я переваливаюсь на другой бок и тянусь рукой к полу, рыща пальцами по холодному паркету в поисках мобильного. Вот он уже в моих руках, теперь осталось только открыть глаза и посмотреть на экран. Сделано. 13:17... чёрт, как можно так долго спать? Сколько раз я уже говорил себе, что надо просыпаться пораньше, поставить будильник, в конце концов, а то я теряю полдня впустую. Но я, и будильник не поставил, и пораньше не проснулся. Я постоянно забываю, что хочу сделать, хоть записывай куда-то, у меня как будто дыра в голове, из которой всё вылетает. После того, как я наконец-то встаю с кровати, я заваливаюсь в ванную и набираю тёплой, чуть ли не горячей воды – ещё один шанс поспать посреди дня. Пока ванна набирается, я иду готовить завтрак: кофе (чем крепче, тем лучше) и... если повезёт что-то найти в холодильнике, то ещё что-нибудь. Сегодня мне, к сожалению, не повезло, потому буду довольствоваться тем, что есть, то есть ничем. Я заварил себе кофе и опять направился в ванную. Ну вот... полное расслабление, по всему телу проходит тепло, я бы мог вечно тут сидеть... Но если у Джерарда всё пойдёт хорошо, это значит, что скоро конец света. Я случайно опрокинул рукой чашку с кофе, которую я поставил где-то...я даже не могу точно сказать, где я её поставил, я редко обращаю внимание, что и куда я ставлю. В общем, теперь это чашка плавает рядом со мной... Ну что? Покупался? Я выхожу из ванной недовольный тем, что только что произошло, и прихватил с собой ту самую чашку, которую выкинул в раковину, в которую вообще скидывается любая посуда, и моется от случая к случаю. Аккуратность – это точно не моё, это то, что мне никогда не было присуще. Творческий беспорядок, даже слишком творческий и слишком беспорядок. В моей квартире, больше напоминающей коморку, можно клад искать, я иногда могу найти то, что потерял год назад. Это, наверное, плохо, когда везде полнейший бардак и хаос, но я так привык, мне так уютнее живётся. Это мой собственный мир, главное, чтоб мне было в нём хорошо.

Единственное, наверное, чему хоть как-то может позавидовать работающий человек, это тому, что у меня нет начальства, мне некуда спешить, я сам решаю, что делать. Но сидеть без дела я тоже не собираюсь. Я художник, а художники должны рисовать. Что нужно для того, чтоб рисовать? Талант, конечно, талант должен быть, но так же должно быть желание и возможность что-то показать, показать что-то своё и что-то новое, и показать это так, чтоб другим захотелось об этом говорить: одним восхищаться, а другим критиковать. Всё гениальное неоднозначно. И всё может быть гениальным, надо просто знать, что делать и как это делать. По сути идеала не существует, каждый создает свой идеал, если осмеливается его создать. Но, естественно, идеал идеалом, но рисовать любой не станет, не все чувствуют к этому тягу, не всем это нравится и не всем это нужно. Сейчас я просто стою посреди комнаты и думаю, что мне делать. Я начал одну работу, но не знаю, могу ли я продолжать её сейчас, не знаю, получится ли у меня. Когда я начинал, у меня был какой-то необъяснимый поток вдохновения, заставляющий руки двигаться будто самим по себе. Я работал несколько дней подряд практически беспрерывно, постоянно внося в картину что-то новое, то какой-то цвет, то какой-нибудь другой визуальный элемент. Сейчас я не знаю, стоит ли продолжать, в душе как-то пусто для новых свершений, нет вдохновения, даже желания нет. Единственное, на что я сейчас способен – испортить всё, что сделал раньше, наверное, надо просто дождаться лучших времён, когда я пойму, что способен продолжать. Но я ведь художник, я должен рисовать, а не ждать... А я жду, я постоянно чего-то жду, жду небесной благодати, жду признания. И сколько бы я не работал, меня практически никто не замечает, то есть замечает, но всё не так, как мне этого хотелось бы. Наверное, я слишком много хочу и пора бы уже оставить свою безумную идею. Может, мне суждено навсегда остаться обыкновенным рядовым художником, ничем не отличающимся от других. Каждый день я разочаровываюсь в себе, разочаровываюсь всё больше и больше, и к тому же в жизни у меня сейчас не так всё гладко. Может, поэтому и с искусством возникают такие проблемы. Дело вот в чём. Всё просто, проще некуда. Я наркоман. Не я такой единственный на этой планете, таких много, но от этого проблема не перестаёт быть проблемой. Я давно подсел на эту дрянь, ну, относительно давно, но точно вспомнить когда, я не смогу, в общем, прошло достаточно времени, чтоб прочно подсесть. Как бы это странно не звучало, но с моими-то заработками я даже наркоманом быть не могу себе позволить. История моя похожа на какой-то весьма сомнительный сериал со мной в главной роли. Но в принципе всё так же, как у любого среднестатистического наркомана: сначала всё райски прекрасно, не жизнь, а сплошная эйфория, нескончаемая нирвана, тебя не волнует, что ты зависим, главное, ощущения – тебе хорошо, слишком хорошо, чтоб отказаться. Потом тоже всё, как в фильмах про наркоманов, которые всегда захватывают своим сюжетом и многих заставляю задуматься о проблемах современности: денег мало, а бросить уже невозможно, ты лезешь в долги, пока по уши не вязнешь в них, но слёзно обещаешь всё всем вернуть, пока не заканчиваются люди, у которых можно одалживать. Конечно, долги я вернуть не мог, так как сумма, которую я одолжил, намного превышала ту, которую я мог бы отдать. Я и до сих пор весь в этих долгах, которые пытаюсь отдать. Я давно потерял доверие везде, где только мог, многие уже поняли, для чего мне эти деньги и в каком дерьме я плаваю. Я потерял больше, чем получил, хотя правильнее сказать, я потерял всё. Теперь я с трудом выживаю, чтоб хотя бы на улице не оказаться. И ради чего? Непонятно... Просто так, я просто так лишил себя всего. Я теперь даже рисовать не могу, я не могу делать то единственное, что я вообще умею. Есть только два выбора: продолжить и оставаться долбаным наркоманом или бросить. Я не могу ни того ни другого. Легче было бы выбрать первое, но у меня нет денег, просто нет, и я уже не знаю, где их можно взять. Я постоянно повторяю себе, что дорисую свою картину и брошу, вылечусь, мне только нужно дорисовать, и я клянусь, что покончу с наркотиками. Художник наркоман... вашу мать, какой же романтический образ...

Дата добавления: 2015-08-18